Монета Бога Теней - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

Глава 5. Особенности местной кулинарии

Осень 1670 года, Темнолесье, центральная тропа

“Человек, пребывающий в гармонии с собой, стоит отряда солдат. Слаженный отряд стоит целой армии.” — Неизвестный солдат королевской гвардии Везерлеха о создании Серого легиона в Нортленде.

Центральная тропа Темнолесья напрямую вела к горному хребту. А орудующие здесь разбойники не давали покоя даже торговцам, нанимавшим охрану. То, что осталось от торговых караванов, имевших несчастье оказаться в этом месте в неподходящее время, теперь украшало обочину тропы: тут и там валялись детали телег и людские кости. Словно вычерченная под линейку, тропа не имела изгибов и поворотов, а все съезды с нее давно поросли травой — любой близлежащий трактир или селение ныне пустовали.

Большую часть ночи Алистер не мог сомкнуть глаз из-за кашля и мыслей, терзающих сознание, а утром из-за громких выкриков его друга-воина и рыцаря. Сначала он пытался игнорировать их, но звон мечей настораживал, вызывая невольную панику, а жжение в кисти лишь укрепляло внутреннюю тревогу. Встав на ноги с сырой земли, кое-как пробудившись ото сна, разведчик взглянул на свои руки — они тряслись, словно от холода. Кожа была бледнее обычного, а вены на руках стали темнее, что бросалось в глаза, пришлось пониже опустить рукава куртки. Пройдя двадцать метров вниз по холму, он застал своих компаньонов за тренировочным боем.

— Хорошо, что это не те стоны, о которых я подумал, вы всего лишь тренируетесь.

— Очень смешно Алистер. — Буркнул Роланд, отвлекшись и тем самым позволив Титусу сбить себя с ног.

— А что я должен был подумать, между вами искры так и скачут.

— Доброе утро, Алистер.

— Недоброе, Титус. — Указав на небо, скрытое кронами деревьев, продолжил. — Только вот тут и утра толком нет. Вы меня скоро до могилы доведете, не могли делать это немного дальше, мили так две на север? Где-нибудь, где я бы вас не слышал и не видел.

— Выглядишь паршиво, ты как?

— Лучше многих, Роланд, как насчет моей просьбы заняться этим подальше от меня?

— Титус быстро учится. — Заметил воин, проигнорировав ворчание разведчика. — Если нам предстоит сражаться, думаю, он сможет работать в команде.

— Чья была инициатива?

— Моя. — Постучал себя по бронзовым латам Титус. — Ты сам говорил, что я делаю глупости во время боя. Подумал, что от меня будет больше пользы, если я пойму, какую тактику вы предпочитаете. Как сменяете позиции, как подменяете друг друга и в какие моменты. Так я смогу лучше гармонировать с вами.

— Двое разбойников и рыцарь будут гармонировать, ты затылок застудил? Достаточно было бы не мешать нам, держаться где-то подальше, чтобы Роланд не снес тебе мечом голову, и не мельтешить между моим луком и целью. Где он взял себе меч? — Спустившись с холма, разведчик взял у рыцаря меч и начал пристально рассматривать его. Это было хорошее оружие со змеиным орнаментом на лезвии, сам металл, в свою очередь, напоминал серебро, а по всей длине тянулся аккуратно выточенный желобок.

— В лесу нашел, пока ветки для костра собирал. Ты же поймаешь нам что-нибудь на завтрак? — Пожал плечами Роланд. — Красивое оружие, но слишком легкое, я бы с таким не ходил.

— Я бы не шумел так, мы недалеко от центральной тропы. А вот оружие интересное, хорошее качество и стиль исполнения. Титус, знаком с таким? Знаешь откуда он?

— Гаарден наверняка тамошняя королевская гвардия.

— Почти правильно и хорошо, что чему-то вас все же научили. Это не совсем гвардейский меч, это клинок разведчика Гаардена, видишь змею? Она красуется не только на гербах и гобеленах королевства. Узкое лезвие — не лучший выбор для открытого боя, облегченная рукоять, наверняка сосновая, пустотелая, перевязана крашеным шелком.

— Что разведке Гаардена делать в Темнолесье?

— Нортленд на грани войны с Везерлехом, а такие страны как Гаарден не будут спокойно стоять в стороне, попробуют найти выгодного союзника. Таким образом, они присвоят боевую славу и себе, ведь уже кусали локти, когда при первой войне севера с Везерлехом, отсиживались в своих избушках. Через этот лес они пытались попасть на север, но в Везерлех также был послан разведчик, я более чем уверен в этом, нельзя недооценивать столь наглых политиков. Прощупывают почву, оценивают обе стороны. Как я уже сказал, если начнется война, они объединятся с сильнейшим королевством, чтобы потом почивать на лаврах. Я бы поступил также, уж не знаю теперь, стоит ли вообще идти через горы, в Темнолесье становится слишком людно.

— Риск есть всегда. — Заметил Роланд. — Мы не маленькие девочки, чтобы сидеть и плакаться. И если потребуется дать бой, я буду только рад. Буквально горю от нетерпения сразиться с инквизиторами, ты и представить себе не можешь. — Признался северянин, настораживая Алистера, который только отчетливее вспоминал слова из своего сна, и был ли это вообще сон!?

— Да, но сейчас на кон поставлено слишком многое. Нужно узнать новости, здесь неподалеку есть малое поселение, к вечеру дойдем туда. Попросимся на ночлег, выспимся, залечим раны и разузнаем, о чем говорят вне Темнолесья, какие-то слухи все же доходят сюда.

— Сколько времени мы потеряем? — Озадаченно вздохнул рыцарь. — Я все понимаю, просто мне невыгодно медлить с поимкой Кроули, ведь вопрос чести и справедливости не позволяет медлить.

— Да, разумеется, месть ты хотел сказать. Успеешь отомстить брату-предателю. Четверть ночи на малый крюк, благодаря чему спать мы будем не в траве, а в теплых кроватях. Если не знать обстановку извне, выйдет так, что мы вслепую пойдем через кордон, не зная, что нас там ждет. Гаарден вполне мог спровоцировать войну, если так, то не исключено, что границы в горах будут перекрыты одной из сторон. Да и про инквизицию не стоит забывать, не исключено, что медноголовые могли исхитриться, и что-то приготовить — они неспроста в этих лесах.

*****

Пока разношерстная компания шла к городку, некий рыцарь Дэнтон Стоун добирался до перевала. Ему нужно было перейти горный хребет, за которым лежало бескрайнее Темнолесье. На своем пути он повстречал инквизиторские патрули во главе с одним из старших офицеров. Дэнтон спешился, поправил плащ и вальяжно подошел к ним, выказывая свою гордыню и неприязнь к их мировоззрению.

— Вход закрыт. — Заявил инквизитор, поглядывая на своего офицера.

— Да мне до задницы. — Признался рыцарь. — Я доверенное лицо короны Везерлеха, а потому имею полное право пересекать границу взад-вперед, как только мне вздумается.

— Это ничего не меняет: никого не впускать — никого не выпускать. — Продолжал офицер, пока остальные инквизиторы собирались позади него. — Это был приказ и как один из командиров своего ордена я обязан соблюдать его.

— Насколько я знаю, — сплюнул рыцарь — наши короли, якобы пришли к выгодному соглашению, что мы сами ликвидируем нарушителей границ и вашего сомнительного правопорядка — рыцарей Ордена Пылающего сердца. Я лично отловлю предателей, тем более, их осталось всего двое, и вернусь назад. Может, видели эту парочку в бронзовых латах? Братья Борн, у которых головы задержались на плечах, а я вот как раз еду исправлять это недоразумение.

— Увы, это приказ, а другого указа — не поступало.

— Эти ваши шарики, детекторы, или как вы эти штучки называете, вибрируют, когда я с вами говорю? — Дэнтон исподлобья взглянул на них, еле скрывая свою злость. — Или я, может, похож на серого легионера? Дезертира там какого-нибудь?

— Нет, однако, сути приказа это не меняет.

— Эй. — Крикнул кто-то из инквизиторов, пытаясь добежать до блокпоста, где вокруг выходящего из себя рыцаря скопились инквизиторы. — О нем говорилось в донесении, он должен пройти. — Добежав, не отрывая взгляда от бумажки, инквизитор продолжил общаться, но более учтиво, словно боялся выговора, если это дойдет до короля или куратора. — Вы должны ответить на вопросы, простая формальность. Вы сэр Дэнтон Стоун?

— С утра был таковым.

— Прошу простить, мы получили приказ только сегодня, моя вина.

— И почему же он дошел только сейчас? — Озлобленно рыкнул рыцарь, поправляя латные пластины. На них были узоры, изображавшие драконов из разных мифов, четкие линии передавали всю красоту и грацию этих существ. Инквизиторы с интересом осматривали броню, вовсе не слушая диалог. — Неужели так тяжело было доставить послание, это не огромная страна, а просто лес, и не говорите, что ваши гонцы заблудились.

— Вы недооцениваете эти земли. — Инквизитор покрутил в руках послание, показав на кровавые пятна испачкавшие лист и размывшие часть текста. — Гонца нашли мертвым вместе с отрядом, сопровождавшим его. Мы прошли бы мимо, однако едва живой шкуродер сообщил о гонце и о том, что у него есть донесение. Подумать только, вы бы так и простояли на границе, если бы не эта случайность.

— Вот только не нужно говорить, что всему виной дикие звери. — Предупредил Дэнтон, он был наслышан о гигантских пауках, медведях размером с холм, ему хватало этих баек.

— Отчасти, самый страшный зверь на земле — человек. Судя по тому, что шкуродер выдавил из себя, их было не больше трех, кстати говоря, среди них замечен бронзовый рыцарь. А еще какой-то сумасшедший в красной маске.

— А второго бронзового не было? Уж больно не хочется его искать, хорошо, если он уже мертв. Вообще, есть шансы, что они погибнут сами, и мне не придется искать их?

— Уже перехотели странствовать по темным лесам? — Иронично подколол его инквизитор. — Увы, по тому, что мы видели, у них есть все шансы выжить. Но будем реалистами, в чаще убит целый боевой отряд, очень сомневаюсь, что ему противостояло только трое.

— Хочешь сказать, один человек бессилен против группы?

— Конечно! — Уверенно крикнул он. — Если это не инквизитор против горсти магов.

— Брось меня смешить, сейчас поножи обмочу, заржавеют. — Рыцарь похлопал по ножнам. — Вот этим мечом я могу сразить сразу троих из вас, одним ударом. Затем мог бы свернуть шею двум другим, которые стоят справа, а тем, кто слева, вбить медные шлемы так глубоко в туловище, что любая шляпа будет спадать. — Взглянув на напряженных инквизиторов, Дэнтон мило улыбнулся. — Расслабьте булки, штаны порвете. Я с дороги очень нервный и попросту хочу пройти мимо вас, чтобы выполнить свою работу. Туда, знаете ли, в это ваше Темнолесье, страшное и великое место.

— Его нельзя назвать нашим. — Подал признаки жизни офицер-инквизитор.

— Это часть Нортленда. — Заметил рыцарь.

— Лишь формально. — Признался он в ответ. — Никто не говорит о нем как о части севера, кому нужны эти земли, разве что визуально расширить границы. Дойдя до Темнолесья, можно считать, что стоишь у кордона.

— Спорный вопрос, офицер, о спорных землях. Это слабое северного королевства, и как только мы позволили вам стать королевством!? Было лучше, когда вас считали дикарями под началом конунга, а ваши местные ярлы имели куда больше влияния.

— Вашу страну пугает север, так или иначе.

— Заговорил истинный северянин. — Заметил рыцарь Везерлеха. — Наш народ, разумеется, опасается севера, каждый переживает, что начнется война. С тех времен, когда вы выстроили флот и ходили от берега к берегу, совершали налеты, грабили наши церкви, убивали и насиловали, не щадили стариков и детей, простые люди боятся вас.

— Так разве не стоит ли вам следить за своим языком?

— Из-за этого страха я и прибыл сюда, дабы устранить возможную причину войны — двух нарушителей. Да и без последних событий шаткого союза как и не бывало, но не доводить же до открытого противостояния. А теперь мне пора на охоту…

*****

Поселение было еще меньше, чем рассчитывал Титус, на его родине такие хутора даже не имели названий. Дюжина домов, из которых в одном с радостью согласились принять гостей на ночь — никакой речи о трактире не было вовсе, из всех мест, имевших значение для здешних жителей, был лишь колодец с родниковой водой, но и он не внушал доверия.

