Марк вышел из скоростного вагона и, минуя автомат вызова авто-такси, направился к выходу. Он не стал брать машину не из-за боязни сканирования. В этом случае пришлось бы расплачиваться картой, которой у него не было. К тому же идти пешком предстояло не далеко, и такая прогулка была полезна для мозга. Пора обдумать происходящее.
Зачем он делает то, что делает? Почему доверился этому безумному старику в поношенном, накинутом на голое тело пальто? Может потому что за всё время их бесед, хотя вряд ли можно было назвать беседами монологи Инженера, Марк всё время думал как найти Губера?
Он брёл по пустынным улицам и вспоминал их последний разговор.
— Через пять дней кольцеобразное затмение и времени у нас нет, — говорил Инженер Марку.
— Что это значит? — спрашивал Марк.
— Это значит, что во время такого затмения, когда Луна становится между Солнцем и Землёй, и заслоняет не весь солнечный диск, а лишь его середину, оставляя по краям огненное кольцо, именно тогда «трансмутациоонный отрезок» открывается в широкий контактный спектр — энергетическое поле, обеспечивающее транспортировку квантовой информации между потенциально биполярными системами. Проще сказать, наступает лучшее время для контакта.
— Мудрёно, — сказал Марк.
«И сказал Господь пред глазами Израиля: солнце, у Гивона стой, и луна — у долины Аялон! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе мстил народ врагам своим. Это ведь написано в Сефер га- яшар. И остановилось солнце среди неба, и не спешило к заходу почти целый день!»
— Понятней не стало, — скривился Марк.
— Это отрывок из «Книги Йеошуа» о солнечном кольцевом затмении тридцатого октября тысяча двести седьмого года до нашей эры. «И не было такого дня ни прежде, ни после него, чтобы слушал Господь голос человека» — так писал Йеошуа, предполагая начало связи людей с богами. Но некоторые мои коллеги учёные мужи, и в их числе я, считаем это время как лучшее для общения с «иными». Кольцеобразное затмение большая редкость, на сто лет оно случается два-три раза, поэтому мы не можем пропустить наше время.
Марк не заметил, как оказался в Зеленой Зоне. Он был здесь всего дважды в жизни, но сразу ощутил разницу элитного района с рабочими кластерами окраины Мегаполис-Сити. Чистые, будто только-только вымытые улицы, приветливые уличные гиды-автоматы, блестящие неоном офисные фасады и растянувшаяся во всё небо бегущая галла-реклама, всё говорило о том, что здесь живут сливки общества — потомственные проги.
Боковым зрением Марк следил за оранжевым пикапом, по-черепашьи ползущим следом неподалеку от него. Только сейчас Марк заметил на его боку тёмно-синий или даже чёрный круг — в быстро сгущающихся сумерках определить цвет круга было невозможно — с двумя белыми скрещенными шприцами посередине — эмблему самой известной мегаполис-доставки синтетической еды с броским названием «Бургер по вене». В темени лобового стекла не было возможности различить ни водителя, ни пассажира сидящего рядом с ним, но Марк точно знал, за рулём Энри — молодой парень беспрестанно улыбающийся, будто обколотый дарком или «под завязку» накачанный «таблетками счастья». Рядом с Энри злобно сопит молчаливый Берк, а в самом чреве фургона, прилипнув к монитору слежения, притаились двое остальных — коренастый увалень Игорь и щупленький китайчонок Мао-Мясник. Все четверо составляли боевую группу «пустынников», выполняющую для Инженера грязную работу в пределах Мегаполис-Сити.
— Они неплохие ребята, — уверял Марка Инженер, знакомя со своей хмурой четвёркой головорезов, — методы, немного грубоватые, но ты всецело можешь им доверять.
— Угу, — недоверчиво соглашался с ним Марк, разглядывая темно-фиолетовые синяки на руках то ли от волосатых пальцев Берка, то ли от стальных лап-клешней тёмноглазого «громилы» Игоря. Сомнений быть не могло, именно эта четверка и выкрала их с блондином из квартиры медэксперта, едва не лишив обоих жизни.
