В столице Древнего Египта
Мемфис, 2400 год до нашей эры
Наконец, все было сделано и ребята вышли из машины. Максим уменьшил ее. Когда она приняла вид носового платка, он сунул ее в карман.
Ребята зашагали по улице Мемфиса. Среди других построек, они легко определили дворец фараона. Это было просто сделать после рассказа о нем. Дворец сочетал в себе изысканность и роскошь. В то же время он был хорошо укреплен. На его облике отпечаталась готовность к отражению штурма.
Своим великолепием их поразил не только дворец фараона, но и другие дома-дворцы. Это были жилища знатных и богатых людей. Они были большие, с множеством комнат. Строили их в основном из кирпича. Попадались и маленькие домики бедняков, сделанные из папируса. Они были на одну или несколько комнаток. Всю эту разнообразную застройку венчали плоские крыши.
— На крышах домов люди часто спят ночью, — сказала Катя. — Пустыня несет сюда раскаленный воздух и песок. Здесь днем — пекло и зной. Ночь же приносит прохладу. Ночью жара спадает, и ощущаются освежающие порывы ветра. А чтобы их чувствовать лучше, люди выходят на открытый воздух и забираются как можно выше.
— Ты говоришь, — вставила Нора, — что пустыня несет песок. Я думаю, что это не страшно.
— Подумаешь, песок, — продолжала ворчать она. — Его можно легко вымести.
— Это только так кажется, — сказала Катя. — В Мемфисе он повсюду. Он здесь настолько вездесущ, что есть даже в пище. И от него невозможно избавиться.
Так, зорко смотря по сторонам и обсуждая увиденное, ребята шли по городу. Порой их перегоняли или же шли им навстречу жители Мемфиса. Почти все они были высокого или среднего роста. Фигуры мужчин украшали богатырские плечи. Практически у всех были приятные лица. Носы у древних египтян были прямой формы, губы — полные, подбородки — не острые. Они обладали смуглой кожей и прямыми волосами цвета вороньего крыла.
— Их волосы, — сказала Катя, — это, скорее всего, парики.
Черные миндалевидные глаза прохожих обрамляли густые ресницы. Все мужчины были в набедренных повязках, женщины — в длинных платьях, дети же — и вовсе без одежды.
Навстречу ребятам прошли мужчина и женщина. Они шли, молча, и были очень грустные. Их лица чем-то отличались от лиц других людей.
— Какие у них странные лица, — сказал Марат.
— Я тоже заметила, — произнесла Нора, — что на их лицах чего-то не хватает.
— Бровей, — сказал Максим. — У них нет бровей.
— Они сбриты, — сказала Катя.
— Это что, — спросила Нора, — мода такая?
— Может, они чем-то больны? — предположил Марат.
— Они не больны и это не мода, — сказала Катя. — Здесь такой обычай сбривать брови в знак печали и горя по умершей кошке.
— Ты думаешь, — сказал Максим, — что они лишились своей кошки и поэтому сбрили брови?
— Именно. Когда чья-то кошка уходит в мир иной, у хозяина и его семьи наступают дни траура. И первое, что они делают, это сбривают брови. Кошка здесь почитаемое священное животные. После смерти ее мумифицируют и хоронят на специальном кладбище.
— Кать, может кошку хоронят с чем-нибудь, что может ей пригодиться в загробном мире? — пошутила Нора.
— Так и есть, — серьезно ответила Катя. — Ее хоронят с игрушками, молоком и мумиями мышей. Чтобы ожившей кошке можно было развлечься и поесть.
— Катя, — спросил Максим, — почему здесь так велико поклонение кошкам?
— Их воспринимают, как хранительниц домашнего очага, защитниц и спасительниц.
— От чего же они защищают и спасают? — спросила Нора.
— Кошки защищают урожай этой земледельческой страны от нашествия грызунов. Они охотятся на мышей, крыс и змей, спасая людей от инфекции и даже смерти. Здесь люди издавна так высоко оценили заслуги кошек, что постепенно кошки попали в ранг священных животных, и им стали поклоняться.
