Мело всю ночь, но к утру буря улеглась, оставив после себя легкий приятный морозец, чистое небо и укрытые снегом дороги. Расчищали их до полудня. Нейл, помня о приглашении Зигги, благоразумно выехал загодя, однако в столичную резиденцию де Шелоу всё равно поспел лишь ко второму удару гонга. Впрочем, маркиз и его семейство отнеслись к этому с пониманием.
— Мы уж не чаяли вас сегодня увидеть, герцог, — сказал его сиятельство, усаживаясь во главе стола. — Я слышал, все пригороды замело — верно, зима в этом году будет на зависть прошлой!
— Вполне вероятно, — отозвался Нейл, опускаясь на стул по правую руку от маркизы де Шелоу и повязывая салфетку. — По крайней мере, в Мидлхейм мне пришлось прорываться с боем. Но воспоминание о талантах вашего повара придало мне сил — и вот я здесь!
Он улыбнулся, маркиз ответил ему дробным заливистым смехом, и все собравшиеся за столом охотно последовали его примеру: нынче обедали узким кругом, по-семейному, из гостей были только Нейл да жених старшей сестры Зигмунда, и за строгостью соблюдения застольного этикета никто особенно не следил. Де Шелоу, несмотря на длинное родословие и громкий титул, люди были простые и веселые; Нейлу нравилось бывать у них, а они всегда принимали его тепло, с неизменным радушием и так хлебосольно, что у него каждый раз едва хватало сил встать из-за стола. «Опять сегодня объемся, — подумал он, глядя, как от дверей к маркизу несут огромное блюдо с запеченным в сухарной крошке мерлангом, а перед маркизой ставят гигантскую фарфоровую супницу. — Слава богам, хотя бы не званый обед. Там бы мне точно конец пришел». Пророчество не было лишено оснований — званые обеды и ужины в резиденции де Шелоу были в столице притчей во языцех, и редко кому из приглашенных удавалось на них избежать обжорства. Собственно, теперешний обед исключением не стал: за мерлангом и сливочным супом со сладким миндалем и телятиной последовали бараньи отбивные, запеченные овощи, олений филей, салат из омаров и сладкий омлет с абрикосовым джемом, а поданный на десерт тминный кекс довершил дело — хотя Нейл и без него уже дышал с трудом. По окончании обеда дамы перешли в гостиную, оставив мужчин наслаждаться кофе с ликерами, и маркиз де Шелоу завел с будущим зятем пространную беседу о политике. Зигмунд с интересом внимал, время от времени вставляя в разговор фразу-другую, а Нейл, сидя рядом с товарищем в кресле, изо всех сил боролся с собой, чтобы не уснуть. Политика была ему неинтересна, прошлой ночью он до самого рассвета ворочался в постели с боку на бок, думая о Сандре и о том, что сказал отец, — и потерпел поражение на обоих фронтах, вдобавок не выспавшись. Сдерживая зевоту, Нейл вполуха прислушивался к скучному разговору, мысленно подыскивая благовидный предлог, чтобы откланяться, когда в столовую впорхнул один из лакеев. В руках у него был поднос с дневной почтой.
— Вы просили, ваше сиятельство, — почтительно склонившись в поклоне за правым плечом маркиза, прогудел лакей. — Вот, доставили наконец. С извинениями. Погода…
— Да, да, — рассеянно закивал тот. — Погода ужасная! Снеси в кабинет, я просмотрю позже…
— Как прикажете, ваше сиятельство.
Лакей, сызнова поклонившись, выпрямился и уже собирался выйти, но его остановил Зигмунд.
— Погоди, — сказал он, протягивая руку к подносу. — Может, для меня что-нибудь есть.
Он поворошил конверты и вдруг изменился в лице. Нейл, лениво наблюдавший за другом из-под полуприкрытых век, шевельнулся.
— Зигги?.. — удивленно-встревоженно позвал он.
Тот не услышал. Выхватив из груды писем одно, порядком потрепанное по углам и с густыми кляксами многочисленных штемпелей, Зигмунд поднес его к глазам, словно не веря тому, что видит, и одним движением поднялся с кресла.
— С вашего позволения, — как-то придушенно пробормотал он, ни на кого не глядя, и быстрым шагом покинул столовую. Маркиз де Шелоу едва успел кивнуть.
— Верно, важное что-нибудь, — добродушно обронил он, глядя вслед сыну. И опять повернулся к своему гостю, возвращаясь к прерванной беседе. Нейл молча обернулся на двери столовой. Видеть Зигги в таком волнении последний раз ему доводилось еще в Бар-Шаббе, после диверсии в военной школе Даккарая. «Не оттуда ли письмо? — беспокойно ерзая в кресле, подумал молодой человек. — И если так, то с чего бы? Ведь герцогиня давно писать перестала!»