Марк вспомнил о Розе, и горло сдавил горький спазм. Несмотря на удивительно, откуда взявшуюся уверенность, что девушка непременно жива и невредима, воспоминания о ней всё же вызывали у него некое чувство дискомфорта. С одной стороны он корил себя за то, что втянул её в эту историю, с другой был благодарен судьбе, что всё это время Роза была рядом. А ещё благодарил всех земных и небесных богов за ту ночь с ней.
Марк остановился, и оранжевый пикап тоже притормозил. Поправив сбившийся под курткой бронежилет, Марк двинулся дальше и пикап последовал за ним.
Инженер утверждал что «иные» обязательно следят за каждым шагом прогрессоров и знают всё, что происходит в их мире. И коль скоро информация о его опытах в Пустоши попадет в руки убешникам, она непременно станет достоянием сначала собирателей, а затем и непосредственно контакторов.
Чего он добивался? Славы? Признания? Денег? Устал от роли забытого гениального отшельника?
Марк согласился на участие, лишь потому, что Губер и его контактор были нужны ему не менее чем самому Инженеру, однако, тем вечером решение им было принято не сразу.
Впереди показался фасад больницы. Марк огляделся, глубокие сумерки полностью сковали улицу. Пикап исчез из поля зрения. Обойдя здание и оставляя за собой переполненные мусорные баки, ультрафиолетовые фонари над головой и прилипшую к асфальту мокрую прошлогоднюю листву под ногами, Марк направился к хозяйственным воротам медучреждения.
Весь первый этаж ярко светился электрическим светом, остальная часть здания утопала во тьме. Над приемным покоем по черной тыльной стене расползлись тусклые окна и, задрав голову вверх, Марк долго пытался определить, где находится реанимационное отделение интенсивной хирургии. В дальнем крыле, на втором этаже антибактериальным кварцевым цветом мерцало одинокое окно, и Марк направился к пролету этого крыла, к въезду в цокольный этаж, ведущему к стоянке реанимобилей.
— Ты трансферт, — говорил ему Инженер, — значит, доверься интуиции. В любом случае пока они рядом, тебе нечего опасаться.
Марк спустился в гараж и прошёл мимо дежурной будки. Тучный охранник отрешённо провёл его взглядом, словно парень был бестелесным созданием. Проходя тусклыми коридорами, за последним рядом медкаров Марк заметил лестницу, ведущую наверх.
—Мы, минуя военных, — объяснял Инженер, — выйдем, как говорится «глаза в глаза». Нет ничего надёжней, доставить письмо, как вручить его адресату лично в руки. Настало время заявить о себе.
Марк поднялся по лестнице, подошёл к двери с надписью «Ординаторская» и вошёл внутрь. Он включил свет и снял с вешалки один из медицинских халатов.
— Здесь, в Пустоши всё на виду, — пояснял Инженер, — проверяют с тщательностью выискивания блох гиббонами в шерсти друг у друга. Резонаторы установлены по всему периметру, потому «иные» обходят стороной проклятую пустыню.
— Вы думаете, они на вашей стороне?
— Их трансферты веками ломали устарелые догмы, за что их жгли на кострах и предавали забвению. Они — истинные созидатели новых смыслов.
— Контакторы, будь у них желание, давно предложили бы проги «иной» как вы говорите «божественный путь». Но они не делают этого. Ошибочно полагать, что проги примут чуждые им смыслы и не сожгут вас на костре, как Джордано Бруно? Вспомните послевоенные «чистки». Вспомните Христа, превратившего воду в вино. «Иные» не помогли даже ему.
— Теперь у меня не голые идеи, а реальный результат. Я готов явить им чудо.
— Прав Губер: «Они пойдут за тем, кто покажет им чудо». Но Христос не стремился к признанию. Он создавал смыслы, не требуя ничего взамен. Не будет ли резонно именно здесь, в Пустоши, зачать новую эру человечества? Возможно, для этого оно и дано вам, это божье откровение? Забудьте о проги и об «иных», заселите пустыню светлячками и дайте начало новому пути. У вас есть уникальная возможность создать свою реальность и наделить её чистыми смыслами, не надеясь на признание «середнячков» застрявших во вчерашнем дне. Станьте безвестным мессией без почестей и наград.
