«А ведь действительно шелк» — Аня пошарила рукой рядом с собой, она совершенно не помнила как оказалась в спальне. Плотно задернутые шторы не пропускали ни единой частицы света в комнату. Она гадала, сколько проспала. Надеялась, чтобы не слишком много, бабушка точно голову оторвёт, если не застанет дома поутру.
Наконец Аня решительно поднялась, и, запахнув поплотнее халат, покинула место ночлега. Кухню отыскала быстро, следуя за ароматом кофе.
Святослав сидел за столом, он что-то внимательно изучал на экране ноутбука. Заглянув мужчине через плечо, Аня рассмотрела электронные таблицы. Столь поглощенный занятием, тот не слышал шагов у себя за спиной. Переступив с ноги на ногу, сказала:
— Эм, доброе утро.
Свят обернулся.
— Доброе. Как спалось?
— Чудесно, давно так качественно не отдыхала за короткое время. Который час?
— Восемь, — отодвинув стул, он поднялся. — Кофе будешь?
— Как? Сколько? — Аня встрепенулась и стала озираться по сторонам в поисках часов, чтоб убедиться самостоятельно.
— Американо или эспрессо? — отозвался Свят, вставляя капсулу в кофемашину.
— Мне конец! — Аня со стоном опустила голову на стол, будто на плаху.
— Нет, я так не думаю, — сказал он, а сердце у Ани падало все ниже.
— Катастрофа! — она подняла лицо, — Всё. Я остаюсь жить здесь: в родном доме мне голову оторвут.
— Что? — кофемашина нагрелась и загудела, продавливая воду, чем заглушила сторонние звуки.
— Это конец, — невзирая ни на что, продолжала повторять Аня, под словом «конец» подразумевая иное.
Выражение его лица красноречиво говорило о том, что истерику пора бы прекратить.
Аня отпила кофе и зависла, уставившись в стену.
— Не пойми неправильно, пожалуйста. Я тебе благодарна за помощь ночью. Очень. Но я не представляю как сейчас вернуться домой. Бабушка строгих взглядов, да и слухи поползут по округе… Кошмар. Городскому жителю не понять.
— Мда, — Святослав неоднозначно качнул головой и сказал. — Думаю, я смогу все уладить и объяснить. Давай доставим тебя домой.
— Здрасте, тёть Катя! — Аня махнула рукой женщине, которая собирала черешню со стремянки у себя на участке по соседству.
Нужно было спрятаться, но у ее двоюродной тетки соколиный глаз, та сразу же высмотрела ее едва открылась входная дверь. И почему Свят не обнес дом двухметровым бетонным забором, как делают богатеи? Сейчас было бы кстати, хотя подобные ограждения и воспринимались плевком во всех архитекторов разом.
Аня жалела, что не пошла одна огородами, пускай и босиком. Теперь это долго будет выходить ей боком. Хотя бы не пришлось идти пешком, согнувшись на переднем сидении она надеялась скрыться если не от всех, то от большинства случайных взглядов. Но когда они уже входили во двор, любопытные соседи повысовывали носы из-за заборов.
— Почему на нас смотрят? — недоуменно спросил Святослав.
— Потому что мы помолвлены, — ответила она безразлично, силясь скрыть смешок, когда мужчина споткнулся от такой неожиданной новости.
— Что? Как я это пропустил?
— Неженатый парень сажает к себе в машину девушку — все, жених и невеста, скоро свадьбе быть.
— Смешно, — непринужденно отозвался мужчина.
— Отнюдь. Народная молва разноситься со своростью ветра, а правда это или случайность — дело десятое и мало кого волнует. — Аня остановилась и похлопала его по плечу. — Привыкай к особенностям деревенской жизни. Тут вам не там.
Три минуты позора и они наконец добрались.
Бабушка сидела за столом, спрятав лицо в ладони, перед ней была рассыпана аптечка, а в воздухе витал запах сердечных капель.
— Ба… — начала Аня, потупив глаза.
— Анечка! Слава богу, моя ты родная! — баб Маша вскочила и обняла внучку.
— Бабушка, произошла странная история…
— Господи! Дорогая моя! Я уж не знала, чего и думать. Глянула в комнате — кровать пустая, дом закрыт, и на участке никого. Телефон твой под кустами валялся. А тут Клавка из Карасевки звонит, что на берегу рыбаки труп нашли. Сын ее, следователь, едет разбираться, — причитала бабушка, не давая вставить слово и не замечая постороннего в комнате, — Тебя нет, а тут такие события! Думала уж сердце мое не выдержит…
— Прости, прости меня. Я должна тебе кое-что рассказать. И да, это Святослав, он купил дом пчеловода.
