Легкое шуршание травы заставило Эйфи обернуться, она выглянула из-за дерева, где так и просидела все это время, не реагируя на попытки Син Джоя завязать разговор. Сердце у нее гулко и радостно забилось: Реми вернулся. Она торопливо поднялась и вышла ему навстречу.
— Тебя долго не было… — начала она, но вдруг заметила, что Реми как-то очень плохо выглядел: лицо осунулось и было таким бледным, что в легкой лесной тени, отливало голубизной, под глазами залегла глубокая синева, придававшая ему изможденный вид, волосы были спутаны и в них застряло несколько сухих травинок, губы покрыла спекшаяся корка, в трещинках которой, когда он заговорил, выступили алые бисеринки. На грязной изорванной рубахе, видневшейся под курткой, девушка заметила свежие пятна крови, еще не успевшей побуреть на воздухе. За последние несколько часов он словно постарел на несколько лет. Эйфи испуганно уставилась на него.
— Да, — рассеяно сказал он, — пришлось немного задержаться. У вас все хорошо?
Эйфория кивнула и, поймав многозначительный взгляд Син Джоя, спросила:
— Ты нашел нож?
— Да, нашел. Нам надо идти. Джой, верни мне дробовик. Пошлите быстрее. Вы отдохнули?
Его немного бессвязная речь, лихорадочно блестевшие глаза и странный вид не на шутку встревожили обоих его спутников. Они переглянулись, но, не сказав больше ни слова, быстро собрались и зашагали вслед за своим вожатым. Реми шел молча, гораздо медленней, чем утром, и они без труда нагоняли его, почти наступая на пятки. Вскоре Эйфория заметила, что он начал запинаться и пошатываться. Она оглянулась на Джоя и уловила на его лице то же беспокойство, что терзало ее.
— Реми, послушай, — заговорила девушка, стараясь не выдать голосом, охвативший ее страх. — Может устроим привал. Ты не голоден?
Они с Джоем уже поели пока ждали его, но Эйфи решила, что благоразумней промолчать об этом. Тем более, что Реми, только что сообразила она, скорее всего ограничился за все это время одним своим рыбным сэндвичем и возможно, она с надеждой уцепилась за это шаткое предположение, просто обессилел от голода. Но он отрицательно помотал головой, продолжая упрямо двигаться вперед, словно пытался убежать от кого-то или от чего-то. Тогда Джой, отбросив неуместную, по его мнению, дипломатию, обогнал Эйфи и, обойдя Реми, преградил ему путь. Они остановились.
— Ты что-то неважно выглядишь, друг, — неожиданно мягко сказал Джой. — Ты вроде совсем себя загнал. Тебе нужно отдохнуть.
— Нет, — Реми не сказал, а выдохнул из себя это слово, сделав слабую попытку отодвинуть товарища в сторону, и Эйфи поняла, что он держится из последних сил, экономя дыхание.
— Нет, Реми, послушай его! Ты же на ногах не стоишь! — Эйфория отпустила свою тревогу на свободу и теперь она в полную силу зазвучала в ее голосе. — Мы можем подождать пока ты отдохнешь. Ничего страшного.
— Ничего страшного, говорите? Ну-ну. — Реми как-то странно, болезненно усмехнулся и потер ладонью грудь, — Пойдемте. Нам надо скорее добраться до реки. Нет времени. Там отдохнем. Не стой на тропе, Джой.
Джой сокрушенно вздохнул и уступил дорогу. Дальше все шли молча, слышалось только тяжелое дыхание Реми, который каким-то чудом еще сохранял набранный ими темп. В воздухе разлилась тревожная предгрозовая тишина. Небо внезапно нахмурилось и потемнело, послышались отдаленные раскаты грома. Лес помрачнел и деревья уже не казались дружелюбными великанами, готовыми дарить путникам приятную тень в жаркий полдень и убаюкивать нежным шелестом листьев. Они вдруг обернулись своей другой, темной стороной и будто недобро следили за вторгшимися в их владения чужаками. Эйфи и Джой, сами того не замечая, стали чаще оглядываться назад и по сторонам. Им мерещились странные шорохи и порой хлопанье крыльев. Несколько раз Эйфи послышался далекий вороний грай и ее пробрал озноб. Перед глазами встала жуткая фигура, напугавшего ее на каменной площадке ворона. Она ускорила шаг и почти обогнала Реми. Ей стало страшно.
— Эйфи, — позвал ее Реми. — Дай мне свою руку.
Она послушно, с готовностью, вложила свою руку в его ладонь, и он неожиданно крепко пожал ее. Стало чуть спокойнее. Теперь уже никто не помышлял об отдыхе, мечтая скорее выбраться из леса. Он казался ловушкой, где за каждым деревом прятался недруг. Один раз они пересекли глубокий овраг, по дну которого струился быстрый, говорливый ручей. Несколько глотков ледяной воды придали сил. Реми окунул лицо в воду и это освежило его, позволив быстрее двигаться дальше. Вода в ручье текла с гор, с далекого, сверкающего в солнечных лучах ледника и была необыкновенно вкусной, хоть от нее ломило зубы. К реке вышли неожиданно. Лес просто кончился и перед ними открылась гладь неспешно текущего потока, в его спокойном зеркале отражался скалистый берег на другой стороне.