Многодетная семья, которая приютила странников, уживалась в двухэтажном доме с ветхой деревянной крышей: четыре комнаты, небольшой амбар-пристройка и несколько метров огорода с ежевикой — вот и все, что у них было. Хозяева настояли, чтобы гости отужинали с ними, на что троица любезно согласилась. На первом этаже, за обеденным столом, собрались старик, старуха, их дочь и трое внуков — подобное дружелюбное соседство не могло вызывать никаких опасений. Было тесно, но все вели себя очень учтиво, то и дело предлагали попробовать очередное блюдо, якобы приготовленное специально для гостей. Это послужило поводом для осторожного приема пищи Алистером, она вполне могла оказаться отравленной, разведчик сталкивался с подобным еще во времена службы в Легионе. Воин и рыцарь, в свою очередь, искренне верили в любезность хозяев и их добрые намерения, а потому уминали угощение с большим аппетитом, поставив под сомнение слухи об этих землях.

— Благодарю за любезность и за то, что приютили на ночь. — Сказал рыцарь, на что Алистер закатил глаза к потолку и вздохнул. — Не думал, что в этих краях обитают такие чудесные люди. Провел здесь достаточно небольшое количество ночей, но эта определенно лучшая из них, ведь от сырости земли уже давно сводит суставы.

— Я сам не думал. — Добавил саркастично Алистер, поглядывая на мальчика, лет десяти, который сидел напротив и радостно смотрел на него. — Давно вы живете здесь? — С недоверием процедил он, осматривая бокал вина, прежде чем отпить из него.

— Давно, можно сказать родился в этом доме. — Ответил старик, что довольно сильно насторожило разведчика, отложив вилку, он встал и поднялся в свою комнату. Алистер даже кивком не поблагодарил хозяев за мясную похлебку, всем своим видом выказывая нежелание и принужденность.

— А вы, молодой человек, настоящий рыцарь?

— Более настоящий, чем остальные, уверяю вас. Я рыцарь-командор Ордена Пылающего Сердца. — Гордо представился Титус, отчего глаза детей заблестели от восторга, как, собственно, и глаза Роланда. — Если вы услышите, как клевещут на Орден, прошу вас не верить лжецам: эти слухи — полнейший обман и не могут восприниматься здравомыслящим человеком всерьез.

— Командор. — С уважением обратился старик, что неимоверно порадовало седого рыцаря. — Вы мне поможете достать из погреба мешок с картошкой, я уже стар и слаб, мне не осилить тяжкий вес, руки уже не те, что раньше.

— Разве вам можно отказать? — Засмеялся Титус, взглянув на сидящего рядом Роланда, который был слегка взбешен, дескать, сразу же видно, у кого мышцы больше.

Счастливый Роланд поднялся в свою комнату после ужина, он с улыбкой посмотрел на своего друга-разведчика, который проверял стрелы и лук, словно готовился к бою. Воин сначала удивился, после чего присел рядом, начав пристально следить за действиями товарища, попутно ковыряясь в зубах, стараясь вытащить мясные волокна. Алистер проверял насколько крепко сидит острие на каждой стреле, не распушилось ли оперение, легко извлечь ее из колчана. Разведчик покосился на друга, и ему показалось, что он с отвращением следит за тем, как он ковыряет в зубах.

— Вкусно?

— Да. — Ответил Роланд. — Думаешь говядина?

— Откуда в Темнолесье говядина? Это не она уж точно, или ты часто видишь здесь коров.

— Ты ведь только кусочек попробовал, может не почувствовал всего вкуса?

— Это не говядина, не курятина, не свинина, ничего из того, что может прийти тебе в голову. — Пальцем разведчик указал на пол, где лежал выплюнутый им кусочек мясного ужина. — Я бы на твоем месте не ел это.

— С пола? И не собирался.

— Я про мясо в целом, не ешь это.

— Отвратительно, а меня еще манерам учишь, хоть бы под ковер закинул. И я бы почувствовал яд, если ты об этом, я не так туп, как ты думаешь. — Поморщившись, глядя на пожеванную еду, лежащую на полу, воин почувствовал себя неловко. — Действительно яд?

— Нет, подумай лучше, неужели тебя никак не насторожила эта семейка?

— Да нет, не сказал бы, очаровательная семья, столько соседей пришло на нас посмотреть, видно гости у них редко. — Воин замялся, ведь понимал, что теперь от давнишнего друга последует очередная нотация с последующей демонстрацией его умственного превосходства. — Да что ты так смотришь на меня? Говори уже что хотел, а то голова лопнет.

— Старик врал, все его слова — сплошная ложь. Не мог он с рождения здесь жить, раньше тут обитали бежавшие с севера заключенные, это было во время смещения ярлов. Тогда королевская эпоха в тамошних краях только начиналась. Я был тут год назад, проездом, в те времена, когда мы выискивали торговые пути для грабежей. Эти люди даже не смахивают на уроженцев севера. Волосы черные, кожа бледно-серая, коренные люди Темнолесья, так что ложь это все.

— А у жителей севера волосы светлые. — Произнес воин, вытянув из зубов длинную светлую волосинку. Явно длиннее, чем у него. Когда осознал происшедшее, его чуть не стошнило. — Это что, выходит, я съел человека?

— Не всего, по моим догадкам, человека с лихвой хватит, чтобы целую неделю кормить семью, однако, приятного аппетита. Зови эту седую занозу и пойдем отсюда по-доброму, пока наши тела не потрескивают на вертеле, не хочу стать чьим-то завтраком.

— Он пошел со стариком. — Ошарашено заметил Роланд, после чего стал быстро собирать вещи.

— Как же задорно проводить ночь в гостях. — С иронией прошептал разведчик. — Если рыцаря съедят, то не увидишь ты свободный край Везерлех и так и останешься тут гнить. Не забывай об его условиях, нужно довести Титуса живым до границы, а не донести в руках то, что от него останется.

Титус был за поселением, рядом стоял старик с факелом, указывая пальцем на ржавую дверь в погреб и продолжая что-то рассказывать себе под нос. Показалось странным то, что погреб находится так далеко от дома, но кто знает здешние обычаи. Может, из-за сырой почвы опасно строить подвалы рядом с домом? Может, есть риск обвала? Как бы то ни было, в глубине души рыцарь тревожился, но все это заглушалось голосом, напоминавшим о необходимости помогать людям, что, по мнению Алистера, ничем не отличалось от слабоумия.

— Довольно далеко от жилья, у нас в Везерлехе подвалы сразу под домом.

— Разве? Не знаю, сынок, у нас так заведено, негоже еду под домом хранить. — Пояснил он, слащаво ухмыляясь. — Мы уже привыкли. Сынок, боюсь, ты не пролезешь вниз, сними эти свои железки, а я их посторожу. — Рыцарь отказывался чувствовать подвох, да и чего бояться? — со стариком-то он справится и без своей защиты, голыми руками может придушить, если потребуется. Сняв броню, он начал спускаться в темный сырой подвал. — Спускайся, а я подам тебе факел, как слезешь.

— Как скажешь, отец. — Спустившись вниз, Титус понял, что довольный старик не спешил подавать ему факел, а в нос почти сразу же ударил запах крови. Вполне логично было думать, что здесь хранится мясо, где-то ведь оно должно быть. Да и на столе были в основном мясные блюда. — Эй, я ничего тут не вижу, подайте мне факел.

— Чудно. — Засмеялся старик, он поспешно скинул факел и захлопнул железную крышку погреба. Небольшое сырое подземное помещение озарилось тусклым светом — теперь Титус смог разглядеть расчлененные трупы, деревянный стол, с лежащей на нем отрубленной ногой, горы костей, на которых зачем-то были сделаны засечки. Ужас охватил тело и разум, но силы воли хватило, чтобы дрожащей рукой поднять факел, пока он не погас, лежа на земляном полу, влажном от крови.

— Эй! — Выкрикнул Титус, пытаясь забраться наверх, но попытки открыть люк были тщетны. От любого удара с крышки осыпалась ржавчина, но она никак не поддавалась.

Около получаса рыцарь безуспешно бился об люк, который даже не пошатнулся — конструкция была крепка, наверное, укреплена сталью. Слегка придя в себя и выбившись из сил, Титус осторожно спустился вниз, после чего неожиданно для себя увидел знакомое лицо. Это был Кроули, тот самый предатель Ордена, который ныне лежал среди покойников — запах стоял не на зависть. Подбежав к нему и рухнув на колени, рыцарь стал обыскивать тело, пытаясь обнаружить украденный артефакт, причитая при том.

— Вот ты где, Кроули. Где монета, а? Выродок, я лишь сожалею, что сам тебя не прибил.

— Ему уже все равно. — Прошептал кто-то, прикованный к стене цепью, рыцарь заметил его раньше, но и подумать не мог, что он жив. У незнакомца не было одной ноги, культя перемотана окровавленным бинтом и чем-то, похожим на сухожилие, которое исполняло функцию жгута. — Я смотрю, седой, ты будто покойника увидел.

— Выживший? — Удивился рыцарь.

— Да, но вот ноги не чувствую. — Он кивком указал на стол, на котором красовалась посиневшая конечность, словно экспонат чудовищного музея. — Больные сволочи, отрезали мне ногу, но я уверен, скоро их самих на фарш пустят. — Последние силы этот человек тратил на шутки, что вызывало удивление рыцаря.

— Ты еще шутишь в таком положении? — Присев рядом, Титус, тяжело дыша, стал осматривать раненого, его увечья, цепь, к которой был он прикован, страшную рану, но ничем помочь не мог, что просто сводило его с ума. — Откуда уверенность в том, что эти изверги поплатятся за содеянное зло? Это у тебя символ Легиона на шее, ведь так? Раньше увидеть вашего брата было редкостью.

— Да, символ, лишь кровью измазан, не удивляйся, в Темнолесье еще много легионеров. Мы со спутниками, со своей группой, долго следили за этими фанатиками, но меня поймали. — Выдержав короткую паузу и обхватив руками огрызок ноги, продолжил. — Как же зудит нога, вернее то, что от нее осталось. Никогда не думал, что буду съеден людоедами. Это одна из тех вещей, которую не ожидаешь. Не стоило идти в разведку одному.

— Что тут происходит?

— Людоеды, фанатики, тот парень, которого ты обыскивал, знаешь его?

— Поверь, он заслужил участь и пострашнее. Продолжай говорить и старайся не засыпать. Расскажи, он тут давно? — Титус панически оглядывался на Кроули Борна, своего брата, который никогда более его не признает. — Эй! Приятель, только не молчи.

— Все нормально, я просто устал и хочу спать. — Солгал пленный. — Парень, который тебя так интересует, он тут со вчерашнего дня. Из всех, кого я повидал тут, он держался хуже всех прочих, плакал дольше, бился в люк меньше, слабовольный человек.

— Он достоин более болезненной смерти.

— Раз ты так говоришь, то может и достоин. Они как пауки, заманивают путников в сети, кормят их прошлыми жертвами, а потом убивают, добывая еду для себя оставляя немного мяса для следующих простаков. Придумали отвратительную слаженную схему, и страшнее всего то, что она работает. Поужинал у них недавно, ведь так? Мерзость, кажется, ты съел моего товарища по оружию. Или даже того паренька, он так рыдал, проклинал кого-то.

— Как он умер, и было ли при нем что-либо?

— Умер медленно, сюда скидывают без ничего. Все отбирают, понимаешь? Для начала они просят помочь достать еду, но не уточняют, что еда — это ты сам.

— Там наверху мои друзья, они в опасности, как мне выбраться?

— Нашел, кого спросить. — Залился смехом пленник. — Если бы я знал, как покинуть это место, ноги бы моей здесь не было. Хотя, я ведь сказал про ногу? Забавно вышло. Из твоих друзей, скорее всего, уже варят суп, чтобы покормить своих отпрысков, ты видел их детей? Мелкие паразиты очень любят человеческое мясо. Смирись, они покойники, а вот ты можешь еще выжить, просто молись своим богам, чтобы мои люди вытащили нас отсюда.

— Ты их не знаешь, почему думаешь, что они уже мертвы?

— В этой общине более трех десятков людоедов, а сколько у тебя там друзей?

— Двое. — С надеждой произнес рыцарь и начал обыскивать подвал. — Но стоят они целого взвода солдат.

— Что ты делаешь?

— Ищу хоть что-то, что поможет нам выбраться. Рычаги, черный ход, все что угодно. В подвале нашего ордена всегда было несколько секретных ходов, чтобы даже в пылу осады можно было вывести прислугу и мирных людей.

— Вы с друзьями рыцари, значит? Почему ты думаешь, что если потайной ход есть у рыцарей, то и у людоедов тоже должен быть? Ха! Сказочник. Это тебе не повесть о героях, которые всегда находят нелепый способ спастись и выручить всех остальных.

— Если у них такая хитрая система, то они должны перестраховаться, на случай, если их самих здесь закроют.

— Экономь силы, пока ты бегаешь и суетишься, они отдыхают и едят твоих товарищей, когда эти твари придут, чтобы отрезать от тебя кусочек, силы будут ой как нужны. Так ты проживешь дольше, ведь они рискнут напасть только сворой, а через узкий лаз она не пролезет. Так что, чем больше у тебя сил — тем больше времени.

