Нейл проснулся, когда уже начало светать. С тихим стоном пошевелился на стуле и, морщась, выпрямился. Тело всё затекло. Зевая, он растер помятую щеку — на пальцах остался синий налет — и опустил взгляд на разворот раскрытой тетради. Судя по смазанной кляксе, еще недавно бывшей каким-то рисунком, уснул он прямо за столом и с пером в руке. «Как же это меня угораздило? — вяло подивился молодой человек, нашаривая в кармане платок. — Ведь едва ли не целый кофейник вчера в себя влил…»
Вчера?
Его словно молнией ударило. С грохотом опрокинув стул, он вскочил и метнулся к окну. За стянутым морозным узором стеклом тихо занимался рассвет.
— Нет, — пробормотал Нейл, в ужасе глядя на серое небо. — Да как же… Ведь я же не мог… Сандра!
Рука, дрожа, скользнула в карман жилета. Щелкнула крышка часов — без четверти шесть. «Может, еще успею», — подумал Нейл, распахивая окно. Ночью, похоже, снова мело — снежная шапка на подоконнике, еще вчера сильно просевшая, успела вернуть себе прежние размеры. Маг вывел ладонями в воздухе перевернутую восьмерку и вскинул руки. От локтей к запястьям побежали стремительные желто-зеленые искры.
Минуту спустя крупная белая ворона, бесшумно распахнув крылья, слетела с карниза. Набрав высоту, она поднялась до уровня крыши и устремилась вперед — к спящему в рассветных сумерках такому же белому особняку. Мелькнул внизу заснеженный чахлый сад, линия изгороди и одинокий храм Танора в окружении плакучих кипарисов. Птица, хлопая крыльями, опустилась на ветку клена у знакомого окна на втором этаже. Занавеси на нем не были задернуты, и жидкий свет нарождающегося утра проникал в комнату — увы, она была пуста. Ворона перескочила с ветки на узкий карниз и прижалась клювом к стеклу. Закрытая дверь, кровать с аккуратно расправленным покрывалом, старое кресло, придвинутое к самому окну, смятый клетчатый плед и крошечный огарок свечи в подсвечнике на подоконнике. Он не смог предупредить ее, но она ждала. Она знала, что он здесь, — и верила, что он придет… Белый загнутый клюв ударил в стекло, оставив на нем тонкую паутину трещин. Птица с хриплым карканьем взмыла к небу. Стрелой мелькнув мимо окон третьего этажа, она описала дугу вокруг узорчатой башенки с закрытыми ставнями, поднялась над заиндевевшим куполом крыши и зависла в воздухе, трепеща крыльями. Внизу расстилалась пустынная подъездная аллея со змеиными отпечатками полозьев, бегущими к воротам. Опоздал! Увезли!.. Контуры распахнутых крыльев поплыли, осыпаясь вниз белой пылью, — и тут же вновь до последнего пера проступили на фоне неба. Там вдалеке, за аллеей, за воротами, по дороге из пригорода к столице катился за шестеркой лошадей большой зимний возок. Из трубы его тянулась сизая ленточка дыма. Белая ворона вытянула шею. А после, расправив по ветру крылья, ринулась по дымному следу — вперед и вниз.
Экипаж, поставленный на полозья, шел ходко, но лошадям было не сравниться с птицей. Скоро фантом нагнал их. Описав круг над упряжкой, он обогнул кучера и, хлопая белыми крыльями, опустился вровень с окном. Уже совсем рассвело — сквозь заиндевевшее по краю рамы стекло стали видны высокие, обитые кожей сиденья, на одном из которых в такт движению экипажа покачивался хмурый барон Д’Элтар. Рядом, прижавшись к отцу и уронив голову ему на плечо, сидела Кассандра. Глаза ее были закрыты. Всю ночь она провела у окна в ожидании друга, и теперь крепко спала. Призывное карканье за стеклом не разбудило ее. Барон, погруженный в свои мысли, тоже его не услышал. Одна только герцогиня эль Тэйтана, откинувшаяся на спинку второго сиденья, взглянула в окно и удивленно приоткрыла рот. Снаружи, едва не касаясь крылом стекла, бок о бок с возком летела большая белая ворона. Очень большая и очень белая — с удивительно яркими для альбиноса голубыми глазами, в которых стояло отчаяние. И взгляд этих глаз, совсем не птичьих, был намертво прикован к склонившейся к отцовскому плечу темноволосой головке напротив. Осененная невероятной догадкой и словно сама еще не до конца поверив в нее, герцогиня подалась вперед, но было поздно. Кучер подхлестнул лошадей. Выбивающаяся из сил птица за стеклом, трепеща крыльями, клубком закружилась во встречном потоке воздуха, щелкнула загнутым клювом — и с хриплым надрывным клекотом рассыпалась в прах облаком снежной пыли.