С трудом высидев подле маркиза еще с четверть часа, Нейл откланялся.
— Благодарю за гостеприимство, ваше сиятельство, — сказал он. — Ваш дом из тех, что не хочется покидать, но, увы, мне пора…
Он попрощался с маркизом и его будущим зятем, после — с ее сиятельством и пятью смешливыми девицами де Шелоу, что распевали романсы в гостиной у рояля, и, поколебавшись, взбежал вверх по лестнице в комнату Зигги. Уехать, не попрощавшись с тем, кто тебя пригласил, было по меньшей мере неучтиво, к тому же Нейла смутно тревожило то загадочное письмо. Вдруг все-таки из Даккарая? Вдруг что-то важное?..
— Зигги, дружище, — проговорил Нейл, входя в комнату с высокими потолками и окном в полстены, выходящим в сад. Ночевал Зигмунд в дальнем крыле особняка, но дни проводил здесь. — Я уже собираюсь…
Де Шелоу, сидящий у письменного стола, вздрогнул, словно очнувшись.
— Нейл? — вяло пробормотал он, оборачиваясь. И лишь взглянув в это широкое добродушное лицо, подернутое дымкой печали, Нейл понял, что оказался прав в своих предположениях. Без прекрасной герцогини тут явно не обошлось.
— Куда ты исчез? Мы и глазом моргнуть не успели, — сказал он, подходя. И не удержался, бросил взгляд на разорванный конверт, лежащий с краю. «Отправитель… Даккарайская пустошь… отослано… переслано…» Нейл, придвинувшись ближе, будто невзначай скользнул взглядом по исписанному крупным округлым почерком листу письма, что лежал перед другом. «Дорогой Зигмунд! — так оно начиналось. — Простите мне моё молчание и мою трусость…» Нейл, смутившись, отвел взгляд. Читать чужие письма было стыдно. «Но Даккарай, — мелькнуло в голове. — Всё-таки Даккарай!»
— Зигги, — помолчав, снова сказал он. — Ты в порядке?
Товарищ, ссутулившись, отвернулся.
— Нет.
— Её светлость?..
— Да.
Зигмунд де Шелоу поднялся со стула и, подойдя к окну, нервным движением заложил руки за спину. Нейл, призвав к ответу всю свою совесть, решительно повернулся к столу спиной.
— Так что, Зигги? — спросил он.
От окна долетел горестный смешок.
— Ничего, — отозвался тот. И после долгой паузы передернул плечами. — Письмо потерялось. Его отправили почти месяц назад, но, видно, завалилось куда-то… Я ведь не дурак, Нейл. И не слепой, чтобы на что-то надеяться. Кто я — и кто она? Ты не видел ее, не знаешь, но таких девушек больше нет.
— Понимаю, — осторожно отозвался Нейл.
— Нет, не понимаешь, — Зигмунд покачал головой. — И я бы хотел, да не получается… Я был прав, Нейл. Она боится меня. Боится моей силы и… да вон письмо. Можешь прочесть.
Нейл нахмурился.
— Оно адресовано не мне, — сказал он. — И я не Райан, Зигги, передо мной отчитываться не надо. Я зашел сказать, что уезжаю. Извини, если не вовремя.
Он развернулся к двери и услышал за спиной тихий прерывистый вздох.
— Это другое, Нейл, — пробормотал Зигмунд. — Не обижайся, я знаю, что ты мой друг, просто мне ужас как плохо.
— Понимаю, — повторил Нейл. — Но это пройдет.
— Да, наверное…
Еще один вздох, больше похожий на всхлип, догнал его почти у самого порога. Нейл, уже взявшись за ручку двери, обернулся.
— Может, я и не прав, — помолчав, сказал он, — но на твоем месте не торопился бы так убиваться. Она ведь все-таки тебе написала, верно?
— В последний раз, — глухо ответил Зигмунд. — Это ее слова. Конечно, и так было понятно, но… Я знаю, она меня не любит, да о взаимности я и мечтать не смел, я помню, кто я, — не говоря уж обо всем прочем. Мне бы хватило и писем, правда, хватило бы! А теперь…
Он умолк, не договорив, и опустил плечи. Потом смахнул что-то с лица и обернулся.
— Так ты домой, Нейл? Или у тебя еще какие-то дела в городе?
— Да нет, — пожал плечами гость. — А что?
Зигмунд одернул сюртук и отошел от окна.