Бабушка Маша выпустила Аню из объятий и обратила внимания на мужчину.
— Здравствуйте, — поздоровался он. — А как я могу к вам обращаться?
— Мария Васильевна, — ответила она. И осмотрела его кругом с легким прищуром. — Что же случилось ночью?
Аня рассказала не таясь обо всем, начиная с похода через лес. Бабушка слушала молча, стиснув губы и покачивая головой. После встала и обратилась к Святу:
— Ну-ка неси со двора стремянку.
Тот не стал спорить и отправился выполнить требование.
— Зачем? — нетерпеливо спросила Аня, но бабушка только отмахнулась. И более ничего не осталось, кроме как пойти в комнату и привести себя в порядок. Пока она переодевалась, мужчина принес лестницу и установил ее на кухне.
— Так, видишь на потолке выпиленный квадрат? Лезь наверх и осторожно вытолкни его, — указывала бабушка Маша, а Святослав молча исполнял. Он надавил на нужное место и поднял люк на чердак. — Там ящик стоит. Вот, да. Осторожно только, ради Бога, он небось тяжелый.
Он крайне аккуратно спустился с небольшим ящиком, обитым металлом.
— Это…? — спросил Свят тихо, когда поставил его на стол.
— Чего ждешь? Открывай! — уже спокойнее ответила бабушка, без строгости в голосе.
Парень отщелкнул замки и откинул крышку. Внутри обнаружились тетради разной степени потрепанности, а сверху лежала выцветшая открытка с новогодним рисунком. Святослав взял ее в руки и перевернул. Аня встала на цыпочки и заглянула через плечо. Чернила выцвели, но послание можно было прочесть. Там был записан адрес и дата «01.01.1970».
— Адрес? — спросила Аня. — Чей? А что это за ветхие записи?
— Будет тебе! — бабушка щелкнула ее по носу. — Дневники покойного Митрича. Царствие ему небесное! Он как плох совсем стал, Грише наказал все забрать, и будь что — ехать вот по этому адресу.
— Не знала, что деда Митрич дневники вел. А почему ты не показала их раньше? — Аня подошла к столу и попыталась сунуть руку в ящик, но получила шлепок.
— Потому. Не велено было. Там почитай вся его жизнь хранится, с войны еще, — бабушка проворно подскочила с другой стороны и прикрыла крышкой. — Ты лучше пойди собирайся. Вам ехать пора.
Святослав, сложил открытку и сунул её в карман поло.
— Могу я забрать? — спросил он у бабушки.
— Конечно, — ответила она и передвинула ящик поближе к нему.
— Это как понимать? — не дойдя до двери спальни Аня остановилась и развела руками.
Бабушка подошла и дернула внучку.
— Любопытной Варваре нос оторвали. Собирайся говорю, времени мало. Святослав, будешь чай?
«У, спелись, аферисты!» — подумала Аня и захлопнула дверь.
Они выехали из деревни спустя полчаса. На участке дороги у озера стояло три полицейские машины. Святослав притормозил и вышел к ним. Аня выскочила следом.
— Простите, а что случилось? — поинтересовался он у первого попавшегося полицейского.
— Преступление, — буркнул в ответ тот, и уже собирался уйти, но Свят удержал.
— Можно подробности? Я планировал купить дом в округе, хотелось бы знать насколько здесь безопасно.
— Тайна следствия. Гражданин, не мешайте работать, — служитель закона обошел Свята и отправился по своим делам.
Аня повертелась кругом и наконец увидела знакомое лицо.
— Дядя Игорь, здравствуйте. Вы меня наверное не помните, я внучка Марии Васильевны Николаевой, — подошла она к группе полицейских и обратилась к человеку в гражданской одежде.
— Как же, помню-помню. Аня, — ответил он, отходя с ней в сторонку.
— Что случилось? У нас же всегда тихо было, а сейчас столько машин…
— Наши убитого рыбака. Ужасная смерть, конечно. Будем расследовать это страшное преступление. Да, такое зверство в родном селе, кто бы мог подумать?
— А как именно это произошло?
— Ой, ни к чему такие подробности девочке, — его окликнули, — Слушай, мы конечно узнаем кто и зачем это сделал, но лучше не шастай по округе в одиночестве, и тем более ночью. И друзей предупреди, ладно?
— Хорошо.