Камин давно прогорел, а распахнутое настежь окно выстудило последние остатки тепла, но Нейл, сидящий на полу у подоконника, не чувствовал холода. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, он сидел, уставившись в одну точку, и единственное, что билось в его голове, — он опоздал. Может быть, уже навсегда. Война шла где-то далеко на западе, но будь так уж велики шансы Геона на победу, разве бросили бы Даккарай пустым?.. А будь это лишь перестраховкой, разве отправили бы в Предгорье одних первокурсников?.. Нет и еще раз нет. Кадеты, что скоро будут на пути в лагерь Райленд, больше пригодятся в бою. По лицу молодого человека скользнула кривая улыбка. Еще недавно он сетовал на несправедливость судьбы, оставившей им с Кассандрой всего одну ночь, — что ж, видно, не стоило гневить богов. Они и ночи этой ему не дали.
Фантом Нейл дотянул лишь до середины восточного пригорода — слишком велико было расстояние. Конечно, он мог бы еще тогда броситься на почтовую станцию в трех милях от дома и взять курьерскую тройку до столицы, но что в том было пользы? Пока он добрался бы до станции, пока нашлись бы свободные лошади… Раньше баронского экипажа он к Южным воротам всё равно не успел бы, а даже если б догнал его, что потом? Сандру к месту сбора повез отец. А там, уж верно, и без них была толпа народу — другие кадеты, их родня, их командиры… Напрасный риск. И к Сандре он всё равно на полсотни локтей подойти не смог бы. Поздно!
«Как же я мог заснуть? — неотступно думал Нейл, уткнувшись подбородком себе в колени. — Как? Я спал днем. И кофе… Много кофе! Я никогда его столько не пил — чуть не стошнило — но всё равно уснул?..» Он тряхнул головой, и словно в насмешку желудок скрутило тягучим противным спазмом. К горлу подкатила тошнота. Прижав ладонь ко рту, молодой человек неуклюже вскочил на затекшие от долгого сидения ноги и едва успел добежать до умывального столика, как его вырвало. «Похоже, с кофе я и впрямь перестарался», — подумал он, тяжело дыша. Подождал, пока отступит дурнота, взялся за ручку кувшина, чтобы прополоскать рот, — и застыл, глядя вниз. Содержимое собственного желудка, исторгнутое им в медный таз, почему-то было густо-зеленого цвета. Ни индейка, ни каштаны, ни тем более кофе такого дать не могли. Хмуря брови, Нейл поставил уже поднятый было кувшин обратно на столик. Потом утер губы полотенцем и медленно обвел взглядом спальню. Он не мог заснуть — но заснул. Прямо за столом, склонившись над рисунком, и при зажженной свече — которая, в отличие от жалкого огарка на подоконнике в спальне Сандры, осталась почти целой. И он не замерз до рассвета без одеяла — хотя когда вечером вернулся к себе, пламя в камине уже едва теплилось. А эта странная зелень и целый кофейник крепкого черного кофе, что вместо бодрящего дал почему-то снотворный эффект?..
Лицо Нейла, без того бледное, сравнялось цветом с бумагой. К горлу опять подступила тошнота.
Это не могло быть простым совпадением. Кто-то добавил в его кофе что-то еще, то, что заставило его уснуть с пером в руке. Кто-то потом вошел в его комнату, запертую изнутри, погасил свечу, чтоб не случилось пожара, и заново разжег камин, чтобы он не замерз, — даже не попытавшись его разбудить или уложить в постель, поняв, что не выходит… Кто-то, кто не хотел быть пойманным за руку. Тот, у кого были ключи от всех дверей, кто разбирался в зельеварении и кто точно знал, что Кассандра Д’Элтар проведет эту ночь под крышей отчего дома.
«Нет, — мысленно простонал Нейл, осененный страшной догадкой. — Он же не мог!..»
И тут же вспомнил отца, торжественно вносящего в гостиную поднос с кофейным сервизом. Потом вспомнил руку с гербовой печаткой на безымянном пальце, протягивающую ему наполненную чашечку, аромат пряных специй… Мог, безжалостно подтвердил догадку голос разума. Мог и сделал — больше было некому. Нейл стиснул в руках полотенце.
— Ваша милость, — как во сне услышал он стук в дверь и знакомый голосок служанки. — Половина восьмого, завтрак уже на столе, и ее светлость просила вас разбудить…
Нейл медленно повернул голову.
