Я сопротивлялась, поднимая таз от земли и пытаясь сбросить его. Он наклонился вперёд, перенеся вес на мою верхнюю часть.
— И я не думал, что ты хорошо отреагируешь, когда я тебе скажу, что знаю, кто ты. Так что вместо этого я оставил свой лагерь в попытке обеспечить твою безопасность.
Я сопротивлялась сильнее, и резко рассмеялась.
— Вот что ты делаешь? Обеспечиваешь мою безопасность?
Он наклонился.
— Ты бы не выжила без меня ни дня.
— Отпусти меня, — кричала я. — Я приказываю тебе отпустить меня!
Он улыбнулся, в равной мере угрожающе и обещающе.
— Вы сейчас в моём королевстве, Принцесса. Я предлагаю вам проявлять ко мне больше уважения.
Он сел и посмотрел на своих людей, на людей короля, а не повстанцев, которым он приказал бежать.
— Она может ехать в фургоне. Свяжите её, если будет необходимость. Её монах может присоединиться к ней.
Он встал и протянул руку. Я лежала на земле, решая, что делать дальше. Я хотела только кричать изо всех сил до тех пор, пока не покраснеет лицо.
Но потом Аррик, ой, Тейлон, протянул мне мою корону и я немного успокоилась. Я поднялась с земли и отряхнула листья и грязь, которые налипли на платье и волосы, и только потом неохотно приняла корону.
Как только я обхватила её пальцами, я почувствовала поток энергии, бегущий вверх по руке. Я аккуратно уложила её обратно в сумку, туго затянула её, и надела на себя.
Ар… Тейлон терпеливо ждал, когда я закончу. И потом, когда я была готова, он галантно взмахнул рукой и сказал:
— Прошу сюда, Ваше Высочество.
ГЛАВА 17
Поездка в замок Сораваля оказалась тихой и малоприятной. После того, как я извлекла дрожащую Шиксу из её укрытия, королевские стражники Тейлона повели нас обратно к дороге, где Оливера и меня погрузили в фургон, предназначенный для пленников.
Я откинулась на узкую скамью, от которой немела задница, и попыталась совладать с охватившим меня разочарованием. Мы были в пути уже больше суток. Тейлон делал много остановок, чтобы мы с Оливером могли облегчиться и поесть, но я устала от его вынужденной доброты. Особенно с учетом того, что именно он запер нас в фургоне, предназначенном для него.
Я бы напомнила ему об этом, если бы разговаривала с ним.
Я была уверена, что испытывала его терпение. Он твёрдо отстаивал свои действия и решения. Но он не понимал. Я доверяла ему. Я поверила его рассказу о том, кто он. И он позволил мне сделать это.
Кроме того, он был не просто кем-то из моего прошлого. Он был моим женихом, моим будущим. И когда моя жизнь была украдена у меня, именно он стал причиной того, что у меня всё ещё было будущее, пусть даже совершенно иное, чем прочили мне изначально. И до сих пор я была ему бесконечно благодарна. Я была в долгу перед ним всю свою жизнь.
Вот только это был не тот мальчик, которого я помнила. Он не был честным, достойным восхищения и верным своему будущему. Он покинул свою страну и свой народ, сбежал, чтобы возглавить разрушительную банду мятежников. Он заключил союз с ворами и разбойниками. Он солгал мне.
Мальчик, которого я когда-то знала, исчез, и на его месте оказался преступник, в жилах которого текла королевская кровь.
— Сколько ещё? — Оливер застонал. — Ненавижу этот экипаж.
— Карета предназначена для каторжников, — напомнила я ему.
Шикса выползла из сумки, всё ещё висящей на моем бедре, и вскарабкалась мне на грудь. Почувствовав моё смятение, она прижалась своей маленькой мордочкой к моему лицу. Я закрыла глаза, ощущая её мех и холодный нос, и позволила пальцам поиграть с её длинным хвостом, решая, как сказать Оливеру правду.
— Оливер, они могут расправиться с нами, как с преступниками, когда мы доберёмся до замка. Они могут запереть нас в камере, пока будут расследовать мои заявления. Но Хьюго, отец Тейлона, всегда был справедлив. Я не могу себе представить, чтобы он поступил с нами несправедливо.
— А что будет, когда он решит, что твоя история правдива?
Шикса устроилась у меня на шее. Её крошечные зубки вцепились в верхнюю пуговицу моего плаща. Она выросла с тех пор, как я впервые нашла её.
— Я не знаю.
Оливер выпрямился.
— Но Аррик верит, что ты та, за кого себя выдаёшь. Он явно не хочет причинить тебе вреда, поскольку у него было множество возможностей перерезать тебе горло. И если этот король такой же справедливый и честный, каким ты его помнишь, то он тоже может тебе поверить.
Я прикусила нижнюю губу.
— Это вполне возможно.
— Тогда, драконья кровь, Тессана, — фыркнул он. — Аррик — наш единственный союзник. Почему ты злишься на него? Он нам нужен!
Я села, и бедная Шикса свалилась с меня. Она успела сгруппироваться и приземлилась на лапы, не испачкав свою белую шкурку в грязи на полу. Бросив на меня взгляд, она вновь вскочила на скамью и устроилась на моих коленях.
— Он лгал мне! — воскликнула я. — Он всё время знал, кто я, и ничего не сказал! Какой мужчина будет сопровождать женщину в дороге, в сельской местности, в лесу без единого намёка, что они знали друг друга в прошлой жизни? — я проглотила нарастающую во мне ярость. — Оливер, он спас мне жизнь, когда я была ребёнком. Он — причина, по которой я все еще жива.
Оливер прищурил глаза.
— И это является вполне подходящей причиной для ненависти к нему.
Из моего горла вырвался какой-то звук. Я не хотела играть в эту игру. Если я хотела ненавидеть Аррика, драконья кровь! Если я хотела ненавидеть Тейлона, я могла бы.
Повозка с грохотом остановилась. Стук копыт лошадей, скачущих галопом по неровной дороге, сменился выкриками приказов, громким скрипом дерева и лязгом цепей.
Когда фургон снова тронулся, Оливер вскочил на ноги, пытаясь выглянуть в крошечное окошко.
— Я ничего не вижу! — пожаловался он. — Ой, подожди. Это… На улице так темно. Это что, ров? О, факелы! Мы добрались до замка.
Повозка накренилась, и Оливер отлетел от двери. Он с проклятием поднялся с пола.
Когда он снова сел, то постарался скрыть своё волнение.
— Я никогда раньше не был во дворце.
Я зевнула.
— Ты объявила, что принадлежишь к королевской семье, но теперь мне приходится терпеть твой гадкий характер. Твоё отвратительное настроение портит мне это приключение.