Роланд посмотрел в окно комнаты, расположенной на втором этаже. Алистер быстрым шагом подошел к нему и также принялся осматривать темную улицу, ища взглядом людей, вскоре он насчитал четверых взрослых мужчин, которые куда-то шли, иногда искоса поглядывая на их окно.

— Алистер, думаешь все тут людоеды?

— Роланд, тут каждый второй с мясным топором за поясом, вдумайся, ведь это мясные топоры, а ты видел в округе хоть один амбар для скотины? Или, может, курятник? Тут только один скот на убой и это мы.

— Я понял. — Согласился светловолосый воин. — Ладно, допустим, мы даем им бой: сомневаюсь, что эти сумасшедшие — тренированные бойцы, они берут хитростью и количеством. Но что делать с детьми?

— Ты когда-то убивал ребенка?

— Я не стану этого делать, Алистер.

— Скажи мне, вот есть ребенок, которого все время кормят человеческим мясом, приводят жертв к нему домой и не исключено, что при нем убивают. Какие шансы, что он станет городским лекарем, библиотекарем или простым рыбаком? Думаешь, его не учили убивать? Думаешь, если бы мы легли сейчас спать, мелкий сорванец не зашел бы сюда с садовыми ножницами?

— Проверять не хочу. — Признался Роланд. — Но обязательно нужно убить?

— Без необходимости — нет, просто будь осторожен. Я и простых детей недолюбливаю, а что касается людоедов — опыта не имел. Нужно отыскать Титуса, это основная задача, без него мы не попадем в Везерлех на своих условиях. Я спущусь вниз, попрошу кого-то помочь тебе с постельным бельем, отвлеки его, пока я буду занят первым этажом. Не думай слишком много, позволь мне сделать это вместо тебя, просто делай то, что я прошу. Доверься моему здравому смыслу.

— Я давно перестал в него верить.

— Не всегда есть возможность обойтись без жертв, так что ты или рискуешь нашими жизнями, или моральными ценностями — так было всегда. Взгляни на нас, пока что оба живы, верно? Или присутствие рыцаря заставляет тебя сомневаться во мне? Может, я и не ношу стальные латы, у меня всего лишь лук, а не метровый блестящий меч, в левой руке нет щита с какой-то розой, или что они там изображают, но я единственный, кто заботится о тебе.

— Алистер, ты же знаешь, мой меч направлен против твоих врагов. Говори, что нужно делать. Мне импонирует Титус, это так, я поражаюсь его принципам, уважаю его выбор, духовность, но мы дружим с детства. Повторяю, не сомневайся во мне.

Опытный разведчик так и сделал, спустя десять минут после того как напарник вышел из комнаты, в нее постучала женщина, желая помочь Роланду сменить постельное белье. На ее несчастье, помощь ему не требовалась, а вот информация пришлась бы кстати. Только женщина зашла в его спальню, он схватил ее и швырнул о дверной косяк, сломав пару зубов и переносицу, а как только она попыталась взвыть от боли — нанес удар в верхнюю часть живота, лишая такой возможности. Повалив ее на спину около кровати, нажал коленом на ее грудь и заткнул рот ладонью, приводя в ужас своей красной железной маской.

— Ни звука, пока я не позволю. — Предупредил Роланд, а измазанная слезами и кровью женщина попробовала утвердительно кивнуть. — Очень плохо кормить гостей человеческим мясом, это никоим образом не вписывается в понятие дружелюбия и гостеприимства. Будешь со мной честна — останешься жива. А теперь говори, все ли в общине людоеды? — Утвердительный кивок и усилившиеся всхлипы подтвердили опасения. — С нами был третий, он уже мертв? — Отрицательный кивок. — Сейчас я отпущу руку, но ты будешь говорить тихо, по делу. Уяснила? — Утвердительный кивок. — Где наш друг?

— Погреб, севернее поселка. — Шепелявила женщина, ей пришлось быстро учиться говорить со сломанными зубами, ради спасения своей жизни. Она боялась, ведь взгляд северянина словно прожигал ее насквозь.

— Детей вы тем же кормите? Они знают, что едят?

— Да-да, знают. — Зарыдала она, в знак благодарности Роланд свернул ее шею. Мысль о том, что мать откармливала своих родных детей человеческим мясом, приводила его в ужас. Позади послышался хлопок двери и истошный вопль мальчишки, который, впрочем, резко оборвался. Роланд выскочил из комнаты, обнаружив, что у маленького людоеда грудь была пробита стрелой, а дальше по коридору стоял Алистер.

— Это было необходимо? — Ошарашено спросил Роланд.

— В этом доме его уже никто не услышит, но продолжая орать, он бы созвал всех здешних жителей на поздний ужин. Берись за дело, не жди, что эти сумасшедшие покорятся так просто, они привыкли быть хищниками, а не добычей. Время разорвать замкнутый круг и вырезать их всех до последнего.

— Титус все еще жив. — Обнадежил его воин. — Он в погребе к северу от поселка.

Женщина не солгала, Титус был жив, но испуган как никогда раньше, в голове вертелись мысли касательно Кроули, Роланда и Алистера — трех людей, которые вызывали у него разные переживания. События спровоцировали целый шквал эмоций — смесь страха, опасения и удовлетворения. Выживший следил за ним и ни капли не разделял суеты Титуса. Он почему-то был уверен, что выживет и уже завтра будет вместе со своим отрядом, но у рыцаря не было таких надежд.

— Как-то, когда я еще служил в Легионе, у меня был командир. — Начал одноногий пленник. — Матерый был парень, никогда ничего не боялся, а когда настал черный день для Легиона, день засады, он во время боя сказал нам: “Мы или умрем сейчас, прославив богов, либо завтра, каясь в своем предательстве и трусости”. — Но ты все еще жив.

— Верно, Кастиэль воодушевил солдат, мы сражались отчаянно, хотя и знали, что умрем, но стоило ему погибнуть, последние лучи надежды погасли в наших душах. Мы пытались вытащить его тело с поля боя, но там нам это не удалось, и не было никаких шансов похоронить его по-человечески. Я за то, что у каждого есть внутренний голос, который воодушевляет и дает надежду, может, стоит и тебе прислушаться к нему?

— Знаю я пару офицеров легиона.

— Их бы сейчас сюда, было бы полезно. — Вздохнул он, тщетно пытаясь порвать цепь.

— Они как раз наверху.

— Ты странствуешь в компании офицеров легиона? Какие имена они носят?

— Роланд и Алистер.

— Самозванцы. — Утвердительно заявил он. — Командир пехотной группы Роланд, мы звали его Жнецом, не бежал бы с поля боя. И второе имя знакомое, но Алистера, командира разведывательной группы, убили у меня на глазах. Два арбалетных болта, и казавшийся неуязвимым герой упал, как мешок. Кажется, ты водишься с самозванцами, ведь после такого не выживают.

— Их непросто убить. — Улыбнулся Титус, сев рядом, понемногу он начинал обретать веру в благоприятный исход, но все же тяжело вздохнул. — Ведь правда, не так это просто, как кажется.

— Так-то лучше. Странный из тебя рыцарь, думал, среди вас все, как один, верят в свой успех, или что там вами движет?

— Долг и предназначение. Именно мой орден был занят тем, что защищал людей от невидимого зла, пока нас не предал вон тот парень, настоящий выродок. Стыдно это признавать, но он мой брат. Кроули всегда был высокомерным, всегда жаждал власти. Это отравило его душу и сердце. У него при себе была очень важная вещь, ты представить не можешь, какая сила в ней заключена. Теперь она у этих… не знаю, как их даже назвать.

— Все снаряжение они продают в город грехов.

— Я уже что-то слышал об этом городе. — Задумался он. — Что-то плохое?

— Лагерь самых отъявленных головорезов Темнолесья.

— Черт, подобного поворота событий я не ожидал. Мне необходимо попасть туда, но как узнать, где он находится? Алистер будет не рад и вряд ли согласится составить мне компанию. Придется выкручиваться самому, ведь я дал им слово, что переведу через границу.

Роланд залпом допил треть бутылки вина и осмотрелся. Первый этаж дома стал склепом для людоедов: труп со стрелой в груди лежал на столе, два покойника — на полу и тело старика, у которого из спины торчали три стрелы. Алистер спешно спустился и начал собирать стрелы обратно, вытаскивая их из "мишеней" и вытирая наконечники об тела.

— Как?

— Что "Как"? — Переспросил Алистер.

— Первый вопрос, как они не закричали? Второй вопрос, почему на старика ты потратил три стрелы?

— Не успели. — Буркнул Алистер. — Пока первый из них падал на стол, я запустил по стреле в двух других, а услышав, что кто-то зашел с улицы, натянул сразу три стрелы. Сколько было стрел, столько и пустил, а вошедшим оказался старик. Короче, они все просто не успели выдавить из себя ни слова.

— Ты бы еще четыре натянул.

— Остряк, четыре стрелы полетят в разные стороны, а не туда, куда мне нужно. Да и зачем больше трех, если одновременно в двери могли зайти только двое. Думай сейчас не об этом: спрячь тела в кладовку, но так, чтобы они не выпали. Остались еще маленькие монстры.

— Дети? Ты убил детей?

— Это уже не дети. — Заявил Алистер. — Потом спрячь трупы, которые лежат наверху, и туши свет. Они убивают гостей во сне, я более чем уверен. Не знаю даже, есть ли какие-то знаки, говорящие о том, что дело сделано, чтобы соседи знали, что все идет по плану.

Роланд делал все так, как сказал напарник. Спрятал тела, потушил свет и сам забрался в шкаф. Тем временем Алистер обходил другие комнаты. В одной из них, как ему показалось, что-то мелькнуло, послышался шорох. Остановившись у дверного проема, он попытался расслышать дыхание. Шагнув в комнату, разведчик знал, что рискует и был готов к тому, что на него могут напасть из-за угла, но немного обрадовался открытому окну, хотя не почувствовал сквозняка, который мог бы его распахнуть. Вдруг кто-то схватил его за воротник и отшвырнул в середину комнаты, а кто-то другой закрыл дверь. Ему зажали рот шелковым платком, послышался шепот людей, стоявших над ним.

— Больной ублюдок, сколько еще вас в доме? — Прижав нож к его горлу, незнакомец продолжал. — Я вытащу кляп, но ты не кричи и говори только правду. Услышу ложь, пойму и прирежу, как собаку. Сколько вас еще в доме?

— Я не из них. — Заметил Алистер, нанеся удар в пах одному из противников, и оттолкнув другого, завертелся на полу как юла, в одно мгновенье вскочив на ноги. Заскрипела тетива лука, а в полуночной тьме сверкнул наконечник стрелы, направленный в их сторону.

— Да вы еще кто такие? Словно, мне людоедов было мало!

— Просто хорошие люди. — Попятились налетчики.

— Этот дом мы уже зачистили вместе с другом. Вы вдвоем?

— Нет, еще двое зачищают второй этаж. — Пожал плечами воин, который не катался по полу, держась за причинное место. — Кто вы?

— Отзывайте их, или им придется совсем несладко.

Вдвоем налетчики забежали в комнату к Роланду, за ними заскочил и Алистер. На полу в бессознательном состоянии лежало двое "хороших людей", а воин уже заносил двуручный меч, чтобы добить их, но остановился, глядя на вошедшего товарища.

— Роланд, постой!

— Алистер? Они напали на меня.

— Это не людоеды, не делай глупостей. — Попросил разведчик, на что Роланд покладисто кивнул и опустил меч, сделав пару шагов назад. — Это якобы люди, которые хотели тут всех вырезать, в свете последних событий — у нас с ними сходятся интересы.

— Предпочитаем слово "зачистить", а не "вырезать". — Заметил один из них, всматриваясь в лицо Роланда, подходя все ближе и разворачивая его к едва пробивавшемуся через окно лунному свету. — Это как с грязью, которую принято счищать. Кстати говоря, воин, твое лицо мне знакомо.

— Мое? Это вряд ли, большинство наших знакомых безмолвны и холодны.

— В чем-то он прав. — Согласился Алистер и медленно подошел к окну. — Вас слишком мало, а значит, шансы на успех невелики, на вашем месте я бы не рассчитывал на благоприятный исход этой затеи. Если вы только не собираетесь рассмешить их насмерть.

— Разве вы нам не поможете?

— Это не наш бой. Мы просто хотим вытащить своего друга, его держат в погребе, к северу этого змеиного гнезда. Какого черта — непонятно. В любом случае, вы могли не заметить, что мы не рыцари в сияющих доспехах, более того, ни башен, ни драконов, ни принцесс я тут не вижу, а значит — нет и смысла задерживаться.

— Мы следили за ними больше месяца, они выработали отменную систему.

— Может, вы просветите нас?

— Может, вы все же нам поможете?

Алистер пожал плечами и переглянулся с озадаченным товарищем. Роланд следил за двумя напавшими на него ранее линчевателями, немного паникуя, но они быстро приходили в сознание и успокаивались, глядя на соратников.