— Катя, — спросил Марат, — собак здесь тоже держат, не только кошек?
— Да. Их тоже держат, любят, холят и лелеют. Их даже мумифицируют после смерти.
Беседуя, ребята шли все дальше и дальше по улице Мемфиса. Она была совсем не безлюдна. Люди проходили и пробегали мимо, некоторые собирались группами и что-то обсуждали. И почти все они были без обуви. Лишь иногда попадался один или несколько человек в таких же, как у ребят, сандалиях.
— Почему эти люди без обуви? — спросил Максим. — Ведь им, наверное, колко ходить.
— Не колко, — ответила Катя, — они привыкли. Кожа их ступней огрубела, стала не такой чувствительной, как наша. А без обуви тут ходить принято. Она очень дорогая. Не все и не всегда носят обувь. А если такое случается, то часто на ее подошвах нарисованы портреты врагов ее обладателя. Это делается для того, чтобы затаптывать их в пыль и песок.
— Врага — в грязь лицом, — усмехнулся Максим. — Время другое, а отношение такое же, как у нас.
— Во все времена отношение к врагам одно, — заметила Катя.
Ребята по запаху духов, даже не смотря в ту сторону, откуда они раздавались, определяли прохожего. Все местные жители: и мужчины, и женщины, употребляли духи и благовония. Все они были окутаны их характерным ароматом.
— Ну надо же! — однажды возмутилась Нора. — Какой одуряющий запах! Зачем же так сильно душиться?
— Благовония и духи просто необходимы в жарком климате, — сказала Катя. — Но я согласна с тобой, Нора, когда переборщишь с ними, получается неприятный запах. Этот человек, наверное, вылил на себя пол флакона духов. Думаю, он хотел как лучше, а получилось наоборот. А я не только не люблю чрезмерный запах духов, мне особенно неприятно, когда он перемешан с запахом пота.
— Мне тоже, — сказал Максим. — Вот слабый запах духов, исходящий от чистого тела, мне нравится.
— Как и мне. А этот грязный надушенный человек, который наверняка является исключением из древнеегипетских правил чистоты, мне отвратителен. Я знаю, что люди здесь очень заботится о чистоте тела и о производимом на других впечатлении. Эта забота, кстати, является одной из причин, которая дает ответ на то, почему они натираются благовониями и употребляют духи. Причем все это после гигиенических процедур.
— Катя, к слову, а как здесь люди соблюдают гигиену? — спросил Марат.
— Водные процедуры они принимают несколько раз в день. Правда, некоторые моются дома, а кто не имеет такой возможности, те — прямо в Ниле. Еще здесь любят посещать бани. Утром же, только проснувшись, люди обязательно чистят зубы содой с помощью специальных палочек. Они стригут волосы на голове наголо, чтобы не было вшей. А вместо своих остриженных прядей украшают головы париками из человеческих или конских волос.
— Парики, — сказала Нора, — прекрасно защищают от солнца.
— Да. У людей они вместо шляп.
— Они только наголо стригутся и все? Это их единственная защита от болезней? — спросил Максим.
— Нет, еще, кроме защиты от паразитов с помощью стрижки, древние египтяне заботятся о здоровье глаз, рук и ног.
— Как они это делают? — спросила Нора.
— Подводят глаза, делают маникюр и педикюр, окрашивают ладони и ступни. А краска содержит вещества, защищающие их от болезней. Но эта краска не только служит для них защитой, но и украшает. Здесь свои каноны красоты. И с помощью косметики люди стараются стать более привлекательными.
— Катя, — сказал Марат, — почему здесь не только женщины, но и мужчины в макияже?
— Для красоты, в медицинских и религиозных целях. К примеру, подводка для глаз содержит вещества, которые убивают бактерии. Нанося макияж на глаза, древние египтяне верят, что боги защитят их от многих глазных и кожных заболеваний.
