— Нестабильная система! — воскликнула Линор, припомнив, о чем мы говорили. Но я ее почти не слышал, хотя отметил каким-то фоном. Я смотрел на отца, а тот, в свою очередь, смотрел на мой браслет-стабилизатор, отчего-то заметно побледнев и, похоже, прикусив губу. Усы отчасти скрывали этот факт.
— Ответ на твой вопрос: нет, — выговорил он слегка потрясенно.
— Какой вопрос? — У меня уже все вылетело из головы, стоило погаснуть огоньку на браслете.
— Последний. Нет, мы так не думаем. И не думали. И здесь мы только потому, что могли предвидеть подобную попытку, но надеялись, что ты этого не сделаешь.
Особенно после того, как достаточно выждали, пока мы с Линор потрошили схему корабля. Думаете, я ничего не понял?
— Прекрасно! — прошипел я сквозь зубы. — Вы думали, я буду прыгать так близко в прошлое по пустякам? Потому что соскучился? Или решил подменить одну вашу версию на другую, раз моя меня чем-то не устроила?
— Ты знаешь, что можешь быть какой угодно версией себя, а мы — какой угодно версией нас. Сколько времени у тебя было на размышление? Годы? — Я непроизвольно качнул головой, и он так же непроизвольно кивнул, оценив, насколько я мог измениться за это время. — Месяцы? У нас нет, ты захватил нас врасплох.
— И ваши худшие опасения подтвердились.
— Только некоторые из них. Не потому, что ты попытался нас переместить, а потому что не смог. Слишком рисковал, чтобы сюда попасть. Теперь я склонен с тобой согласиться, что лучше бы было нам вернуться.
— Отлично! Так давайте, возвращайтесь! — гора будто собиралась свалиться с плеч, но почему-то не сваливалась.
— Слишком поздно. До скачка остались секунды, обратить процесс запуска мы уже не можем. «Штандарт» — большой корабль.
Я встряхнул стабилизатор, крепко прихлопнув его ладонью, и заодно глянул на часы.
— Вы перенесли скачок на пятнадцать минут раньше?
Они, как по команде, тоже посмотрели на часы.
— Почему пятнадцать? — изумленно спросила мама. — Только на пять.
— На двадцать пятьдесят пять? — уточнил я, внутренне ощущая мистический холодок. Это было известное мне время взрыва. Не ровно в двадцать один ноль-ноль, я только сейчас обратил на это внимание. Неужели это означало, что мы лишь приблизились к сценарию из-за моего вмешательства?..
— Именно.
— Но сейчас же только сорок пять.
— Твои часы отстают! — сказала Линор, шагнувшая ближе и посмотревшая на табло моих часов.
И как мы умудрились не замечать этого все время?.. Были слишком увлечены. Я и не предположил, что попал сюда со смещением в десять минут по отношению к заданным координатам. «Пандора» не совершила пока ни одного «чистого» переноса, пусть и не забросила меня на этот раз в средневековье или в море.
Корабль содрогнулся, переходя в гиперпространство.
«Момент истины», — пробормотал я, кажется, вслух. На какое-то мгновение захотелось рассмеяться. Если я сам сделал всё для того, чтобы нас всех накрыло одним взрывом во времени, разве это не смешно?.. Вот только если все случится сейчас, я даже рассмеяться не успею.
Но флагман не взорвался. Мы выдержали несколько секунд, прежде чем послышались облегченные вздохи.
Корабль легко вздрогнул снова. Но тоже ничего страшного не случилось, только, судя по тону двигателей, мы по какой-то причине преждевременно вышли из гиперпространства.
Индикатор на стабилизаторе невинно подмигнул крохотным зеленым глазом. Связь с «Пандорой» восстановилась.
— Хм… — отец притронулся к уху, вслушиваясь в какое-то сообщение с мостика. — Видимо, что-то не так с гиперприводом, — проговорил он нам, продолжая слушать. — Мы все еще на орбите Леды, только на другом участке, и что-то тут не так с координатами… — Он замолк и удивленно выпрямился, а затем посмотрел прямо на меня, отняв руку от наушника. — Мы никуда не переместились, — сказал он, — в пространстве. Это Леда сместилась на своей орбите!
— Что ты имеешь в виду? — спросил я не менее удивленно.
