Оттуда выпала фотография милой девушки. Матушка Мария подслеповато сощурилась, сделала совсем уж лукавое лицо, и подмигнула несчастному парню.
— Невеста?
— Угу, — краснея все больше, ответил студент, и добавил почему-то, — жарко здесь.
— А ты открой люк, сынок! — обрадовалась матушка Мария, — Открывай, не стесняйся. Матушка Мария вон старая какая, ей люк не открыть, а ты возьми, да и приналяг на него.
Студент сунул фотокарточку обратно в книгу, и, пытаясь не упасть, встал. Сильно толкнул люк, и в маршрутку хлынул поток свежего воздуха. Матушка Мария счастливо улыбалась: пока студент открывал люк, она рывком сумела бросить на сидение свои сумки, и примостилась там сама. Печально поглядев на нее, студент взял книгу, и собрался снова читать.
— Эй, — проснулся дремавший до сих пор мужчина в потертой кепке, и хлебнул из бутылки вина, — а ну закройте люк! Сквозит! Что, не слышно там?! Закройте люк! Жарко им, видите ли.
— Точно! — поддержала мужчину группа картежников, игравших в подкидного, — закройте. А то карты сдувает.
— Ну, чего смотришь, сынок? — ласково спросила матушка Мария. — Ты молодой, силенок у тебя много, приналяг-ка на люк, да и закрой его. А то и вправду сквозит.
— Вы же сами открыть хотели, — удивился бедолага-студент, — как же так?
— Вот молодежь, — покачивала головой матушка Мария, обращаясь уже к пожилой соседке, — вечно им лишь бы старшим перечить, а не просьбу уважить!
— Кто там стариков обижает? — заорал мужик в кепке, допив вина. — А, ну, поди сюда.
Студент закрыл люк, и положил в сумку книгу.
— Ты это, на спинку-то не налегай, — попросила Мария, ерзая, чтобы устроиться поудобнее, — мне неудобно сидеть, когда ты на спинку опираешься. Постой так, сынок, ноги у тебя молодые.
Водитель оглянулся, развернувшись почти полностью, и машину едва не занесло.
— Кто там в проходе встал?! — оживленно заорал он. — А ну, сядь на корточки, чтобы полиция не оштрафовала за перегруз!
— Точно! — согласились картежники, не поднимая глаз от колоды.
— Ишь, совсем уж обнаглели, — включилась вдруг женщина средних лет, с сумкой картофеля, — То им не это, это не то.
— Открой люк, — поддержал ее мужичонка в кепке, — закрой люк. То сел, то встал.
— А ну, пригнись! — хохотал водитель.
— Це, це, це, — пощелкала языком матушка Мария, — ну и молодежь пошла.
— Урод!
— Ботаник!
— А они еще в городе бардак устроили!
— Бесплатного троллейбуса им хочется!
— Я не бастую, — оправдывался студент.
— Все вы одним миром мазаны!
— Дармоеды! Бездельники!
— Скоты! В поле бы их! Я всю жизнь пахал!
Маршрутка гоготала. Матушка Мария была счастлива. Студент, положив ей на колени сумку с книгой, протиснулся в задние ряды, снял с мужичонки кепку, сдавил горло, и хриплым шепотом сказал:
— Убью.
В маршрутке воцарилась тишина. Мужичонка быстро притворился очень пьяным, и спящим, водитель поскучнел, стал следить за дорогой, и перестал — нарушать правила, поэтому машина поехала очень медленно.
— И ты, — нежно сказал ему на ухо студент, вернувшись в начало салона и крепко взяв шофера за шею, — следи за дорогой, урод. Вчера здесь лихач, такой, как ты, в «Камаз» врезался. Десять трупов. Я такого ждать не буду. Я лучше сейчас один труп сделаю. Из тебя.
Водитель стал совсем скучным, и даже выбросил в окно сигарету, которую умудрялся держать загипсованной рукой. Уже бледный студент вернулся к своему месту, и по пути со всей силы наступил на руку одного из картежников. Тот терпеливо ждал, когда студент сделает следующий шаг. Немного постояв на руке, студент вернулся к своему бывшему месту и сел на колени матушке Марии. Та, подумав, сказала:
— Так их, сынок. Нет житья порядочному студенту среди деревенского быдла. Удобно устроился? И, слава Богу!
— Наталья, — Константин Танасе, повертев в руке служебное удостоверение, повторил в трубку, — Наталья.
— А, это ты, — равнодушно сказала девушка.
Танасе помолчал. Потом решился.
— Ты что, ушла от меня?
— Костя, — и обращение это резануло Танасе слух, — что за глупости ты несешь? Я с тобой не жила, чтобы уходить, или возвращаться.
— Мы больше не встретимся?
— Да откуда я знаю. Может, захочется, так я позвоню. Ты только, — тут она хихикнула, — не волнуйся, милый.
— Почему? — недоуменно спросил он.
— В твоем возрасте вредно, — она снова хихикнула, — давление, нервы, мигрень, целлюлит.
— А целлюлит-то здесь при чем? Разве у меня может быть целлюлит? Я же мужчина!
— Это я образно, — Константин по голосу понял, что надежды нет, — образно. Какой ты дотошный.
— Наталья, — он собрался с духом, — я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я готов оставить семью, и жить с тобой. Предварительно, конечно, распишемся. Если хочешь, я устрою свадьбу.
— Да нет, не хочу, — она и в самом деле не хотела.
— Наталья, такие вещи не говорят по телефону, но все-таки я это сделаю, потому что сейчас уезжаю в служебную командировку, — зачастил Танасе, опасаясь, что девушка бросит трубку, — У меня положение. Связи. Деньги. Я, если хочешь знать, начальник Службы информации и безопасности.
— Ой, ну какая мне разница? Я все равно в компьютерах не разбираюсь.