— Черта с два совпадение и черта с два он взорвался! — вспылил я.
— Взрыв произошел в зоне видимости кораблей сопровождения!
Вернее, «выпровождения».
— Мне понадобятся все записи произошедшего.
— Разумеется, сэр…
Я бросил взгляд на Страйкера. Он выглядел потрясенным, но не выражал мгновенного желания броситься на кого-нибудь или вытворить что-то неподобающее. Уже облегчение. Как был бы облегчением и взрыв корабля, будь он настоящим, но в это я не верил ни секунды.
— Я знаю, вы до сих пор не можете поверить и в тот случай… — продолжал лепетать майор-дежурный.
— Стоп! — остановил я, чувствуя себя на редкость здраво и трезво. — Нет, Такер, я не сошел с ума пока что. Просто я видел раньше много разных случаев. — В некотором роде эта речь обращалась и к Страйкеру. — Вы бы никогда не поверили. Статистическая вероятность мала, но если рассматривать события в течение многих столетий, то это куда больше, чем обычный срок, на котором строится личный опыт. В первом случае, о котором вы уже не раз упомянули, я надеюсь на то, что это возможно, а во втором — я знаю, что это возможно. Знаю экспертов, которые на это способны. Именно с ними я хочу переговорить как можно скорее и осмотреть затем с ними область происшествия. Но сперва, разумеется, официальное заявление. Я не собираюсь тратить на него больше пяти минут!
— То есть, что именно вы хотите?!.
— Объявить, что это скорее всего сознательная диверсия и едва ли корабль покинул или собирался покинуть пространство Денеба.
— Но это немыслимо!.. Я вас понимаю! — поспешно заверил Такер, то смертельно бледнея, то покрываясь пунцовыми пятнами, у него была на удивление холеная кожа, определенно, он не из той же категории старых вояк, что и Страйкер, скорее всего дело было в происхождении или прочих связях. Но я бы не сказал, что он не старался держаться. Он тихо пыхтел от ответственности. — Но вы понимаете, как это могут воспринять повсюду?
— Понимаю. Могут воспринять, что я сумасшедший. Могут воспринять как провокацию войны, как то, что я сам все это подстроил. Это ничуть не немыслимо. Немыслимо то, что они творят! И я не собираюсь им в этом подыгрывать. Страйкер, пойдемте. — Я не собирался также оставлять его без присмотра. В любой момент при таких обстоятельствах он мог сорваться, и это была бы одна из запланированных диверсий. По крайней мере, мне грело душу, что он еще жив и даже почти пребывает в здравом рассудке.
Если мое недолгое правление на этом и закончится, и станет всем, что будет обо мне когда-либо известно, я прослыву отчаянным параноиком. В лучшем случае. Но кто скажет, что у меня не было повода?
— … Они могут объявиться где угодно, в какой угодно момент времени, поэтому я призываю все ответственные за это службы повысить бдительность и перепроверить все секторы на наших картах, которые потенциально являются слепыми пятнами. Все пятна устранить невозможно, но чем шире и неожиданней охват, тем больше шансов не допустить новых диверсий, — завершил я и отключил все каналы прямой связи, какие только имелись.
Не зря она акцентировала столько внимания на «если со мной что-нибудь произойдет». Это «что-нибудь» было запланировано, ее атака состояла из нескольких этапов-ступеней, и мы познакомились еще не со всеми. Да, взбесить меня ей удалось, и поставить в весьма двусмысленное положение. Говорят, не стоит действовать во гневе, но проявлять осторожность бывает не менее опасно, если рассчитывать будут на нее. Осторожность подтачивает изнутри, ограничивает в действиях. Выигрышного варианта тут не существовало, вариант гнева был, пожалуй, меньшим из зол. По крайней мере, так я захватывал часть инициативы и поднимал ответную волну, а там посмотрим, кому будет труднее справиться со стихией… Лично я собирался сам стать ею, хотя бы ее частью, немаловажным фактором, как бы это ни было самонадеянно.
Но наконец пора было встретиться с Виремом и остальными, хотя бы чтобы предупредить их. Только куда девать Страйкера? Где для него теперь безопасно? Мне казалось, что единственное подобное место — рядом со мной. Так как я уже обо многом предупрежден и могу принять хоть какие-то меры.