— Тогда подожди меня внизу, — сказал он. — Я прокачусь к Лусетиусу, это в ту же сторону… А то, если хочешь, возьмем нашу коляску — я выйду на Парковой и велю кучеру отвезти тебя домой. Ему всё равно, а тебе меньше мерзнуть.
Нейл с сомнением взглянул в бледное лицо товарища. Что понабилось вдруг Зигги у Лусетиуса, можно было даже не гадать. Он был в жутком расстройстве, сердце его было разбито, и другого способа облегчить страдания, кроме как напиться вусмерть, бедняга, конечно же, не нашел…
— Знаешь, дружище, — задумчиво протянул Нейл, — если ты не против, я лучше составлю тебе компанию!
Де Шелоу тускло улыбнулся.
— Как хочешь. Я не против, да вдвоем оно всяко повеселее, — он покосился на стол и махнул рукой. — Ты тогда подожди внизу, Нейл, я переоденусь и поедем… Надеюсь только, ан Фарайя туда демоны не принесут с его гадостями! Что за змея подколодная, как вспомню — придушить хочется!
— Даже не пробуй, — фыркнул Нейл, открывая дверь. — Я, было дело, рискнул и до сих пор не понимаю, как жив остался. Фаиз, конечно, редкая сволочь — но лучших бойцов я не еще встречал.
— Я тоже, — с сожалением отозвался товарищ. — И как ты его не боишься!
— Не знаю, — пожал плечами Нейл. — Наверное, просто уже привык… Так я тебя жду, Зигги. Собирайся.
Он шагнул через порог, и дверь захлопнулась у него за спиной. Зигмунд де Шелоу, потянувшись к верхней пуговице своего домашнего сюртука, растерянно наморщил брови. Потом обернулся к двери и, чуть сощурившись, неопределенно качнул головой. Нейл ушел, но что-то еще витало в воздухе — тающее с каждой минутой, почти неосязаемое, пойманное случайно лишь краем глаза. Показалось? Или все-таки?.. Зигмунд прикрыл веки, ловя ускользающее видение. Тонкая серебристая нить, почти прозрачная, коротко блеснула во тьме. Нет, она была. «И тянулась совсем не ко мне», — понял Зигмунд. Потом вспомнил задумчивое лицо Райана Рексфорда, его хмуро брошенное: «Не уверен, старина… Не уверен» — и, подумав, тряхнул головой.
— Полная ерунда! — сам себе сказал он, решительно принимаясь за пуговицы.
В ночь на четверг опять разыгралась метель, и Нейл снова спал плохо. Оконные стекла, дребезжа, мелко тряслись под ветром, в дымоходах утробно выло, и заснуть под весь этот концерт оказалось непросто. К тому же, воскресный обед у де Шелоу дал о себе знать: в доме эль Хаартов таких пиршеств не закатывали даже по большим праздникам, и переполненный жирной тяжелой пищей желудок «спасибо» хозяину не сказал. До самого рассвета, пока не стихла метель и не успокоилась внутренняя буря, сын герцога ворочался в постели, тяжко вздыхая, а утро встретил со слипающимися глазами, без сил и аппетита. Завтракал Нейл одним кофе — даже от вида еды его воротило. «И ведь уже который раз так, — кисло думал он, борясь с зевотой. — Знаю, что будет плохо, а всё равно ем как не в себя, будто дома меня не кормят!»
Он с сомнением покосился на молочник, поморщился и вздохнул. Кофе Нейл вообще не любил, особенно черный, но от чая бодрости ждать было нечего. А день предстоял хлопотный.
— Так что, Нейлар, — через стол спросил герцог, взглянув на старшего сына. — Ты точно решил?..
— Да, — кивнул тот.
Еще вчера, вернувшись домой из столицы, он подошел к отцу и сказал, что не имеет ничего против королевского госпиталя. После долгих размышлений Нейл счел, что как от помощника кого-нибудь из алхимиков пользы от него явно будет больше, чем как от бойца-недоучки. Тем более, на фронт его призывать не спешили, а сам он туда не рвался.
— Хоть делом займусь, — сказал он. — А то бью баклуши с утра до вечера, самому уже тошно.
— Это правильно, — согласился его светлость. И поймав удивленный взгляд жены, пояснил: — Королевский госпиталь, дорогая. Я предложил Нейлару все-таки найти себе занятие, и, думаю, там он придется ко двору. В свой корпус, увы, я его взять не могу — и обстановка не та, и магистерских грамот нет… Все-таки полного высшего курса алхимии Нейлар не проходил.
— Жаль, — сказала герцогиня. — Но ведь это еще не поздно?
Она с улыбкой обернулась к сыну. Тот в ответ неопределенно хмыкнул.
