Едва открыв глаза, я непроизвольно сощурился. Еще до того я почувствовал, что датчики засекли мое присутствие и в каюте зажегся свет. Я уже и забыл, каким белым все было когда-то на Леде. Когда-то этот цвет казался мне холодным и безжизненным, теперь он стал светом потерянного рая. И все же оставался слишком резким даже в моей каюте, где я всегда намеренно его приглушал, по крайней мере, такая резкость не совсем комфортна сразу после перемещения во времени…
Точно. Мое присутствие здесь не предвиделось, настройки сброшены, так что автоматика выдала стандартные сто процентов освещения. Любопытно, каково тут с режимом конфиденциальности, обычным для наших личных покоев — но только тогда, когда наше присутствие в них предусмотрено? Одно внезапное включение света могло передать на пульт безопасности сигнал о вторжении. Или хотя бы о неисправности, всегда нежелательной на борту, ведь двери не открывались, и никто не мог появиться здесь ниоткуда. Теоретически.
Но, чтобы выйти отсюда, хотя бы одну дверь открыть придется. Я немного поколебался. Никаких сирен, даже если где-то они запели, я не слышал, это создавало иллюзию, что я все еще могу остаться незамеченным и сделать шаг назад. Что, если просто связаться с отцом или Линор — будто бы с Леды — и предупредить их о том, что может произойти? Поверят ли они мне? Или тому, что у меня всё в порядке с головой — последнее и так давно под вопросом. А то, что другой я, на Леде, о происходящем окажется ни сном ни духом, или то, что я вдруг появлюсь у них перед глазами, может дать окончательный далеко не положительный ответ на этот вопрос.
Но дело не только во мне. А еще в том, что, если все получится, им потом придется объясняться, что я тут делал, и насколько безопасен для вселенной. Это не замкнутый мирок заговорщиков на «Горгулье». Ох уж эти рефлекторные доводы рассудка… А если именно моя осторожность привела к тому, что в моей реальности ничего не изменилось, но могло бы измениться, поведи я себя иначе?
Я сделал два нетерпеливых шага к двери, одновременно подняв и держа наготове правую руку с коммуникатором, встроенным в часы на запястье — с левого их вытеснил временной стабилизатор. Не давая себе времени слишком задумываться о том, что делаю, нажал на кнопку выхода на стене. Если дверь не заблокирована на время этого полета… Панель отъехала в сторону, вглубь стены, и я выглянул в абсолютно пустой коридор, увешанный официальными портретами правящей династии — никогда не забывайте: мертвые смотрят на вас с укором. В полной тишине. Невольно в мою голову прокралось подозрение, что я проник на корабль-призрак. Опустевший как «Мария Селеста», дрейфующий в нигде — уже после того, как произошла какая-то совсем другая катастрофа. Я вполне мог снова попасть «не туда» или «не тогда».
Нервы у меня не выдержали, я отступил назад и снова закрыл дверь. Что я помнил о режиме конфиденциальности на флагмане? Ведь нарочно уточнял детали. Но малейшая разница в вероятностях могла пустить любое знание насмарку. Если каюты не блокируются, значит, предполагается, что они используются во время полета. Системы безопасности никак не реагируют на присутствие тех, кому положено здесь находиться. Общий коридор к каютам членов королевской семьи обычно блокируется снаружи, когда все покидают отсек. Без повода никакие камеры не включаются. Предполагается, что мы сами подаем сигнал, когда нам что-нибудь нужно.
То, что дверь каюты не была заблокирована, могло означать две вещи: никто не задумывался о том, чтобы повысить уровень безопасности, а мои родственники не собирались натыкаться на какие-то закрытые двери только потому, что меня здесь нет, или это говорило о том, что в этой версии событий я тоже могу находиться на корабле.
«Да нет, вряд ли, — подумал я, снова оглядевшись. — Я бы убавил свет». Но вдруг в этой версии событий он меня почему-то не раздражал?