— Как насчет взаимопомощи? — Поинтересовался Роланд. — Вы поможете нам освободить товарища, а мы поможем зачистить поселение, как бы то ни было, лишний меч и лук будут полезны. Даже несмотря на отсутствие башен и драконов, от хорошего сражения я не откажусь.

— Верно. — Кивнул один из линчевателей. — Они работают по такому плану: заманивают к себе странников, так как трактиры в округе странным образом сгорели год назад, часть путников убивают во сне, часть скидывают в погреб. По какому умыслу, нам не ясно.

— Вы раньше охотились? — Вздохнул разведчик. — Если животное умерло, не чувствуя опасности, в спокойствии и знакомой обстановке, мясо будет мягкое и сочное. Если же в страхе и панике, мясо будет жестким. Возможно ли, что эти люди питаются теми, кого убили во сне, из тех, кого запугивают, готовят вяленое мясо как запасы на черный день.

— Отвратительно.

— Согласен, но возможно лишь благодаря этому, наш друг все еще жив, а может, даже не он один.

— Потом людоеды продают трофеи одному человеку, которого учтиво называют Профессор, личность более известная как смотритель Города Грехов. Раз в месяц он посещает поселение, выкупает трофеи и банки с кровью, иногда части тел. — Проверив меч на поясе и щит на спине, линчеватель осмотрел комнату. — Как мы поступим?

— Работа может, и слаженная, но вот исполнение хромает. — Подошел ближе Алистер, начав осматривать линчевателя, который стоял ближе к нему. — Дисциплинированной: стойка, как при построении, командный голос, но не офицерский, человек был явно родом не из Темнолесья. В каких войсках служил и как казался тут?

— Разве это так важно?

— Нам нужно знать, кто прикрывает наши спины. — Заметил Роланд.

— Сержант Серого легиона, подразделение пехотного отряда Кастиэля, а имя, думаю, не пригодится.

— Количество серых легионеров в этих краях слишком велико.

— Что-то имеете против Легиона? — Возмутился один из них, сделав шаг навстречу Роланду.

— Живым легионерам обычно не доверяют свои жизни, но для вас будет сделано исключение. Пред тобой стоят офицеры Серого легиона, боец! Командир пехотного подразделения Роланд, а мой друг командир подразделения разведки Алистер, будь любезен, не повышай тон на своих предводителей.

Линчеватели отступили назад, по привычке приняв стойку смирно, расслабившись лишь тогда, когда Алистер снял платок и капюшон, открыв свое лицо лесным мстителям. Он пристально посмотрел на бывших легионеров, казалось, что разведчик хочет заглянуть в их души.

— Самозванцы, все офицеры пали в тот роковой день. — Заявил линчеватель. — И если ты Алистер, то, как объяснишь то, что на наших глазах ты был застрелен в упор. — На этот вопрос разведчик мог ответить без слов, он спокойно подошел ближе, расстегивая на ходу кожаную куртку, после чего задрал рубаху и указал пальцем на два шрама, хорошо видимых при лунном свете. — Что за черная магия?

— Воля к жизни и везение, никакой магии, только верный боевой товарищ.

— Так или иначе, Легиона больше не существует, а вы не наши командиры.

— Если хотите все здесь разгромить, обрушив этот грешный клочок земли в преисподнюю, то временно, вы под нашим началом. Мы с Алистером составим план, а вы пока соберете в этом доме всех своих, да так, что об этом будем знать только мы, не сорвите операцию и тогда все вы вернетесь домой.

— Истреблять лишь одиночные цели. — Добавил Алистер не спеша заправляя рубаху в брюки. — И хватит глазеть на меня, словно живого покойника увидели…

Титус боролся со сном, ведь искалеченный легионер тогда наверняка уснет и может умереть. Приходилось разговаривать с ним, слушать истории о Легионе, как выяснилось, их было много, и они были в основном веселыми. Вдруг, что-то упало на крышку погреба, заставив двух выживших дернуться. Спустя пару секунд они услышали скрип замка, поэтому Титус вооружившись костью, на которой были следы пилы, приготовился к обороне.

— Титус! — Послышался выкрик сверху, как же он был рад слышать этот голос. — Тебя уже съели?

— Роланд!

— Титус! Хватит мариноваться, нам нужна твоя помощь.

— Это мне нужна помощь, тут выживший, легионер.

Воздух никогда не был таким свежим и сладким для седого рыцаря и одноногого легионера, эти порывы холодного ветра были самыми приятными в жизни. Словно впервые вдохнув свежий, легионер был опьянен им, забыв про боль, он держался за плечи Роланда и Титуса, улыбаясь и смеясь.

— Прекрасно!

— Эй, не шуми. — Попросил воин. — Твои люди во главе с Алистером еще не зачистили поселение.

— Ты Роланд? Титус рассказывал о тебе, ты довольно живучий, в чем секрет?

— В том, что меня прикрывает еще более живучий товарищ.

— Эй, оставьте меня здесь, а сами помогите в поселке.

Воин с рыцарем согласно переглянулись, подведя освобожденного легионера к дереву и усадив, Роланд дал ему короткий стальной клинок. Он мог понадобиться в двух случаях: в первом — чтобы отбиться от диких животных, которые могли сбежаться на запах крови, во втором — чтобы вскрыть себе горло, если линчеватели не справятся. Титус рванул в поселение сразу же, а Роланд протянул раненому фляжку, строго-настрого запретив засыпать.

Что-то пошло не так, и тихая вылазка перешла в открытый бой, перебить всех людоедов незаметно не получилось. В этом Алистер винил линчевателей, которые слишком долго были своеобразными носителями справедливости в этих местах, но совсем забыли, как выполнять военные приказы. Послышался звон битого стекла и из окна выпал старик, сжимающий в сухой руке мясной топор. В самом окне появился некто в капюшоне, с луком, это без сомнений был Алистер. Завидев знакомую седину, лучник выкрикнул:

— Титус! Найди оружие и быстро беги к восточному выходу из города! — Этим оружием стал топор людоеда, недавно выброшенного из окна. Схватив его буквально на бегу, рыцарь скрылся за углом дома, а лучник прицельно пустил стрелу в женщину, бегущую из поселка. Это напомнило ему одно из правил, которым он пользовался на войне, как и другие разведчики. Бывают приоритетные цели, вынужденные, и запрещенные. Первые — это цели задания, например, офицер, после смерти которого, война затихнет или прекратится вовсе. Вынужденными жертвами, называли солдат и мирных жителей. Запретные цели — дети, женщины и старики. Сейчас — же стрелку нет дела до разделения по группам, врагами стали все.

Роланд не сумел догнать Титуса, поэтому забежал в дом, где был лучник. Преодолев гостиную, ступеньки, перескакивая тела, он забежал в комнату к Алистеру, встал у второго окна, чтобы осмотреть поле сражения. Что именно пошло не так, сказать было сложно, но в глаза бросался горящий на окраине дом, а из другого конца деревни доносились выкрики и звон мечей.

— Что пошло не так?

— У них подкрепление! Неожиданно в город пришли вооруженные люди в кольчугах, их мечи и броня были из черной стали

— Сколько? — Удивился воин.

— Меньше дюжины, уже точно меньше. Роланд, чего застыл? Беги к ним, прикрывай Титуса, я сейчас приду — быстро пробегу по крышам и помогу вам. — Договорив, Алистер вынырнул в окно, оттолкнулся от подоконника и вскочил на крышу, скрывшись с глаз.

Титус видел черную сталь лишь один раз в жизни, когда-то давно в хранилищах рыцарского ордена. Тот меч нашли у одного из торговцев на черном рынке, и было бы грехом не приобрести подобный шедевр. Но здесь все восемь человек были закованы в черную сталь. Такое редко где увидишь. Неизвестных солдат украшали ярко-желтые накидки, похожие на рыцарскую одежду.

— Бойцы Темного леса! — Взвыл один из линчевателей, указывая на построенных в ряд наемников, которые холодным взглядом осматривали разбросанные тела людоедов. Они глядели на лужи крови, косясь на своих противников: пятерых линчевателей и седоволосого рыцаря, которые также приняли боевую стойку, держа мечи наготове. И хоть последние не выглядели столь воинственно, внушительности им было не занимать.

— Нашему нанимателю это придется не по нраву. — Выкрикнул один из воинов, глядя на подбегающего к противникам Роланда, который слегка отдышавшись, закрыл брешь в построении.

— Кто вас нанял? — Прокричал линчеватель.

— Профессор, один из тех, у кого хватает денег на наши услуги. Большего вам знать не нужно, на том свете информация бесполезна!

— У вас еще есть шанс уйти живыми. — Заметил Роланд, отчего один из наемников рассмеялся почти до слез. Но шибко веселого противника усмирила стрела, прилетевшая издалека. Он резко затих, после чего, зазвенев своей массивной броней, рухнул лицом вперед, сломав стрелу с зеленым оперением, торчавшую из глазницы. — В последний раз предлагаем!

— Сыны Темного леса не отступают! — Взвыл один из них и рванул в бой, за ним последовали и остальные, словно неистовое злобное стадо, они набросились на стену линчевателей.

Одного из линчевателей сразу же скосил одетый в черное боец, которого в свою очередь обезглавил вспыльчивый воин в красной железной маске, так завязался бой. Лучник, стоявший на крыше, не мог нормально прицелиться, опасаясь ранить союзника. Занятый поиском цели, Алистер не заметил угрозы, он чуть не падал от усталости, он никак не мог выбросить из головы мысли о смерти. С его стороны, терять бдительность было опасно и глупо. Также лучника отвлекало наличие сразу двух людей, которые обязательно должны были выжить — Роланд сражался слишком открыто, не думая о защите, а бездоспешный Титус, словно нарывался на вражеский меч. Послышался свист, за которым последовала резкая боль в левом бедре, и нога разведчика подкосилась. Он рухнул с крыши двухэтажного дома, ударившись ребрами об дубовые бочки.

— Лучники на крышах! — Послышался крик линчевателя, который спустя пару секунд рухнул замертво, держась за стрелу в груди. Роланд, лишь краем глаза, увидев друга, падающего с крыши, яростно закричал и набросился на одного из наемников, чтобы прорваться к Алистеру. Северянин разделался с ним, словно бешеное животное: быстро и безжалостно. Первый удар рукоятью меча, оставил часть щеки наемника на земле, а следующие стали смертельными. Уже спустя пару секунд, лицо наемника превратилось в кровавую кашу, а сам воин переключился на двух других врагов, полностью забыв про защиту. Снеся двух наемников на землю, предоставив линчевателям возможность добить их, он рванул к единственному ближайшему противнику. Несколько взмахов меча, и дело было сделано. Первый отрубил кисть руки, державшей одноручный меч из черной стали, второй срубил часть плеча, а третий, смертельный выпад, пронзил наемника насквозь. Он даже не успел закричать, хоть и очень пытался.

— В укрытие! Стрелы! — Выкрикнул Титус, и все направились в ближайшее здание, все кроме Роланда.

Алистер безуспешно хватал губами холодный воздух, пытаясь расстегнуть кожаную куртку, лежа на боку в высокой траве. Было ощущение, что дышать он не мог из-за куртки. Подбежал Роланд, из плеча которого торчала стрела, но он будто не замечал ее, пытаясь помочь другу. Расстегнув куртку и уложив Алистера на спину, он сорвал с лица платок, после чего схватился рукой за древко стрелы, торчащей из его бедра.

— Не вытаскивай! — Выкрикнул Алистер. — Наконечник зазубрен: вытащишь, и я истеку кровью.

— Что мне делать? — Испугано спросил он.

— Сражайся! Пока стрела в ноге, я не истеку кровью и смогу продержаться некоторое время. — Процедил сквозь зубы разведчик, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. — Мои ребра, они не дают мне нормально продохнуть. — Где-то за спиной были слышны выкрики Титуса, никак не отвлекающие воина от раненого друга. Было важно сделать разрез таким образом, чтобы зазубренный наконечник стрелы вышел, не нанеся лишний урон мышцам. Поэтому, это стоило отложить до более удобного момента. Алистер указал рукой на сражающихся людей. — Роланд! К бою, я продержусь! — Неуверенно скомандовал он, и стоило воину сорваться с места, чтобы ринуться в бой, сопровождая свое наступление неистовым и свирепым криком, Алистер начал терять сознание.

И вновь знакомая комната, повторение недавнего сна или просто его продолжение? Все серое, лишено красок, однако вместе со способностью различать оттенки, Алистера покинула и жгучая боль. Он вновь сидел за тем же столом, и напротив находился все тот же силуэт. Таинственный незнакомец из его снов, называющий себя Богом Теней. Собеседник стоял спиной к потухшему камину, с интересом глядя на младшего, из семьи Де-Ветт.

— Теряешь хватку. — Огорчился он.

— Такое бывает, когда мир переворачивается вверх дном.

