- Стреляй, все равно Гришка придушит...
Из бессвязных слов, грязных выкриков пьяного было ясно, что он знает об убийце Белова. Симочкин схватился за бумагу, но Киреев остановил его:
- Пусть проспится - потом и допросим. Заприте его в чулан.
Попов был арестован. При обыске у него нашли большие запасы хлеба и самогонный аппарат, но ничего уличающего в убийстве Белова не обнаружено.
Сам он ни в чем не признался.
Утром на допросах Митька стал отпираться ото всего, о чем болтал вчера, а когда узнал, что Попов арестован, попросил закурить. Жадно затягиваясь, проговорил:
- Крышка! Все скажу!
И рассказал, как он украдкой, будучи в избе Беловых, прочитал письмо в газету и предупредил Попова.
Тот стал запугивать тюрьмой: "Ведь и о тебе написано, хлеб-то вместе таскали, самогонку тоже вместе".
- Напоил меня Гришка до бессознания. Под утро разбудил и еще поднес целый стакан. Ну, снова я и окосел. Было темно. Гришка повел меня в лес. Сунул в руки наган и предупредил, что патрон только один, не промахнись. Подкараулили мы Илюшку на дороге.
Я выстрелил ему в спину, он упал, но был еще ж и - вои - Гришка его прикончил, придушил. Забрали письмо и денег рублей двадцать. Домой шли поодиночке, и никто нам не встретился. В избе Гришка прочитал письмо и велел мне бросить в печку. Пришел я на кухню, а там Манька. При ней не стал жечь, еще, дура, ляпнет где-нибудь. Вышел в сени и спрятал письмо под половицей. А потом, когда пьяный, Гришку стращал.
Забавно, как они ко мне подлизывались. Ну и ухаживали же за мной! А вчера потребовал от меня письмо, я ни в какую, и посмеялся еще над ним. Он принялся меня душить. Я кое-как вырвался и убежал.
Правда, Манька пособила: вцепилась в руку отца зубами, а я вырвался... Больше ничего не помню.
Попов, уличенный фактами, признался в убийстве Ильи Белова и ^показал, что стреляли в Илью из того нагана, который им был отобран у семилетнего мальчика в восемнадцатом году.