Я все-таки нажал на кнопку коммуникатора, заранее настроенную на «быстрый вызов». Одно нажатие. Двойное означало бы Линор. Возможно, вызвать сначала ее было бы более разумно, но я не хотел терять время на повторные объяснения. Если, конечно, отец может сейчас ответить.
Прошла целая вечность, уместившаяся в полторы секунды. Я успел пожалеть о том, что все-таки не вышел за дверь, не переместился сразу на мостик, чтобы некуда было отступать, и еще четыре раза подумать, как об оптимальном выборе, о самых противоположных вещах. Будь я фотоном, я бы просочился сразу в несколько щелей в вероятностях, чтобы не выбирать. Что ж, как настойчиво напоминал Дон: возможно, не в последний раз. Тогда все равно с чего начинать, но попробуем проявить осторожность.
— Эрвин? — наконец услышал я удивленный, но рассеянный, будто его обладатель был занят чем-то еще, голос отца. Такой знакомый, со всеми этими обычно не замечаемыми оттенками, тембром, тысячей штрихов интонаций, делающих его живым.
— Да… — ответил я тут же, но, по-видимому, беззвучно — у меня начисто перехватило горло. — Да, — повторил я, кашлянув, хрипло, но, по крайней мере, вполне отчетливо, разозлившись на себя за невольную паузу.
— Ты что-то забыл сказать, когда мы прощались, или что-то случилось? — поинтересовался он с веселой небрежностью, будто на ходу.
— Нет, не забыл. Я не тот, с кем вы попрощались. Я из другого времени. И сейчас я с вами на корабле. Нужно срочно просканировать его на предмет взрывных устройств, лучше обыскать вручную — можете представить, сколько времени это займет. Так что еще лучше просто покиньте его и возвращайтесь на Леду. Тут небезопасно. Я не знаю, что именно произошло и как была совершена атака, но все случилось при переходе в гиперпространство. Он ведь назначен у вас через час? — Флагман — штука солидная. Для маневров, разворотов и занятия стартовой позиции ему требуется время. Хотя бы для того, чтобы сохранить свою величавость.
Последовала вполне естественная тишина. Я видел по огоньку на коммуникаторе, что он не отключился. Более того, загорелся еще один огонек. Он подключил Линор.
— Эрвин?.. — его голос прозвучал на этот раз очень осторожно и приглушенно.
— Я знаю, что вы можете подумать. Но можете проверить. Связаться со мной на Леде — я там, и ничего не знаю о том, что происходит здесь. И можете проследить сигнал — он исходит из моей каюты.
— Хорошо, — коротко произнес он. И я услышал негромкие щелчки, исходящие от двери — она наконец была заблокирована.
— Вы же понимаете, что блокировка дверей меня не остановит, если я надумаю переместиться. — Честно говоря, больше шансов было распасться на атомы, чем переместиться аккуратно за дверь. Или израсходовать энергию, необходимую для возвращения. Интересно, предполагал ли он нечто подобное? Едва ли. Скорее мог предположить, что я нашел способ воспользоваться «Янусом», и тогда просто рассчитывает, что я прислушаюсь к его просьбе, потому что она разумна. А дверь всегда можно и расстрелять… Не говоря о том, что у меня был универсальный электронный ключ, как у главы государства. Когда я стал им, «Денебского штандарта» уже не существовало, тем не менее универсальный допуск к системам был универсальным во всем. Но мысли нервно скакали по самым диким вариантам.
— Это просто предосторожность. Не выходи оттуда. Линор сейчас подойдет к тебе.
— Да, я здесь, даже если она идет с инъекцией успокоительного. Не хочу никого пугать лишний раз.
— Спасибо, — сказал он помедлив. — Подожди ее. Я отдам соответствующие распоряжения и подойду тоже.
— Жду.
Огоньки потускнели, но не погасли. Мы оставались на связи, хотя я не слышал ничего из того, что происходило на том конце. Но всегда мог попробовать возобновить беседу.
Отсюда был еще один выход — через «потайной» коридорчик в другие каюты.