— Учиться никогда не поздно, — сказал герцог. — А школ в Мидлхейме достаточно — думаю, если Нейлар захочет, за грамотами дело не станет. Ну а пока начнем с малого! Письмо главному алхимику королевского госпиталя я написал еще вчера, Нейлар. Оно на столе в библиотеке — если с завтраком ты закончил, пойди переоденься, возьми его и поедем. Экипаж за мной вот-вот прибудет. Главный алхимик человек занятой, и чем раньше ты к нему придешь, тем лучше — а нам с тобой все равно по пути.
— Да, отец, — Нейл допил свой кофе и встал. — Спасибо.
Он вышел. Вивиан эль Хаарт, отодвинув тарелку, задумчиво склонила голову набок и взглянула на мужа:
— Госпиталь… Полагаешь, он справится, Кендал?
— А почему нет? Нейлар человек ответственный и способный, да и с алхимией он всегда был на «ты». Лабораторию, конечно, никто ему с порога не доверит, но год-другой под началом опытного алхимика — и кто знает?..
— Хорошо бы. В любом случае, госпиталь лучше, чем фронт! Но ведь ты говорил, алхимия ему неинтересна — с чего вдруг такие перемены?
— Война, Вивиан, — вздохнул он, снимая с шеи салфетку. — И Нейлар хочет быть полезным своей стране. Что же до алхимии — ну, порой аппетит приходит во время еды! А если даже этого не произойдет, не беда. По крайней мере, сейчас он будет при деле.
— Тоже верно, — подумав, кивнула герцогиня. — Тебя ждать к ужину, Кендал?
Герцог, на миг нахмурив брови, обернулся к двери.
— Да, — после паузы ответил он. — Сегодня я задерживаться не планирую.
— Хорошо, — улыбнулась жена. Его светлость допил свой отвар, поднялся из-за стола, и Вивиан подставила ему щеку. — Я велю кухарке приготовить индейку с каштанами.
— Было бы замечательно, — сказал муж. Индейка, фаршированная каштанами, была одним из его любимых блюд. Он поцеловал супругу, выпрямился — и, бросив взгляд на двери столовой, улыбнулся тоже: — Правда, боюсь, Нейлар угощения не оценит. Он вчера обедал у Зигмунда де Шелоу и, полагаю, до сих пор есть не может.
Вивиан рассмеялась.
— Бедный мальчик, — сказала она. — То-то он вчера и ужинать не стал! Обеды у де Шелоу — то еще испытание. Помнишь последний, в честь праздника урожая?
— О да, — отозвался Кендал, глядя на нее сверху вниз. Жена смотрела на него, улыбаясь всё той же мягкой, ускользающей улыбкой, причин которой он не понимал. — Ты хорошо спала сегодня, Вивиан? Метель была страшная, едва стекла не трескались от ветра.
— Да? — она пожала плечами и поднялась. — Я не заметила. Уснула, едва легла!.. Полагаю, Нейл вернется домой раньше тебя — пока вы не уехали, попрошу его кое-что купить в городе. — Вивиан привстала на цыпочки, чмокнула мужа в гладко выбритый подбородок и улыбнулась снова: — Хорошего дня, дорогой. Увидимся вечером. Помни об индейке!..
И вышла. «Нейл, — спустя мгновение донеслось до герцога из холла. — Задержись на минутку! Я дам тебе небольшой список…»
Его светлость, не двигаясь с места, молча глядел на приоткрытую дверь столовой. Нет, он решительно ничего не понимал. Что вдруг стало с Вивиан? Эта улыбка, эти поцелуи, эта неожиданная забота… Герцог вспомнил позапрошлую ночь и несколько смущенно крякнул. Поговорив с Нейларом, он, помня о своем обещании, заглянул к жене — да так и остался у нее до утра. «Ты давно не приходил ко мне, Кендал, — сказала Вивиан, когда он, пересказав недавнюю беседу с сыном, уже собирался пожелать ей доброй ночи. — Понимаю, служба, ты устаешь, но мне тебя не хватает» — и прежде чем он успел ответить, обвила руками его шею. Это была чудесная ночь, и утро оказалось не хуже, однако… С чего бы? Прошлой зимой в объятия мужа герцогиню привели тоска и одиночество, но сейчас Вивиан вовсе не выглядела несчастной. Да и с госпожой Делани они, судя по всему, прекрасно ладили. «Ради Нейлара так стараться ей смысла нет, — озадаченно подумал Кендал, — она знает, как сын для меня важен. Но что тогда?»