— Привет передавай моей любимой учительнице. Некогда разговоры вести. — дядя Игорь, а сейчас следователь при исполнении, вернулся к непосредственным обязанностям.
— Спасибо, до свидания.
Аня подошла к Святославу, который ждал ее неподалеку у машины.
— Ты все слышал? — поинтересовалась она.
— Да. Вот уж действительно, тут нам не там.
Машина остановилась у ворот нужного участка. Высокий забор из профлиста надёжно скрывал дом от посторонних глаз, чем ярче всех выделял его: по соседству ютились скромные коттеджи частного сектора, прикрытые разве что зеленью листвы.
Аня выпрыгнула с переднего сиденья и оправила длинный сарафан. Святослав всю дорогу отвечал то на один безумно важный звонок, то на другой. Им так и не удалось обсудить и отрепетировать что они будут говорить неизвестно кому о столь непростой ситуации. Вот и теперь, мужчина вновь ведёт бурную дискуссию о тендерах и биржах, а ей только и остаётся, что топтаться в нерешительности перед калиткой. Наверное женщины обречены на ожидание: жена моряка ждет мужа из моря, жена летчика из полёта, а жена бизнесмена, когда наконец согласуют третий раздел договора.
Едва мужчина положил трубку, Аня нажала на кнопку звонка на воротах.
— Кто? — строго вопросил женский голос через минуту.
— Мы от Митрича. От Бориса Дмитриевича вернее.
Прозвучал звук отбоя связи, но ворота так и остались заперты. Святослав подошёл ближе и заглянул в щель.
— Кто-то идёт, — он тут же отпрыгнул.
Калитку открыла женщина средних лет, в фартуке, волосы ее были туго стянуты в пучок.
— Проходите, вас ожидают, — велела она, и развернувшись, отправилась куда-то вглубь участка.
Святослав схватился за телефон.
— Я совершенно забыл, нужно сделать ещё один крайне важный звонок, — затараторил Свят шепотом.
— Только не сейчас, — зашипела в ответ Аня.
— Прости, это срочно, — он принялся набирать номер.
Она фыркнула и сложила руки на груди. Женщина, открывшая дверь, была уже на полпути к дому, и видимо, ждать их не планировала.
Аня поспешила нагнать ее, по пути пытаясь уложить события прошедших трёх дней в стройный рассказ. Выходила полная несуразица, но если не знаешь, что сказать — скажи правду. Провожатая, видимо, это была горничная, провела ее мимо дома, к плетеной беседке на заднем дворе.
За столом, в инвалидном кресле, сидела женщина. По возрасту скорее бабушка, но язык бы не повернулся назвать ее так: тюрбан на голове, стильные солнечные очки, шелковая шаль цвета слоновой кости на плечах и наманикюренные тонкие пальцы, увенчанные золотыми кольцами. Такое Аня видела лишь в журнальных статьях о голливудских дивах на пенсии, и теперь растерялась еще больше. В особенности из-за своего неприглядного вида: в добавок ко всем ссадинам да синякам, тонкий хлопковый сарафан помялся в машине и выглядел тряпкой. Женщина подняла голову.
— Добрый день, меня зовут Аня…
— Так-так-так. А где же твой кавалер?
Дама добродушно улыбнулась, обнажив белые и ровные зубы.
— Он мне не кавалер, и у него важный звонок, извините, — остатки боевого настроя испарились и ей захотелось провалиться под землю.
— Точно-точно. Совсем запамятовала, — она убрала руки на подлокотник коляски с пультом управления, нажала пару кнопок, и ловко вырулив на дорожку, прокатилась мимо гостьи. — Деточка, не отставай.
Повелела та заворачивая за угол. Остолбеневшей Ане ничего не осталось как встряхнуться и быстрее перебирать ногами.
— Нагнала она хозяйку дома у самых ворот на улицу.
— Теперь открой, — повелела женщина.
Петли на створке тихонько скрипнули и обнажили интересную картину: Святослав стоял опершись о машину, сунув руки в карманы и явно скучал, потому как поглядывал то на небо, то на камушки на обочине.
— Неужто решил навестить старую ведьму? — пожурила его ледяным тоном дама. — Ну что встал истуканом? Заходи.
И не произнеся более ни слова, она развернулась и покатила назад в сад.
«Старая ведьма? Почему говорила с ним так, будто он ей должен?» — размышляла Аня пока Святослав подходил, и вдруг спросила:
— Она сказала так, будто вы знако…
— Первый раз вижу, — перебил ее Святослав.