Страйкер явно понимал мое затруднение.
— Вы ведь не можете постоянно сами за мной присматривать, — проговорил он с легкой усталой иронией.
«Но я не знаю, кому могу доверять. Хотя… знаю».
— Оставайтесь пока рядом. Мне нужно будет поговорить кое с кем без свидетелей. Но я не хочу, чтобы вы были далеко. Думаю, Вирем у вас на достаточно хорошем счету?
— Да. Многообещающий молодой офицер.
— Полагаю, в ближайшее время он будет самой безопасной для вас компанией.
Такер был оставлен на связи «мальчиком для битья» на ближайший час, который я намеревался потратить хоть с какой-нибудь пользой.
— Вирем, запрашиваю еще подтверждение. У вас все в порядке? Где вы сейчас располагаетесь? О, на старом известном месте? Хорошо, скоро буду у вас.
В такие моменты понимаешь, какое это замечательное изобретение — система скрытых коридоров. По обычным сейчас не пройти. Я нажал на кнопку, и над коммуникатором всплыла голограмма, рассчитывающая оптимальный маршрут. Я временно заблокировал соединения с выбранным маршрутом, вытащил бластер из кобуры, открыл потайную дверцу и, приглашающе кивнув Страйкеру, шагнул в узкий коридор. Оружие я держал наготове на тот случай, если кто-то уже ждал нас где-то в коридоре с недобрыми намерениями.
Конечно, было скверно, что при таких обстоятельствах мы исчезали хотя бы всего на час, но чем-то жертвовать приходилось неизбежно. Тем более ничего кроме извинений, обвинений или реверансов мы всерьез предоставить не могли — только не быть подозрительным образом «не на виду». Но это не слишком конструктивно. Хорошо, что я взял с собой хотя бы Страйкера, иначе тайное совещание безнадежно выглядело бы собранием заговорщиков.
— Вирем, мы на месте.
Последняя дверь открылась. Вирем отступил, пропуская нас, и бросил загадочный взгляд на Страйкера — стараясь, чтобы он не выглядел подозрительным. Я предупредил о том, что Страйкер со мной. Но я предупреждал о нем дважды, и первое предупреждение настраивало на опасения.
— Я вполне безопасен, — с сухой иронией заметил в ответ на его взгляд полковник, многозначительно покосившись на свою пустую кобуру. Вирем ощутимо смутился. — Но, боюсь, нам обоим придется подождать в передней.
— Я постараюсь, чтобы ожидание не было долгим, — ободрил я. — Вирем, я надеюсь, все будет в порядке, но если что… просто помогите полковнику сохранять контроль. Здесь он сейчас в наибольшей безопасности, чем где бы то ни было.
Вирем понимающе, медленно, кивнул.
Затем мы разошлись. Я вошел в помещение дальше по курсу, а они вернулись немного назад. Разделяющая нас дверь наглухо закрылась. Я отогнал дурные предчувствия. Все это лишь бесконечность того, что может произойти, а может и не произойти. Так работает мозг.
Помещение было мрачным, гулким, скверно освещенным залом с высоким потолком, балки которого терялись в кромешной… Стоп. Я сосредоточенно посмотрел вверх и моргнул. Какие еще балки? Но только что я воспринял их и отметил вполне ясно. Галлюцинирую наяву? После бурной ночи, — к черту бурный день, — неудивительно.
Так как же начать?..
Я обвел взглядом всю компанию и понял, что проще, лучше и быстрее всего будет начать с конца.
— Тарси? Нейт? Кажется, я должен выразить вам формальные соболезнования. Может быть и не формальные, но этого я не знаю, хотя у меня есть масса причин сомневаться в истинности того, что произошло. Если я все же ошибаюсь…
— Едва ли, — опередила меня Тарси, покачав головой. В этом сумраке она выглядела бледно. Даже с зеленоватым оттенком. Полагаю, у нее хватало причин нервничать. Она ведь понимала, о чем мы могли говорить, в частности о ней и ее возможной лжи.
Всего их здесь было пятеро — двое Кареллов, двое Арли и бойкая обычно Джелли. Остальной экипаж не находился в такой уж опасности, достаточно было лишь установить местонахождение каждого и напомнить об осторожности.