Часы в холле пробили восемь. Его светлость, бросив ломать голову, встряхнулся. Что происходит с Вивиан, лучше спросить у нее самой, и для этого будет еще целый вечер — а сейчас его ждет служба. Экипаж, верно, давно уже подали. Герцог оправил камзол и заторопился вон из столовой.
Королевский госпиталь, вытянувшийся вдоль всей Кипарисовой улицы, занимал собой почти целый квартал. Он был похож на отдельный город — с многочисленными корпусами и службами, двумя обширными скверами, теплицами, конюшнями и большим каретным ангаром. Главное здание, величественное и строгое, неприступной цитаделью возвышалось в конце длинной подъездной аллеи, что вела от ворот к самому крыльцу. Нейл поднялся по его крутым серым ступеням не без трепета — в королевском госпитале ему бывать доводилось лишь однажды, в ночь возвращения из Бар-Шаббы, и кроме длинных пустых коридоров он совсем ничего не запомнил. Но теперь было утро, госпиталь раскинулся перед соискателем во всей красе, а вокруг сновали десятки людей. Нейл вошел в огромный гулкий холл, справился у зевающего за конторкой юноши, где можно найти главного алхимика, получил ответ и поднялся на третий этаж.
Достопочтенного мэтра он не застал.
— Его милость на совещании, — сказал Нейлу деловито перебирающий какие-то бумаги секретарь. — Полагаю, будет к половине десятого. Вы можете пока подождать в приемной, сударь.
Нейл поблагодарил и скромно присел на стул возле двери, от нечего делать глазея по сторонам. В приемной смотреть было не на что, но примыкающий к ней коридор, несмотря на ранее утро, был полон людей. Врачи, штатные алхимики, такие же просители, как он сам, ерзающие у дверей на длинных деревянных лавках… Больных и персонала из числа госпитальной обслуги здесь не было — весь третий этаж занимало руководство госпиталя. Нейл, позевывая в рукав, лениво скользил взглядом по спинам и лицам, когда одна из белых дверей напротив приемной распахнулась, и в коридор вышли двое мужчин.
— …нет времени на всю эту волокиту! — очевидно, продолжая разговор, начатый еще в кабинете, сердито говорил первый, сухощавый коротко стриженый человек в форменном камзоле военного врача. — На мне целый госпиталь, милостивый государь, — или прикажете всё там бросить и разбить шатер под вашими окнами? Весь январь я только и делаю, что обиваю пороги, потому что с моим заместителем никто говорить не желает, — и что в результате? Одни обещания! Я до сих пор не увидел ни коек, ни новых рам в общих палатах…
— Я понимаю, полковник, — терпеливо кивал второй, круглолицый господин с золотым пенсне на носу. Судя по тоске в его глазах, он уже не чаял избавиться от своего собеседника. — Но и вы меня поймите! Ведь я тоже человек подневольный! Военное ведомство…
— Военное ведомство только и знает, как скидывать ответственность на других! — не заботясь от тоне, перебил тот, кого назвали полковником. — А другие, вроде вас, милостивый государь, сплошь «подневольные», которым дела нет ни до чего! У нас не хватает инструментария, не хватает людей — и это сейчас, а что будет в разгар войны?.. Вы прикажете мне одной рукой держать ланцет, а второй смешивать порошки, потому что больше некому? Или бросить больных и самому конопатить окна? Мне положен штат в дюжину фельдшеров, не говоря уже о врачах и младшем персонале, включая лабораторию, — где это всё? На бумаге?
— Прошу вас, полковник!..
— Нет, это я вас прошу — уже которую неделю и всё без пользы! Как я могу обеспечить нормальное функционирование госпиталя, если…
Секретарь главного алхимика, убрав свои бумаги в стол, бросил на Нейла извиняющийся взгляд и закрыл дверь приемной.
— Прошу прощения, сударь, — сказал он. — Полковник Рейли — гениальный врач, но очень непростой в общении человек. Боюсь, барону сегодня не избежать мигрени!
Нейл склонил голову набок. Судя по всему, означенный барон и был тем «милостивым государем» в пенсне, на которого только что наседал боевитый полковник. Правда, сочувствовал Нейл отчего-то скорее последнему.
— Если всё так, как он говорит, — протянул молодой человек, — и если этот Рейли такой гениальный, почему бы не выполнить его требования? Вроде бы золоченых карет он не просит.
Секретарь утомленно махнул рукой:
— Откуда мне знать, сударь? Может быть, нет возможности. Но скорее всего полковник слишком сгущает краски — пятый солдатский госпиталь всегда был одним из лучших! По крайней мере, его предыдущий глава не жаловался…
Он пожал плечами и вернулся к своему столу. Нейл оттопырил ухо в сторону двери, но кроме ровного гула голосов за ней ничего больше не услышал. Спустя еще четверть часа главный алхимик королевского госпиталя вернулся с совещания и принял просителя у себя в кабинете — а по прочтении письма его светлости уверил Нейла, что место для него непременно найдется.