Когда мимо них прошла женщина с детьми, Катя сказала:
— В Древнем Египте, если в семье нет детей, это огромное несчастье.
— Кого здесь больше хотят иметь, — спросила ее Нора, — девочку или мальчика?
— Мальчика, который обычно получает профессию отца и заботится о его захоронении. Но к и девочкам здесь родители относятся так же, как к сыновьям. Всех своих детей древние египтяне любят одинаково.
— А детей в семье много? — сказал Максим.
— Как получится. Но чаще всего много. Около 10–15.
— Кать, — спросила Нора, — что делает бездетная семья?
— Молит богов о ребенке.
— А если, — сказала Нора, — боги им долго не посылают ребенка, то можно взять приемного?
— Да. Многие так и делают.
— Катя, — спросил Марат, — дети здесь ходят в школу?
— Ходят, но не все.
— Во сколько же лет — вклинился в разговор Максим, — тут вообще создают семьи?
— И меня очень интересует этот вопрос, — оживилась Нора. — Но меня занимает то, что касается женщин. В каком возрасте они выходят замуж?
— Замуж они выходят рано. Примерно в возрасте 12–14 лет.
— Мне уже 14, — сказала Нора.
— По здешним меркам, — улыбнулась Катя, — тебе давно пора замуж.
— Получается так, — согласилась Нора вполне серьезно.
— Замуж в 12 лет выходят женщины, — сказал Марат. — А мужчины когда женятся?
— А они женятся в промежутке от 15 до 20 лет. В основном в 18–20, когда овладевают каким-нибудь ремеслом. Считается, что теперь они могут прокормить семью. Это в Древнем Египте дело мужа. Жены здесь занимаются домашним хозяйством.
— Значит, мужчины здесь — кормильцы семьи, — осуждающе проговорил Марат. Эту тему никто не поддержал.
Гуляя по городу, ребята встречали много храмов, стел и скульптур.
— Кать, — спросила Нора, — мы видели так много скульптур богов. И что им всем, всем древние египтяне поклоняются?
— Всем. Язычники, каковыми и являются древние египтяне, поклоняются всем своим богам. Здесь есть свой бог у солнца, земли, воды, воздуха и у многого другого. Ра — бог солнца, Осирис — бог плодородия и правитель царства мертвых, Исида — богиня судьбы. Даже у кошек, про которые мы говорили, есть своя богиня — богиня радости Бастет, иначе Баст. Эту богиню так и изображают с телом женщины, а головой кошки.
Тут они дошли до главного культового места Мемфиса, посвященного богу Птаху.
— Птах или Пта — это бог ремесел и искусств, истины и справедливости, — объяснила ребятам Катя. — Он считается покровителем Мемфиса. В этом городе существует своя версия мифа о сотворении мира. По ней его создал Птах силой своей мысли и силой своего слова. Птах, по представлению жителей города, является главным создателем не только мира, но и других богов. Мемфисскую версию мифа о сотворении мира усиленно проповедуют жрецы города. Тут существует не только храм, посвященный самому Птаху, но и храм его земного воплощения — священного быка Аписа. Считается, что «ка» Птаха находится в нем. Бык живет в храмовом комплексе, за ним ухаживают жрецы. Они его кормят и поят, выполняют все его прихоти. Они же толкуют его движения. И озвучивают его, как они говорят, пожелания. Их он выражает по-разному, например движением головы или хвоста.
— Катя, — спросил Максим, — и долго бык живет в храме?
— Относительно. Для быка достаточно долго. 25 лет. По истечении этого времени считается, что для «ка» Птаха нужно молодое тело, то есть новый бык. Старого быка жрецы умерщвляют и приступают к поискам нового.
— Жалко, — сказал Максим, — ни в чем не повинного быка.
— Жалко. Но такой здесь обычай.