Я подошел к запасной двери, задекорированной под обычную стенную обшивку, и проверил ее. Она не была заблокирована, и я оставил ее открытой. Что ж, и то хорошо. Они всего лишь опасались, как и я, что меня могут увидеть, но показывали, что не боятся меня самого. Паранойя тут ни при чем, пусть она и цвела у меня в голове пышным цветом. Черт знает что могло появиться из другой вероятности, если я говорил правду. С тем же успехом я мог ожидать, что появившаяся Линор первым делом пальнет в меня из бластера, всего лишь из соображений самозащиты. У нее были бы все основания бояться меня — как неизвестности, лишь замаскированной под что-то знакомое. Чтобы не терять время попусту, я активировал портативный сканер.
Один из огоньков на коммуникаторе снова ярко вспыхнул.
— Эрвин? — пробормотала Линор, будто запыхавшись. — Ты здесь? На корабле? — Видимо, она уже была на подходе, во временно пустующем, но уже разблокированном отсеке.
— Да. Я открыл двери между нашими каютами, но жду у себя. Не собираюсь ни на кого нападать и никого пугать. Хочу только, чтобы сегодня все закончилось хорошо.
— Господи, это в самом деле происходит?..
— Да…
— Эрвин, ты в порядке?
— Что за странный вопрос?.. Хотя понятия не имею, совпадает ли мое прошлое с вашим. Со мной что-то сильно не так в вашей версии событий?
— Да нет, просто… Ты каждый раз намерен являться на корабли из параллельной вселенной и оповещать о грядущей катастрофе? — Я услышал, как она подавила смешок, немного нервный, но все же скорее веселый и заинтересованный.
— Только в исключительных случаях! Увы, на этот раз я понятия не имею ни где находится взрывное устройство, ни что оно из себя представляет…
— А вдруг у нас его нет?
— Это было бы потрясающе. — Кроме того, что тогда это точно не был бы мой мир. Впрочем, он и не мог быть им, но всегда хочется, чтобы действия имели какой-то смысл — пусть не мой, спасти кого-то в очень похожем, это тоже было бы что-то. И надеяться при этом на цепную реакцию в вероятностях. — Я сканирую собственную каюту. На мое появление не среагировала сигнализация. Может быть это нормально, а может быть, нет. Помещение должно было пустовать — если нужно что-то спрятать, почему бы не здесь?
— Узнаю моего брата, — по голосу Линор было ясно, что она улыбается. — Ты точно уверен, что не находишься сейчас на Леде?
— Навести меня и узнаешь, — ответил я довольно обиженно.
— Хорошо, — сказала она. — Я уже здесь. Рядом с твоей дверью.
Я повернулся к открытой панели, забыв про сканер.
— Эрвин? — ей уже не нужен был коммуникатор.
В нежно-персиковом атласном платье моя сестра выглядела так, будто ее просто очень элегантно завернули в ткань, и совершенно не предполагалось, что она еще должна в этом как-то двигаться.
— Линор… — Изображение в невероятно ярком свете дрогнуло, в глазах защипало. Я и представления не имел, как на меня подействует присутствие кого-то из них во плоти, по-настоящему. Унять дрожь не вышло, я понятия не имел, какого черта вытворяет мой организм, я ничего подобного не планировал — он будто жил собственной жизнью.
— Эрвин! — она подбежала ко мне, пока я пытался понять, что со мной происходит, и крепко обняла. Как любили говаривать в далеком прошлом, я «всем существом» ощутил ее тревогу и заботу. — Ты выглядишь… иначе.
— Наверняка… — я очень осторожно обхватил ее за плечи, подавив желание вцепиться в них мертвой хваткой. — Господи, ты!.. — Живая, теплая, дышащая, говорящая и действующая. Не в моем мире, в котором этого никогда уже не случится. Но и в этом я легко могу снова ее потерять.
— Да, все в порядке, в порядке… — Она недоуменно пощупала мои рукава и слегка отстранилась: — Одежда промокла, — сообщила она. — Если ты вдруг не заметил. Ты умудрился где-то попасть под дождь?