Такое резкое обращение вынудило отступить с расспросами.
Когда они вернулись к беседке, хозяйка уже сидела на прежнем месте, а горничная сервировала стол для чаепития.
— Вот теперь можем начинать, — обернулась на них дама. — Добрый день. Звать меня — Аполлинария Илларионовна. Присаживайтесь.
Те переглянулись, торопливо уселись за накрытый стол. Повисшая тишина дала понять, что теперь настал черед гостей сообщить о цели визита. Аня выпалила всё на одном дыхании, начиная с перехода по сумрачному лесу, заканчивая утренними новостями. Аполлинария Илларионовна не менялась в лице по ходу повествования и понять, что она думает не представлялось возможным. От этого волнение захлестнуло с новой силой. Однако хозяйка немного помедлив спросила:
— Каким образом убили этого рыбака?
Тут вступил Святослав:
— Говорят особо жестоким образом.
— Говорят? — строго переспросила женщина. — Ты сам не видел?
— Нет, — отозвался Святослав.
Аполлинария Илларионовна поджала губы и повернулась к Ане.
— Деточка, ты вся дрожишь. Как вести разговор когда стол ходит ходуном? Пойди к Светлане, и скажи, чтоб успокоительной настойки накапала. Той, что в прошлом году делали, а не аптечной спиртяги. Давай-давай, мы тебя ждём.
Аня и сама не поняла как покорно встала и поплелась в сторону дома. Свернув за угол остановилась. Горничная, что встречала их у ворот, сейчас обрывала жухлые листья с кустов под окнами.
— Простите, Вы Светлана? — начала Анна и женщина подняла на нее глаза и медленно кивнула. — Аполлинария Илларионовна просила дать успокоительной настойки, но не аптечной…
— Я поняла, идём, — та прервала ее и зашагала к дому. Видимо, прислуга переняла манеры хозяйки — не тратить время на пустую болтовню в угоду быстрому действию.
Аня выдохнула про себя, что произнесла заковыристое имя без единой запинки, не сломав язык. Интересно, какая у нее фамилия? Наверное тоже что-нибудь эдакое двойное, аристократическое. Фон Пистолькорс например.
«Как бы осторожно это выведать, чтоб не сошло за грубость?» — думала она, входя в дом, но вскоре вопрос решился сам собою.
Проходя через просторную гостиную, увешанную картинами, на самом почетном месте находился портрет военного. Немного замедлив шаг, Аня спросила:
— Извините пожалуйста, а кто это?
— Это? — Светлана обернулась и остановился. — Генерал армии Гордеев Петр Николаевич, кавалер ордена «Красного знамени» и ещё множества наград. Это можно в интернете почитать, пойдём.
«Генеральша Гордеева Аполлинария Илларионовна. А что? Звучит пожалуй. Только как наш простой деда Митрич, оказался связан с птицей такого полета? И как она сказала — „старая ведьма“? Либо это чрезмерная самокритика, либо род занятий. Наверное, я больше поверю во второе, учитывая цель нашего визита». — с этими мыслями она добралась до пункта назначения.
Кухня, куда горничная привела Аню, встретила сногсшибательным ароматом какого-то блюда, напомнив ей, что уже время обеда, а завтрак так и не случился. Светлана открыла резной буфет и выудила оттуда склянку с бурой жидкостью и стакан. Поставив перед Аней, наполнила до середины и выразительно кивнула, мол, пей. Когда бабушка Маша хваталась за успокоительные капли, то десять капель ей приходились за норму. Половина стакана — это не слишком ли много? В сущности непонятно, хорошо или плохо: состав неизвестен, основное действующее вещество не изучено, а процент спирта и вовсе тайна. Но отказаться от угощения в гостях, даже такого своеобразного, Аня не могла. Она почувствовала, что здесь не причинят вреда, потому взяла стакан и сделала глоток. Настойка была приятной: густой травяной вкус, не приторная и не крепкая. Одновременно похожая на что-то и непохожая ни на что. Оказалось, половина стакана — очень мало.
Плюхнулась на садовое кресло Аня с ровным сердцем. Дрожь в коленях ушла, а в голове появилась необыкновенная ясность. Плацебо ли это, или действенный рецепт, но настойка сработала, придав уверенности и собранности. Эффект схлынул после первого же вопроса хозяйки:
— Полагаю, ты невинна?
— Какое это имеет значение? — вспыхнула Аня, покраснев до ушей.
