Лена сама сняла джинсы и трусики. Развалилась на софе и широко раздвинула ноги, честно говоря, этого действа стесняясь. Но пересилила. Закрыла глаза, сосредоточилась. Возбуждения — ноль. Первые касания влажного языка показались липко-противными. Но искусственно стимулировать ни себя, ни директрису пока воздержалась. Большие губы были сжаты, на них и на лобке отросла редкая жесткая щетина изумительно антрацитного цвета. Давно не брила. Видела в зеркало, чувствовала рукой, каждый день обещала себе и благополучно забывала. Сейчас почувствовала нечто вроде стыда перед полностью ухоженной дамой. Лохушкой деревенской себя почувствовала. Поэтому предельно грубо стала командовать, злясь больше на себя, чем на нее.
— Вокруг поласкай, млядь, только нежно, как мороженное лижешь… а потом уже приступай. И не щекоти, а прижимайся яснее… но ласково. Ласкай, будто мужской член поднимаешь. Сосала же. Ну, ответь…
— Было, — нехотя проворчала взрослая женщина. — Но то х… а то п… здесь я впервые. Терпи уж.
Лена, сжав зубы, терпела. И вскоре ожидание принесло плоды.
— Ой! — вдруг воскликнула Виталина и остановилась. — У тебя гости, что ли?
— Да, блин, подумаешь, ниточку заметила! Не переживай, тампон новый, в туалете офиса поменяла. Третий день, крови с гулькин нос. Не останавливайся, б… только заводиться начала! Продолжай, су… Виталиночка… — последнее слово произнесла с издевкой.
Директриса, снова закрыв глаза, внутренне перекрестившись, уткнулась к своему стыду в маняще пахнущую промежность, вдохнула волнующий аромат чистого женского тела с примесью выделений. Гнала от себя мысль о том, что ситуация ей начинает нравится. Даже обзывание сукой и млядью отзывалось внизу живота приятной пульсацией. Полноценным возбуждением ощущение пока назвать было нельзя, но все двигалось к этому. И это пугало.
Большие губы вскоре набухли и расступились. Из-под них выползли налитые кровью малые, похожие на слипшиеся лепестки, а венчал их заметно отвердевший, превратившийся в мятую изюминку под розовым капюшоном клитор. Когда язык целенаправленно касался его, прижимал, Лена теряла дыхание. Когда отпускал — тихо, блаженно охала. Виталина ускорилась. Никто ее не учил и не подсказывал, но действовать она стала по аналогии с мужским членом. Лизала и засасывала мелкий орган, иногда отвлекаясь на мокрую щель под сладким орешком.
Лена будто взбесилась. Задрожала, глубоко задышала, сбивая стоны. Наконец, несколько раз дернула задницей, будто бы специально пытаясь оторваться от сладкого рта Виталины, сильно сжала бедра, сдавив голову лизуньи тисками, и негромко завыла что-то невнятное. Замерла, Виталину не отпуская…
— У-у-х, хорошо-о… — тихо простонала и медленно расслабилась, освобождая голову пленницы. Ноги, сводимые непроизвольными судорожными рывками, еще подергивались. — Хорошо-о… — привычно озвучила свое состояние Лена, глаз не открывая.
Виталина Витальевна, сидя на чистом полу, спиной откинулась на мягкое сиденье софы. Прическа с естественным мелированием сединой растрепалась, губы припухли и блестели чужой влагой. Мокрый подбородок небрежно вытерла голой ладонью. Голубые глаза сияли. Не стесняясь соседки, задрала юбку и сквозь колготки потрогала трусики. Прикосновение оказалось приятно-манящим, но возбуждение, не достигнув стадии «не могу», постепенно спадало; одним своим существованием, однако, сделало первый в жизни куннилингус приятным занятием, а не гадливым унижением, как представлялось вначале.
«Вроде сухо», — определила директриса и смело, не опасаясь пятна на заднице, села на софу.
Лена шумно вздохнула и, кряхтя как старуха, встала. Голубая блуза и трикотажная кофта едва прикрывали самое «не хочу». Стройные ноги были красивы. Направилась в туалет вслух прокомментировав:
— Пойду, подмоюсь.
