Дальше по дороге располагался медицинский пункт. Оливер стоял рядом с четырьмя солдатами Аррика, ухаживая за самыми тяжёлыми ранеными, в то время как другие жители деревни ждали своей очереди.
Эрет положил женщину на землю, осматривая её. Когда он убедился, что она будет жить, он взял маленького мальчика из моих рук и сделал то же самое.
— С ними всё будет в порядке, — хрипло сообщил он. — Они наглотались дыма, но когда они проснутся, с ними всё будет в порядке.
Я кивнула. Это была вся сила, которая у меня осталась.
Он подвёл меня к ближайшему колодцу. Опустив чашку в прохладную воду, он протянул её мне. Я жадно пила. Вода брызнула на моё грязное платье, размазывая пепел и сажу по коже.
Когда я закончила, Эрет протянул мне ещё одну чашку. Я помолчала достаточно долго, чтобы благодарно кивнуть, прежде чем использовать напиток и погасить огонь внутри меня.
— Ты готова сделать это снова? — спросил он, когда я напилась.
Я отставила чашку, вытерла рот тыльной стороной рукава. Удерживая его взгляд, я увидела в нём вызов.
— Да, — ответила я.
— Тогда идём.
Он повернулся и помчался к платформе, которая должна была снова отправить нас наверх. Я последовала за ним, поймав взгляд Аррика, когда он сошёл, держа в руках окровавленную женщину, я не была уверена, жива она или мертва.
Он выдержал мой взгляд. Я прошла мимо него, не отводя взгляда. Наши плечи соприкоснулись, посылая спираль покалывания через меня.
Ступив на платформу, я была вынуждена отвести взгляд от Аррика. Когда я обернулась, его внимание было приковано к медпункту и женщине, которую он держал.
Я стряхнула жужжащие ощущения, всё ещё проносящиеся сквозь меня, убеждая себя, что мне померещилось наше взаимодействие. И что если бы я этого не сделала, то было бы бессмысленно останавливаться на своих чувствах.
Эрет выкрикнул инструкции, что делать, когда мы доберёмся до вершины. Я сосредоточилась на предстоящей миссии. Я позволила задаче завладеть мной, пока не стала чем-то большим, чем была, пока не стала тем, в чём эта деревня нуждалась больше всего.
Так я провела всю ночь, пока не погас последний костёр и не был найден последний житель деревни, живой или мёртвый.
Когда над головой каркнул ворон, я даже не удивилась.
Что-то было не так в моей державе царстве, что-то тёмное, ядовитое и разрушительное.
ГЛАВА 12
Наступил рассвет, освещая дымный, сонный мир иным огнём, чем тот, с которым мы сражались вчера.
Я оторвала усталые глаза от женщины, за которой ухаживала, чтобы полюбоваться розовыми и оранжевыми цветами, сиявшими сквозь опустошённые ветви над головой.
Я потёрла ладонью больную правую руку и судорожно вздохнула. Мои лёгкие ещё не оправились от дыма, а горло не ощущало ничего, кроме жжения и боли.
Тем не менее, я гордилась работой, которую мы сделали, и тем, что мы спасли жителей. Даже если сама деревня сгорела в огне.
Ещё раз взглянув на женщину, я поднесла чашку с водой к её окровавленным губам.
— Вот, — уговаривала я. — Пей. Теперь медленно.
Дрожащими руками она взяла у меня чашку и поднесла ко рту. Осторожно отхлебнула. Тем временем я убрала с её лица опалённые волосы и осмотрела её на предмет более серьёзных ран, чем усталость, отравление дымом и незначительные ожоги. У неё их не было.
Я оставила воду рядом с ней и перешла к следующему пациенту. Жители деревни были спасены и помещены в безопасное место, пока я работала с армией, чтобы потушить огонь. Мы боролись в ночи, чтобы растоптать последние остатки пламени, а затем двинулись прямиком к брошенным деревенским жителям, ожидающим помощи.
Я была измотана. Но мы спасли жизни.
Аррик преградил мне путь, не давая добраться до следующего пациента.
— Тебе нужно отдохнуть, — коротко сказал он.
Я оглядела его. Его одежда была сильно подпалена. Его обычно загорелая кожа почернела от копоти, грязи и крови.
— Как и тебе, — ответила я.
— Предстоит ещё много работы.
— Да, — легко согласилась я, пытаясь обойти его. Он снова встал у меня на пути, положив обе руки мне на плечи.
— Тесс, — он потянулся к своим волосам грязной рукой. Я начинала искать этот жест всякий раз, когда он был разочарован мной. Аррик привык к тому, что люди слепо и послушно следуют его приказам. — Сядь. Отдохни. Работа подождёт.
— А что ты будешь делать?
Его взгляд нетерпеливо переместился на группу солдат, допрашивающих жителей деревни, достаточно связных, чтобы дать отчёт о том, как начался пожар. Они переходили от одного человека к другому, надеясь собрать как можно больше информации.
— Я… — его глаза снова встретились с моими. — У меня есть дела, которые требуют моего внимания.
Я кивнула.
— Я вижу, — я снова начала обходить его, но он удержал меня на месте, положив свою сильную руку мне на плечо. — Аррик, иди, помоги тем, кто в тебе нуждается. И я сделаю то же самое. Мы можем отдохнуть позже.
— Ты плохо держишься на ногах, — возразил он. — У тебя глаза красные, как рубины. Сядь. Всего на несколько минут. Выпей воды. Дай ногам отдохнуть. Затем ты можешь вернуться к работе. Тебя подождут.
Я прикусила нижнюю губу, чувствуя вкус пота и опасности предыдущего дня, которые покрывали мою кожу. Мои колени подогнулись под тяжестью его руки, и моё зрение было не таким ясным, как должно быть. Он был прав. Я быстро тонула.
— Тогда посиди со мной, — возразила я. — Мы выпьем воды и дадим ногам небольшую передышку, а потом оба сможем вернуться к работе.
Он не сумел скрыть удивление достаточно быстро. Неужели он думает, что я ищу способ провести с ним время?
По правде говоря, я боялась, что если сяду, то у меня не хватит сил снова встать. Мне нужна была его уверенность. Я знала, что он надолго не успокоится. Когда он снова встанет, я тоже встану.
— Если я отдохну, ты отдохнёшь?
— И если ты будешь работать, я тоже.
Он отпустил меня. Я ждала, что он уйдёт, чтобы я могла отправиться по своим делам. Вместо этого он удивил меня, подойдя к кувшину с водой, стоящему на спасённом столе. Он налил две чашки и направился к фургону.
Он огляделся на мгновение, затем протянул обе чашки мне. Прежде чем я успела спросить, что он делает, он потянулся за стопкой постельного белья, которое ещё не было разорвано на куски и использовано для перевязки. Он схватил верхнее одеяло, встряхнул его и положил на край фургона. Удовлетворённо хмыкнув, он жестом пригласил меня сесть.