— Опять вспоминаете Губера?
— Понимаю. Он, как и я обычный «опер», убеждённый, что общество наше больное, а «иные» бросили нас потому, что мы — обезьяны с горящей палкой. Но не станется ли так, что и проги и «иные» окажутся против вас? Такое уже было. Иудейские первосвященники — по факту древние проги — осудили Христа, а всесильный римский прокуратор Пилат — для иудеев он практически «иной» — не воспрепятствовал такому их решению. Если похожее случится, вы взойдёте на свою Голгофу или поступите, как поётся в старой песенке: «…и вдруг нам становится страшно что-то менять»?
На последний вопрос Инженер не ответил. Разговор этот случился перед ужином, и окончательное решение Марк принял сразу после.
Ужин проходил в просторном зале, бывшем когда-то операторской электросиловых установок. Длинный самодельный деревянный стол; вместо стульев, ящики из-под переносных аккумуляторов; на стене, прямо над столом надпись: «Прогресс-консул Левин живее всех живых». В слове «живее» буква «в» перечёркнута чёрным углём и над ней начертанные неровным почерком красовались две буквы «рн», что полностью преображало известный прогрессорский лозунг, наделяя него духом столовой. За столом Марк, Инженер со своей «боевой четвёркой» и карлик Фрогги. Надя с блондином отсутствовали. Ирма оказалась дородной пышногрудой брюнеткой средних лет с живым миловидным лицом и проворными движениями хозяйки. Раздав каждому блещущие чистотой столовые приборы, она выставила на центр стола огромный казан с ароматным варевом.
— В медпункте перевязывает этого… — ответил Фрогги на вопрос Инженера, где Надя.
— Это вы его так? — буркнул Мао-Мясник.
— Если бы, вряд ли было что зашивать, — ответил карлик.
— Померкни свет в моих глазах! — выкрикнул Энри. — Фрогги — воин Апокалипсиса!
Он растянулся в такой дебильно-саркастической усмешке, словно в его тарелке с грибным супом растворили, по меньшей мере, добрый килограмм «таблеток счастья».
Все кроме Инженера загоготали, но каждый по-своему: тучный Игорь громко и раскатисто, Мао-Мясник издевательски ехидно, а Берк сквозь сжатые зубы, выплёвывая пулемётными очередями короткие порции смеха.
— Сам ты Абокралибсис, — обиженно прошипел Фрогги.
Услышав исковерканное карликом слово, компания прыснула таким адским хохотом, что Марк чуть не поперхнулся куском варёного гриба. Сидящий рядом Игорь стукнул в запале кулаком по столу и его тарелка, подпрыгнув, едва не перевернулась. Несколько капель угодили Марку на рукав. Берк закатил глаза и сдавил скулы, силясь сдержать еду во рту, не давая ей оказаться в его горле, ни тем более вырваться наружу. А Мао-Мясник и вовсе сполз под стол всем своим тщедушным тельцем. Глядя на всё это, Ирма неодобрительно кривилась.
— Чего скалитесь, придурки? — лицо карлика сделалось пурпурным. — Дождёмся Схождения, я вам покажу.
— Ты дождёшься, — фыркнул и действительно бесновато скалящийся во все зубы Энри.
— В отличие от вас, дуроломов, я знаю, что станется!
— Из Нета знаешь? — сквозь хохот спросил кто-то.
— Из него самого! — метал искры Фрогги.
— Ещё про деда своего расскажи! Как его звали? Айптичник вроде?
— Не голосите, кони. Если вы есть бестолковые засранцы и не верите мне, тогда спросите Надю или вон шефа, — и, не обращая внимания на заходящуюся от ржания компанию, Фрогги обернулся к Инженеру: — Скажите им, шеф, ведь была до войны такая Нета, по которой можно было узнать всё на свете? Так?
— Ага, — смеясь, перебил его Мао-Мясник, — и с кнопками, чтобы не Центровещание тебе новости вещало, а ты сам их переключал. Хочешь то, хочешь это…
— Именно так и было, бестолковая твоя башка! — рычал Фрогги.