— Нет. Попал случайно на другой корабль. Знаешь, морской, с парусами и пушками…
— А-а… — Она потянула носом и кивнула. Я впервые заметил, что она делает это так, как делают на Леде — вскидывая голову вверх. — Пахнет солью… — Пусть соль описывают как химический элемент без запаха, но мы-то знаем, что имеем в виду, когда говорим про специфический запах моря, и запах ли это соли на самом деле, глубоко неважно. — Ты с яхты?.. — засмеялась она. Кажется, она не могла решить, стоит ли принимать мои слова всерьез. Но она уже поняла, что я выгляжу не так, как тот я, с которым она недавно рассталась.
— Нет. Неважно…
— И… ты в черном?
— Да… Мне всегда казалось, что на Веге слишком много белого. А черный напоминает мне «Янус»… — оправдания прозвучали как-то нервно.
— Ясно, — сказала Линор, и в ее голосе уже не было и тени иронии. — Из-за нас.
— Не совсем… Надеюсь, что именно с вами ничего плохого не случится. Да и кто знает, чудеса случаются…
Линор снова кивнула, хоть и очень дежурно.
— Значит, ты теперь король? — это прозвучало так, будто она пыталась сказать что-то смешное. Просто чтобы не было так страшно.
— Нет.
— Почему? Что случилось?
— Ничего особенного. Просто не хочу… Нет, я вовсе не бросил все, — ответил я тут же на невысказанный вопрос. — Все сложно. Не хочу торопиться. Объявил себя принцем-регентом и, как могу, отбиваюсь от коронации.
Линор с трудом сдержала улыбку.
— Могу представить. — Она прикусила губу и задумчиво опустила голову. — Ты надеешься, что мы вернемся каким-то образом. Вернее, пытаешься сам нас вернуть?
— Пока еще вы не вернулись.
— Я поняла. Про «пока еще»… И для этого ты ухитрился вновь пробраться на «Янус»? Как тебе это удалось после всех скандалов?
— Это не… Ты же не хочешь знать будущее, которое может быть вовсе не вашим?
Она удивленно подняла брови.
— Кто сказал, что не хочу?.. — И напряженно сжала губы. — Как ты понимаешь, корабль движется на автопилоте. Программа задана давным-давно. И видишь ли, в чем очень странная штука. Мы не можем изменить эту программу…
— Что?! — Я отпрянул. Никакой безмятежности в них не было? Я все расшифровал неверно. — Линор! Тогда нам надо немедленно выбираться отсюда. Что там у вас со спасательными шлюпками?
— Все резервные системы заблокированы.
— Какого?!. Значит, ваша версия определенно не та, где ничего не случилось. Вы не можете развернуть флагман и покинуть его?
Она покачала головой.
— Не можем. Родители проверили, пока я шла сюда, и сообщили об этом… — Линор потянула меня за рукав, оттаскивая от дверей, к которым я уже бессознательно направился. — Нет. Стой. Тебя не должны здесь видеть!
— Чего здесь не должны, так это уничтожить корабль с экипажем и пассажирами! Нам надо осмотреть его. Вдруг мне что-то придет в голову?
— Весь осмотреть ты все равно не сможешь и не успеешь. — Линор нажала на кнопку на своем коммуникаторе. Всплыла голографическая картинка. — Вот корабль. Давай осмотрим его, если хочешь.
— Ты смеешься? — возмутился я. — Это всего лишь схема.
— По которой можно оценить риск на месте, предположить, где могут быть самые уязвимые места. Вместо того чтобы носиться по кораблю. Это только отнимет время.
Я перевел дух, и взгляд тоже — на зависшую в воздухе голограмму.
— Это совсем не одно и то же, — мрачно сказал я, кивнув на переплетенные полупрозрачные светящиеся линии разных цветов и интенсивности.
— В глубине души ты знаешь, что это лучший вариант. Тебе хватило осторожности не объявиться сразу на мостике или посреди машинного отделения.
— Мне лишь нужно было тихое место, где я мог осмотреться в первые секунды и понять, что попал туда, куда нужно.
Линор с улыбкой покачала головой.