— Едва ли, — эхом подхватил Нейт и глянул на сестру. — Но мы этого тоже не знаем. Приходится быть готовыми ко всему… — Окончание фразы повисло как невысказанный вопрос.
Я кивнул. Дон сообщил, что они все следили здесь за новостями.
Нейт криво усмехнулся, прищурившись.
— Опять же, я в любом случае не был бы уверен в искренности твоих соболезнований.
— Ну, тут ты прав, — согласился я. — Но можешь быть уверен в искренности моей досады от того, что я на девяносто девять целых и девять десятых уверен в том, что произошедшее фальшивка, и я не знаю, где она может объявиться в следующий момент, и кому и чему навредить.
— Тарси! — я довольно резко повернулся к ней на каблуке, — мне нужно поговорить с тобой наедине. — Она слегка вздрогнула. Возможно, не знала, чего от меня можно ожидать после разговора с ее матушкой, как я не знал, чего можно ожидать от Страйкера. — И еще мне нужно, чтобы ты как можно скорее поговорила с одним человеком, как специалист… — Кажется, Тарси еще больше стало не по себе. Даже рука приподнялась в почти протестующем жесте. — Не в том смысле, — добавил я, следя за дрогнувшей рукой. — Я хочу, чтобы ты ему помогла, если сможешь. Он отлично держится, но он был запрограммирован… и нет, это не я. Насколько я могу судить. Я не жду, чтобы ты из него что-то выколачивала и не собираюсь требовать ничего подобного, если ты этого опасаешься. Но помочь ты ведь можешь?
Тарси выдохнула с видимым облегчением.
— Да, могу.
Я посмотрел на Арли и Джелли.
— Вы же простите меня? Я хотел бы, чтобы мы могли обсудить все подробнее прямо сейчас, но у нас вечно нет времени, меня всегда ждут где-то еще. Я не могу вырваться надолго. Но и без вас мне не обойтись. Когда мы все обсудим с Тарси, я бы хотел, чтобы мы с вами какое-то время держались вместе и не расставались. Майк, могу я вас попросить, чтобы вы помимо прочего… приглядывали за моей адекватностью? Дона я тоже попрошу, но у него своих забот будет немало, так что вы как-нибудь посменно — хорошо?
Майк приподнял брови и быстро кивнул. Его отец прятал в усах едва заметную усмешку.
— Ко мне ты с этой просьбой не обращаешься, верно?
— У вас забот будет, пожалуй, больше, чем у Дона. Кто-то же должен править по-настоящему, пока меня разрывают на части по пустякам.
Арли-старший с новым смешком покачал головой.
— Ко мне ты тоже не обращаешься, — заметил Нейт довольно обиженно.
— Уж извини, — ответил я без сожаления и демонстративно посмотрел на часы. Но, по крайней мере, оставаться наедине с его сестрой я пока не опасался. — Помогите пока Дону, он в сложной компании. Страйкер на нашей стороне, но с головой у него худо. И о нем нам сейчас тоже нужно поговорить.
Они отправились к выходу. Джелли не проронила ни слова, хотя мне казалось, что ее распирало изнутри. Возможно, именно поэтому она молчала. Так и не придумала, с чего начать. Но перспектива всем помочь ее полностью устраивала. А время все узнать еще будет.
Это место, хоть и посреди дворца, если не в самом его сердце, то где-то в селезенке, напоминало зал ожидания на каком-нибудь старинном вокзале. Трудно сказать, для чего оно предназначалось раньше. Пожалуй, надо будет глянуть в планах Страйкера.
Мы уселись на пару стульев, поставленных друг против друга, и некоторое время друг на друга смотрели. Я на нее — выжидающе, она на меня — тревожно.
— Как ты догадываешься, она сказала, что ты мне лжешь.
Тарси дернулась, затем упрямо выдвинула маленький подбородок.
— О чем именно?
— Хотя бы о том, сколько времени работало одно мерзкое устройство.
— Невозможно ведь вернуться и проверить, верно?! — неожиданно нервно воскликнула она.
Я внезапно расхохотался. Внезапно даже для себя.
— Вообще-то, возможно. Вот только то, что мы узнаем, будет относиться уже к какому-то другому миру. Хотя может, по случайности, и в точности совпадать в этом пункте с тем, что было.