— С нами кто-то выходит на связь, — сообщил он вместо ответа. А затем включил динамик в каюте:
— «Денебский дракон» вызывает «Денебский штандарт»! — кто-то словно повторил эти слова не в первый раз, настойчиво, причем, моим собственным голосом. — Оставайтесь на месте. Сохраняйте спокойствие. Сейчас двадцать девятое марта три тысячи пятьсот шестьдесят седьмого года по стандартному летоисчислению… — Обладатель моего голоса на мгновение прервался, переводя дух: — С возвращением!
— Это не я! — выдавил я, едва ко мне вернулся дар речи. — То есть… наверное, я все это говорю там, снаружи, но… — Я посмотрел на свой стабилизатор. — Эта штука даже не работала все это время! Может быть, что-то другое сбило и ее настройку…
Но я почему-то не очень-то верил в то, что говорил.
— Значит, говоришь, эффект как от аннигиляции или маленького большого взрыва? — задумчиво проговорил отец. Казалось, он сдерживал смех.
— Да…
— Я только сейчас представил, насколько неисправна может быть твоя машина времени. Конечно, я в жизни с таким не сталкивался, но, теоретически, так может выглядеть масштабный, очень сырой и дестабилизированный перенос во времени, с разбросом энергии вхолостую и множественным дублированием виртуальных частиц, мгновенно аннигилирующих. Хорошо еще, что все они остались «позади», как инверсионный след! Полагаю, приоритет безопасности — единственное, что не отказало.
— Но я совсем не собирался… Я представить не мог, что мне хватит энергии переместить куда-то целый флагман.
— На год вперед, — уточнил он.
— В любом случае ни одна программа в тот момент не работала, ничто не было на это рассчитано.
— А дополнительная энергия? — подала голос Линор. — Скачок в гиперпространстве, который вернул нас в ту же точку в пространстве, но на год позже?..
— Ох… — Корабль Лиги переместился тогда, когда я был на борту, в медицинской капсуле. Пусть там была только копия моего сознания, но она была постоянно связана с «Пандорой», этого могло оказаться достаточно.
— Что? — жадно переспросила Линор. — О чем ты сейчас подумал?
— Тот, другой корабль… Я экспериментировал и заодно проверял, был ли там вообще взрыв, или это инсценировка…
— Это что, был корабль Лиги? — недоверчиво уточнила она.
— О да! Еще бы. И они раскидали обломки при той же картине взрыва. Я заподозрил неладное. И разумеется, никуда не собирался его перебрасывать, просто находился там в момент, когда они перешли в гиперпространство, видимо, сам переход был и сигналом к перемещению — понятия не имею, куда и когда.
— А что же было со взрывом? — заинтересовалась мама.
— Взрыва не было. Я только проследил за этим и вернул психоматрицу назад. Это ничего не доказывало, но теперь, постфактум, когда два корабля исчезли одинаково, я не знаю, что и… проклятье, ведь я бы сюда не сунулся, если бы не этот самый взрыв! Но он же был для меня в прошлом, когда я представления не имел, что «Пандора» может функционировать практически в виде одной схемы.
— Удачное название, — отметил отец.
— Уж как повелось. — Опомнившись, что не хочу распространяться о прочих не совсем удачных опытах, хотя после замеченной Линор морской воды запирать конюшню было поздно, я добавил, изобразив пальцами в воздухе нечто крошечное: — Маленькая черная коробочка, а какой эффект!
— Погодите, — перебила Линор. — Но ведь бомбы действительно были. И заблокированное управление.
Мы все со вниманием посмотрели на нее.
— Сейчас, когда все закольцовано во времени, мы просто не можем пронаблюдать то, что однажды, наверное, все же случилось по-настоящему. Но где-то на границах вероятностей катастрофа по-прежнему существует.
— Возможно, — согласился отец.
— А корабль Лиги? — уточнила мама.
— Но инсценировка же имела место, — напомнила Линор и обернулась ко мне: — Или его ты тоже пытался спасти?
— Нет, не пытался.
— Уже хорошо, — одобрил отец, — за всем континуумом даже ты не уследишь. Но что ж теперь делать? За одну секунду мы пропустили целый год.
— Гм… конечно, раз нам точно хватает энергии, я могу попробовать вернуть корабль назад, чтобы создать еще одну петлю…
— Нет уж! — воскликнули они, кажется, все вместе.
— Только не при неисправном аппарате! — воскликнула Линор.
— Вообще ни при каком! — добавила мама.
— Но тогда я ничего не могу исправить!
— Ты и так не можешь, — напомнил отец. — В твоем прошлом нас все равно не было — сколько, кстати?