— Я не буду завтракать, Тина, — хрипло отозвался он. — Передай Анре, чтобы к девяти вызвал экипаж до столицы и разбудил меня через час.
— Как прикажете, ваша милость.
Она ушла. Нейл, постояв над тазом еще немного, намочил полотенце и растер им лицо. Потом набил рот снегом с подоконника, подождал, пока растает, прополоскал горло талой водой, сплюнул в таз и закрыл окно. И опустившись на край постели, бездумно уставился себе под ноги. «Всё-таки ты редкий идиот, эль Хаарт, — всплыл в памяти насмешливый голос Фаиза. — Тащишь в рот что ни попадя, и ничему тебя жизнь не учит».
— Да, — пробормотал Нейл. — Ничему…
К девяти утра прибыл наемный экипаж. Он отвез Нейла в Мидлхейм, на Кипарисовую улицу, и ворота королевского госпиталя вновь распахнулись перед ним. Нейл прошел длинной аллеей, поднялся по высоким ступеням крыльца и, оказавшись в наполненном людьми шумном холле, поднял взгляд к лестнице. Он сам не знал, зачем он приехал. Наверное, только потому, что обещал — пусть и понимал, что никто не расстроится, если он не сдержит слова. Таких, как он, здесь наверняка был не один десяток: чьих-то сыновей, пристроенных отцами на теплое место, где они точно так же, как дома, били баклуши — с десяти до трех, пять дней в неделю, именуя это ничегонеделанье «службой». Но на самом деле никому они тут не были нужны, даже сами себе. «И я тоже не нужен, — подумал Нейл с какой-то усталой безысходностью. — К чему мне этот госпиталь? Что я буду здесь делать? Бумажки перекладывать, как Фаиз в своем дипкорпусе?» Подумав об алмарце, он мысленно усмехнулся. Пусть Нейл ничего не понимал в работе разведки, но даже ему было понятно, что должность младшего письмоводителя, которую с недавних пор занимал Фаиз ан Фарайя, по факту являлась ширмой. Служил он совсем другому делу, и служил всерьез. «А я?» — в очередной раз подумал Нейл.
— Я могу вам чем-то помочь, сударь?.. — раздался голос у него за спиной, и сын первого алхимика Геона обернулся. Давешний юнец в форменном камзоле, что сидел у дверей за конторкой, вежливо улыбнулся и повторил свой вопрос.
— Нет, спасибо, — пробормотал Нейл. Вздохнул, сделал шаг к лестнице — и, вдруг развернувшись, тряхнул головой: — Хотя погодите! Пожалуй, можете. Не подскажете ли, по какому адресу находится пятый солдатский госпиталь?
— Охотно, сударь, — всё с той же вежливой улыбкой отозвался юнец. — Северная окраина, улица Ткачей, двадцать второй номер. Вам записать?
— Благодарю, — сказал Нейл. — Я запомню.
Пятый солдатский госпиталь — длинное одноэтажное здание красного кирпича, с узкими окнами и проржавевшей оградой — располагался в самом конце улицы Ткачей. Выглядел он запущенным и старым. Нейл отпустил экипаж и вошел в покосившиеся ворота. У одной из створок сидел боец в наброшенной на плечи шинели, что-то вырезающий из деревяшки перочинным ножом, — на незваного гостя он даже не взглянул. Нейл миновал недлинную, всю в колдобинах, подъездную аллею, окинул взглядом пустынный двор со службами и, поднявшись на три ступени вверх, потянул на себя ручку высокой двери.
В открывшемся за нею холле было сумрачно и пахло карболкой. Еще один боец, уже в солдатском мундире, дремлющий за столом у входа, поднял голову на скрип дверных петель. Лицо у него было опухшее и сонное.
— Чем могу служить? — спросил он, глядя на Нейла.
— Доброе утро, — несколько смущенно ответил тот. — Мне… Я бы хотел увидеть полковника Рейли.
— Вам назначено, сударь? — с сомнением уточнил боец. Нейл покачал головой. — Тогда как прикажете доложить?..
Нейл назвал себя. Боец раскрыл лежащую перед ним потрепанную конторскую книгу, сделал короткую запись и снова поднял голову.
— Сэм! — позвал он, обернувшись к темному коридору за своей спиной. — Эй, Сэм!.. Поди сюда!
Полминуты спустя из коридора появился еще один солдат.
— Тут вот, — кивнув в сторону Нейла, сказал ему дежурный, — посетитель к его высокоблагородию. Ему не назначено, так уж будь другом, сведи к капитану в приемную, пусть он решает. Капитан ведь у себя?
— Был у себя, — пожав плечами, отозвался солдат. — В город собирался, но пока вроде еще не уехал… Покорнейше прошу за мной, сударь.