— Значит так: волосы распустишь и разденешься донага, впрочем ладно, можно накинуть тонкую сорочку. На закате зажжешь травы, что я дам, и трижды обойдешь деревню. Только смотри, чтобы не происходило за твоей спиной — не оборачивайся. Иначе круг порвешь и все напрасно. Даже если мать родная о помощи молить будет, ты вперёд иди. Первый — самый трудный, а потом легче станет. Все сделаешь — спи спокойно, в деревню Лихо не войдёт.
— Лихо? Которое из детских сказок? — непонимающе вклинилась Анна.
— А ты думаешь сказки на пустом месте сочинили? — поджав губы ответила дама. — Нечисть эта одна из самых опасных: пробуждает в людях низменные черты. И коль всем кругом плохо, то ей хорошо. Присасывается как пиявка и душу человека отравляет: кому злобой, кому тоскою, кому завистью. А когда совсем распоясается, то убивать начинает, своими или чужими руками уже значения не имеет. И почему я должна это рассказывать?
— Это лихо можно убить? — нетерпеливо подскакивая на стуле выпалила Аня.
— Как у вас все просто! Нельзя убить то, что и не живёт, — изумилась Аполлинария Илларионовна.
Святослав, который до того безразлично рассматривал сад, наконец вступил в разговор:
— Как от него избавиться?
— А вот этого я уже не знаю! — чрезмерно громко вскрикнула дама. — У меня специализация другая. И вообще, чертополох кончится — приезжайте, дам ещё. А сейчас предлагаю завершить этот разговор и пройти в столовую отобедать.
Мужчина резко поднялся со стула.
— Просим прощения, но мы вынуждены отказаться от столь заманчивого предложения. Возникли непредвиденные дела. Ещё раз прошу нас извинить, — натянуто, но вежливо откланялся Свят.
«Нас? Я бы пообедала. С чего это он за двоих решил?» — про себя негодовала Аня, вспомнив ароматы витающие по кухне. К тому же Аполлинария Илларионовна ей понравилась, и не хотелось бы так грубо покидать ее после того как она помогла.
Хозяйка словно бы услышала это и сказала мягко:
— Деточка, можешь приезжать в любое время. Ты девушка интересная и, не скрою, буду рада компании.
Эти слова изумили Аню, но вместе с тем и успокоили.
— Спасибо Вам огромное за помощь. — ответила она.
У ворот они подобрали увесистую корзину полную сухого чертополоха, которую принесла туда Светлана, и на натянутой ноте распрощались.
Солнце неумолимо катилось за горизонт. Через десять минут оно коснется верхушек леса. Под ногами беззаботно стрекотал кузнечик. Теплый вечерний ветерок колыхал травяное озеро, но прикосновения не грели Аню: стоя в одной сорочке до пят, она чувствовала себя обнаженной и уязвимой.
Интернет сообщил, что солнце скроется за горизонтом через пятьдесят минут, а значит начинать нужно сейчас. Путь из одного конца деревни в другой занимал у нее примерно семь минут. Умножить на два, а затем на три, плюс несколько минут форы. Должна уложиться в сорок пять. И почему она не уточнила, что будет если совершить этот ритуал раньше, или вовсе опоздать?
Вытащив добрый пучок сушеного чертополоха, задумалась: хватит ли его на круг? Навряд ли. Сухая трава горит очень быстро. А что если взять с собой корзину? Едва ли наличие посторонних предметов в руках способно нарушить ритуал. Поколебавшись с пол секунды Аня подхватила под локоть ношу, подожгла зажигалкой высушенный букет и двинулась вперед.
На ближнем участке косил траву дядя Миша. Увидев столь необычное шествие, остановился, оперся о косовище и с нескрываемым интересом проследил за юной соседкой. Заметив первый любопытный взгляд Аня втянула голову в плечи и покрылась гусиной кожей.
«Началось.» — подумала она удрученно. — «Сейчас вся деревня высунется посмотреть на то, как внучка Николаевых с ума сходит. И будут не так уж и не правы.»
Аня горько усмехнулась сама себе.
«Господи, что я делаю?»
День выдался слишком сумбурным и у нее не осталось возможности крепко подумать над произошедшим. Вначале она была напугана, потом стушевалась под чинным взглядом Аполлинарии Илларионовны, а затем разозлилась на всех вокруг. В вихре этих эмоций потерялись собственные соображения на счет происходящего.
Бабушка, когда услышала пересказ того, что поведала генеральша, даже в лице не изменилась.
«— Что же, если она так сказала, значит так оно и есть. — отвечала она.