— Конечно, жаль, что вы не успели закончить курс, герцог, — приятно улыбнувшись, на прощание сказал он. — Однако ваш батюшка характеризовал ваши знания алхимии в самых лестных выражениях — и, зная его светлость, эта рекомендация стоит магистерской грамоты! Приезжайте завтра к десяти. Уверен, любой из наших мэтров будет рад такому ассистенту.
Нейл поблагодарил, пообещал завтра быть к назначенному времени и откланялся. Покинув госпиталь, он прошел до конца Кипарисовой улицы, пешком прогулялся до Кленового сквера и, вспомнив о списке, что дала ему мать, свернул на Центральную — откуда, нагруженный свертками, взял экипаж. В восточный пригород Нейл вернулся еще до полудня. А в начале третьего к белому особняку по соседству подкатил большой зимний экипаж с гербом Д’Элтаров на дверце и двумя дорожными сундуками на запятках.
Охрана, что выделил другу магистр щита, дело свое знала, однако за год спокойной службы при первом алхимике слегка порасслабилась. Ночью бойцы прилежно обходили периметр, глядя в оба, но днем по большей части толклись у дома, точа лясы друг с другом и стараясь не попадаться на глаза хозяевам. Нейл не преминул этим воспользоваться. Два часа кряду он слонялся вдоль изгороди, вглядываясь сквозь нее в конец длинной подъездной аллеи, что вела к особняку Д’Элтаров, промерз до костей, извелся от ожидания — но в конечном итоге был вознагражден. Кассандра приехала. Не одна — следом за ней, опершись на подставленную руку барона, из экипажа выпорхнула незнакомая Нейлу девушка с длинной светлой косой и в таком же, как у Кассандры, коричневом мундире. «Хорошенькая», — отметил Нейл и перевел взгляд на подругу. Вид у нее был бледный, уставший, но она улыбалась — и Нейл, затаившийся под хлипкой защитой изгороди, улыбнулся тоже. Кучер на облучке тронул поводья, экипаж скрылся на заднем дворе, а барон Д’Элтар вместе с дочерью и ее гостьей — в распахнувшихся дверях дома. Прежде чем они вновь сомкнулись, сын герцога эль Хаарта успел увидеть еще два женских силуэта, скользнувших из холла навстречу Кассандре. Мать и сестра, понял он. А та незнакомка с золотыми волосами — уж не герцогиня ли эль Тэйтана, собственной персоной? Сандра говорила, что она круглая сирота, стало быть, прощаться перед отъездом в лагерь ей не с кем. «Но дом-то в столице у нее есть, — подумал Нейл. — Без того к Сандре сквозь толпу родни не подступишься, так еще и подруга на мою голову!» Сердито хмурясь, он переступил с одной ноги на другую. Был уже третий час дня. Соваться к Д’Элтарам сейчас — чистой воды самоубийство, от тайника под акацией никакого проку… «А к половине восьмого приедет отец, — мысленно плюнул он, — и мне даже на собственное крыльцо будет не выйти. Демоны! Как же дать ей знать?..» Он бросил прощальный взгляд на белый особняк и, вздохнув, поплелся к дорожке. Миновав беседку, послонялся по саду, окончательно замерз и бесславно вернулся домой, так ничего и не придумав. Вздремнул пару часов, после попробовал было сесть за книги, но скоро дело это бросил — учеба не лезла в голову. Не зная, чем себя занять, и занятый исключительно мыслями о подступающей ночи, Нейл в конечном итоге явился в гостиную на первом этаже: с учебником алхимии под мышкой и с тоской в глазах.
В гостиной обнаружилась герцогиня эль Хаарт. Она сидела в кресле у камина с пяльцами на коленях, и когда сын вошел, как раз склонилась над шкатулкой, задумчиво перебирая плотные катушки шелка.
— Нейл? — подняв голову на звук шагов, улыбнулась она. — Решил составить мне компанию?
— И это тоже, — молодой человек опустился в отцовское кресло напротив и вытянул ноги. — Вроде бы с завтрашнего дня меня берут в чьи-то ассистенты, вот, решил освежить память.
Он помахал учебником в воздухе.
— Алхимия?
— Да. Правда, всего лишь за третий курс…
— Ну, — сказала герцогиня, вдевая нить в иголку, — скоро вернется отец, попроси у него что-нибудь посложнее. Наверняка найдется в библиотеке.