Он сделал приглашающий жест рукой и направился через холл в коридор напротив. Нейл шел следом, втихомолку вертя головой по сторонам. Да, пятый солдатский госпиталь был не чета королевскому и определенно знавал куда лучшие времена: несмотря на царящую вокруг чистоту и порядок, обветшалость его бросалась в глаза. Беленые стены во многих местах шли трещинами, рассохшиеся доски пола, скрипя, гуляли под ногами, а от окон сквозило так, что только держись. Похоже, полковник Рейли не преувеличивал, говоря о бедственном положении дел. «Неужели и в палатах то же самое?» — ежась от холодного сквозняка и неодобрительно хмурясь, подумал Нейл. Вслед за своим провожатым он свернул в следующий коридор, потом еще в один, и остановился перед закрытой дверью, выкрашенной зеленой краской.
— Как прикажете доложить, сударь? — обернулся к нему солдат. Нейл снова назвал свое имя, и боец скрылся за дверью. Вернулся он быстро.
— Капитан Фоссет примет вас, сударь, — сказал он. — Покорнейше прошу…
Нейл, благодарно кивнув, переступил порог скудно обставленной приемной. Секретаря здесь не было — лишь длинная лавка у одной стены, несколько закрытых высоких шкафов у другой, пыльное окно и еще одна дверь напротив. Она была открыта.
— Капитан Фоссет? — потоптавшись у порога, подал голос Нейл.
— Входите, входите, милостивый государь, — отозвался из смежной комнаты чей-то энергичный голос. Молодой человек вошел и поклонился стоящему над заваленным бумагами столом высокому подтянутому офицеру лет тридцати, в синем мундире и наброшенном поверх теплом плаще. Тот улыбнулся, приветственно склонив голову, и указал посетителю на стул.
— Прошу, — сказал он, сдвигая бумаги и тоже усаживаясь. — Его высокоблагородие сейчас на операции, так что, боюсь, в ближайшее время никак не сможет вас принять. Но как его заместитель я к вашим услугам, герцог, — или рядовой Ланс неправильно запомнил имя, и королевский магистр алхимии вам не родственник?..
— Родственник, — помедлив, сказал Нейл. — Он мой отец, всё верно.
— Весьма польщен. Так вы прибыли по поручению его светлости?
— Нет. Я в некотором роде… — Нейл запнулся. И, робея под устремленным на него взглядом живых умных глаз, признался как на духу: — Я, можно сказать, доброволец. Слышал, что в госпитале не хватает рук, и… вот, решил предложить свои.
Капитан Фоссет на миг прищурился.
— С добровольцами нынче у нас негусто, — сказал он, задумчиво глядя на Нейла. — Однако — простите за прямоту, герцог, — меня несколько удивляет такой выбор. Служба в солдатском госпитале не сахар, людей и впрямь катастрофически не хватает, а работы много, причем тяжелой.
— Работать я и пришел, — ответил Нейл.
— Очень хорошо. Но позвольте узнать — кем? Штатным алхимиком?
Молодой человек смутился.
— К сожалению, — неловко проговорил он, опуская глаза, — я не успел закончить полный курс обучения. Бар-Шабба… Да вы, полагаю, знаете. Магистерской грамоты у меня нет, а единственная рекомендация осталась у главного алхимика королевского госпиталя…
— Вот как, — протянул капитан. — Королевский госпиталь? Стало быть, там вы не пригодились?
— Меня готовы были принять ассистентом, но их там и без меня слишком много, — сказал Нейл, глядя себе под ноги. — И мне хотелось бы действительно что-то делать, а не… Бар-Шаббу я покинул адептом боевого факультета, но до четвертого курса полагал пойти по стезе алхимии. Мои преподаватели говорили, что в этом есть смысл.
— А его светлость?
— Насколько мне известно, он с ними согласен. Конечно, знаний моих недостаточно, а опыта так и вовсе нет, но…
Он умолк, сам понимая, как жалко это звучит. Однако капитан Фоссет лишь коротко пожал плечами.
— Алхимик при госпитале имеется, — сказал он. — Но, увы, у него только две руки и всего один помощник, что уже месяц работает без смены. А высшая школа Бар-Шаббы известна высоким уровнем своих преподавателей, полагаю, для ассистента будет довольно и среднего курса алхимии. Что ж, герцог, мы пойдем вам навстречу — если мэтр де Берни сочтет это возможным. Люди нужны.
Капитан поднялся из-за стола.
— Не вижу причин откладывать дело в долгий ящик, — сказал он. — Мэтр у себя в лаборатории. Пойдемте.