— Тебя раздирают противоречивые чувства. Поверь, я отлично понимаю. Мы все понимаем.
— Вы слишком спокойны, — заметил я подозрительно. — Как будто это происходит не с вами. Или, может, я тут не единственный из будущего? Вы знаете что-то, чего не знаю я?..
— О чем ты? — удивилась Линор. И усмехнулась: — Это и правда происходит не с нами. Это происходит во сне. Разве ты — настоящий? Ты же из другого мира. Кажется — моргни, и исчезнешь! Хотя… — она опять тихо вздохнула. — За последние месяцы ты, казалось, никогда не был ближе, чем сейчас.
— А уж у меня за последние месяцы…
Она крепко ободряюще сжала мою руку, и потянула к голограмме.
— Постараемся справиться. Тут полный план. Есть идеи, какие уголки стоит проверить в первую очередь?..
— Да. Есть еще вариант. Я могу забрать вас с собой. На весь экипаж энергии не хватит, но…
— Забудь об этом! — резко воскликнула она. Будто пытаясь стряхнуть с себя сон, которым я был.
— Линор! Не надо бросаться прекрасными лозунгами о правильности…
— А ты не пытайся похитить нас из одного мира, только чтобы перенести в другой! Ведь это не ты все подстроил, верно?.. Не ты заблокировал управление?
Я предпочел пропустить это мимо ушей. Хотя, может быть, именно этим объяснялась их прохладная сдержанность, которую я принял за безмятежность и спокойствие.
— Может быть, я сумею справиться с управлением. Но не через схему же. Черт, если бы это был я, спрашивать вас, прежде чем похищать, не стал бы!..
— Верю, верю! Но кому потом придется объясняться, если мы такое устроим? Так что смотри на схему, и попробуй предположить, что здесь может быть не так!
— Это невозможно… — Спустя четверть часа параллельного тестирования кучи программ, я взвинченно глянул на часы. — Я совсем не так себе все это представлял! Чертова осторожность. Конечно, надо было появиться прямо на мостике, чтобы убедиться, что все всё приняли всерьез! Шесть! Шесть бомб в тайниках в машинном отделении! — Невидимых для сканеров — чтобы их найти, экипажу пришлось перерывать все закоулки вручную, когда мы обнаружили странные несоответствия указанной толщины переборок на схеме. По крайней мере, тут не оказалось биоторпед и других видов взрывных устройств, для которых я захватил на всякий случай программы обнаружения. — Проклятье!..
Но я все еще оставался на месте, хоть и бесился, как зверь в клетке. Теперь мне казалось, что выходить уже просто поздно и бессмысленно.
— А разве ты все еще не можешь это сделать? — Линор с легким ехидством указала на мой стабилизатор временного поля.
— Могу попробовать, но…
Линор прищурилась, наблюдая, как я колеблюсь.
— Ты чего-то боишься. Ну конечно… Столько времени прошло. Странно, что буферная зона «Януса» еще не восстановилась. Ты думаешь, что в любой момент связь может прерваться, и не хочешь испытывать судьбу?
— Можешь считать так.
— Что значит «могу»? — переспросила она озадаченно. — Чего ты не договариваешь? Послушай, если все пройдет хорошо, и мы уже нашли все бомбы, ничего не случится и тебе не придется ничего такого делать. В нашей версии событий. А если все кончится плохо, никто ничего и не узнает! — в голосе Линор зазвучало нездоровое веселье.
— Ох…
— Эрвин, все очень похоже, но на самом деле мы из разных миров, не забывай! — Она посмотрела на меня слегка завороженно и не смогла сдержать улыбку. — Господи, тебя совсем не отличить от нашего!..