— Угу, — без энтузиазма отозвался Нейл, открывая книгу и мусоля страницы. Вивиан, взглянув в хмурое лицо сына, качнула головой.
— Если алхимия тебе не в радость, — мягко пожав плечами, сказала она, — зачем же было соглашаться? Конечно, никто тебя не неволит, ты можешь передумать в любой момент, но…
Нейл усмехнулся.
— А смысл? Королевский госпиталь не лучше и не хуже других мест. Какая разница!.. Всё равно я без толку дома штаны протираю, а так хоть чем-то займусь, — он скользнул взглядом по странице, зевнул и уткнул локоть в шелковый валик. «Освежать» знания за третий курс не было ни желания, ни смысла — он и забыть-то еще ничего не успел. — Ты не хочешь кофе, мама? Слуги уже ушли, но я сварю.
— Это было бы хорошо, — улыбнулась Вивиан, опуская иглу и с сомнением глядя на свою вышивку. — Как считаешь, левое крыло не больше правого?..
Она развернула пяльцы. Нейл задумчиво прищурился, глядя на незаконченный родовой герб эль Хаартов: черный ворон на сером фоне, сложивший крылья и сжимающий в когтях перевернутые песочные часы. Вышить герцогиня успела только птицу, прочее, включая девиз, было лишь намечено мелом.
— Да вроде бы всё в порядке, — не очень уверенно высказался Нейл. — Правда, живых воронов я никогда не…
Он вдруг умолк. Герцогиня, так и не дождавшись окончания фразы, удивленно вскинула глаза на сына.
— Нейл? — позвала она. — Что с тобой, милый? Ну неужели это настолько ужасно?..
Тот моргнул и, захлопнув учебник, пружинисто поднялся на ноги.
— Это прекрасно, мама, — с чувством проговорил молодой человек, сверкнув улыбкой. — Клянусь богами, твой ворон — лучший из всех!.. Так я сварю кофе?
И, не дожидаясь ответа, почти бегом покинул гостиную. Вивиан, удивленно глядящая ему в спину, вздернула брови. Потом перевела взгляд на вышивку и вздохнула.
— Нет, — пробормотала она, морща лоб, — все-таки левое больше…
Кофе герцогиня так и не дождалась: оставив гостиную, ее сын вместо кухни направился в библиотеку. Он долго рылся на полках, но всё же в конце концов нашел — большой орнитологический альманах, невесть как затесавшийся среди научных трудов его светлости. Нейл пролистнул книгу и удовлетворенно прищурился. Иллюстраций в альманахе хватало, причем подробных и даже цветных. Молодой человек, закрыв шкаф, взбежал вверх по лестнице в свою комнату. Хорошо, что слуги уже ушли, думал он, запирая дверь изнутри и стаскивая амулет. Потом присел к столу и зашелестел страницами. Зяблик, сова, пересмешник… Аист, цапля… А, вот! «Семейство врановых».
— Ворон слишком велик, — бормотал он, листая страницы. — Лучше попроще что-нибудь, вроде обычной вороны… Да, ворона! Белая! Тогда точно поймет!..
Идея, посетившая его благодаря матери, была проста и исключала все возможные риски. Если сам Нейл не может явиться к соседям — пусть за него это сделает фантом! На птицу за окном никто не обратит внимания, особенно на ворону, которых полно что в столице, что в пригородах. Белые, правда, в природе редки, но это не помеха, даже наоборот — сейчас, зимой, когда всё вокруг засыпано снегом, она не будет бросаться в глаза. Да и делать ее, кроме как из того же снега, больше не из чего, вода замерзнет по такому холоду через несколько минут. «Фантомаг я или кто?» — про себя улыбнулся Нейл, глядя на книжный разворот. Ворона там была изображена самая обычная, но это было легко исправить. «Еще бы заставить ее говорить!.. — подумал он, закатывая рукава. — Хотя, впрочем, и так сойдет. Потренируюсь немного, пока отец не вернулся, а потом дождусь полуночи и отправлю фантом к Д’Элтарам. Птица не дракон, смогу держать долго. И как только Сандра останется одна…»
Он улыбнулся снова. Потом распахнул окно, оценил десятидюймовую шапку снега на подоконнике и, вызвав в памяти картинку из альманаха, прикрыл глаза.
Герцог эль Хаарт вернулся со службы ровно в половине восьмого. Воронкой — к вечеру вновь разыгралась метель, а время было дорого. Конечно, его светлость помнил об индейке, но дело было не в ней. И даже не в просьбе жены. Кадеты Даккарая еще третьего дня покинули школу, и первому алхимику Геона было известно, что по пути в военный лагерь тем из них, чьи родители имели дома в столице, было разрешено встретиться с семьей. Кассандра Д’Элтар, одна из таких счастливчиков, уже прибыла в восточный пригород. И герцог не сомневался, что его старший сын, несмотря на все обещания, нынешней ночью дома не усидит. Допустить этого было нельзя.