Но каждый из присутствующих норовил подколоть карлика:
— Давай, Фрог, заливай дальше… про гранженты и электрокниги не забудь…
— У шефа все довоенные книжки сплошь бумажные, а твои, стало быть, электрические? А ну поясни, как к твоей бумаге подвести провода, а Фрог?
— Дурни вы! — огрызался распалившийся Фрогги.
Но его товарищи не отступали. Как стая волков, напавшая на заблудившуюся корову, они грызли его своими насмешками.
— Ага, и, что конектофон когда-то был у любого десятилетнего сопляка тоже не забудь… — Энри неистово вертел безумными глазами как мельничными лопастями.
— Эге, фантазёр!
— Своими глупыми сказками ты нам всю печень выел, — буркнул Берк, когда смех стал стихать. Даже смеяться этот молчун умудрялся как-то хмуро и по зловещему, — где сейчас твоя Нета?
— Говорил же, когда вы ещё под стол ползали, проги извели её под корень и всё подчистили! — Фрогги чуть не плакал. Он с мольбой взирал на Инженера, ища поддержи.
Тот отложил ложку и произнёс без тени смущения:
— Фрогги прав. Указ 21-го года запретил Интернет, — и добавил туманно: — Власти подобно египетским жрецам боятся чудесников «поцелованных богом».
Сидящие за столом притихли. Никто, кроме Марка не понял значения сказанного и все молча принялись за еду.
То, что перед ним нужная палата Марк понял по дремлющему у двери полицейскому. Подойдя ближе, пристально заглянул в глаза. Караульный потянулся было к кобуре, но его веки налились, глаза закатились, и он, как уставший боец, едва коснувшийся ухом подушки, протяжно и умиротворённо захрапел.
Марк открыл дверь и вошёл внутрь. На больничной койке, обставленной многочисленными приборами, лежал человек и смотрел на Марка, будто ожидал его появления.
— Здравствуйте, господин полковник, — приветствовал тот, присаживаясь на краешек кровати.
Перед ним был Феликс Аристовский и он был ни сколько не похож на того крепкого полковника, что неделю назад сидел у больничной койки Марка.
— Теперь вы на больничной койке, а я ваш посетитель, — сказал Марк, кладя ладонь на шершавый кулак. — Новые ноги я вам не обещаю, но жить вы будете. Помните, стоит им положить руку больному на лоб, как у того восстанавливались все функции организма и недуг отступал. Мне для этого не потребуется ваш лоб, достаточно руки.
Полковник молчал. Видимо считал Марка видением, а может, ему просто нечего было сказать. Наконец он тихо почти одними губами выговорил:
— Чёртовы кошмары…
Марк кивнул. Подождал, пока зрачки слезящихся глаз лежащего расширятся, а взгляд приобретёт осмысленность, и, дождавшись, произнёс, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Сейчас я вам оставлю координаты места в Пустоши, где скрывается небольшой отряд «пустынников». Не советую передавать их армейским, постарайтесь сообщить непосредственно Агате Грейс. Передайте так: учёный Вард Генрихович Голубинский, непризнанный Комитетом Энергозависимости, готов явить чудо. — Инженер просил сказать именно так, слово в слово. От себя Марк добавил: — Уверен, Губер тоже будет там.
Полковник моргнул. Было заметно, он понял каждое услышанное слово.
Перед тем как уйти, Марк вошёл в ординаторскую, повесил халат, открыл медицинский холодильник и взял нужные лекарства.
Он шёл по коридору к выходу, и назойливая мысль не давала покоя: а вдруг всё обернётся не так и он больше никогда не увидит Розу? На минуту он задержался у выхода, усомнившись, стоит ли возвращаться к оранжевому пикапу. Сверни незаметно в сторону Жёлтой Зоны, а там недалеко и до Чёрной Башни, где в одной из бесконечных сот прогрессорского улья его ждёт Роза.
Он колебался минуту, затем открыл дверь служебного входа и быстро зашагал к припаркованному у пищеблока оранжевому пикапу.