Они спустились к самой кромке воды. Волны неторопливо ласкали мелкий золотистый песок широкой полосой, протянувшийся до самых куп деревьев. Усталые ноги вязли в нем, журчание реки завораживало, звало измученных путников остановиться, присесть на мягкий бархат песка и отдаться созерцанию мерцающих на водной ряби бликов света. Но Реми упорно вел их дальше. Они миновали излучину, обошли заросли какого-то кустарника с острыми, длинными листьями и наконец уже в сумерках вышли к тихой заводи, на берегу которой росла огромная ива, чьи длинные, гибкие ветви поникли до самой земли, образуя своеобразный полог, под которым могли укрыться сразу несколько человек.
— Все, — выдохнул Реми, — здесь заночуем. Под ивой.
— Ты уверен? — с сомнением спросил Син Джой. — Играть с воронами в прятки — плохая затея.
— Зато место хорошее, — Реми первым нырнул под зеленый полог, бросил рюкзак, повалился на мягкую дерновую постель и мгновенно отключился. Эйфория озабоченно склонилась над ним.
— Не нравиться мне все это, — ворчливо заметил Джой. — Мы должны были идти к границе земель, а зашли не знамо куда. Зачем он привел нас сюда? И что это за место?
— Джой, кончай болтать, — оборвала его девушка. — Подойди сюда. Потрогай, какой он горячий. Мне кажется, у него начинается лихорадка.
— Только этого нам не хватает!
Он опустился рядом с неподвижно лежащим Реми, коснулся ладонью лба и присвистнул, неприятно пораженный.
— Плохо дело, Эйфи!
Они посмотрели друг на друга, испуганно раскрыв глаза, и одновременно сказали:
— И что нам теперь делать?
Лицо и руки Реми пылали сухим горячим жаром, впрочем, как и весь он, словно его сжигало невидимое пламя. Дыханье стало хриплым и прерывистым, тени под глазами потемнели и казались черными. Положение было очень серьезным.
Осторожно озираясь по сторонам, Джой уже несколько раз пробирался к реке и приносил во фляжке воды. Стемнело, гроза прошла стороной и небо очистилось, вновь вышла на прогулку по излюбленному небесному маршруту круглобокая луна. Ее рассеянный серебряный свет косыми лучами проникал сквозь вяло колышущиеся ветви ивы, лениво двигаясь вместе с ними. Эйфи без устали смачивала прохладной речной водой свой носовой платок и уже в который раз протирала им лицо и руки Реми, продолжавшие гореть. Временами ее охватывало черное отчаяние и на глазах закипали слезы, но она не прекращала усилий. Ей казалось, что если она остановится, то они потеряют его навсегда. Прошло довольно много времени, Реми был все также неподвижен и тяжело дышал. Влажное полотнище, которое она несколько минут назад положила ему на лоб уже высохло. Эйфория вытряхнула из фляжки последние капли воды и позвала Джоя. Но Джой не откликался: привалившись к стволу древней ивы он крепко спал, чему-то улыбаясь во сне. Эйфи хотела уже возмущенно растолкать толстяка, как вдруг услышала что-то странное.
Со стороны реки донеслись протяжные нежные звуки, словно кто-то пел дивным голосом печальную тихую песню, повторяя одно только слово. И слово это было так прекрасно и сладостно, что у Эйфории защемило сердце. Она прислушалась, потом поднялась и слегка раздвинув ветви, стала высматривать певца. Голос кружил над заводью то удаляясь, то приближаясь. Шум за спиной заставил ее обернуться. Реми сидел, распахнув глаза, отрешенно смотрел куда-то вдаль и казалось тоже слушал песню. Она хотела окликнуть его, но что-то в лице Реми остановило ее.
Песня стала звучать громче и призывнее, тогда Реми встал и вышел наружу. Казалось, он шел на голос ничего не видя вокруг. Не заметил он и Эйфорию, хотя прошел, почти задев ее рукой. Не задумываясь девушка незаметно последовала за ним, стараясь держаться в отдалении, но не упуская из вида его ясно различимую в лунном свете фигуру. Подойдя к краю заводи, Реми опустился на колени, потом сел, голова и плечи его устало поникли, и Эйфории показалось, что он сейчас упадет. Но тут чудесный голос зазвучал громче и над темной водой замерцало легкое светлое облако. Оно плавно двинулось к юноше, и Эйфи разглядела, что это была призрачная женщина, как покрывалом окутанная очень длинными серебристо-белыми волосами. Она приблизилась к берегу, невесомо ступая по воде маленькими босыми ногами, опустила на склоненную голову Реми свою сотканную из тумана руку, окутав его серебряным светом, потом ласково проведя по щеке, приподняла за подбородок его голову и наклонившись поцеловала в лоб. И Реми без звука осел на песок. Женщина удивительно легко подхватила его на руки, и двинулась по воде обратно к середине заводи. Голова Реми безжизненно покоилась у нее на плече.
Эйфория приглушенно вскрикнула и хотела кинуться за ними, позвать Реми, но не смогла пройти и пары шагов. Ее охватило непреодолимо сильное сонное оцепенение, глаза стали сами собой закрываться, словно кто-то мягко надавил на них рукой. Уже стоя на границе глубокого сна, погружаясь в его темные воды, она различила далекий протяжный крик, словно уходящий в высокое звездное небо.