После ужина вся семья перешла в гостиную. Мелвин со своим воспитателем привычно устроился на диване: госпожа Делани что-то вязала, а Мелвин читал ей по складам о приключениях неугомонного поросенка Пиля. Это была его любимая книжка. Герцог, герцогиня и их старший сын втроем сидели у камина.
— Лиллиан Бэнтон прислала сегодня записку, — говорила Вивиан, — она ждет нас в будущий вторник на именины его сиятельства. Что мне ей ответить, Кендал? Мы будем?
— Я посмотрю в графике, — отозвался тот, из-под полуопущенных век наблюдая за сыном. Нейл, вытянув ноги к огню, лениво листал страницы учебника, но, судя по лицу, читать даже не пытался. — Вполне может быть, что у меня получится вырваться на пару часов пораньше. Ты бы хотела поехать, дорогая?
— Пожалуй.
— Тогда я очень постараюсь. Мы редко где-то бываем, в конце концов, почему бы и нет?.. Напиши графине, что мы будем. А если вдруг служба меня все-таки не отпустит, есть Нейлар.
Вивиан, кивнув, повернулась к сыну:
— Что ты об этом думаешь, Нейл?
— Как скажешь, мама, — пожал плечами тот. — Можно и к Бэнтонам. У меня пока нет планов на следующую неделю.
И бросил взгляд на часы. От его светлости это не укрылось. Мимолетно нахмурив брови, герцог заглянул в свою чашечку, поставил ее на стол и, коснувшись ладонью серебряного бока кофейника, покачал головой:
— Совсем остыл. Нет ничего хуже холодного кофе! Да и отвар мой весь вышел.
Оставив кресло и взяв в руки поднос, он ласково улыбнулся приподнявшейся было следом жене:
— Нет-нет, сиди, дорогая. Должен же я отблагодарить тебя за прекрасный ужин? Индейка была бесподобна — и, кажется, я догадываюсь, кто готовил к ней соус…
Вивиан улыбнулась в ответ. Соус она действительно готовила сама, и ей было приятно, что муж это оценил.
— Тогда свари кофе с пряностями, Кендал, — сказала она. — Как ты умеешь. У меня так всё равно не получается. Госпожа Делани, вы любите кофе с корицей и мускатным орехом?..
Воспитательница подняла взгляд от своего вязания:
— Не знаю, ваша светлость, я никогда такого не пробовала.
— Ну, — весело сказал герцог, — тогда и говорить не о чем — теперь я просто обязан блеснуть своими умениями!
Герцогиня рассмеялась, глядя вслед выходящему мужу. Нейл перевернул страницу, снова покосился на часы и перевел взгляд на мать: он давно не видел герцогиню эль Хаарт в таком солнечном настроении. И кого-то она вдруг напомнила ему сейчас — только кого?..
— Ты выглядишь счастливой, мама, — сказал Нейл. Ее светлость, обернувшись, повела плечами.
— Отчего же мне быть несчастной?.. — с улыбкой спросила она, и сын не нашел, что ответить.
Кофе стоял на плите, распространяя по кухне ароматы пряностей. Он был уже готов. Кендал эль Хаарт, ополоснув кофейник и пристроив сверху мелкое сито, процедил напиток, отделив гущу с кусочками корицы, и закрыл кофейник крышкой. Вымытые и уже обсохшие на полотенце у горячей плиты чашечки вернулись на блюдца — все, кроме одной. Последнюю герцог поставил на стол и, обернувшись на дверь, вздохнул. Его мучила совесть, но мог ли он поступить иначе?..
Поколебавшись, его светлость нырнул пальцами в карман домашнего сюртука и, вынув небольшую узкую склянку, выдернул пробку. Четыре капли густой прозрачной жидкости упали на дно чашечки, растекшись по нему и почти сразу высохнув, слившись с белым фарфором. Новый снотворный эликсир, последняя разработка экспериментаторов шестого отдела, готовящийся прийти на смену настойке лурии, — четырех капель хватит до самого утра. Безвредный, почти безвкусный и не оставляющий после себя тяжелой головы наутро, эликсир действовал не так быстро, как лурия, но этого сейчас и не требовалось. Герцог заткнул склянку и убрал ее обратно в карман.
«Прости, мой мальчик, — подумал он, возвращая чашечку к остальным и вновь беря в руки поднос. — Но сегодня тебе лучше остаться дома».