Рунгис Валентин Екаповича
воен. 5 оддел
Объяснение
Я вчера после отбою немножко побил Кастрюлю. Я его побил чтоп не апаздывал на Линейку, патамушто один раз он уже апаздал, а я не хочу чтоп одделение получила замечанию в конкурснам журнали, и патаму побил и больше так ни буду! И я прашу Начальника не наказывать, сильно я справлюсь!!!
Васпит."
Вместо подписи - хвостатая закорючка, каковая должна свидетельствовать, что "васпит". Рунгис большой грамотей. Киршкалн прочитал объяснение и без тени улыбки возвращает листок обратно.
- Ты забыл число поставить.
И Рунгис внизу выводит дату.
Киршкалн прекрасно понимает, что не за опоздание на линейку получил выволочку Мейкулис. Таким сверхпатриотом своего отделения Рунгис никогда не был, но истинную причину выяснить так и не удается.
Это в еще большей степени заставляет думать, что приказ поступил со стороны, к тому же от "влиятельного лица". "Если прихватят, бери на себя, но других не припутывай!" Рунгис остался верен этому неписаному закону улицы.
- Что мне теперь будет? - спрашивает он.
- Да вроде бы на изолятор тянет, а?
- Ладно, мне все равно скоро домой, - соглашается Рунгис. - Но пусть Кастрюля больше не опаздывает.
- Об этом уж разреши заботиться мне и членам совета отделения, говорит Киршкалн. - Л теперь бегом на занятия!
Вчера Мейкулис действительно опоздал на утреннее построение, и дежурный воспитатель записал в журнал замечание отделению. Киршкалну Мейкулис объяснил, что просто замешкался, и поверить в это было можно, поскольку копуша он несусветный. Сегодня Киршкалн склонен думать по-другому. Круг замкнулся, можно вернуться к исходной точке - к Мейкулису и его подбитым глазам.
- Ну как, ни разу больше не ушибся, пока меня не было? - спрашивает Киршкалн, но Мейкулис не из тех, кто понимает шутки.
- Нет, - отвечает он серьезно.
Сытый, освобожденный от занятий, Мейкулис тут взаперти чувствует себя как у Христа за пазухой. Никто не понукает, ни о чем не спрашивает.
- Почему не сказал, что тебя бил Рунгис? - дружески спрашивает его Киршкалп, присаживаясь рядом. - Заладил свое: поскользнулся да упал, а я Рунгиса поприжал, он сразу все мне и выложил.
Мейкулис недоверчиво поглядывает на воспитателя и молчит.
- Читать умеешь? Возьми почитай! - Киршкалн протягивает объяснение Рунгиса.
Мейкулис нехотя тянет руку за бумажкой, читает Долго, низко опустив голову.
- Понял? На грамотность сегодня внимания обращать не будем.
- Да.
- Все правда?
- Наверно, раз он так нишет.
- А как думаешь ты?
- Я никак.
- Видишь ли, Мейкулис, - все так же мягко продолжает Киршкалн, - я вот все думаю, что мне с тобой делать? Побил тебя Рунгис один раз, побьет и второй, и третий. В моем отделении тебе будет нехорошо.
И начальник говорит, надо бы парочку перевести в третье отделение. Я думаю, Зумента можно бы и тебя.
Мейкулис заерзал. Он еще ничего не говорил, но в заплывших глазах промелькнул страх, мольба. Наконец он выдавливает:
- Да лучше уж здесь.
- Но ведь Рунгис тебя вконец замордует!
- Это ничего.
- Нет, Мейкулис, так нельзя. Я не могу допустить, чтобы тебя били. Передам вас с Зументом в третье отделение. Это же просто. Позвонить воспитателю, и все.
- Нет, останусь! - Мейкулис даже со стула привстает.
- Ну и, кроме всего прочего, ты мне врешь. Я тебе, наверно, не нравлюсь? Воспитатель третьего отделения будет для тебя лучше.
- Ничем он не будет лучше.
- Тогда говори мне правду! Почему вчера утром опоздал в строй?
Мейкулис молчит.
- Никто не узнает, о чем ты мне рассказываешь.
Нас ведь здесь только двое.
Парень смотрит на запертую дверь, раз-другой беззвучно разевает рот, и лишь потом ему удается ьычавить из себя шепот:
- Мне сказали, воспитатель вызывает.
- Какой воспитатель?
- Ну, тот, с красным бантом.
- И ты стоял у двери дежурного, в то время как опальные шли на построение?
- Да.
- Видишь, вот мы и начинаем друг друга пони. мать. Ты ждал, а воспитатель не шел, потому что и не