— Но я ведь ничего не смогу доказать…
— Конечно, не сможешь. Она это знает. Я это знаю. Как знаю и то, что ты могла солгать.
Она судорожно выдохнула.
— Но зачем?..
— Чтобы всем нам было спокойней, пока эта встреча вдруг не состоится. Но было так мало шансов, что мы встретимся внезапно, без предварительной договоренности, без свидетелей и ты не успеешь меня предупредить…
Она резко задохнулась, уставившись на меня со странной смесью ужаса и надежды, будто не ожидала, что все закончится хорошо. В любом случае она не могла быть уверена, как я все это восприму.
— Пожалуйста, не надо!..
— Почему? — удивился я. — Что должно было произойти?
Она отчаянно помотала головой и отвернулась. «Ну вот, и кому из нас тут нужна психологическая помощь?..» — подумал я и вздохнул. Она не видела, что я улыбаюсь. А я почувствовал себя лучше. Может быть лучше, чем за многие месяцы. Я был уверен, что с моей памятью сегодня все было в порядке. Что я вполне отвечал за свои действия и был адекватен. Если всё на самом деле было не так, тут уж ничем не поможешь, но это тот же старый философский вопрос, — насколько мир, что мы видим, соответствует действительности? — что и всегда, у кого угодно, при каких угодно обстоятельствах, ничуть не больше.
— Отлично. Я понял. Сколько бы времени ни прошло, этого, по ее мнению, должно было быть достаточно, чтобы закрепился рефлекс, или что я там еще слышал про остающиеся частицы аппарата, и она могла запустить механизм снова в любой момент, так? Не полноценно, конечно, но вызвать запрограммированный сердечный приступ, если понадобится, даже фатальный, она могла.
Тарси с трудом, медленно кивнула.
— Ну, если только это был не намеренный блеф, а я так не думаю — было как-то непохоже — она попыталась его запустить, но у нее ничего не вышло.
Тарси продолжала напряженно молчать, до белизны стиснув пальцы в кулаки — не для нападения, их просто свело судорогой.
— На этот раз я тебе не лгу, — заметил я.
Она перевела дух.
— Я не лгала о времени, — проговорила она едва внятно, ее губы дрожали. — Оно было чистой правдой. Нно…
— Но?.. Кое-кто доработал механизм — теперь времени нужно меньше, верно? — Это все объясняло, какое бы сокрушительное впечатление ни оставляли подобные воспоминания, займи процесс столько времени, сколько мне пытались недавно внушить, я бы уже точно был не в себе.
Она сдавленно охнула и снова кивнула.
— И это ты его доработала? — иначе она не чувствовала бы себя сейчас так скверно, даже несмотря на то, что я понял, что она подменила аппарат. Она не находила это оправданием своему прошлому.
Еще один отчаянный кивок.
— Это была просто техническая задача… я не могла отказать собственной матери…
— Конечно, ты не могла, — заверил я. — То, что все произошло подобным образом, логично. Не думаю, что она ушла бы, не выждав нужного времени, чтобы убедиться самой, чтобы у нее была гарантия…
— Да!..
— Но ты подменила аппарат на старый, поэтому у нее ничего не вышло.
Вместо того, чтобы кивнуть, Тарси крупно задрожала и взглянула на меня с изумлением, от которого у меня по коже побежали мурашки. Не то чтобы я был уверен в переговорной, что ничем не рискую, но после всего решил, что у отсутствия ожидаемой реакции есть простые объективные причины. Неужели все должно было закончиться совсем не так? Вот почему она в ужасе. Она могла лишь надеяться на то, что ее мать не решится использовать свой козырь, или на то, что мы с ней пришли к какому-то соглашению, если я принял угрозу всерьез и не стал доводить дело до доказательств, раз разговор вообще зашел об этом. Но если я всего лишь поверил ее матери на слово, и если теперь та действительно погибла в катастрофе, которую я в ярости мог подстроить сам, то, что нельзя доказать, и правда могло уже не иметь значения, поэтому поначалу она замкнулась.
— Нет, — выдохнула она. — Я не успела… Я вообще не планировала, что все это произойдет! Мы должны были исчезнуть раньше!..