— Около двух месяцев.
— Шустро, — одобрила моя сестрица.
— Значит, будем пока придерживаться известного плана: возвращение через год. То есть, мы уже здесь и пусть так остается. Так мы меньше воздействуем на все, нам уже известное.
Больше, как будто, обсуждать было нечего. Я кивнул, поднялся, подошел ко все еще висящей посреди каюты сияющей схеме корабля и сунул прямо в ее центр руку с коммуникатором. Все данные со всеми последними изменениями автоматически будут сохранены и отправятся вместе со мной для более детального анализа, если мы действительно сделали все, что нужно.
— Я правда не хотел.
Линор ободряюще похлопала меня по плечу.
— А по-моему, это и правда лучше, чем разлететься в пыль!
— Ох, Ли!.. — усмехнулся я. — Спасибо!
Я попятился назад, и она, улыбаясь, помахала мне рукой, то же сделали и остальные. Я помахал им, старательно изменил настройку на стабилизаторе, чтобы максимально понизить вероятность новых оплошностей, смутно продолжая слышать, как что-то вещаю извне в динамике с приглушенным звуком — все, что я там говорю, я смогу еще повторить. А главное мы уже услышали. Уверен, я назвал точную дату не только для них — я знал, что нахожусь в данный момент на борту, и сообщил ее самому себе. И там, снаружи, я очень ждал встречи. Пора было уступить место тому, другому. Время для оправданий еще будет. Посмотрев еще секунду на ровно горящий индикатор, я осторожно нажал на кнопку, отдавая сигнал к возвращению.
Меня настиг дикий приступ тошноты. Голова кружилась с прямо-таки злокачественной целеустремленностью. Какой там у нее, интересно, спин?..
— Ух, есть!.. — услышал я где-то вдалеке взволнованный голос Дона, который оказался внезапно близко, раз схватил меня за плечи и поддержал: — Я думал, эта сволочь скопытилась! — затараторил он возбужденно. И в тот момент я не мог различить, только ли меня била дрожь, или его тоже сильно трясло. — Сигнал пропал начисто! Я в отчаянии подключил Капеллу! Слава богу, сработало!.. Что там?! Только держитесь, ладно? Вы всегда можете попробовать снова. Мы можем попробовать снова!
— Нет… — я понятия не имел, слышит ли он меня, но был уверен, что говорю это вслух: — Хватит. По крайней мере, до…
До того, как «Пандора» станет более предсказуемой? Может быть…
Правда, буфер к тому времени тысячу лет, как исчезнет. Но на будущее все равно есть смысл построить что-нибудь понадежней. В конце концов, как я могу быть уверен, что мое будущее соответствует тому, что я только что видел? В моем будущем все может случиться не спустя год после происшествия, а спустя двадцать, или через полгода, или завтра, или никогда. Но, по крайней мере, все основания для надежды были. И я теперь знал, что за «эффект аннигиляции» мы наблюдали, по крайней мере, с очень большой долей вероятности. И раз мы это в самом деле видели в своем прошлом, то был очень большой шанс на то, что бомбы с корабля действительно убраны, и что, рано или поздно, «Штандарт» вернется. Может быть… вернется в далекое прошлое и создаст какую-то свою новую историю. Теперь у возможностей был огромный простор. И хорошо, что он все-таки был!
— Все получилось, Дон, — выговорил я уже спокойней. — Все уже получилось.
Он замер и глаза его засветились восторгом.
— Расскажете?.. Когда придете в себя? — прибавил он тактично.
— Непременно, — улыбнулся я, подумав, что кое-что в своей повести до поры до времени лучше будет изменить. И все-таки… — Дон, не знаю наверняка, и не стоит об этом распространяться. Но правда, есть небольшой, но шанс, что все они еще вернутся. Твои друзья тоже.
Хотя состояние у меня было то еще, но я увидел, как с его лица схлынули краски, а губы задрожали.
— Фантастика, — прошептал он. — Если есть хоть крохотная вероятность, это грандиозно!
— Но прежде чем охотиться на саблезубых тигров… — мой голос наконец дал петуха, и я откашлялся, — нам придется здорово доработать эту штуку!
Дон рассмеялся. Теперь я видел, что он и правда тоже дрожал от перевозбуждения и пережитой тревоги.
— Что угодно! Конечно!
— И все-таки расследовать, кто подложил на флагман бомбы, которые мы нашли, и заблокировал управление.