Молодой человек кивнул и следом за деятельным капитаном покинул кабинет. Вдвоем они миновали еще один коридор, прошли неширокой закрытой галереей, продуваемой всеми ветрами, и остановились у белой двустворчатой двери.
— Лаборатория, — сказал Нейлу капитан Фоссет.
Он постучал, с той стороны донесся чей-то сухой кашель, короткое «Да-да?..», и они вошли. Капитан представил Нейла главному алхимику госпиталя, добродушному плотно сбитому старичку в пенсне, объяснил цель прибытия и, препоручив ему соискателя, откланялся.
— Буду после обеда, — на прощание сказал он и добавил: — Попробую всё же выбить вам новый пресс!..
— Вот уж было бы славно, — вздохнул мэтр де Берни. — Милостью Танора, может, хоть на этот раз вы до них достучитесь, капитан. Удачи!
Тот кивнул и вышел. Алхимик потер озябшие руки и посмотрел на Нейла.
— Ну-с, молодой человек, — весело сказал он, склонив голову к правому плечу, — вы, стало быть, хотите ко мне в помощники?..
Нейл против воли улыбнулся.
— Если только я вам подойду, мэтр. К сожалению, рекомендаций у меня нет, и табели я с собой захватить не догадался, но по алхимии у меня три года подряд был высший балл.
— А! — махнул рукой тот. — Табели, грамоты — всё это бумажки! Главное — оно в голове… Пойдемте в лабораторию. Проверим, так сказать, ваш багаж в деле!
Из маленькой приемной, в которой было не повернуться, они прошли через вторую пару дверей в большую светлую комнату, заставленную стеклянными стеллажами, на полках которых теснились ряды склянок, коробки с препаратами и прочий лекарско-алхимический скарб. У двери исходила жаром чугунная печь, на которой что-то кипело в большой железной кастрюле, а весь центр комнаты занимал лабораторный стол с мраморной крышкой. Возле единственного — правда, огромного, в полстены, окна за столом поменьше сидел молодой человек в серой робе и с таким же серым лицом. Он растирал что-то в медной ступке.
— Позвольте представить, — сказал, входя, мэтр де Берни. — Господин Пристли, мой бессменный помощник! Пристли, познакомьтесь — господин эль Хаарт, возможно, в скором ваш коллега.
Пристли поднял голову от своей ступки, взглянул на Нейла тусклыми глазами и неразборчиво пробормотал слова приветствия. Судя по унылому голосу, на то, чтобы в обозримом будущем стать не «бессменным», он не слишком надеялся.
В лаборатории было тепло, и Нейл, сняв плащ, повесил его на крюк у двери. Мэтр, порывшись в шкафу, вынул свежую защитную робу.
— Извольте, — сказал он, протягивая ее Нейлу. — Надевайте, я помогу с завязками. Увы и ах, но мы с Пристли трудимся здесь вдвоем, хотя по штату мне положены лаборанты… Готово. Прошу сюда, господин эль Хаарт.
Нейл следом за алхимиком подошел к еще одному столу, у стены. С правой его стороны громоздился видавший виды лабораторный инвентарь, а слева над пузатой горелкой нависал тронутый ржавчиной кронштейн. В тисках его была зажата колба, до половины наполненная прозрачной голубоватой жидкостью. Нейл машинально принюхался — и сморщил нос.
— Согласен, — заметив это, со вздохом кивнул мэтр. — Концентрат немии до второй перегонки — отнюдь не духи! Но ему надобно остыть, а отдельного чулана, как видите, у нас нет… Садитесь, молодой человек. Я как раз собирался немного помочь дорогому Пристли и смешать дюжину-другую порошков. Вот, пожалуйте, здесь и весы, и мерные ложечки, и препараты, а рецепты я вам сейчас дам…
Он выдвинул ящик с краю стола, достал лист бумаги и, отойдя к ветхому бюро у окна, зачеркал пером. Нейл покосился в сторону кронштейна со зловонной склянкой.
— Немия — средство проверенное, — с сомнением обронил он, — но разве оно не устарело, мэтр? Мне казалось, для обеззараживания поверхностей давно уже применяется эликсир Тилбота. У него и спектр шире.
— Так-то оно так, милостивый государь, — вздохнул алхимик, — да составляющие больно дороги! В солдатских госпиталях всё по старинке… Вот, держите.
Мэтр вручил Нейлу испещренный каракулями лист.
— Почерк у меня не ахти, — добавил он извиняющимся тоном, — так что спрашивайте, если будет неясно.