— А если, — спросил Марат, — бык умирает раньше, чем прошло 25 лет?
— Это великое горе для всех жителей Мемфиса. Его, так же как других быков-Аписов, мумифицируют и с почестями хоронят. Жрецы же срочно приступают к поиску замены.
— Почему, — спросила Нора, — именно жрецы? Что бык-Апис должен обладать особыми приметами? Любой не подходит?
— Не подходит. Только жрецы знают все признаки, по которым можно определить именно того быка, который нужен. А этих признаков немало. Около 30 штук. Например, бык должен быть обязательно черного цвета. У этого черного быка ищут два белых пятна определенной формы. Одно — на лбу, второе — на спине. Если к быку подходят все признаки, значит он как раз тот, в которого переселился дух или «ка» Птаха. Когда жрецы находят нового Аписа, это празднует весь Мемфис…
Пока ребята ходили по улицам города, они видели множество работающих египтян. Люди строили или ремонтировали дома, что-то сажали, несли домой продукты и воду.
Контраст работающим представляли отдыхающие египтяне. Некоторые из них пассивно наслаждались тенью деревьев. Они сидели и разговаривали между собой. Другие активно проводили время. Они отдыхали, играя в подвижные игры.
— У древних египтян, — сказала Катя, — много игр, где они состязаются в силе, удаче и мастерстве. Это борьба, стрельба из лука, скачки. Очень любят они также играть в настольные игры.
— В них они играют, наверное, дома, — сказал Марат.
— Да, в основном дома.
Еще больше, чем взрослые, в игры были вовлечены дети. Всюду компании мальчиков и девочек весело проводили за ними время. Дети бегали и догоняли друг друга, играли в чехарду, прыгали и скакали. Многие играли в мяч, который был у кого из тряпок, у кого из папируса.
— Здесь, — проговорила Катя, не отрывая взгляда от детей — много для них игрушек. Девочки играют в куклы. Есть игрушечные животные. Много игрушек, имеющих вид транспорта. Это лошадки, корабли и им подобные. Для мальчиков даже делают игрушки, которые имитируют оружие.
— А какие игрушки, — проявила любопытство Нора, — больше всего любят девочки?
— Куклы, — ответила ей Катя.
— А мальчики? — спросил Максим.
— Они предпочитают миниатюрное оружие, — улыбнулась Катя.
Люди шли с рыбалки и охоты, волоча добычу.
— Древние египтяне, — сказала Катя, — очень любят охоту и рыбалку. Там они не столько добывают еду, сколько получают удовольствие. Если они охотятся, то преимущественно на диких птиц и огромных бегемотов в реках и прудах. Птиц тут обитает множество. На них может охотиться каждый. Сопровождают древних египтян на охоту за ними не собаки, как мы привыкли, а… кошки. Они приносит хозяевам подбитую добычу. Охота на птиц, гнездящихся по берегам водоемов, или же охота на, находящихся в воде, бегемотов проходит на лодках. Большинство этих лодок сделано из тростника. Однако охота на бегемотов сильно отличается от охоты на птиц. Она доступна только богатым людям. Часто она служит развлечением фараонов. Бегемоты считаются сильными непредсказуемыми и опасными животными. В слепой ярости они могут перевернуть не только лодку охотника, но просто проходящую мимо лодку. А человека утащить под воду.
— Ого! — не сдержал возглас Марат. — Не хотел бы я плыть здесь на лодке.
— Плывя на лодке, — закончила свою мысль Катя, — люди постоянно высматривают, нет ли поблизости бегемотов и крокодилов.
— Катя, пока ты говорила, я живо представил себе охоту на воде жителей Мемфиса. А где на суше они охотятся? — спросил ее Максим.
— Рядом с городом находится пустыня. Там живут животные, которые являются предметом сухопутной охоты. В пустыне добывают антилоп, газелей, зайцев, страусов, диких козлов, быков и даже львов. Такая охота проходит с помощью собак.