— Дешевое оправдание, знаешь ли. Ты просто не желаешь признавать, что боишься смерти, не хочешь и служить мне, поддаться соблазну, поступив так, как поступали твои предки. Да и монету ты так и не нашел, хотя она почти у тебя под носом.

— Монета — воплощение Глашатая бога, верно?

— Ну, что-то вроде того. — Пожал плечами силуэт, изрядно развеселившись и начав расхаживать по комнате.

— Ты говорил, что у каждого бога есть свой глашатай. Роланд — глашатай Бога Войны. Значит, у него тоже есть какой-то артефакт, благодаря которому можно разорвать эту связь.

— Схватываешь на лету, молодец.

— Что это за артефакт?

— Серьезно? — Засмеялось божество. — Так я и сказал, хочешь оборвать связь со мной, а заодно и своего друга освободить от служения Богу Войны! Для тебя принципиально постоянно выводить меня из себя? Или у тебя это выходит ненароком? При этом свою монету ты для него не пожертвуешь, забавно, самоотверженность на грани эгоизма.

— В чем заключается мое служение тебе?

— С этого и нужно было начинать, Алистер. — Силуэт приблизился к нему, после чего разложил на столе горсть золотых монет — единственное, что сохранило свой натуральный цвет в этом помещении. — Ты убивал ради них, деньги имеют важный вес в твоей жизни. Блеск золота слепит тебя, из-за него ты не видишь и солнца. Молчи! Не говори ничего, я знаю что прав. Служи мне, и любые монеты станут для тебя самой дешевой вещью. У тебя будет столько золота, сколько захочешь, но интерес к нему пропадет. Никакого сна, голода, боли, страха…

— И воли. — Добавил пленник собственного сознания.

— Она тебе и не нужна, ты идеальное оружие, а не человек. — Силуэт закрыл ладонью глаза, а когда он убрал руку, Алистер перенесся в другое место. Повсюду была тьма, а он стоял перед высоким зеркалом, которое висело в воздухе. В отражении разведчик видел себя иначе. Глаза стали совершенно черными, лишенными белков. Что это на нем надето? Броня из черной стали и окрашенной в черный цвет кожи. Алистер не мог представить, что будет выглядеть так величественно.

За его спиной красовался черный механический лук, с пояса свисали кинжалы из невиданного ранее материала. — Вот. — Добавил силуэт, возникший из-за зеркала.

— Вот что? — Уточнил Алистер, рассматривая себя в зеркале.

— Это ты настоящий, лишенный эмоций и привязанностей. Это броня твоего отца, он служил верно, но однажды ослушался меня, а поэтому должен погибнуть.

— Почему? Если он жив, почему ты не найдешь его сам?

— Он скрыт от моего взгляда, но точно жив, его нет среди плененных мною душ.

— Что значит “ослушался”?

— Отказался убить тебя, он почти оправдал мои ожидания и должен был убить последнего из своего рода, отправив твою душу ко мне, чтобы ты мог занять его место у моего трона. — Силуэт простым щелчком пальцев вернул их обратно: в ту же черную комнату и брони на Алистере — как не бывало. — Впечатляет?

— Я не удивлен. — Признался лучник. — Если бы он убил меня, я занял бы его место, а монета превратилась бы в бесполезную игрушку? Скажи мне правду, если можешь, хочу узнать, как работает эта проклятая система.

— Мог бы, но не стану. Никто не откажется от такой силы. Прозрение, которое ждет тебя, позволит увидеть все, что когда-либо видели твои предки, узнать то, что было ведомо им, и понять, что происходило при правлении твоей семьи

— И больше никаких эмоций? — Задумчиво переспросил Алистер, словно подумывая о вариантах.

— Никаких. — Подтвердил силуэт. — Монета может тебя освободить, да, но свобода ли это — быть уязвимым, слабым и беззащитным? Постоянно озираться по сторонам, опасаясь встретить инквизитора, который в отличие от тебя, уже успел достать оружие. Просыпаться с кровью на губах, скрывая страх. Почему бы не познать истину, доверившись своей судьбе и умереть, дабы возродиться из пепла?

— Многообещающе.

— Меня искренне интересует твой ответ.

— Нет. — Холодно процедил Алистер, понимая, что разговор не даст ему ничего нового.

— Нет. — Насмешливо повторило божество. — Но, в отличие от тебя, мне ведомо все, что будет впереди.

— Свобода. Там, впереди, меня ждет свобода.

— Глупец! — Разгневался силуэт, перевернув стол одной рукой. — Свободой ты посчитаешь свое рабство, когда станешь самым верным оружием богов, станешь наряду с прочими глашатаями, и вы пройдете по миру, утопив его в крови. Вслед за тобой будет следовать вуаль непроглядной тьмы, и день, когда ты пойдешь против смертных, станет последним, когда кто-либо, увидит солнечный свет.

В этих краях было лишь немного светлее, чем обычно. А это значило, что сейчас солнечный день. Разумеется, не для Темнолесья, но где-то там, за кронами, наверняка светило солнце. Титус сидел у костра и чистил картошку ножом Алистера, его плечо было перемотано слегка окровавленным тканевым бинтом. Линчеватели занимались разными делами: от рубки дерева до установки палаток. Алистер пришел в себя рывком, словно после ужасного сна. Над ним летала муха, которая назойливо садилась на его вспотевшее лицо.

— Черт! Пошла вон! Я все еще жив! — Выкрикнул Алистер, отгоняя назойливое насекомое. Осмотревшись, разведчик понял, что находится в палаточном лагере тех самых линчевателей. Пошевелиться он не смог, только увидеть, что лежит у костра на теплой медвежьей шкуре в одних изорванных штанах и с голым торсом. А на груди расползлось огромное синее пятно — след после падения с высоты. — Алистер. — Обрадовался Титус, быстро подсев поближе к нему.

— Тебя все же ранили? — Улыбнулся разведчик, увидев бинт на руке.

— Мое первое ранение, впервые полез в бой без лат.

— Молодец, уже совсем большой стал.

— Ты, я смотрю, тоже слегка ударился, дышать уже можешь? Я не думал, что великий Алистер такой же смертный, как и мы, хотя не уверен, пережил бы я такое падение. Тебе правда повезло, стоит благодарить богов за помощь.

— Разумеется, все дело в них. — Болезненно улыбнулся он, искренне радуясь лицу назойливого рыцаря, который был чем-то опечален. — С чего ты вообще взял, что если боги есть, то они обязательно добрые и милосердные?

— Людям нужно во что-то верить.

— Титус, сколько я тут лежу?

— Уже полдня, приятель. — Заявил один из линчевателей — это был одноногий легионер, который опирался на бревно. — Когда я служил в Легионе, многое слышал о твоем отряде. Да и твои друзья отзывались о тебе хорошо, в те моменты, когда не проклинали.

— Славно, где Роланд?

Да и твои друзья отзывались о тебе хорошо, в те моменты, когда не проклинали. Собирает лечебные травы, нужно поставить тебя на ноги.

— Роланд собирает мне целебные травы? Я думал, вы желаете меня вылечить, а не отравить.

— Ты недооцениваешь его, он ведь не ребенок. — Пояснил рыцарь. — Зато ты выглядел, как младенец, когда он, сам со стрелой в плече, тащил тебя несколько миль. Тебе бы кто мозги вправил, чтобы ты прекратил видеть в нем щенка? Нелепого и беззащитного.

— Титус, помоги мне встать, сам я не смогу.

— Нет. — Холодно сказал рыцарь, что напомнило Алистеру о том, что когда-то после подобной услуги, он не поблагодарил его. Возможно, причина отказа заключалась в этом, и нужно попросить более вежливо?

— Титус, помоги мне встать, пожалуйста.

— Тяжело было из себя это выдавить? — Засмеялся он. — Нет, я не помогу тебе встать, но лишь по одной причине: тебе вообще нельзя двигаться. Ты слаб, не исключено, что сломано несколько ребер. Ты был на пороге смерти! Отдохни хотя бы пару дней.

— Я всегда на этом пороге, если ты помнишь. Мы потеряем слишком много времени, твой Кроули за это время сможет перейти через горы пару раз, даже если будет останавливаться в каждом трактире, который встретится на его пути. У нас был уговор, не смей этого отрицать, а какой ценой я выполню свою половину обязательств, тебя волновать не должно.

— Планы поменялись, Алистер. В том подвале я обнаружил тело Кроули — это хорошая новость, но есть и плохая — артефакта при нем не было. Если верить нашим новым друзьям, монета у Профессора или в городе грехов. Кем бы ни был этот человек, мне нужно к нему, чтобы найти и забрать то, что по праву принадлежит моему ордену.

— Был уговор.

— Я не забыл про него, он неизменен. Я поражаюсь твоей стойкости, ты воистину удивительный человек, Алистер. Вы отправитесь в Везерлех, найдете в столице моего друга, он у меня в долгу, а значит — обеспечит вас всем необходимым. А я в это время отправлюсь на поиски этого человека, заберу свое и, возможно, когда-то с вами встречусь. В более благоприятных условиях, скажем, за чашкой чая.

— Самоубийца, не думаю что Роланд одобрит это. Будь у тебя пышная грудь, он бы давно на тебе женился. Пожалуйста, обдумай свое решение еще раз. Не уверен, что твои боги приветствуют в своем раю самоубийц.

— Знаешь, Алистер. — Наклонился над ним Титус, убедившись, что его никто не слышит. — Как насчет шантажа? Я уйду этой ночью, а Роланд не узнает об этом. В противном случае, он узнает, что ты умираешь от болезни, плюясь кровью. Не смей даже говорить о богах, нами движет не вера в них, а знание простых законов человечности, которые должны быть сохранены вне зависимости от религии.

— Быстро учишься, шантаж, значит. — Выдохнул Алистер, закрыв глаза и опустив голову, отвернувшись от рыцаря.

— Есть у кого. Как будете в столице, в Везерхолле, найдите Моргана. Он служит в национальной библиотеке. Скажите ему, что вы от меня, и передайте на словах, что пора вернуть должок. Он сразу же поймет, о чем идет речь. Потребуйте у него кров, первую работу он тоже поможет найти.

— Я постепенно лишаюсь рассудка, мой друг.

— Значит, все же друг. — Отметил для себя рыцарь. — Для меня это имеет огромное значение. Но о чем именно ты говоришь? Что не так с твоим рассудком?

— Ужасный сон, который не дает мне покоя даже во время бодрствования. Предчувствие скорой кончины…

— Это просто страх смерти, не говори, что не ощущал этого раньше.

— Ощущал. — С неохотой признал разведчик. — Но это нечто другое, словно моя смерть повлечет за собой события, которые понравятся не всем. Словно переход в мир мертвых принесет собой боль, которую я не могу себе вообразить. Словно останется что-то, похожее на меня, но это буду уже не я, вдобавок, это нечто будет способно навредить близким для меня людям.

— В ком-то проснулся человек. — С улыбкой проговорил рыцарь, заботливо положив руку на плечо Алистера, подбадривая его. — Это называется боль утраты, разумеется, будут люди, для которых твой уход станет тяжелым испытанием, взять, к примеру, Роланда.

— Я не об этом.

— А твой образ останется с ним надолго. Он не раз будет посещать его, лишая покоя.

— Я не об этом! — Изо всех сил рыкнул Алистер. — Тебе меня не понять. Я говорил о самой настоящей физической боли. Словно во мне есть нечто, что выберется на волю после моей смерти?

— Я рад, что ты внимательно меня слушал, когда я говорил о глашатаях богов, но это бред. У тебя жар, поэтому не принимай свои рассуждения слишком близко к сердцу. Просто пойми, если боги и сошлют в мир живых глашатаев, их послание не принесет людям страданий.

— Откуда ты знаешь, что не принесет.

— Боги породили нас, в чем смысл лишать своих детей жизни?

— Титус. — Окликнул его Алистер, вновь развернувшись к товарищу. — Ты ведь понимаешь, что не все дети желанные и любимые. Что, если боги не те добрые отцы, которые берут своих сыновей на рыбалку, рассказывают легенды и учат читать? Что если нас не хотели?

— Даже если ты не нужен богам, всегда найдутся люди, которые нуждаются в тебе. Оставайся для них все тем же циником и не вешай нос. А теперь отдыхай, тебе нужно набираться сил, я лишь надеюсь, что увижу тебя хозяином дома, в который как-то зайду погостить.

В очередной раз, Алистер пришел в себя за полночь. Роланд толкнул его в плечо, предложив глиняную миску с какой-то мясной похлебкой, которая вызвало у раненого отвращение. Он заметил, что уже был укрыт какой-то меховой накидкой.

— Тебе нужно поесть.

— Роланд, ты должно быть шутишь. После того ужина аппетит у меня пропал не меньше, чем на месяц.

— Не глупи, не будешь есть, быстро отправишься на тот свет. — Продолжал заботиться Роланд.