— Могу порекомендовать хорошего мастера по восковой депиляции, — задумчиво бросила Виталина Витальевна, серьезна натершая язык. — Судя по отзывам — совсем не больно.
— Халява? — безразлично поинтересовалась Лена, остановившись в дверях туалета с душем.
— Для тебя — разумеется, — усмехнулась хозяйка спа-центра.
Лена молча зашла в санузел.
Пописав и подмывшись на удобным биде, подумала непременно заиметь себе в дом такой же, решилась на болезненную депиляцию зоны бикини, точно зная как превратить процедуру в приятную, погоняла мысль о том, чтобы самой устроиться депиляторшей и тогда отбоя от клиенток точно не предвидится, вспомнила о муже, который сегодня дома — чем он обедал, обеспокоилась, догадался ли съесть то, что нужно съесть непременно, а не похватал самое вкусное, подосадовала о том, что мало времени уделяет детям и к класснухе Никитки сходить наметила, которая давно ждет с ней встречи — чего-то он натворил и не признается; обо всем передумала, пока вытиралась туалетной бумагой. Сполоснула лицо, запомнив, где надо макияж поправить, и вышла из туалета. Обычная женщина с обычными семейными заботами. О драных обоях и текущем бачке только не вспомнила. Потому что новый дом уже представляла, уже жила в нем.
Виталина пообещала сама справить ей документы и рекомендовала с трудовой книжкой (не распорядилась!) выйти на работу послезавтра, потому что сегодня-завтра найдут и обустроят ей отдельный кабинет. Пообещала стать первой клиенткой, так сказать застрельщицей, а также провести рекламную компанию среди богатых подруг и постоянных клиенток. Но в течении недели, раньше не уложится.
— Только санкнижку сама сделай — я бессильна. В Росэпиднадзоре оформляется, в поликлинике врачей проходят. Желательно вместе с трудовой ее сдать.
От «Виталины» Лена отбыла на собственной машине. Глянув на время, заторопилась, надеясь застать мужа до его очередного ныряния в холодильник. Разумеется, позвонила и предупредила, чтобы без нее о еде даже не думал. Заодно узнала, что дети сегодня ночуют у бабушки. Не бог весть что, вполне ожидаемо, даже вполне привычно. Тогда тем более поспешить надо — испортится еда, жалко. Надежды на обещания Сереги дождаться ее, ничего в холодильнике, не трогая — чистый блеф.
От центра города до ее спального района километров десять. Лена выбрала самую короткую дорогу вдоль берега реки минуя застройки, через сохранённый лес с лугами из года в год затопляемыми. Мягкая, еле заметная вибрация водительского сиденья ее возбудила. Все-таки полностью естественный оргазм от куни полностью не удовлетворил ее, не до конца, как случалось при волшебном воздействии. Лена свернула на обочину перед спуском к реке, остановилась и выбрала абонента.
— Срочно езжай ко мне, Андрюша, пятый километр демьянинского шоссе, жду. Это приказ, — добавила на всякий случай. Вдруг просьба прозвучала как просьба, а не в приказном тоне.
Белый лексус заметил ее и остановился минут через двадцать. Лена махнула рукой, подзывая, и на машине спустилась к реке, повернув под заросли кустарника. Лексус остановился сзади практически впритык. Лена вышла из своей маленькой тойотки и перебралась на заднее сиденье просторного. внедорожника Андрея.
— Я хочу, — сказала сразу. — Подымай свой член, ты это умеешь, — ранее она привязывала ему умение возбуждаться и управлять напряжением вплоть до «пустого» расслабления или с семяизвержением. — И перебирайся ко мне.
