Но в его голосе слышалось сомнение. Сомнение распространилось по карете, как чума. Мы проехали через деревню недалеко от Элизийской границы. Мне хотелось обвинить Сораваль в пренебрежении, которое они проявляли к своим людям и городам, но я не могла.
Я не верила, что Хьюго или Тейлон сознательно допустят, чтобы их деревни пришли в такой упадок. Но нельзя было отрицать, что что-то серьёзное овладело этим местом.
В отличие от Теновии, деревня не сгорела дотла. Было больше похоже на то, что цвет был выщелочен из неё. Дома были унылые. Окна были разбиты, крыши не покрыты. Когда мы проезжали мимо, я не увидела ни души. Из окон не выглядывали головы. Ни одна дверь не распахнулась, когда королевский караван прогрохотал мимо. Казалось, что деревня покинута. Или жители деревни прятались от нас.
Ни один из сценариев не имел смысла. Пограничные города часто были самыми богатыми, потому что рядом с ними находилось лучшее от обоих королевств. Эта деревня находилась в непосредственной близости от трёх и имела лёгкий доступ к рыбной промышленности Сораваля, лесу Теновии и богатствам Элизии.
— Что здесь произошло? — спросил Оливер.
— Это неправильно, — согласилась я.
Оливер покачал головой. Его брови сошлись на переносице.
— Ты думаешь, война?
— Но война с кем?
Я смотрела, разинув рот, пока мы ехали мимо полей, которые были ничем иным, как грязью и сорняками. В середине лета посевы должны были быть уже на пути к жатве.
Мы продолжали наблюдать, как пейзаж становился всё более пустынным. Поля, покрытые воронами, простирались на многие мили. Несколько птиц подняли головы, чтобы посмотреть на нас. Их глаза-бусинки смотрели на нас без тени страха.
Дрожь пробежала по мне. Я знала, что лучше не думать, что они следят за нами. Хотя их головы повернулись, когда мы двинулись вперёд.
— Ты это видел? — спросила я Оливера.
— Это та самая стена?
Его взгляд был устремлен вперёд. Он не обращал никакого внимания на птиц.
— Это стена, — ответила я. — Или должна быть ею.
— Что ты имеешь в виду?
Я проигнорировала вопрос Оливера и уставилась на растянувшийся барьер, который раньше сиял так же ярко, как любая из наших гор. Время затмило суровую красоту камней, из которых она была построена много веков назад, но она никогда не выглядела такой тусклой, такой непримечательной.
Эта стена была символом как прошлого, так и настоящего на протяжении тысячелетий. Прежде чем королевства были объединены, держава была разорена войной. Эта стена защитила Элизию от полного уничтожения.
Мой предок, король Аллистер Аллисанд, построил это укрепление. Потребовалось тридцать изнурительных лет постоянного труда, в то время как вокруг бушевала война. Он выбрал самые известные твёрдые глыбы, найденные глубоко в горах. Говорили, что эти камни не поддаются разрушению.
Когда она была закончена, стена стояла прочно и уверенно, заявляя всем остальным королевствам, что Элизия не будет захвачена, никогда не уступит требованиям меньших королевств.
Итак, когда восемь других королевств поняли, что они никогда не войдут в Элизию, у них никогда не будет наших бриллиантов или центрального места королевства, высшей вершины власти, они начали переговоры о мире.
Аллистер был признан самым мудрым и могущественным королём в державе и получил почётное место среди новых союзников. Девять королевств должны быть объединены, от Блэкторна до Хеприна, но одно королевство будет править над всеми остальными: Элизия.
Когда война закончилась, религия Света была принята как религия державы, поскольку их главной верой была мирная жизнь. Но они также осуждали магию как белую, так и тёмную, поэтому магия была запрещена.
Корона Девяти передавалась от одного Аллисанда к другому по родословной Аллистера сто раз. До тех пор, пока мой отец не был жестоко убит, и Место Силы не перешло к моему дяде, брату моей матери и человеку, который был не Аллисандом, а Фенником.
Тирн Фенник.
— Хм, — вздохнул Оливер. — Я не могу не разочароваться, Тессана. Я всегда слышал такие грандиозные вещи о стене. Что стена похожа на алмаз, простирающийся в обе стороны, насколько хватает глаз, и что стена так ярко блестит в полуденном солнце, что может ослепить.
— Так было, когда я уезжала, — сказала я ему.
Я знала, что это не его вина, что стена выглядела такой изношенной. Но меня не было всего восемь лет. Теперь она не выглядела ни непроницаемой, ни устрашающей, ни грозной. Теперь она выглядела обычной. Может быть, длинной и высокой. Но ничего такого, что не смог бы раскрошить таран.
Меня немного ободрило то, что нам потребовалось несколько часов, чтобы пройти через ворота. Охранники выглядели так же хорошо, как и всегда.
Наконец они осмотрели экипажи. Моё сердце бешено колотилось, когда они прорвались через меня, вытесняя нас с Оливером, пока не убедились, что внутри нет никаких секретов. Затем они перешли к нашему багажу, бросив нашу одежду на землю и в короткую грязную траву вдоль дороги.
Один из охранников повернулся ко мне, дородный мужчина с длинной чёрной бородой.
— У тебя слишком мало имущества для высокородной.
Я прикусила язык. Его манеры и речь были неуместны, но было бы бесполезно бросать ему вызов.
Прежде чем отправиться в путь, мы с Тейлоном решили, что моя личность не будет раскрыта, пока мы не окажемся во дворце. Было крайне важно сохранить мою родословную и корону в тайне, пока мы не убедимся, что находимся в безопасности за стенами.
— Остальные наши чемоданы остались позади.
— А это?
Его взгляд метнулся к сумке, всё ещё висевшей у меня на груди и на бедре.
— Моя сумочка? — невинно спросила я. — Там есть только то, что нужно леди.
Он хмыкнул.
— Стиль не очень-то подобает леди.
Я проглотила разочарование.
— Уверяю вас, это так.
— Дай посмотреть, — приказал он.
Я двинулась вперёд, но охранник схватил сумку и потащил меня за собой, прежде чем я успела отдать её. Я вскрикнула, но он, казалось, ничего не заметил.
— Это не похоже ни на одну сумочку, которую я когда-либо видел.
Он был прав.
Пока я пыталась заикаться в ответ, Оливер подошёл ко мне и объяснил.
— Ох, это всё в моде в Хеприне. Все состоятельные дамы носят их. Но, возможно, мода ещё не дошла так далеко.