— Быстрее, чем ты думаешь. — Про себя шепнул Алистер. — Где Титус?

— Никак не могу найти его, он словно исчез из лагеря, не знаю, куда отправился наш рыцарь.

— Не знаю. — Замялся Алистер, ощущая непривычное чувство вины. — Может, за дровами?

— Когда ты лежал без сознания, мне приходилось отвлекаться от переживаний, я целыми днями рубил дрова. Их хватит, чтобы в два ряда обнести лагерь частоколом. Очень сомневаюсь, что у него появилась потребность в древесине, если только он не захотел отстроить настоящий форт.

— Черт! — Выругался Алистер. — Не могу так.

— Как это так?

— Так не годится, ты заслуживаешь знать правду. В подвале он нашел того самого Кроули, но безделушки при нем уже не было. Якобы она у некого Профессора, и понятно, что Титус рванул на его поиски. Если хочешь, можешь отправиться за ним.

— Ты позволишь мне уйти? — Удивился воин.

— Я слишком опекаю тебя, хотя ты не ребенок. Он уже не раз говорил мне это. И знаешь, не только он, да я и сам отлично это понимал. Хочешь успеть за Титусом, отправляйся немедля.

— Я не могу оставить тебя одного в таком состоянии.

— Думаю, здесь мне помогут, а с тобой мы встретимся в горах. Если повезет, то и с рыцарем тоже. Не дай ему наломать дров. — Вздохнул Алистер, попытавшись съесть ложку похлебки. — Чего сидишь, вперед за этим неусидчивым.

— Алистер, я даже выразить не могу, как я тебе благодарен.

— Хватит сопли жевать, этот рыцарь встрянет в первую передрягу, если уже не встрял, это по моим подсчетам. Да и смотри, не попади под раздачу, хоть иногда вспоминай о том, чему я тебя ежедневно учу.

— Звучит как прощание.

— Роланд, я тебя сейчас изувечу, не мозоль глаза.

— Последний вопрос, ты что-то еще от меня скрываешь?

— Нет. — Тут же ответил Алистер, едва сдержав кашель. — Теперь дай мне отдохнуть.

Роланд быстрым шагом направился Мартину, легионеру, с недавних пор — одноногому. Не говоря лишних слов, он прижал его к стволу дерева. Бывший легионер не сразу понял, что произошло, а осмотревшись по сторонам увидел воина, чей злобный взгляд казался еще более зловещим из-за отблесков костра, горевшего неподалеку.

— Чем могу помочь? — Неуверенно спросил одноногий линчеватель.

— Куда направился Титус?

— Он просил не говорить тебе. — Пожал плечами собеседник. — Так что просто остынь и поешь похлебки. Она без человеческого мяса, заодно сменишь рацион. Говорят, человеческое мясо вызывает привыкание, а это серьезно.

— Я не шучу, ты или говоришь мне сейчас, или у тебя будет привыкание к потере конечностей.

— Что это значит? — Неуверенно спросил легионер.

— То, что тебе придется орудовать двумя костылями вместо одного.

— Профессор уехал из города грехов, это место оказалось слишком людным и шумным для него. Ему пришлось залечь на дно ближе к центру Темнолесья, в городе Драконий Клык, желаю удачного путешествия.

— Черт, я был там недавно, и мне будут не рады. Не знаю, что предначертано мне судьбою и надеюсь, что на вас можно оставить друга? Он дважды чуть не отдал концы за Легион.

— Он такой же легионер, как и мы, только рангом повыше. Так что да, можешь на нас рассчитывать, но он может не выжить, с такими-то увечьями. Будет видно лишь через неделю, успеешь вернуться до этого времени?

— Да. — Кивнул воин, после чего быстрым шагом направился в лес.

Мартин попытался поскорее добраться до Алистера и упал у костра рядом с пустой миской. На первый взгляд, могло показаться, что разведчик спит, но одноногий легионер явно знал больше. Окинув взглядом миску и догадавшись, что похлебка была просто вылита, он спросил:

— А ведь поесть стоило бы.

— Я завязал с мясом на некоторое время.

— Они ушли, я такой молодец, что спровадил обоих. Что будем делать дальше, командир?

— Хорошо, их нужно было отвести подальше от нас.

— Посвятишь меня в свой хитрый план?

— Да, постепенно.

— Выкладывай. — Сказал легионер. — Зачем ты попросил отправить их в Драконий Клык, они вскоре поймут, что там ничего нет, и быстро вернутся сюда. Разве здесь от них не был бы больше пользы? Во время штурма поместья Профессора два дополнительных бойца пришлись бы кстати. Да и направляясь туда, они имеют все шансы наткнуться на его настоящее убежище.

— Не стоит впутывать их в эту авантюру, да и мне нужно получить нечто большее, что не станет моим, если с нами будет Титус. Когда они вернутся, нас уже не будет здесь. Этот артефакт, монета, имеет очень интересную историю. Многие трактуют ее неверно.

— Что может эта монета?

— Все что тебе нужно знать, так это то, что ценности, найденные там — ваши, меня интересует только монета.

— Важная вещь, верно?

— Мартин! — Подошел один из линчевателей. — А почему нам просто не убить его?

— Нас осталось девять человек, я без ноги и не смогу сражаться. Так что считай восемь. Он опытный разведчик и знает Темнолесье лучше, чем ты ориентируешься в нашем маленьком лагере. Учитывая то, что мы знаем об этом Профессоре, подмога нам не помешает.

— Это не повод доверять ему.

— О боги, он при смерти, эта монета нужна ему, как глоток воздуха. А она там, дубина. Поможем ему, а он поможет нам, и я не поскуплюсь отдать эту безделушку. Даже не факт, что она работает, так как он думает, поэтому будь добр, не спорь со мной.

— Я напишу список. — Начал Алистер. — Список ягод и растений, которые заживляют раны. Дадите ступку, я сделаю себе мази, кое-как, но завтра мы выдвигаемся в путь. Уговор дороже моего самочувствия сейчас, так что можете мне доверять.

— Сказал человек, который обвел своих друзей вокруг пальца.

— Я деловой человек. — Заметил разведчик. — А мертвецу друзья не нужны, поэтому мне не стоит бороться за свою шкуру.

Титус быстрым шагом шел через Темнолесье, озираясь по сторонам, внезапно он услышал хруст веток где-то позади себя. Кто-то бегом приближался к нему. Обнажив позаимствованный у линчевателей клинок, рыцарь приготовился вступить в бой с неизвестным соперником. Но это оказался знакомый ему северянин в красной маске.

— Во имя всех богов, Роланд, что ты тут делаешь?

— Эй, думал встрять в неприятности без меня? — Спросил воин, запыхавшись и согнувшись в три погибели, упершись руками в колени. — Ты ведь без меня и мили дальше не пройдешь

— Алистер тебе сказал?

— Да.

— Не похоже на него. — Задумался рыцарь.

— Может, не так недолюбливает тебя, как кажется на первый взгляд? Алистер своеобразный человек, не плохой, но и не хороший, порой невозможно понять, что им движет. У каждого есть две стороны, как у монеты. Кстати о монетах, неужели этот артефакт стоит того, чтобы рисковать ради него своей головой?

— Могу спросить то же у тебя, неужели рыцарь стоит того, чтобы рисковать своей жизнью?

— Эй, имей совесть, тебе нужны друзья. И я один из них! — Восторженно заявил Роланд. — У меня мышцы, словно горы, страшная маска и большой меч, которым, я размахиваю в разные стороны, и представь себе — от этого гибнут люди.

— Отрицать не стану, друзья нужны. Попросту, я не знаю, что меня там ждет, а поэтому не посмел бы втягивать тебя во все это.

— Плохо, когда кончается вино, а смерть в бою — честь для северянина.

— Мило. — Позади послышался незнакомый голос, а в спину рыцаря ударился метательный нож. Рухнув от боли на одно колено, и вспомнив, за что он любит тяжелый доспех Титус обернулся назад. — Это ты, убийца из таверны?

— Да. — Согласился Измаил, выходя из чащи. Позади него шагал Кастиэль, уставившись на Роланда, следя за каждым его действием. Под тяжелым рыцарем хрустели ветки. Воин сделал рывок к стальному мстителю, будто специально спровоцировав сильный удар в грудную клетку. После чего северянин упал на землю, пролетев перед этим больше метра. — Меня зовут Измаил, а ты должно быть Титус, верно? Я — твой убийца, очень рад знакомству.

— Вежливо с твоей стороны, хоть представился. Измаил, кто тебя нанял?

— Разве это имеет значение? — Поинтересовался безумец, отвлекаясь на Кастиэля, который уже готовился добить воина, но сдерживался изо всех сил. — Кастиэль, пока что рано.

— Имеет.

— Бернард Борн, но он только посредник, истинный наниматель Кроули Борн, знакомое имя?

— Кроули? — Засмеялся Титус, озадачив наемника. — Позволь представиться, Титус Борн: и Кроули, и Бернард — мои братья. Вот такая, мать вашу, семья. — Вновь залившись смехом, рыцарь смотрел на наемного убийцу.

— Что смешного, ты считай уже покойник. — Перестал радоваться Измаил, а стальной рыцарь озадаченно переводил взгляд с наемника на седоволосого рыцаря, в то время как прижатый к земле воин так же трясся от смеха, пытаясь его подавить. — Что, твою мать, смешного? — Выкрикнул Измаил и метнул еще один нож, который попал в ногу седоволосого рыцаря, но не утихомирил его.

— Да то, что твой наниматель мертвее, чем мой орден. Тебе ничего не заплатят, ни монетки, даже спасибо никто не скажет. Подумать только, столько энтузиазма и все мимо кошелька. Ха! Я прожил дольше, чем ты думаешь, мой дорогой Измаил, но подобной абсурдной ситуации…

— Я должен поверить в то, что заказчик погиб, верно? — Ехидно улыбнулся наемник, подойдя ближе к рыцарю. — Если бы я всегда верил своим жертвам, стал бы беднее проповедника. Но я не столь наивен, я не верю словам, только предсмертным стонам.

— Но сейчас ты можешь это проверить. — Заявил Роланд, лежа под стальным сапогом Кастиэля.

— Внимательно слушаю.

— Неподалеку отсюда есть деревня, а немного севернее от нее, в погребе, лежит тело твоего проклятого нанимателя.

— Просто проверь. — Посоветовал Титус. — Если мы тебя обманули, тебе ничего не помешает убить нас по возвращению. Пусть громила нас останется охранять, а ты сходи, разочаруйся слегка, а как вернешься, сможешь извиниться и отпустить нас.

— Я так и сделаю. — Согласился безумец. — Но вы зря думаете, что меня просто обмануть, я ведь знаю, как выглядит Кроули. Да вам не вырваться из стальной хватки моего нового напарника.

— Даже пытаться не будем, хотим потом взглянуть на твое лицо. — Заявил Роланд.

*****

Неимоверно красивое место — неохотно признал Дэнтон Стоун, глядя по сторонам. Вокруг было темно, но ведь когда он спускался сюда, на небе еще светило солнце. Подсвечивая путь факелом, рыцарь прогулочным шагом углублялся в лес. Очарованный, но не потерявший бдительности, он услышал шаги позади.

— Вечер добрый. — Поприветствовал рыцарь, обернувшись назад, он наблюдал одного единственного мужчину, среди небольшой группы женщин. — Очень красивое место, вы не находите?

— Ты что, слабоумный? — Удивился главарь разбойников, а его спутницы лишь насмешливо осмотрели представителя Везерлеха. — Как ты сюда забрел, козел?

— По делам. — Признался Дэнтон, продолжая любоваться видом вокруг. — Следует полагать, вы разбойники, а я, как оказывается, совершил основную ошибку путешественников. Наслышан об этом: никаких факелов — это привлекает головорезов, я прав?

— В таких латах сложно остаться незамеченным, но вот факел тебя за версту выдает.

— Факел, мой дорогой друг, для меня рабочий инструмент. — Указав пальцем на дракона, который красуется на щите, рыцарь продолжил. — На родине меня называют драконом — это мифическое огнедышащее создание.

— Молодец, отрастишь крылья и улетишь отсюда?

— Боюсь, от дракона мне достались далеко не крылья. — Договорив, Дэнтон отпил из фляги, после чего, дождавшись пока разбойник начнет идти, используя факел и вещество во рту, обдал грабителя пламенем. Со стороны это действительно выглядело, словно огненное дыхание дракона. Искусство, которое дало ему такое прозвище. Вещество быстро распространило смертоносный огонь по телу грабителя, из-за чего он просто отбежал в сторону, а потом молча рухнул, догорая. — А теперь, послушайте меня. — Обратился рыцарь к женщинам, стоящим дальше. — Советую дважды подумать, прежде чем нападать на меня. Я джентльмен и категорически против насилия над женщинами.

— Ого! Какой молодец, настоящий мужчина. — Злобно процедила разбойница. — Это будет хорошее дополнения к нашей пленнице, может, получишь ее манерам.