— А, да, припоминаю… — выговорил я после слегка ошарашенной паузы. — В таком случае, у меня есть версия. Даже, пожалуй, две версии…
Она посмотрела на меня жадно-вопросительно.
— Одна — та, что мы вернулись не совсем в свой собственный мир, и в том мире, откуда я взялся, ты все-таки успела подменить аппарат…
Тарси невольно нахмурилась.
— Будем считать, что это плохая версия, — кивнул я с готовностью. — Мне она тоже меньше нравится. Предпочитаю думать, что нахожусь в собственном мире. Но, возможно, кто-то другой все же банально что-то напутал, пусть это была не ты. — Я видел по скептическому выражению ее лица, что это тоже не кажется ей вероятным, хотя для меня подобное объяснение отлично годилось. — И другая — «Янус», отправлявший нас в прошлое и, как ты помнишь, разбирающий нас на элементарные частицы, чтобы собрать по «схеме» из аналогичных в совсем другом мире, не посчитал уцелевшие частицы механизма моей важной составляющей.
Этот вариант звучал довольно фантастично, но Тарси приободренно шмыгнула носом. Я автоматически достал из кармана носовой платок и протянул ей. Она усмехнулась, качнула головой и вынула свой.
— Извини…
— Конечно…
Я подождал, пока она слегка приведет себя в порядок.
— Я старалась сгладить эффекты, как могла, — сообщила она, немного успокоившись. — Но я ужасно боялась этой встречи. Надеялась, что никогда до нее не дойдет.
— Как и в тот первый раз, — кивнул я, и ее опять передернуло.
— Кстати, знаешь… все это сокращение времени… она хотела, чтобы все могло уложиться даже в первые пять минут…
— Мм… получилось?
— Нет…
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Потому что раз частицы не закрепились… возможно, тебе будет интересно знать, что есть достаточное количество людей, которые идут на это добровольно — как раз в пределах пяти минут, или больше, если хотят показать свою удаль — это для них она хотела… на всякий случай…
— Что? — переспросил я. — Не понимаю… Вот маньяки.
— Она хотела, чтобы сотрудники были более управляемыми… на всякий случай. Особенно те дикари, что пробовали такое из любопытства.
— Забавно, — протянул я.
— Салех, например, — напомнила она. — Попробовал пять минут, а потом еще пять. Просто так. Показать, какой он крутой.
— О, сукин сын просто гнул подковы!
— Что гнул?..
— Такие железки, неважно. Но ты-то, надеюсь, нет?.. — Конечно, нет, она же назвала их дикарями.
— Нет… пока нет… — потрясла она головой.
— Хорошо… — начал было я по инерции, но осознал оговорку: — Что значит «пока»?
— Это собирались сделать одним из обязательных тестов.
— Но она же не поступила бы так с тобой?!
— Правда, тест должен был бы быть одноминутным или двухминутным… Больше для оперативников, чтобы потом их ничто уже не пугало.
— И чтобы все они были слегка рехнувшиеся?
— Наверное, это тоже.
— И откуда им потом хоть что-то знать про жалость?
Тарси кивнула.
— Большинство и так никогда об этом не знало.
— Не удивлен, что ты сбежала.
Она залилась густой краской.
— Я не поэтому…
— Это ведь только капля в море — то, о чем ты рассказываешь. Если это не грозило лично тебе, это мало что значило в общих масштабах. Я никогда не удивлялся.
Страйкер, Дон и все остальные были живы-здоровы, когда мы к ним присоединились, хоть и взбудоражены. Нейт внимательно посмотрел на припухшие покрасневшие веки Тарси, потом на ее рассеянную бегающую улыбку, потом на мою и «понимающе» кивнул.
— Могли бы целоваться и прилюдно, я не против, — проворчал он.
Мы от него отмахнулись, и я представил Тарси Страйкеру, а его ей.
— А ты, Нейт, — продолжил я, — поможешь сестре. В случае чего будешь ее телохранителем. Считай, что это официальное назначение.
Нейт вытаращил глаза и пожал плечами.
— Ну ладно…
— И не считай, что это несерьезно.
— С каких это пор?! Как-то туго в этом мире с несерьезностью…
— Вот тут ты прав.