Соискатель, кивнув, положил лист на стол перед собой. Прочел, чуть нахмурил брови, перечитал еще раз и обернулся:
— Тут, кажется, ошибка, мэтр де Берни, — сказал он. — Во втором и седьмом рецепте… Вот, поглядите.
Алхимик с живым интересом заглянул ему через плечо. Палец Нейла скользнул по третьей строчке сверху.
— Вот здесь, — сказал он, — написано «одна десятая унции сублимированного порошка анитры на две капли сока реннеи» — но ведь это слишком много! Анитра в таком количестве совершенно забьет всё остальное. Может, имелась в виду одна сотая унции?..
Мэтр подслеповато прищурился.
— И точно! — горестно всплеснув руками, воскликнул он. — Вот уж верно говорят, поспешишь — людей насмешишь! Вы поправьте, господин эль Хаарт, вот вам перо. А что с седьмым рецептом?
— С ним совсем непонятно. Тут указана смола эрсилии — судя по остальным компонентам, это мазь для обработки ран? Но ведь эрсилию в любой концентрации нельзя наносить на открытые повреждения мягких тканей! Или я что-то неправильно понял?..
— Правильно, — отозвался тот с таким растерянным видом, что Нейл с трудом удержал улыбку. Опытный алхимик — а мэтр де Берни, без сомнения, как раз им и был — никогда не наделал бы таких ошибок. «Надеюсь, первую проверку я прошел», — подумал Нейл.
— И как я так оплошал? — бормотал тем временем старичок, качая головой. — Эрсилия! Верно, из другого рецепта вкралось… Вычеркните, господин эль Хаарт, уж будьте так добры. И впишите на ее место… м-м…
— Пыльцу нигеллы? — пришел ему на помощь Нейл. — Три сотых унции на двенадцать порций, я полагаю, будет достаточно.
Мэтр улыбнулся, выпрямляясь.
— Вполне, — сказал он, бросив ободряющий взгляд на своего замученного помощника. — Приступайте, молодой человек! Все компоненты уже готовы, вот они, осталось только смешать. А я, если позволите, пристроюсь тут с краю, заполню пару формуляров, — вечно на них не хватает времени!
Нейл кивнул, возвращая рецептурный лист на стол. И осторожно отведя к стене штатив с концентратом, потянулся к футляру с мерными ложечками.
В десятом часу вечера капитан Фоссет, заместитель главы пятого солдатского госпиталя, вошел в кабинет своего начальника.
— А, Тревис, — на миг подняв голову от бумаг, сказал полковник Рейли. И заметив в руках капитана пухлую папку, поморщился. — Опять отчеты? Видят боги, как надоела эта проклятая бюрократия!
Капитан философски пожал плечами:
— Что поделать, ваше высокоблагородие, без нее никуда.
— А заместитель мне для чего? — ворчливо буркнул полковник. — Сам бы и просмотрел, и завизировал — учить мне тебя, что ли?
— Уже сделано, ваше высокоблагородие. Но как бы хорошо я ни умел подделывать вашу подпись, увы — необходима печать!..
Тот хмыкнул и, отложив перо, потянулся к лежащему перед ним футляру. Капитан подошел к столу, раскрыл папку и вынул из нее аккуратную стопку листов.
— Отчета всего четыре, — сказал он. — Еще несколько запросов из лаборатории, на препараты, акт приемки оборудования и приказ о зачислении…
Глава госпиталя, уже склонившись с печатью в руке над первым отчетом, шевельнул бровью.
— О зачислении? Кого и куда?
— Второго помощника-лаборанта к мэтру де Берни. Собственно, он уже и работает, с самого утра, но можно оформить задним числом.
Полковник недоверчиво крякнул.
— Надо же! — всё тем же ворчливым тоном обронил он, протягивая руку за листом приказа. — Неужели у ведомства проснулась совесть?..
— Сомневаюсь, ваше высокоблагородие. Но не исключено, что вскоре проснется, — видите ли, у нас объявился доброволец. И милостью богов он носит имя первого алхимика Геона.
— Хм! — полковник пробежал глазами строчки приказа и качнул головой: — Надо же. Нейлар эль Хаарт, сын королевского магистра алхимии — добровольцем в солдатский госпиталь?
— Именно, ваше высокоблагородие. Похоже, удача наконец-то повернулась к нам лицом.
— Хм! Хм!
Капитан, правильно истолковав сомнения, проступившие на его лице, улыбнулся:
— Как я уже сказал, соискатель здесь с самого утра. И мэтр им доволен. К тому же, как я понимаю, господин эль Хаарт приносил присягу — хоть и успел проучиться на боевом факультете лишь несколько месяцев…
— А! Бар-Шабба?
— Так точно.