— А где, позвольте спросить, вы держите пленницу? — Поинтересовался рыцарь. Поняв, что боя не избежать, Дэнтон обнажил одноручный меч, после чего поднес его к факелу. Он моментально загорелся, но дальше лезвия пламя не расходилось. — Сразу скажу, что это не магия. Метеоритная сталь имеет особое свойство: поглощает влагу и энергию, словно губка. И если окунуть меч из метеоритной стали в бочку с жидким драконьим порохом, приблизительно на целую ночь, получится любопытный эффект.

— Что ты несешь? — Возмутилась разбойница, дерзко подходя к рыцарю.

— Он будет иметь горючие свойства, при этом не станет накаляться до температуры плавления. — Заявил он, после чего довольно резво выскочил вперед, сделав выпад снизу.

Удар едва ли задел разбойницу, оставив неглубокий порез на животе, однако воспламенил тряпичную кофту. Пока она отвлеклась, сбивая с себя огонь, а другие ее соратницы бросились доставать оружие, рыцарь нанес еще один удар. Лезвие со свистом и полыханием пронеслось к шее противницы и с громким хрустом встряло вблизи ключицы. — Однако. — Добавил он, глядя на подходящих разбойниц. — Острым его не назовешь, оно крошится в слабых местах. Именно поэтому, я собираюсь сделать желоб из метеоритной стали в простом стальном мече. Но вот не могу понять, способно ли пламя расплавить сталь? — Разбойницы сорвались с места, издавая подобие боевого клича. Дэнтон Стоун лишь с задором ухмыльнулся им, после чего сам вступил в бой.

Уже спустя полчаса он подходил к их лагерю, месторасположение которого выбил у одной из уцелевших разбойниц. В итоге он перерезал ей горло, но не потому, что не привык оставлять врагов в живых. Скорее из принципа, а не из религиозных побуждений — Дэнтон считал, что за любой грех наступает наказание. Лезвие из метеоритной стали периодически вспыхивало, оно уже потеряло способность гореть, однако еще рано было прятать его в ножны. На входе в лагерь, представляющий собой жалкие изорванные палатки и костер, возле которого стояла клетка, рыцарь держался осторожно.

— Есть кто? — Проговорил он едва слышно, но ответа не последовало. — Эй! Я богатый безоружный торговец, тут есть, кому меня ограбить? — Прокричал он, но вновь ответа не было, рыцарь слышал лишь легкое потрескивание костра. Пройдя чуть глубже, он заметил, что клетка не такая пустая, как показалось с первого взгляда и в ней сидит девушка, связанная по рукам и ногам: невысокая, темноволосая, вокруг ее головы была намотана большая грязная тряпка, часть которой была использована как кляп. Дэнтон не особо торопился, спешить было некуда. Пройдя мимо одной из палаток, он взял со стоящей бочки яблоко, надкусил его и выбросил в костер, разбросав угли, и лишь после этого, что-то насвистывая, дошел до клетки. Она не заперта на замок — подумал он, когда открывал ее. Веревки Дэнтон разорвал без особых усилий, похоже, они годились лишь для хрупкой девушки. Она испугано развернулась к нему, вытащив кляп изо рта.

— Спасибо. — Сказала чародейка Майя.

— Не за что, темноглазка. — Кивнул рыцарь, что-то тщательно пережевывая. — Давно тут?

— День, может больше. Ты…

— Не враг тебе. — Перебил ее Дэнтон. — Я здесь по важному поручению, но решил не проходить мимо и помочь.

— А они…

— Они мертвы, если ты про разбойников. Не шибко весело странствовать в здешних краях в одиночку?

— Со мной была подруга, они убили ее.

— Мы не в сказке, милая. — Пояснил он, глядя приходящую в себя пленницу. Ее глаза покраснели от слез, судя по всему, она оплакивала подругу. — Люди умирают, это непреложный закон жизни, но главное — не пополнять этот список.

— Она всегда волновалось обо мне, телохранительница стала настоящим другом.

— Увы. У нас в Везерлехе часто предлагают услугу за услугу, и мне от тебя кое-что нужно, но не подумай ничего плохого. Я ищу рыцарей в бронзовых доспехах, не встречались ли они тебе?

— Встречались. — Призналась Майя. — Но только один, очень хороший человек, зачем он тебе?

— Я должен убить его.

— Я не стану помогать. — Вскочила на ноги пленница. — Это добродушный человек, рыцарь.

— Этот твой рыцарь — один из тех, кто перерезал целый городок простых лесорубов. И судя по твоему лицу, не знала этого, а инквизиторы на горном перевале сказали мне, что он может быть не один, если конечно мы говорим об одном и том же человеке.

— Инквизиторы?

— Ты не знаешь, кто это или не предполагала, что они там? — Дэнтон вгляделся в глаза девушки. — Разрази меня гром, только не говори что ты маг! Молчишь, мне все понятно. Тогда предложу кое-что еще. Я рыцарь страны, которая чтит честь, и я проведу тебя через инквизицию, как свою пленницу, а когда мы пройдем через границу, можешь отправляться на все четыре стороны.

— Какой резон тебе делать это?

— Я трудолюбив, а работа у меня — специфическая. — Дэнтон указал на себя пальцем. — Я легенда.

— Если ты легенда, чего тебя сослали сюда? Разве нельзя было отправить в Темнолесье того, кого не жалко пустить в расход? За какую гору монет ты согласился прийти в эти земли?

— За деньги, что мне заплатят, смогу заказать себе новую броню. Есть ли с тем рыцарем, другие люди, стоит ли мне ожидать сопротивления?

— Да, и тебе не одолеть их. — Призналась она.

— Я буквально недавно перебил целую группу разбойников и не смогу справиться с шайкой этого преступника? Ты бы видела, на что я способен в гневе.

— Это не вшивая группа разбойников. Это рыцарь, за которого горой стоят двое легионеров, офицеров.

— Я участвовал в войне, и этот Легион тоже повидал. Убивать их также просто, как и обычных солдат, и с парой дезертиров кое-как справлюсь, пожалуй, это будет легко. — Дэнтон протянул ей фляжку с водой, которую девушка взяла с явной неохотой. — Заключим сделку: ты помогаешь мне выполнить мой контракт, а я помогаю тебе перебраться через перевал и избавлю от проблем с инквизицией.

— С чего ты вообще решил, что мне нужно в Везерлех?

— А куда? — Насмешливо бросил Дэнтон. — Три варианта: первый — тебе понравилось здесь, что очень маловероятно, второй вариант тоже не особо правдоподобен — ты рвешься на север, ибо до жути хочешь встретиться с инквизиторами и испытать и их теплое радушие, царящее в темницах, ну, и третий вариант — свобода в Везерлехе.

— Ладно.

— Ладно? — Переспросил Дэнтон.

— Ладно!

— Где их можно найти?

— Они следуют в Везерлех, но окольными путями, пытаются срезать дорогу, так как за кем-то гонятся.

— А это значит…

— Их нужно подождать у перевала. — С неохотой отвечала Майя.

— Значит, будем терпеливы и подождем их.

*****

Прошло полдня, Титус и Роланд были связаны по рукам и ногам крепкой веревкой. За пленными следил стальной рыцарь Кастиэль, который искренне не понимал, почему нельзя прибить светловолосого воина прямо сейчас. Он всегда был сдержан в своих чувствах, и сейчас выжидал подходящего момента, дабы убийство дезертира было обосновано.

— Кастиэль. — Окликнул его Роланд, лежа лицом в траве. — Мир тесен, верно? Когда-то мы сражались с тобой за одно дело, а сколько королевских гвардейцев полегло от наших мечей, это были славные времена. Что так тебя сломило, что ты восстал против бывших братьев?

— О чем ты? — Переспросил он, подойдя ближе к воину, ударом стального ботинка перевернул его на спину, после чего слегка наклонился над северянином. — К чему именно ты ведешь?

— Охотник на легионеров, надо же, как ты специальность сменил, от героя войны и бога для своих людей, до стального губителя жизней.

— Все, кто видел во мне героя — пали, сложили головы в том бою.

— Я буквально вчера сражался плечом к плечу с твоими братьями по оружию, с твоим отрядом, в живых осталось девять человек из сорока, если я не ошибаюсь. Славные парни, знаешь ли, один, правда, лишился ноги, но не чувства юмора. — Роланд изменился в лице, приняв выражение истинного героя. — Они, мой друг, до сих пор чтят память о тебе. Какого бы они были мнения о своем командире, узнав горькую правду о том, кем ты стал теперь?

— Не старайся заговорить мне зубы.

— Он дело говорит. — Согласился Титус, пытаясь перевернуться на спину. — Он не лжет, могу дать слово рыцаря, если для тебя это что-то значит. Законы чести имеют значение для тебя?

— Имеют. В любом случае они бы стояли до конца в тот день, или я тоже могу убедиться в своем неведении, как вы провернули с Измаилом? Это была жалкая попытка отсрочить свою смерть. Может, предложите и мне пройтись и посмотреть, пока вы не спеша освободитесь от пут?

— Как ни странно, можешь, но учитывая, что у тебя зуб на выживших легионеров, мы не скажем где они.

— Охотно верю, но если захочу, узнаю и сам.

— Они сражались за тебя до последнего.

— Пока тебя не оглушили. — Заметил Роланд, тем самым поддержав друга. — Или что там с тобой было, не суть важно. Имя Мартин тебе знакомо? Он лишился ноги в той деревне, куда отправился твой напарник. И именно мы спасли ему жизнь, не ты, не твоя месть, а мы.

— Легион должен был сражаться за корону, мы не имели права бежать.

— Не соглашусь. Я с моим другом, Алистером, бились до последнего. Я не думал сдаваться без боя, но знаешь, когда на твоих глазах, падает друг детства, из груди которого торчит две стрелы, поневоле забываешь про долг перед короной.

— Заткнись! — Рыкнул Кастиэль, сильно надавив сапогом на грудь болтливого воина.

— Начинается агония, которую ты разделяешь с ним. — Задыхаясь, продолжил Роланд. — И ты тащишь его, вокруг настоящий хаос, суета, но ты все равно несешь его прочь. Не думаешь о себе, продолжаешь тащить, что бы ни происходило вокруг.

— Перестань злить его. — Попросил Титус, глядя как Кастиэль, придавливает сапогом все сильнее.

— Тащишь его по грязи, под дождем, потом по крови ваших соратников. Притом знаешь, что если оставишь его, он умрет. Понимаешь меня? Умрет тот человек, ради которого ты готов изменить своим клятвам и принципам. От этого страха не защищен даже сильнейший. Стальной выродок, ты знаешь, что такое семья?

— Знаю! — Рыкнул он, вдавив воина в землю так сильно, что у него захрустел позвоночник, а влажная земля под ним слегка просела. — У меня были жена, дочь, маленький сын! Я никогда не вернусь домой из-за того что изуродован пламенем!

— Ты бы спас свою семью, если бы они были там, или продолжил бы сражаться? — Едва выговаривал Роланд.

— Я выбрал бы свою семью. — Возмутился Кастиэль, едва сдерживаясь, чтобы не сломать воину грудную клетку. — За свою семью я и пошел воевать, и братья по оружию должны быть каждому легионеру как вторая семья, которую тоже нельзя бросать.

— Алистер — моя семья. — Прошептал он, заставив Кастиэля убрать с него ногу. — И я, так же как и ты, стал легионером лишь из-за него, отправился за ним в огонь, спина к спине мы сражались не один раз, участвовали в осадах, и не думали бежать! Мы вошли во вкус, со временем начали разделять идею принца. Мы стали этим проклятым Легионом! Проходили огонь и лед, умывались кровью и сбивали кулаки до костей, мы герои, твою мать.

— Думаешь меня разжалобить?

— Даже не думал, просто когда решишь прикончить меня, знай и помни это. Ты навсегда запомнишь эти слова, поймешь, что лишил кого-то семьи, как пламя лишило твою семью отца и мужа. Рыцарь, давший клятву быть на страже жизни, сейчас просто мститель. Каков твой дух, неужели столь ужасен, как его оболочка, или в тебе остались те идеалы, на которых ты вырос?

— Моя жажда мести оправдана.

— Думаешь, тебя кто-то похвалит? — Поинтересовался Титус, опасаясь, что теперь придавят к земле и его. — Думаешь, что убивая каждого встречного офицера Легиона, ты убьешь предателя, выдавшего ваше месторасположение? Виноваты не легионеры, которые по сей день живут с этим, и даже не нападавшие наемники — для них это было средство заработка, твои методы неправильные. По своей воле или по воле богов, но ты выжил, а значит тоже вне закона северян, на тебя, как и на других легионеров, открыт сезон охоты. И плевать все хотели, какой ты там славный парень, при первой возможности, король вздернет тебя на виселице.

— Что прикажешь делать, умник?