— Что же древние египтяне гоняются за зверями по пустыне? — усмехнулся Марат.
— Не гоняются. Они боятся, что сами заблудятся в пустыне, увлеченные погоней. Древние египтяне охотятся там по-другому. С помощью ловушки.
— А как они ее делают? — спросила Нора, прореагировав на слова «с помощью ловушки». Любые ловушки очень ее интересовали, поскольку она сама любила их применять.
— Сначала охотники выбирают кусок долины похожий на овраг. Причем его стены должны быть настолько крутые, чтобы звери не могли по ним забраться. Этот кусок они перегораживают сетью. Вторую сеть держат наготове. Рядом с первой кладут корм и ставят воду для зверей. А когда животные приходят есть и пить, натягивают вторую сеть. Она должна загораживать зверям путь отступления. Таким образом, животные радостно пируют между сетями, еще не зная, что они в ловушке и что их сейчас засыпят стрелами.
— Катя, а с каким оружием здесь ходят на охоту? — спросил Максим.
— Охоту на зверей и птиц обычно ведут с луком и стрелами, с метательной палкой, напоминающей бумеранг, с копьем и сетью.
— А если охота на рыбу? — попытался сострить Марат.
— Если египтяне рыбачат, — осталась невозмутимой Катя, — то в основном на крупную нильскую рыбу. Ее добывают острогами, приспособлениями с насадкой, ловушками или сетями.
Ребята шли и разговаривали об охоте и рыбалке. Окружающая обстановка располагала к долгой и неспешной беседе. Все дышало тишиной и покоем. Вдруг они поравнялись с группой людей, которые пели и плясали под аккомпанемент музыкальных инструментов. И сразу все изменилось. Улица наполнилась шумом и радостными криками.
— Здесь считается, — сказала Катя, — что танцевать — это радоваться, а радоваться — это танцевать. И ни один праздник у древних египтян не обходится без танцев. Если люди танцуют без музыкальных инструментов, то им поют. И они танцуют под ритм песни.
— Кать, — спросила Нора, — а где здесь танцуют, кроме улицы?
— Везде. Но на пирах обязательно.
Несмотря на обилие впечатлений, ребята очень хотели побывать на древнеегипетском базаре. И они стали спрашивать прохожих, как туда пройти. Им показали короткий путь. И они, следуя указаниям местных жителей, довольно быстро там очутились.
Великолепие и огромные размеры базара поразили ребят. Товаров здесь предлагалось великое множество. Смесь запахов специй, овощей и фруктов витала в воздухе. Еще там были постройки для отдыха и еды. Одной из них было пивное заведение.
— В Древнем Египте хлеб и пиво, — рассказала Катя, — это главная еда.
— Пиво считается здесь едой? — удивился Максим.
— Да, пиво расценивается именно как еда, а не питье. Оно гораздо гуще, чем пиво, которое будет распространено в наше время. А еще оно слаще его и менее алкогольное. Здесь даже за работы часто расплачиваются хлебом и пивом.
Пока ребята оглядывались вокруг, базар Мемфиса жил своей обычной жизнью. Между торговцами, приглядываясь к их товару, сновали покупатели. На базаре им предлагали купить пшеницу и ячмень, виноград и гранаты. А еще мед и финики, чеснок и лук, огурцы и салат, редис и сельдерей. Торговцы нахваливали различные виды мяса, птицы и рыбы. Там же были выставлены яйца, молоко, сливки, творог, животное и растительное масло. Продавали и обычную соль, и экзотические для ребят плоды рожкового дерева, папирус, тростник, семена лотоса и многое, многое другое.
Ребят захватила бурная жизнь базара. Они ходили по рядам, рассматривали и щупали товар. Даже торговались. Многое им хотелось купить. Но особое впечатление на них произвели ткани, украшения, посуда и оружие. Некоторые вещи они даже приобрели. Вот тут-то и пригодились, взятые из машины, предметы для расчетов за товары.