А л е к с а н д р. Му-му-му - какие-то телячьи стихи!
Н а д е ж д а (выскакивает, возмущённая). Любовь просто обезумела от злости!
А л е к с а н д р (закуривая). Что ещё?
Н а д е ж д а. Дядя, вы имеете на неё влияние, вы должны укротить её, она развращает Веру...
Я к о в (волнуясь). Развращает? Люба...
Н а д е ж д а. Что за идеи у неё!
Я к о в (Александру). Я вас просил не курить здесь...
А л е к с а н д р. О, pardon!
Я к о в (слабо). Я не могу спорить, Надя, - мне худо... Но говорить так о Любе... прошу... не надо...
Н а д е ж д а. Она внушает Верке мерзости!
И в а н (идёт). Гм... а Леща всё нет...
(Маленькая дверь с шумом растворяется, выскакивает Вера, за нею идут Софья и Любовь.)
В е р а (горячо, с тоскою). Вы обе - и ты и мама - ошибаетесь! Папа, ты честный, хороший человек!
И в а н (торжественно). Несчастная! Тебе ли сомневаться в этом?
П ё т р (грустно усмехаясь). Эх, Верка...
В е р а. Папа, не говори так... с жестами! Пусть я дурная, пусть грязная, но ведь я - дочь тебе, я кровь твоя!
И в а н. О, да, к несчастию...
П ё т р. Какой прекрасный комик пропадает!
В е р а. Папа, скажи мне, отвечай!
Я к о в (его не слышат). Уйдите... здесь не место...
И в а н (отталкивая Веру). Ты не имеешь права спрашивать меня!
В е р а. Не имею?
И в а н (идя к Петру). Ты что сказал?
А л е к с а н д р (удерживая его). Стой, отец, я надеру ему уши.
С о ф ь я (спокойно). Не смей!
П ё т р (выступая из-за её плеча). Хочешь драться, полицейский?
И в а н. Вот! Вот, Надя...
В е р а (с отчаянием). Папа, я тебя прошу...
П ё т р (бледный, трясётся). Отец, она имеет право требовать у тебя ответа, она не знает - кто ты? Мы оба спрашиваем, - впрочем, я не буду, но ей, чтобы жить, нужно знать - честный ли человек её отец?
И в а н (поражён). Что? Что?
Н а д е ж д а. Петька, замолчи!
С о ф ь я (тихо, внушительно). Пусть они говорят!
П ё т р. Я думаю, отец, что нечестные люди, больные - вообще, нехорошие люди - не имеют права родить детей...
А л е к с а н д р (усмехаясь). Вот осёл! Разве это делается по праву?
П ё т р (пьянея от возбуждения). Отец, я так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё, что сделано их родителями? Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!
И в а н. Что он говорит? Продолжай, дрянь...
П ё т р. Ты дал мне жизнь, ты воспитал меня - почему же я дрянь? Я твоя кровь, отец!
В е р а (жалобно). Петя, молчи!
Я к о в (тихо). Люба! Скажи им, что я не могу... (Любовь не слышит его.)
П ё т р. Отец, ты честный человек?
В е р а (требует). Мама, проси его, чтобы он ответил, проси!
И в а н (растерянно). Послушай, скверное животное...
П ё т р. Вот, Вера, слушай!
И в а н (впадая в обычный, фальшивый тон пафоса). Слушай и ты, развратная девчонка...
С о ф ь я. Молчи, Иван, не губи себя до конца! (Вдруг опускается на колени.) Простите меня!
Н а д е ж д а. Что за комедия? Мама, стыдитесь!
И в а н. Ф-фу, чёрт возьми!..
С о ф ь я. Я могу только это. Простите меня, дети, за то, что я родила вас, - вот что я могу сказать...
Л ю б о в ь (бросаясь к ней). Встань, мама, это бесполезно!