Андрей пересел назад, хлопнул дверкой и стал стаскивать с себя свитер. Лена, чувствуя себя последней шлюхой, возбуждаясь все сильнее и сильнее, причем, ощущать себя «грязной шалавой» ей с каждой секундой нравилось все больше м больше, принялась расстегивать ему ремень и когда потянулась стаскивать джинсы, бывший маньяк приподнял жопу. Штаны слетели как по маслу вместе с трусами. Переступая с ног на ногу, Андрей позволил легко стянуть одежду через кроссовки. Лена подняла свой налитый вожделением взгляд. Ее раб был прекрасен как Аполлон. Широкие плечи, в меру рельефная мускулатура с легким пушком на груди, живот с квадратиками, чистая кожа, мускулистые ноги и член. Вздыбленный, прижатый к пупку длинный и в меру толстый отросток с оголенной сине-фиолетовой головкой красивой до безумия.
Ужасно привлекательный самец. Лена бросилась ему на шею и впилась поцелуем. Но его губы практически не отвечали.
— Люби меня, гандон! — в горячке приказала хозяйка и Андрей ответил.
Дальнейшее вспоминалось Лене как в тумане. Он сам, не позволяя помогать, раздел ее, обцеловал всю до последнего миллиметра, сделал великолепный куни, до оргазма, впрочем, не доводя, и удобно задрав ноги приставил свою балду ко входу во влагалище…
— Стой! — тяжело, возбужденно дыша, приказала Лена. — Давай ниже, в очко. Только смажь сильнее.
Андрей наплевал вязкой слюны сколько смог и двинул головку вглубь. Медленно… очень медленно раздвигая с испугу напрягшийся сфинктер. Лена морщилась от боли, но терпела.
— Расслабься, — сочувственно посоветовал Андрей.
— А то я не пытаюсь! — со злостью прокомментировала Лена. — Дави, я потерплю…
Нажим усилился и головка, а вслед за ней и сам член проникли в кишку на всю глубину.
— Ох… — облегченно вздохнула Лена. Боль уменьшиась. Но возникло новое ощущение: словно после долгого запора толстая какашка застряла на выходе. И больно, и ожидание облегчения — все вместе. — Двигай помалу, — скомандовала хозяйка и раб заработал.
Нарастание приятного происходило постепенно. Твердый член массировал пресловутую точку «G», ритмично гладил упругий сфинктер, и периодически раздвигал и позволял сжиматься прямой кишке. В машине завитал неприятный запах, — «надо было проклизмиться», — поздно догадалась Лена, — но возбуждение, несмотря на неприличные ароматы росло. Лена громко застонала, скомандовала «быстрее!» и вскоре перестала дышать вовсе, заскребя пятками по салону. Потом громко ахнула и завыла с приговорами: «да, да, еще… как хорошо-то!.. о-о-о…», — затряслась вся, вытянув ноги и закатив глаза, прекратила орать и молча, трижды дернувшись волной от затылка до пят, расслабилась, задышав тихо-тихо, как во сне. И только теперь Андрей, лицо которого скривила судорога, разрешил себе кончить… снова досадно обманываясь в ожидании удовольствия. В ответ на его горячую сперму в собственной попе, Лена блаженно улыбнулась, в очередной раз изогнувшись дугой и снова обмякла. На сей раз окончательно. Даже уснула.
Андрей аккуратно из нее вышел, невольно поморщившись от усилившегося запаха. Нажал на открытие запотевшего окна в дверце, продышался и осторожно, стараясь не разбудить хозяйку вышел из машины. Достал из водительской двери бутылку с водой, обмыл увядший член и оделся.
Лена потянулась, просыпаясь, минут через пять.
— Как я замерзла, пипец! — были первые ее слова. — Ты, пидорас, еще и окно открыл! С ума сошел?!
— Я проветривал, Г… Лена, — серьезно испугавшись ее гнева, оправдался он. — Уже закрываю!
— Давай, — проворчала Лена и принялась собирать свою одежду. — У тебя влажные салфетки есть?
— Конечно! — обрадовался Андрей. Гнев Госпожи, похоже, прошел мимо.
