Я прошла через завесу тумана, дрожа. Мы вынырнули на другой стороне и начали моргать.
То, что открылось нашему виду на другой стороне, не было гигантами или вооружёнными стражами, а это оказались дома, сооружённые на массивных кедрах. В окнах светились кедры, и по воздуху разносился запах еды. Крепкие верёвочные мосты соединяли одно строение с другими, извивались в переплетённых ветвях и создавали обширную деревню.
Я смотрела с благоговением на многослойную экосистему в этом тёмном лесу, населённом призраками.
— Что это за место? — услышала я свой голос, хотя я не давала своему голосу разрешения говорить и тем более с оттенком восхищения.
Аррик наклонился ко мне, и я почувствовала его улыбку, даже не увидев её.
— Это форт мятежников.
От его самодовольного тона моё восхищение немного спало.
— Не очень похоже на форт, не так ли?
— Да, но туман, видите ли. Он гораздо лучшее препятствие, чем стена замка или ров.
Я посмотрела на него. Я ничего не могла с собой поделать. Я должна была знать.
— Он, правда, отпугивает людей? — Он один раз кивнул. — Он языческий. Тёмная магия.
Он покачал головой, явно разочарованный моим умозаключением.
— Это магия леса. Я едва ли назвал бы деревья и кусты, листья и ветки язычниками.
Голос моей матери донёсся из глубин моей памяти.
— Или может быть, — продолжила я. — Они — самая суть язычества.
— Аррик! — крикнул кто-то с другой стороны места, которое можно было бы описать только как двор. — Ты нужен в артиллерии.
— Среди ваших домов на деревьях есть артиллерия? Это не кажется мудрым.
— Это безопасно, — настаивал он.
— Конечно.
Его взгляд впился в меня, и я насладилась хмурым выражением лица, которое вызвали мои слова.
— Это безопасно.
— Я вам верю.
Он фыркнул.
— Мне не нужна ваша вера. Я могу позаботиться о своих людях.
— Так вы предводитель мятежников? Великий Аррик, о котором никто не слышал?
— Это немного говорит от женщины, которая ничего не знает о Теновийской таможне, однако надеется каким-то образом пересечь страну, идя в обратном направлении через её невозможный лес.
— Как ты… — я сузила глаза и ещё раз осмотрела плащ, обёрнутый вокруг его плеч и закрывавший его лицо. Мой палец поднялся. — Ты! Ты — причина, по которой мы здесь, прежде всего! Мы думали, что ты — констебль!
— Я?
— Если бы ты не прогнал нас из той таверны, мы бы остались на главной дороге и никогда не стали бы блуждать по Кровавому Лесу!
Его рука поднялась словно сдаваясь.
— Я не прогонял вас из хижины! Я задал вам вопрос, и вы сбежали! Как я должен был понять, что вы направитесь прямиком в лес и не выйдете оттуда.
— Ак!
Его голос стал ниже, когда он понял, что большинство его людей стоят вокруг нас и внимательно слушают нашу перепалку. Я ожидала, что он будет продолжать спор, но когда он заговорил, то обращался не ко мне.
— Отведите наших гостей в общину. Дайте им поесть. Обогрейте их. Найдите им чистую одежду.
Я осмотрела на своё пропитанное грязью платье, облепленное листьями. Как ужасно я должно быть выглядела!
— Нам не нужна твоя благотворительность, Мятежник! Мы сами в состоянии позаботиться о своих потребностях.
Он не обратил на меня внимания, полностью повернувшись к мужчинам, с которыми разговаривал.
— И не спускайте с них взгляд. Ни на секунду.
Его человек кивнул и поднял свой меч в направлении, в котором нам нужно было идти. Я проглотила сотню язвительных ответов, решив, что не нужно ввязываться в спор. Кроме того, со всей моей бравадой, мой желудок болел от голода, и замёрзшие ноги тосковали по огню.
Я решила, что позволю с собой хорошо обращаться в течение некоторого времени. Но мы найдём способ сбежать, прямо сразу же, как поедим и переоденемся.
И, вероятно, помоемся.
ГЛАВА 8
— Кто же знал?
Я подняла тяжёлые веки, чтобы встретиться с сонным взглядом Оливера через очаг. Шикса спала у меня на коленях, свернувшись в маленький шарик. Её бока поднимались и опускались в безмятежном сне после ужина, состоявшего из свежего молока и половинки печенья.
— Кто же знал, что?
Он упёрся локтями в свои костлявые колени.
— Что жизнь мятежника не так уж и плоха.
Я закатила глаза.
— Они явно бродяги. Они берут, что хотят и когда хотят. У них нет уважения к другим людям. Они живут в адском месте, окружённом языческой магией. Оливер, они против всех правил, за которые мы боремся. Как ты можешь даже говорить такое?