Дон побледнел снова, до зеленого цвета.
— Если, конечно, в нашем прошлом произошло то же самое.
— Конечно… — повторил он впечатленно. — Черт, как же не хочется думать о плохом.
Как же я был тут с ним согласен.
Чьи-то смертоносные диверсии — уже отвратительно. Но и последовательность событий была абсурдной. Ладно, она была нормальной, если брать в расчет путешествия во времени. Но предопределенность происходящего выглядела удручающе. Зависимость того, что уже случилось, от того, что мы еще не сделали, и не сделали бы, если бы не… Проклятье! Без веских оснований никто бы не стал такого делать. Линор права, когда-то у этого действия в самом деле были веские основания, а затем все лишь «повторялось», сохраняя и подкрепляя стабильность возникшей самоподдерживающейся складки. Я не мог не отправиться выяснить, в чем тут дело, пораженный странным эффектом, а отправляясь, неизменно создавал кольцо-складку, которое снова поражало меня в прошлом, для того, чтобы при первой возможности, не дожидаясь, когда механизм сбалансируется, отправиться выяснять, что же случилось… Впрочем, может, именно это было ценой их возвращения хоть когда-нибудь. А в том мире, где ничего подобного не случилось, возможно, я все-же просто использовал более исправную версию «Пандоры»?
Закольцованность не только событий, но и связанных с ними мыслей, в которых путаться все равно что в липкой паутине — тоже весьма неприятный эффект мнимого всемогущества путешественника во времени. То и дело обнаруживающего свою зависимость от причинно-следственных связей, которые еще не появились на свет. Как тут не бояться сделать лишний шаг в какую угодно сторону?.. И что я там недавно говорил: что мы никогда не попадаем в собственное прошлое? Даже если не попадаем напрямую, косвенного проникновения вполне достаточно.
Для того чтобы у любого могли возникнуть совершенно законные опасения на этот счет. Для того чтобы цель оправдывала любые средства. Для того чтобы развязать войну на всё обозримое пространство-время, чтобы переписать все, что возможно, и уничтожить все существующее. Как «чудесно» сознавать, что все мы временны не только в линейном времени — рано или поздно все мы будем стерты гораздо раньше, чем появимся на свет, и только это восстановит стабильность. На какое-то время.
— Мне все время приходит на ум Вега, — мрачновато сказал Вирем. — Убиты были все, кроме наследника трона. А сам он был использован как ключ к королевству. Удобно. У монархии есть своя инерция. Пока кто-нибудь разберется и соберется ломать все сложившееся, можно столько дел натворить…
— Точно.
— Вы все еще хотите, чтобы она участвовала в расследовании?
Я кивнул.
— Да, хочу. В нашей ситуации есть одно замечательное отличие — мы все давным-давно играем с открытыми картами.
— Если только так не кажется.
— Что ж, нет идеальных решений. А если что-то пойдет не так, считай, что дело освободительной революции — прямое тебе задание.
Вирем нервно хохотнул и содрогнулся.
— Ладно… Страшное это дело — открытые карты… Так и хочется зажмуриться. Вот только… А как мы все это объясним? Откуда взяли информацию про бомбы. Придется объяснять и про перемещения во времени. И про то, что все могут вернуться.
— Возможно. Когда-нибудь, когда будет не отвертеться. Но…
— Но что?
На самом деле, они все еще могли не вернуться за весь срок нашей жизни. Если год вдруг обернется столетием, или даже если вернутся все так же, через год. А нас, быть может, тут уже не будет. Никто ничего не может гарантировать.
— Но уж лучше так. На всякий случай, не забывай про свое задание.
***
Это был длинный день. Но оказалось, что он может быть еще длиннее. Перед рассветом пришло известие, что, в тех же координатах, в которых предположительно погиб посольский корабль Лиги, он вновь появился. Более того, он столкнулся с одним из автоматических поисковиков, все еще исследующих пространство на месте якобы произошедшей катастрофы. Я не помнил никакого столкновения в своем ментальном путешествии, но не был уверен, что мог бы ощутить его в той медицинской капсуле. Возможно, именно оно на мгновение пробудило пациента, а не мое собственное присутствие — такие тонкости в не очень ясном сознании я едва ли мог различить. По предварительным данным никто не погиб, но судно получило серьезные повреждения, и его экипажу и пассажирам пришлось принять помощь подоспевших патрульных кораблей Леды.
Конец первой книги
2014
(ред. 2018 г.)