— Ты веришь в то, что дым от горящего сена способен обезопасить деревню? — Аня тогда устало опустила голову на стол. Не то, чтоб ей не хотелось уберечь от беды как можно больше людей, ведь это родня, друзья, знакомые, просто коробило, что все теперь зависит от нее и странноватого ритуала, принцип действия которого был непонятен. — Ладно. Кто вообще такая эта Гордеева?
— Ведьма, — баб Маша пожала плечами.»
«Ведьма, конечно ведьма» — думала Анна, проходя половину первого круга. — «Бабушка нисколько не удивилась словам старой генеральши, и в действенности обряда не сомневается, а я не верю, хотя видела эту тварь собственными глазами, даже касалась ее. Ночью все казалось другим, а теперь в разгар дня страх ушел и тот ужас стал дурным сном. Нет! Это было взаправду. Перестать доверять себе я не могу. И если есть хоть малейший шанс, что лихо в деревню не войдет после моих хождений, то я обязана схватить его и не отпускать. Пусть это и будет выглядеть глупо в глазах окружающих.»
Наконец договорившись сама с собой Аня продолжила идти. Первый пучок травы уже догорел, и пришлось взять свежий. Стараясь не о чем не думать и не смотреть по сторонам она шла вперед глядя под ноги. Окружная дорога свернула, привела до крайнего дома.
«Вишневский Святослав Алексеевич, собственной персоной в нашем Выселке. Кто бы мог подумать? Странный человек конечно. Играет в простого парня, но остается себе на уме. Иной раз промелькнет такое выражение, будто он и не здесь вовсе. Хотя, чего же тут удивляться? Птица не нашего полета. Пред ним открыты все двери этого мира, а он в дауншифтеры подался. Зачем? Да и с ведьмой-генеральшей странно себя вел, будто они друг друга на дух не выносят, хотя говорил, что впервые видит. Пойти спросить?»
Аня запнулась, притормозила и уже было хотела свернуть к калитке, как вдруг одернула себя. Сперва закончить! К тому же он уже рассказывал, почему приехал сюда. Понятнее не стало конечно, все еще сквозит недосказанность, но это точно подождет полчаса.
Первая половина круга осталась за спиной. Не так уж сложно, как казалось.
Бабушка Кристины что-то увлеченно пропалывала на краю своего участка. Увидев внучку Николаевых, оторвалась от занятия, поздоровалась и уже было нацелилась устроить допрос, но та буркнула в ответ и пошла дальше не оборачиваясь, и кажется, ускорив шаг. Не хотелось Ане с ней разговаривать, особенно после той сцены, что случилась несколькими часами ранее.
Ни Крис, ни Вадик так и не ответили ни на одно сообщение, и потому она решила нанести личный визит.
Подруга даже не вышла из дома. Показала в окно неприличный жест, и прокричала «У тебя теперь новый парень, вот и иди к нему». А Вадим скрутил кислую физиономию и заявил, что это рассказ звучит бредово, в это невозможно поверить, и не нужно распространять на него фантазии для привлечения внимания.
«Вот от кого, но от Вади я я не ожидала. Оскорбительно и несправедливо, что на него нашло? Кристина ладно… Нет! В детстве она хотела только самые лучшие игрушки, а теперь хочет лучших мужчин, и плевать если они не твои. Вот только мы не маленькие, и пора бы научиться принимать отказы. Да и в конце концов, даже если Свят выберет меня, чисто гипотетически, какое она имеет право так разговаривать? Она бесится даже тогда, когда внимание приковано не к ней. В интернете очень верный термин про таких придумали. И вообще, почему я одна отдуваюсь? Никто и спасибо не скажет! К черту, пойду домой…Нет! Я должна закончить! Если эти двое оказались предателями, то не значит, что все такие. И пускай хоть целая область сочтет меня идиоткой, но если спасу одну жизнь этой ночью, то я пожалуй готова заплатить такую цену.»
Аня несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, отгоняя дурные мысли так навязчиво засевшие в голове. Чтоб более ничего не смущало, она начала петь про себя песни, читать стихи. И вот уже осталось каких-то пятьдесят метров.
«Не так уж и сложно. Что-то Илларионовна зря сгустила краски, говоря о том, как труден первый круг. Как пареная репа, я справилась»
И тут за спиной раздался голос, который заставил сердце сжаться и ухнуть вниз. Голос, который вывернул душу наизнанку. Слезы рекой брызнули из глаз, а ноги стали заплетаться. Аня споткнулась раз, другой, а затем остановилась и начала поворачиваться.