— И тебя тоже… Да, да, не забываю… — Я смотрел на голограмму, где очень медленно разные части схемы меняли цвет — проверенные визуально и прочими примитивными способами отсеки — не все известные взрывные устройства поддавались техническому сканированию. Те, что уже были найдены, оказались старыми недобрыми многоступенчатыми «невидимыми», надежными как последние сволочи и безликими в силу распространенности, «ежами», расположенными возле основных генераторов. Схема понемногу темнела, отсеки, которые должны были быть проверены, уже почти полностью были проверены. Но мы все еще понятия не имели, что искали — то, что я знал о катастрофе, не было похоже на работу уже найденных «ежей», впрочем, как и на работу других известных мне устройств. «Денебский штандарт» — большой корабль, могли быть другие тайники, так нами и не вычисленные и не обнаруженные. Свои каюты мы с Линор перерыли и просканировали сами. Нужно ведь было, чтобы именно сюда так никто и не зашел. Оставалось надеяться, что именно в этом мире проблема была в найденных «ежах», а не в чем-то неизвестном. Но гарантии не было никакой.
— «Янус» тут ни при чем. Возможно, буфер там давно в норме и станция ничем не помогла бы нам с самого начала. Я нашел другой источник. Нет, это пока не новая станция. Строить пришлось бы долго и дипломатически сложно, сами знаете — даже если тайно, или особенно если тайно. Да, это все равно стоит в планах, но не суть… Пока я просто подключил к снятым схемам энергетические системы дворца. Они очень мощные, и большая часть этой мощи никак не используется. Масса заброшенных внутренних генераторов, автоматических станций и подстанций, заменявшихся новыми, но так и не убранных, оставленных «на всякий случай», да так и похороненных в стенах…
— Что ты сделал?.. — оторопело прошептала Линор. Услышав непонятный оттенок в ее голосе, я посмотрел на нее и увидел ужас в ее широко открытых глазах.
— То, что я уже сказал. Удивительно, но это работает. Я же здесь.
Она протянула руку и еще раз пощупала мой уже высохший рукав.
— Море. Ты сказал, что попал не на тот корабль. Это в самом деле была не яхта на Леде? Ты пытался попасть сюда и попал, куда не планировал?!
— Я нашел причину. Отключил одну из вносивших диссонанс систем. Не волнуйся, это не первое испытание, только первые были ментальные, а не физические.
— «Не волнуйся»?! Это первый успешный, да и то с огрехами, физический перенос? Ты же сам волнуешься, что тебя может занести куда угодно!
— Это всего лишь предосторожность!
— О господи, да ты даже не уверен, сможешь ли вернуться!
— Линор, не утрируй! Я уже дважды оказывался «не там», но всегда исправно возвращался. Только не знаю, удастся ли мне переместиться в пределах одного и того же корабля — не уверен в аккуратности, но она мне и не слишком-то нужна. В конце концов, мы можем выйти и через двери!
Глаза Линор удивленно и возмущенно расширились, но в них плясали веселые искры, как бы ни было странно или пугающе то, что происходило, ее душа пела. Кто из нас мог долго выдержать без путешествий во времени?
— Можете быть уверены в том, что мы все слышали! — объявил отец, входя в каюту тем же путем, что вошла Линор. За ним следовала и мать, молчаливая и взволнованная.
— Папа! — Знаю, обычно люди в сложную минуту склонны звать маму, но так уж исторически сложилось с нашего не то чтобы нелегкого, но не слишком стандартного детства. И слишком уж я привык именно его звать на помощь.
Матери я только виновато и неуверенно улыбнулся. Она знала, что я рад им всем, но проблемы перемещений во времени касались в первую очередь тех, кто был к этому активно причастен, не считая того положения, что все мы движемся во времени со скоростью света, за вычетом скорости, с которой движемся в пространстве.
— Догадываюсь, ты хотел бы рассказать гораздо больше, чем можешь. — Он с легкой иронией усмехнулся в усы, встопорщившиеся от этого так привычно и успокаивающе, что я почувствовал себя как дома. Как не чувствовал уже на самом деле очень давно. — По крайней мере, корабль уже управляем, взят под контроль. Спасибо.
Я выдохнул.
— Отлично! Неважно, что будет дальше, у меня есть идея. Несколько, на самом деле. Во-первых, к черту, куда вы там летите. Я не уверен, что причина взрыва находится или находилась на борту. Его последствия ни на что не похожи. Мы не нашли никаких обломков. Только следы очень мощного излучения, маленький большой взрыв, если можно так выразиться. Понятия не имею, что это было.