— Я, между прочим, принцесса и пахну исключительно розами, и не какаю вовсе. — Балагурила она, одеваясь. Перед этим, подтираясь влажными салфетками, нюхала их, морщилась и выбрасывала. — Но кайф ты мне доставил обалденный, Андрюша, не ожидала. Совсем забыла про месячные и оказалось, что нет худа без добра. Не зря некоторые бабы анал обожают, теперь я их понимаю. Такой микст, что не объяснить. Я и в космосе полетала, и в проруби после парной, и умирала раз пять… для чего объяснять! Ты бабу не поймешь, у вас все тупо: кончил, — сказала басом, передразнивая мужской голос, — и на боковую… я тоже сейчас уснула, и тоже спать манит если до полного удовлетворения, но… все равно у вас тупее. Тем более только один раз кончаете, а мы серией… бывает. А чего это я перед тобой изгаляюсь, скажи-ка мне.
— Потому что у Вас хорошее настроение Г… ой, прости, у тебя…
— Да ладно, прощаю, не парься. Но больше не путайся.
— А разреши тогда обратиться? — спросил Андрей, глядя на хозяйку предано, как овчарка, просящаяся на улицу.
— Разрешаю, — с улыбкой ответила Лена.
— Позвольте мне кончать нормально, с ощущениями…
Тут Лена нахмурилась.
— Да я бы за, но ты наказан. Пятнадцать жертв вопиют о мщении. Не в полицию же тебе идти с повинной?
— Нет-нет, что ты! Лена, пожалуйста, разреши… ты уже запретила мне насилие, а ослушаться я не могу…
«До поры, до времени», — с грустью подумала Лена, вспоминая о слотах, число которых в ее айфоне неизвестно. А вдруг придется его освобождать ради более важного?
— Да хрен с тобой! Угодил ты мне сегодня, поэтому… разрешаю тебе кончать по нормальному, но… если ты будешь в положении раба при сексуальной игре. То есть, если найдешь себе бабу, любящую доминировать, уговоришь ее связать тебя, отхлестать… если она сама захочет, конечно, этот момент необязательный. Оттрахает тебя сама, как будто изнасилует, то тогда да, разрешаю тебе кончить со всеми приятностями и полным удовлетворением. Оргазм ощутишь такой глубокий и мощный, что крышу снесет… а для усиления можешь, — Лену понесло, как Остапа в гениальных «Двенадцати стульях». — Придушить себя. Говорят, при гипоксии — это нехватка кислорода в головном мозге, чтобы ты знал, — сексуальные чувства до небес взлетают. Будто кратковременную, изумительно приятную смерть испытываешь со сладким воскрешением. Попробуй. Разрешаю просто останавливать дыхание и не делать вдоха до талого, до более, чем «не могу». Безопасность гарантирую — это приказ. Оживешь как миленький. Надо и самой, кстати, попробовать…
Последние слова говорила, уже заведя свою машину, прогревая.
— Я понял, Лена, спасибо…
— Не за что, Пустышка. Да! послезавтра я выхожу к вам массажисткой. Ты там напой, что у меня опыт лет пять и все такое. Не хочу, чтобы коллеги на меня, как на тупую мажорку смотрели. Еще козни строить начнут — оно мне надо?
К разорению холодильника Лена все-таки не успела. Устроила мужу скандал по этому поводу, мол, для кого я стараюсь, если ты ешь одни котлеты, а остальное приходится выкидывать. Мы, что — Рокфеллеры? А мой труд? Ты совсем его не ценишь? Так я не буду стараться и тогда узнаешь… в общем, привычная семейная сцена вышла. С примирением в виде глубокого минета, на который Лена расстаралась, в который раз проклиная «женские дни». Но и в попу, которая все-таки болела пускать мужа не захотела, и мысль о петтинге и куннилингусе в этот раз воплощения не желала. Натрахалась сегодня до тошноты, которую не испытала в первый раз в жизни проглотив мужнину сперму. Ничего так, потерпеть можно. Но вкус так себе, не гурманский. На любителя. На сырое яйцо без желтка похоже. Терпко пахнущий белок с элементами соленой сельди. Ржавой селедки, если описать точнее.
Минет делала на кухне рядом с холодильником. Если сказать, что Сергей обалдел — не сказать ничего. Он был в шоке. Позже попытался было «отблагодарить» жену с тампоном в вагине предложением куни, решившись на него впервые в жизни, но был остановлен:
— Иди в баню, я только спать…
Проревновал жену всю ночь. Глаза сомкнул под утро.