— Боец, стало быть?.. — одобрительно прищурился Рейли. Заместитель кивнул и добавил:
— Но по словам мэтра де Берни, в алхимии он знает толк. И, кстати, отказался от места ассистента при главном королевском госпитале — сказал, что, мол, хочет «действительно что-то делать».
— Хм! И делает?
— Еще как. До сих пор в лаборатории. Полагаю, взять его стоит — хотя бы на испытательный срок. Ко всему прочему, первый алхимик…
Глава госпиталя сердито передернул плечами.
— Первый алхимик! Где он и где мы?.. Не обольщайся, Тревис, магистру сейчас и без солдатских госпиталей есть чем заняться. А мне не протекция нужна, а люди — которые хотят и умеют работать!
— Ну, — тихо фыркнул капитан Фоссет, — по словам господина эль Хаарта, именно за этим он к нам и пришел. Так что, возьмем? На испытательный?
— Отчего же не взять, — подумав, сказал полковник. — Раз ко двору пришелся. Зачисляй в штат, поглядим, надолго ли его хватит.
Он обмакнул кончик пера в чернильницу и размашисто подписался внизу приказа. Следом за подписью поставил печать, вернул лист своему заместителю и, взяв в руки следующий, вздернул брови:
— Новый пресс в лабораторию? Да ты герой, Тревис! Как тебе это удалось?
Капитан Фоссет скромно опустил глаза долу. И, вздохнув, честно признался:
— С трудом, ваше высокоблагородие…
Нейл покинул госпиталь около десяти, за воротами уже стемнело. Вновь поднялся ветер, предвестник скорой метели, а улица Ткачей, и днем-то немноголюдная, совсем опустела — ни редких прохожих, ни экипажей, ни даже фонарей толком на ней не было, и новоиспеченному второму помощнику мэтра де Берни пришлось бы поплутать по окраине, но судьба над ним сжалилась. Один из штатных лекарей, живший в Шелковом переулке, подбросил его до главного храма Танора. «На Ткачей наемных экипажей днем с огнем не найдешь, — сказал он Нейлу. — Но на Центральной с этим полегче. Полковник выбил для сотрудников госпиталя казенную развозку, да вы нынче припозднились, сударь, — последняя уходит в половине девятого». Нейл, поблагодарив, сказал, что запомнит. Потом выпрыгнул из лекарского экипажа у храмовой площади, натянул пониже капюшон плаща и побрел в сторону Центральной улицы. Ветер крепчал с каждой минутой, в лицо летела колючая снежная взвесь, ныл затекший от долгого сидения в одной позе затылок… Он устал за этот день. Вслед за партией порошков и мазей пришел черед эликсиров, потом Нейл сменил у окна печального Пристли — до сих пор болело запястье от медного пестика — а после всё пошло по новой. Порошки, мази, перегонка вонючего концентрата немии, кипячение инструментов, сортировка просушенных трав и далее, далее, далее. В целом дело было знакомое и не сказать, чтоб такое уж трудоемкое, но к вечеру Нейл совершенно выдохся. «Ничего, — позевывая в воротник, думал он, шагая вперед по тротуару. — Это всё с непривычки. Неделя-другая — и станет полегче».
Лицо его под капюшоном тронула тень. На самом деле, никто не гонял Нейла до седьмого пота — он сам весь день хватался за любую работу, лишь бы хоть что-то делать и ни о чем не думать. Ни о Сандре, с которой им так и не пришлось встретиться, ни об отце. Он и в госпитале-то допоздна задержался лишь потому, что просто не хотел ехать домой.
На Центральной улице, несмотря на погоду, наемных экипажей было вдоволь. Заметив сквозь белую вихрящуюся муть огонек фонаря на облучке, Нейл шагнул к мостовой, вытянул руку — и вскоре уже катил сквозь метель в направлении Восточных ворот. Хотя будь его воля, остался бы этой ночью в столице. Он не представлял, как сможет посмотреть в лицо отцу — после того, что тот сделал, но больше идти ему было некуда. К де Шелоу нельзя, учитывая менталиста Зигги, к Райану тем более, а денег у Нейла с собой было в обрез, только-только доехать до дома. «Да и всё равно пришлось бы вернуться, — думал он, трясясь на сиденье. — Не сегодня, так завтра. Какая разница?..»
Экипаж добрался до верстового столба с гербом эль Хаартов в половине двенадцатого. Отпустив его у ворот, молодой человек прошел тисовой аллеей, медленно поднялся по заснеженному крыльцу, вошел в холл и потянул с плеч плащ, одновременно с опаской прислушиваясь. Вокруг было темно и тихо. Если ему повезло, и все уже разошлись по спальням… Пристроив плащ на вешалку и стараясь ступать как можно мягче, Нейл крадущимся шагом направился в сторону лестницы. Но едва успел занести ногу над нижней ступенькой, как позади него скрипнула дверь, и голос, который он сейчас меньше всего желал бы услышать, произнес:
— Добрый вечер, Нейлар.