— Возможно, скоро узнаем, — кивнул отец сдержанно.
Я воззрился на него ошарашенно.
— О чем ты говоришь?! Возвращайтесь. До скачка в гиперпространство вам, скорее всего, ничего не грозит. Судя по всему, где-то в нем скрыт триггер.
— Но если у нас нет никаких идей, какой именно, мы не сможем избежать этой опасности сейчас или в любой другой момент.
— Ключевые слова — в любой другой. А выиграв время и сложив все, что нам известно, мы можем решить проблему!
— На всякий случай мы распорядились изменить координаты скачка. Как на входе, так и на выходе.
— Этого может быть недостаточно, если что-то заложено в самом механизме скачка, что-то еще не обнаруженное.
— Судя по всему, блок в управлении был рассчитан на то, чтобы мы не могли изменить курс.
— Или только чтобы не могли отменить путешествие прежде, чем станет поздно.
— Это может быть справедливо, — снова кивнул он. — Но нужно ли плодить сущности? Мы обнаружили несколько взрывных устройств, расположенных в машинном отделении так, что, сработав, они причинили бы тотальный ущерб. А также скорректировали курс и время прыжка. Если таймеры бомб были синхронизированы со временем прыжка — если они были синхронизированы очень точно, то не исключено, что мог возникнуть тот самый эффект. Энергия вырвалась наружу, но материя уже не вернулась в обычное пространство.
— Я очень в этом сомневаюсь. Мы просчитывали возможности, и пока это и есть официальная версия. Но сомнительно, чтобы за всю историю не произошло ничего похожего.
— Очень может быть, что происходило не раз. Но редко. Вне серьезных наблюдений и расследований. Трактовалось каждый раз по-разному и каждый видел, что хотел.
— А потом вдруг случилось дважды с небольшим промежутком.
Отец потер глаза обеими руками.
— Есть в этом что-то нездоровое, обсуждать собственную фатальную катастрофу… Но — второй раз, ты говоришь?
Если мне не уговорить их покинуть корабль… Впрочем, теперь все они в зоне «поражения» моего временного стабилизатора, на котором я давно потихоньку изменил настройку, и, если мне совсем не удастся их убедить, я просто заберу их с собой. По крайней мере, попытаюсь.
— Да, был и второй раз. Совсем недавно, с одним посольским кораблем.
— Чего-то ты не договариваешь, — вставила Линор почти шутя.
— У меня нет времени «договаривать»! — огрызнулся я. — Вы в смертельной опасности, но ведете себя, будто это какая-то игра.
— Может быть и игра, — подала голос, полный сожаления, мама из своего кресла, до того пережидавшая, пока мы разберемся в тонкостях скачков во времени. И от одного тона ее голоса мне стало совсем нехорошо. — Разве не так, дорогой?
— Моя игра? — переспросил я после паузы, которая показалась мне долгой, хотя это могло быть вовсе не так.
— Мы же тебя совсем не знаем, — с терпеливым участием объяснила она. — Ты из другого мира. И бог знает, о чем ты думаешь, и что тебе кажется реальным.
Все куда-то поплыло. Я сделал пару осторожных шагов к ближайшему креслу и тоже сел. Ладно, черт с этим со всем.
— Хорошо. Меня вы не знаете. А о том, кого знаете, думаете то же самое?
Они, конечно, замялись. Не отвечать же на такой вопрос прямо.
Что ж, гори оно синим пламенем. Я нажал на кнопку на стабилизаторе.
— Стой! — крикнула Линор, кидаясь ко мне. — Уф! — она с облегчением перевела дух, схватив меня за плечи. — Мне показалось, ты решил переместиться вместе со всеми нами, как грозился.
— Вообще-то да, — медленно произнес я в ответ со сверхъестественным спокойствием. — Решил. Только у меня не вышло.
Индикатор на браслете омертвело погас. Связь с «Пандорой» прекратилась.