И снова нам пришлось разойтись, дел было по горло, и никого нельзя было оставить надолго без своего августейшего присутствия. Как-никак королевство в смятении из-за произошедшего. Я чувствовал себя или единственным сумасшедшим в этом мире, или единственным нормальным, продолжая сохранять спокойствие и официально заявлять, что все случившееся подделка и провокация, пока не будет доказано иное. Кроме того, прежде чем мы с Тарси расстались, мы договорились, что она подготовит для демонстрации программу симуляции подобных катастроф. Конечно, все это обоюдоострое оружие, но уж лучше держать инициативу в своих руках. Лучший способ справиться с паникой — принять командование на себя. Но пока она была занята Страйкером и до глубокой ночи мы уже не перемолвились ни словом, хотя пару раз я выходил на связь с Нейтом, сообщавшим, что все в порядке.
А ночью… конечно, было бы славно просто упасть и умереть. Но у меня имелись на примете другие планы. И за день я уже по уши накачался терро, помимо того, что и без него мне не удалось бы уснуть. Я снова достал крохотный черный кубик и положил на проецирующий диск. Когда вокруг возникла виртуальная, отчасти действующая модель «Януса», я ввел данные: известные координаты за пару минут до взрыва корабля Лиги и соответствующее время. Я подыскал подходящую кандидатуру — человека, который ничего не заметит, если я проберусь в его мозг, не отключая собственное сознание. Судя по первичному прощупыванию модели, он в самом деле был в коме, естественной или искусственной. Я полагал, что это и есть настоящий посол, тот самый полковник Крейг, что не смог по уважительным причинам исполнить свою миссию. Что ж, посмотрим… Заодно, может быть, пойму, что с ним такое.
Это было рискованно, но происходящее все же странно на меня действовало. Невыносимо хотелось форсировать события, совершить прорыв хоть в чем-то. Нетерпение зашкаливало. И я надеялся, что аварийный «возврат», а вернее, просто прерывание контакта в случае, если я ошибаюсь или вдруг окажусь в неудачном измерении, сработает исправно. Отделаюсь потерей несобранных данных, а о худшем, если оно произойдет, просто не вспомню.
Ну что ж… ощущение погружения и падения, а потом покоя, темноты и тишины. Что-то медленно, очень медленно проникало снаружи. Свет? Яркий!.. Нет. Тусклый, синеватый… Невозможность пошевелиться… а, тоже нет… рука поднялась, будто во сне, чужая. Да какая разница? И коснулась скользкой гладкой стены, затем потолка, очень близкого потолка закрытой металлической капсулы. Затем бессильно свалилась вниз. Я снова начал медленно растворяться в небытии. Где-то что-то мерно пощелкивало, как картотечные ящики… это же датчики. Капсула! Просто медицинская капсула! Не картотека! Вот что это такое! Я был именно здесь, помнил это!.. Нахлынувшие узнавание и возбуждение сделали свое дело. Контакт прервался исправно, без потери данных и очень чисто, без малейших признаков аварийного выхода. Не считая того, что прервался до того, как я подал сознательный сигнал. Должно быть, сработал перепад мощности — они и впрямь имели сейчас место.
Я перевел дух и, едва зрение сфокусировалось, сверился со счетчиком альтернативного времени. Как я и ощущал, там прошло гораздо больше двух минут. Почти четверть часа, прежде чем из-за накладки матрицы сознания на чужой мозг я начал «приходить в себя» и осознавать происходящее. Все было «в порядке», как я и ожидал. Корабль не взорвался. Конечно, это ничего не доказывало, это происходило в другом измерении. Но волосы стояли дыбом и нервы тоже, подташнивало не только по естественным причинам. И в то же время, это было громадным, феерическим, невероятным облегчением! Я помнил именно это — то и дело этот призрачный кошмар повторялся вплоть до того, что мне наяву мерещилось прикосновение к металлическим стенам. Воспоминание о будущем, которое лишь только что стало прошлым. И которое, по счастью, было не моим кошмаром. Моим оставался лишь вопрос: каким образом я мог ощущать это раньше?
— О… — от волнения я заговорил сам с собой вслух. — Ведь эта модель действует лишь отчасти!.. Она нестабильна! Копия моего сознания возвратилась ко мне не только в этот момент времени! Черт возьми, надо все-таки быть осторожнее!..