— Найти того, кто действительно заслуживает смерти? — Предположил Роланд. — Ведь на нас тогда напали не дикари, хоть все считают именно так, но ты был там и видел, с кем мы сражались, это были наемники. Знающие как драться, имеющие хорошее снаряжение — закаленные мечи и отличные доспехи. Их самый главный козырь — знание нашего маршрута, о нем разболтал кто-то из легионеров, они точно знали, где и когда нападать, готовились к этому.

— Может, мне тебя еще и развязать?

— Я и сам могу. — Показал свободные руки Роланд. — Алистер меня многому научил.

Кастиэль уже сделал шаг в его сторону, но услышал хруст веток позади себя. Первым, что пришло в голову стальному легионеру, что Измаил вернулся раньше, чем должен был, но это был не он. Несколько солдат в черных доспехах и желтых накидках высокомерно смотрели на Кастиэля, Роланда и связанного Титуса, пытаясь сопоставить факты.

— Под описание вроде подходят. — Заметил предводитель наемников Темного Леса, переглянувшись с другими бойцами. — Только вот о стальном чучеле речи не было. Подстрахуемся и возьмем всех, думаю, за него тоже заплатят.

— Сам тащить будешь. — Заметил другой, на что тройка товарищей по несчастью стала недоуменно переглядываться. — Вы идете с нами.

— Уверен? — Спросил Кастиэль, сделав шаг к наемнику, приоткрыв забрало. Скрежещущее зубами, похожее на сгоревший череп лицо, изобразило что-то похожее на оскал.

Измаил абсолютно не понимал всей ситуации, да и этот назойливый “голос” все время невпопад вставлял свои реплики. Было очень тяжело соединить все факты воедино, чтобы получить общую картину происходящего. С одной стороны, его наняли для защиты Кроули и Титуса, и наняли через Бернарда, при этом, все члены уравнения — братья Борн! Как тут можно сообразить, провалено ли задание, если цель для убийства поймана, а истинный заказчик мертв? Неужели он впервые потерпел поражение? И стоит ли считать неудачу его виной, если дело приняло такой оборот без его участия? И получит ли он награду, если продолжит выполнение задания? Но от кого? Дойдя до места, где он оставил Кастиэля с пленниками, он был удивлен еще больше: Кастиэль стоял в центре, среди разбросанных покойников, а освобожденные пленники, как ни в чем не бывало, ходили рядом, в поисках выживших.

— Какого черта?

— Измаил, рад тебя видеть. — Насмешливо поприветствовал рыцарь. — Нашел моего брата Кроули? Он бледнее, чем обычно, верно? Может даже распух, с мертвецами так обычно и бывает. Я жду извинений, пожалуй, это будет честно.

— Да, он мертвый, вернее то, что от него осталось, точно не шевелиться. Запах, правда, хуже не стал, но его кончина — не признак того, что я не могу убить тебя для собственного удовольствия. Кастиэль, ты передумал мстить? Да что с вами не так?

— Он мне кого-то напоминает.

— Измаил? Мне тоже. — Задумался Роланд. — Волосы бы черные, да зеленые глаза, был бы копией Алистера.

— Алистера? — Побледнел убийца, ведь так звали его брата, которого он застрелил. Но сообщать об этом глупо, ведь в тот роковой день, наемник сражался за врагов Легиона. Это была ошибка, но подобное признание окружающие не оценят. — Кто такой Алистер? — Неуверенно спросил он, ожидая ответ типа “кузнец из Гаардена” или “трактирщик из Везерлеха”, неважно, в любом случае, это совпадение — подумал рыжеволосый наемник.

— Алистер Де-Ветт, самый везучий выродок Темнолесья. — От этих слов Измаил сделал пару шагов к ним поближе и сел на одного из покойников из числа воинов Темного Леса. Кастиэль недолго думая подошел к нему.

— А ты разве не…

— Измаил Де-Ветт. — Проговорил он, словно сквозь сон, отчего Роланд побледнел на глазах, а Титус и Кастиэль в свою очередь почувствовали себя словно не в своей тарелке. Тишина не прервалась бы, если бы один из наемников, не застонал. Роланд подбежал к выжившему противнику, и все еще не отойдя от шока, спросил его:

— Мы ищем твоего нанимателя, Профессора, если расскажешь нам, где он, останешься жив. Сейчас мы знаем, что он в Драконьем клыке, но где именно нам искать его?

— Кто вам сказал, что он там? — Откашлялся он, тяжело было приходить в себя после удара Кастиэля, хоть он и поставил блок, защита не спасла. Оба локтя были сломаны, из-за чего воин чувствовал себя беспомощным и не потерял желание дерзить своим врагам. К тому же сидящий на нем рыжеволосый человек не давал ему глубоко вдохнуть. — Он в поместье, я могу рассказать, где именно, если пощадите меня.

— Даю слово рыцаря. — Сказал Роланд, Титус, стоявший позади посмотрел на него с недоумением.

— В ту сторону! По тропе, а затем налево вдоль реки. Его поместье никак нельзя пропустить, безумие идти туда вчетвером, даже с этим верзилой. — Встав с колена, Роланд нанес удар ботинком в кадык наемника, после чего он захлебнулся в своей крови.

— Нарушил слово рыцаря? — Переспросил Титус.

— Я ведь не рыцарь. — Пожал плечами Роланд.

— Если вчетвером опасно вам двоим придется очень тяжело. — Заметил Кастиэль.

— Нет. Вы, пойдете туда с нами. — Заявил воин, предвкушая отличную сделку, именно так бы и поступил Алистер, дипломатия — вовсе не тот способ, которым он любит решать проблемы, но здесь сложились беспроигрышные условия получить поддержку этих двоих. — Измаил, поможешь зачистить поместье и мы отведем тебя к Алистеру, может, это просто совпадение, но я уверен, тебе интересно было бы проверить. Алистер почти ничего не рассказывал о брате, интересно, какой будет ваша встреча. Насколько я знаю, брат бросил его, ушел вместе с отцом.

— Я согласен на сделку. — Встал Измаил. — Но отец бросил не только его.

— Кастиэль, если поможешь, мы отведем тебя к твоим людям, которые до сих пор помнят своего командира и настоящего героя. Можешь похвалить их, или убить, как захочешь, мне они не особо нравятся, если честно.

— С чего ты взял, что я соглашусь?

— А куда тебе еще идти? — Подошел к нему новоиспеченный дипломат Роланд. — Ты сегодня открыл глаза на свою жажду мести и остыл, ради чего ты теперь будешь жить? Может, захочешь найти того, кто стоит за нападением на Легион? Но в любом случае, они твои люди, скажешь им мстить вместе с тобой, и они послушаются.

— Кастиэль. — Обратился к нему Измаил. — Что, если я знаю, кто стоит за нападением на Легион. Чем быстрее мы сделаем дело, тем быстрее я встречусь с братом, а после ты получишь объект для мести. Я могу помочь тебе найти того, кто предал Легион. — Четверо мужчин переглянулись между собой, стиснув зубы и тяжело дыша от напряжения, но никто не отказался заключить сделку. — Я действительно могу тебе помочь.

— Чего же ты раньше не сказал? — Процедил стальной легионер.

— Раньше это не было мне на руку.

Алистер поднялся на колено, опираясь на лук. Его веки дрожали от невыносимой боли, кисти рук тоже тряслись. Одноногий линчеватель стоял у него за спиной, будто радуясь тому, что разведчик почти встал, но даже не попытался ему помочь. Поспешили подойти и другие линчеватели, бывшие воины Легиона, ставшие дезертирами.

— Сегодня. — Заявил Алистер, встав с колена и расправив плечи. — Мы совершим авантюру, которая озолотит вас. Конечно, похвально, что вы стараетесь сделать Темнолесье безопаснее, истребляя таких подонков как Профессор, его людоедов и прислужников. Вы не обрадуетесь, узнав о том, Профессор, необходим нам живым.

— На кой черт он сдался? — Высказался кто-то из отряда, этот человек стоял позади Алистер, которому из-за сломанного ребра было неудобно повернуться к нему. — Он терроризирует ни в чем неповинных людей, не говоря уже о затее с людоедами.

— Сделка, знаешь значение этого слова? — Возмутился разведчик, встав уже на обе ноги. Его колено онемело, а все тело дрожало. — Или голова тебе нужна лишь для того, чтобы носить на ней шлем? — Подобное заявление разъярило несогласного, он хотел толкнуть раненого разведчика в спину, но Алистера уже не было на прежнем месте, он вдруг оказался чуть левее. Не успел линчеватель выругаться, как в его шею встрял охотничий нож Алистера, выходя, зазубренное лезвие разорвало кадык, разбрызгивая кровь. Тело несогласного с разведчиком линчевателя безмолвно рухнуло на меховую подстилку. — Я даже со сломанными ребрами дам фору любому из вас! Есть еще замечания?

— Ты можешь убить так просто? — Удивился Мартин, холодно взглянув на тело соратника.

— Мартин, оглянись вокруг, тебя окружают не люди, вы волки. И не стоит смотреть на меня так, вы все прекрасно понимаете, о чем я говорю. Собственная шкура и небольшая стая — все, что у вас есть. Слабость одного — это общая слабость. Вы жили без вожака, и скольких людей потеряли?

— Дюжину.

— Я ваш новый вожак, отныне вы не потеряете ни единого человека, если будете четко следовать моим указаниям. Есть какие-то возражения? — Алистер окинул всех взглядом, но никто не рискнул открыто смотреть ему в глаза. — Так я и думал. Право на жизнь — это то, за что вы все боретесь, правда, по отдельности. Пора бы уже вам научиться принимать бой сообща, дерзко вырывая победу из любых цепких лап.

— Что насчет сделки?

— Она вступила в силу уже сейчас, Профессор нужен мне живым. — Подняв руку и указав пальцем вглубь леса, он продолжил свою речь. — Там человек, на которого вы охотитесь целый месяц. Изверг, скрывающийся за спинами наемников. Их больше чем нас, они сильнее, но мы быстрее, умнее, на нашей стороне единство.

— В чем суть сделки? — Спросил один из линчевателей.

— Алистер помогает нам одолеть профессора и организовать атаку на его поместье. Взамен, он просит остаться с ним наедине. Думаю, часа ему хватит, после чего Профессор будет в нашем распоряжении, мы сможем судить его по-своему, как делали это с другими.

— Забыл сказать кое-что. Монета, Мартин, не забывай про нее. Пришлось лгать друзьям, дабы все вышло так, как мы с тобой планировали, помнишь?

— Не сказал бы, что ты очень дружен с рыцарем, а что касается стаи, в устном договоре не было речи о твоем лидерстве и нашей верности тебе. Ты явно рассчитывал на большее, чем я.

— Вы постоянно думаете об этом, такова суть человеческого разума. Жажда выживания, звериные инстинкты и воинская дисциплина — все указывает на то, что я лучший лидер для вас. Схемы, которую Мартин мне нарисовал, недостаточно. Даже Роланд составил бы более четкую картинку, хоть он далек от азов разведки.

— А ты себя любишь, раз пытаешься взять над нами командование.

— Ведь кто-то должен. — Пожал плечами разведчик. — Противоречий я не слышал, да и ты сам, Мартин, не шибко рвешься мне перечить. Нас осталось семеро, не считая меня и Мартина. В бою от него толку мало, но для него у меня свое поручение. Я и один из вас возглавим отряды по четыре человека. Чтобы было понятно — троих возьму я, еще троих кто-то из вас. Сначала я в одиночку разведаю местность, а вы будете ждать меня за километр от поместья, на карте есть река, предположим, мы встретимся здесь.

— Ты едва стоишь на ногах. — Заметил один из них.

— Скажи это своему мертвому товарищу. И заруби себе на носу, щенок, я с малых лет один бродил по этим лесам. Я умел скрываться и выслеживать добычу еще до того, как стал совершеннолетним. Я разведаю местность, вернусь к вам и разделю нас на две группы. В поместьях всегда делают черный ход, обычно он выходит на задний двор. Это даже не военная постройка, так что проблем с захватом не возникнет — сложнее будет удержать позиции от подкрепления. Ударная группа, она же отвлекающая, пойдет через задний двор.

— Используешь моих людей, как приманку и открыто говоришь об этом? — Удивился Мартин, это было подобием восторга, ведь такой прямоты никто не ожидал. — А как же обещание, что все вернутся домой?

— Если обещал, то так и будет. Этой группе нужно будет всего лишь отвлечь наемников на себя, никто не подумает, что отвлекать будут именно с черного хода. А я с тремя бойцами прорвусь, найду слабое место, где — еще сам не знаю. Как я уже сказал, необходима нормальная разведка.

— И какая роль отведена для меня?

— Мартин, ты же инженер, верно?

Алистер и Мартин переглянулись, на лицах этих двух промелькнул оскал, который вгонял в замешательство. Никто даже не мог предположить, что было на уме у этих двоих …

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• »