— Добрый вечер, — не оборачиваясь, через силу вытолкнул из себя Нейл.
— Я ждал тебя. Зайди на минуту, нам нужно поговорить.
Молодой человек коротко стиснул пальцами перила:
— А это не может подождать до завтра?
— Вряд ли.
Мысленно скрипнув зубами, Нейл развернулся — в освещенном проеме двери в библиотеку стоял герцог эль Хаарт. Не глядя на него, Нейл прошел через холл, шагнул за порог и остановился у стола. Судя по оплывшим до середины свечам в канделябре, ждал его светлость долго.
— Где ты пропадал весь день? — спросил герцог, возвращаясь в библиотеку и закрывая за собой дверь.
— В госпитале.
— Там тебя не было.
— В пятом солдатском госпитале, — уставясь на носы своих сапог, сказал Нейл. — Меня взяли туда помощником главного алхимика. Так что во вторник к Бэнтонам я не поеду.
— Это последнее, что меня волнует, — отозвался герцог. Помолчал, глядя на склонившего голову сына, и обронил задумчиво: — Пятый солдатский госпиталь… Что ж, раз это твое решение, не мне его оспаривать. Но ты мог хотя бы сообщить, что задержишься, — мы уже не знали, где тебя искать и что думать.
— Извините. Было много работы, — он нетерпеливо шевельнул плечом. — Теперь я могу идти?..
Его светлость не ответил. Сын стоял перед ним, не поднимая глаз, и весь был как натянутая струна. Однако виноватым не выглядел, скорее наоборот. Знает, понял Кендал. Или как минимум догадывается.
— Посмотри на меня, Нейлар.
Молодой человек, дернув щекой, с явной неохотой поднял голову. Лицо у него было бледное, а в голубых глазах стоял холод.
— Я так понимаю, — после паузы невесело усмехнулся герцог, — спрашивать, в чем дело, уже нет нужды…
— Нет, — тоже помедлив, отозвался сын. — Не знаю, что вы там вчера в меня влили, но с таким количеством кофе оно не поладило. Ну и свечу, пожалуй, вам гасить не стоило. Вы всерьез полагали, что я ничего не пойму?..
Его светлость неопределенно шевельнул плечом.
— Надеялся, — обронил он. — И, похоже, очень тебя недооценил. Однако, я вижу, снотворное было не зря — а ведь ты обещал мне, Нейлар. Так-то ты держишь слово?
По лицу напротив прошла короткая судорога.
— Так я еще и виноват?.. В том, что вы сделали?..
— Боюсь, выбора ты мне не оставил. Я, в отличие от тебя, не бросаю слов на ветер. И я обещал барону…
— Барону? — не совладав с собой, вскинулся Нейл. — А я? Обо мне вы подумали?!
— В первую очередь.
— Чушь! Вас заботило только собственное спокойствие! И вы… Да лучше бы вы меня под замок посадили!
— Сомневаюсь, что помогло бы.
Нейл сжал кулаки.
— Это было низко, отец, — глухим голосом сказал он. — Низко и подло. Сандра — мой единственный друг, а вы даже не дали мне с ней проститься!
— Не дал, — его светлость, с честью выдержав испепеляющий взгляд сына, обошел стол и остановился позади кресла. — Кассандра Д’Элтар не маг. И вы уже не дети, какими были когда-то.
— Вы же знаете, Сандра мне как сестра!
— Но она тебе не сестра, — веско уронил герцог. — Когда ты уже это поймешь? И разве кроме нее у тебя нет друзей? Разве я тебе не друг, Нейлар?..
Молодой человек со странным смешком расправил плечи.
— Друзья так не поступают, — сказал он. — Так поступают буревестники. А их вокруг меня, поверьте, более чем достаточно.
Он развернулся и направился к двери. Герцог сжал пальцами спинку кресла.
— Нейлар!
Сын, уже стоя на пороге, обернулся.
— Как вы могли, отец?.. — тихо спросил он, вглядываясь в лицо его светлости, будто пытаясь что-то в нем отыскать. И столько горечи было в этих словах, что у Кендала защемило сердце.
Герцог шевельнул губами, но сын не стал дожидаться ответа. Круто развернувшись, он почти бегом пересек холл и взлетел вверх по лестнице. Чуть погодя на втором этаже глухо захлопнулась дверь.