Генерал сухо рассмеялся.
- Да, и на том спасибо! Надеюсь, я тебе не помешал? Я насчет Динни. Она все еще живет у вас?
- Да.
Генерал помялся, но потом, скрестив руки на набалдашнике своей трости, твердо произнес:
- Ты ведь близкий друг Дезерта, правда?
- Был им. Теперь я и сам не знаю, друг я ему или нет.
- Он еще в Лондоне?
- Да, я слышал, что у него приступ малярии.
- Динни с ним еще встречается?
- Нет.
Генерал снова помялся и снова собрался с духом, крепко сжав руками трость.
- Мы с матерью, как ты понимаешь, хотим только ее счастья. Мы хотим, чтобы ей было хорошо, все остальное не имеет значения. А ты как думаешь?
- Мне кажется, никому не важно, что мы все думаем.
Генерал нахмурился:
- То есть как это так?
- Важно, что думают они оба.
- Я слышал, что он собирается уезжать.
- Он сказал это моему отцу, но пока не уехал. Его издатель только что говорил мне, что сегодня утром он еще был у себя.
- А как Динни?
- Очень удручена. Но старается не показывать вида.
- Надо, чтобы он наконец решился.
- На что?
- Это нехорошо по отношению к Динни. Он должен либо жениться, либо немедленно уехать.
- А вам на его месте легко было бы принять решение?
- Не знаю,
Майкл беспокойно заходил по комнате. - По-моему, вопрос этот решается не так просто. Ведь тут замешано оскорбленное самолюбие, а когда оно входит в игру, то уродует и все остальные чувства. Вам-то следует это знать, сэр. Вы не раз видели людей, попавших под военно-полевой суд.
Генерал был поражен: слова Майкла показались ему откровением. Он молча глядел на племянника во все глаза.
- Уилфрида судят военно-полевым судом, - продолжал тот, - но у вас это делается быстро, без затей, а его подвергают медленной пытке, и я не вижу ей конца.
- Понятно, - тихо сказал генерал. - Но он не должен был втягивать в это дело Динни.
Майкл улыбнулся.
- Любовь никогда не поступает по правилам.
- Да, теперь считают, что это так.
- Если верить слухам, то так считали и в древности. Генерал подошел к окну и постоял, глядя на улицу.
- Мне не хочется идти к Динни, - сказал он, не оборачиваясь. - Я боюсь ей надоедать. И мать тоже боится. Мы ведь ничем ей не можем помочь!
В его голосе звучала такая тревога за дочь, что Майкл был растроган.
- Мне кажется, что так или иначе все это скоро кончится, - сказал он. И как бы оно ни кончилось, - все будет к лучшему, и для них и для всех кругом.
Генерал повернулся к нему.
- Будем надеяться. Я хотел просить тебя держать нас в курсе событий. И не давай Динни ничего делать без нашего ведома. Нам очень тяжело ждать, не зная, что с ней. Не буду тебя больше задерживать. Спасибо, ты меня утешил. До свидания.
Он крепко пожал племяннику руку и ушел. Майкл подумал: "Ждать у моря погоды... Что может быть хуже? Бедный старик..."
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Компсон Грайс, человек не злой и относившийся к Майклу с симпатией, отправился обедать, раздумывая о своем обещании. Он свято верил, что ничто так не помогает жить, как хорошая еда, и в любом другом случае пригласил бы нужного человека пообедать и вытянул бы из него все, что хотел узнать, за второй или третьей рюмкой коллекционного коньяка. Но Уилфрида он боялся. Поэтому, поглощая камбалу под белым соусом и запивая ее шабли, он решил написать ему письмо, которое и сочинил, сидя в зеленом кабинете своего клуба за чашкой кофе и попыхивая сигарой.
"Клуб "Всякая всячина".
Дорогой Дезерт,
Учитывая поразительный успех "Леопарда" и возможность больших тиражей в будущем, мне хотелось бы точно знать, что я должен делать с вашими авторскими, когда придет время их выплачивать. Не будете ли вы добры уведомить меня, собираетесь ли опять на Восток и когда; сообщите мне адрес, по которому я смогу переводить вам деньги. Может быть, вы предпочтете, чтобы я вносил гонорар прямо на ваш текущий счет, под квитанцию банка? До сих пор наши финансовые отношения были довольно несложными, но "Леопард", несомненно, повысит - и уже повысил - спрос на обе ваши предыдущие книжки, поэтому мне нужно знать, где вы находитесь. Долго ли еще вы собираетесь пробыть в городе? Я, как всегда, буду искренне рад, если вам захочется ко мне заглянуть.
Сердечно поздравляю с успехом и желаю всего наилучшего.
Искренне ваш,
Компсон Грайс".
Письмо это, написанное изящным почерком, он адресовал на Корк-стрит и тут же отправил с посыльным. Весь остаток обеденного перерыва он расхваливал своим глуховатым голосом только что выпущенную им канадскую продукцию, а потом, взяв такси, отправился назад в Ковент-Гарден. В приемной его встретил конторщик,
- Вас дожидается в кабинете мистер Дезерт.