— Напоминаешь выжатый лимон, — неловко пошутил Нейт, пытаясь ослабить скрытое напряжение.
— Есть немного, — согласился я. Я и сам напоминал себе некую совершенно пустую шкурку. Исправить это следовало хотя бы обедом. — Я велел, чтобы нас не беспокоили. Мы ведь способны сами справиться с серебряными крышками?
Нейт едва заметно судорожно сглотнул и наигранно улыбнулся, избегая смотреть в сторону сестры, украдкой вытер ладони об одежду и бросил на меня упрекающе-умоляющий взгляд: ну сколько можно следить за его реакциями?
В отличие от сестры, на меня смотреть ему казалось безопасней, как и мне на него. Я мысленно согласился, что двигаться по пути наименьшего сопротивления непохвально, и перевел взгляд на Тарси. Она не выглядела враждебной. Только расстроенной. Совсем не такой эффектной, как в последний раз, бледной, осунувшейся, в кажущемся неудобном синем костюме, будто они с братом придумали себе какую-то особую униформу.
«Будет лучше, если стул ей пододвинешь ты», — все так же мысленно подсказал я Нейту. Тот прекрасно «расслышал» и так и поступил.
— Салаты? — предложил я.
— Предпочитаю начинать с горячего, — продолжая скрывать нервозность, сообщил Нейт. — А потом уж переходить к мелочам.
— Я тоже, — согласился я. — Тут четыре вида супа: вегетарианский, сырный, с мясом и с морепродуктами.
— С морепродуктами, — подала голос Тарси.
— Отлично.
Я снял крышку с голубым ярлычком и взялся было за маленький серебряный ковшик, но Тарси с кроткой улыбкой остановила меня жестом и перехватила прибор.
— Я сама.
— Как пожелаешь. — Что ж, никто лучше тебя самого не рассчитает нужное количество и густоту.
— А я бы, пожалуй, с мясом, — решил Нейт.
— Вон тот, с красным флажком.
— Тебе тоже налить?
— Нет, я, пожалуй, возьму сырный.
Вегетарианский мы оставили без внимания. Зато сразу распределили напитки. Тарси предпочла минеральную воду, а мы с Нейтом — легкое пиво.
Затем перешли ко вторым блюдам. Тарси снова выбрала рыбу, Нейт — тщательно обработанное мясо одомашненного ледийского носорога, а я — того же носорога, только не одомашненного, что-то вроде аналога земного вепря.
— Тебе удалось связаться с «Янусом»? — спросил наконец Нейт, когда мы основательно вгрызлись в свой животный протеин.
Я помотал головой: «Нет».
— Пока не отвечают.
— Я так и подумал, раз ты ничего не сказал.
Я кивнул: «Именно».
— Мы сравнили анализы ДНК, — напряженно произнесла Тарси. — Мой и Нейта.
— О. — Я отложил нож и вилку и двумя руками осторожно взялся… точнее, вцепился в початый стакан.
Стакан с минеральной водой в руке у Тарси подрагивал, и она поставила его на стол. С донышка сорвалось несколько пузырьков, резво устремившихся вверх.
— Маловероятно, чтобы у нас были разные отцы, — ровно, ничего не выражающим голосом сказала Тарси.
— Ясно, — аккуратно откомментировал я.
Нейт сосредоточенно хмурился над своей тарелкой, ковыряя вилкой гарнир.
— Это значит, что ты был прав.
— В чем?
— В том, что не доверял мне, — ее голос слегка зазвенел, но, когда она заговорила снова, стал неестественно спокойным. — С моей головой что-то сделали. Я понятия не имею, насколько просчитано все, что происходит. Насколько просчитаны все мои реакции.
— А что с ДНК Страйкера? — спросил я. — Может быть, вы все-таки родственники? С какой-то другой стороны? Ведь было бы нелепо, если бы вы вздумали сравнить два образца, и они бы так явно не совпали.
Она покачала головой. И была при этом белой как мел.
— Они не совпадают. А я была так уверена. Считала, что знаю свой код назубок. Думала, что помню, как отчим — я должна была помнить его только как отчима — объяснял нам, какие участки что означают, давал нам выучить всю формулу, весь узор, чтобы когда-нибудь впоследствии мы могли найти своих настоящих отцов. А это все было неправдой. Я не понимаю, как такое может быть, и это меня пугает. Моя некритичность, моя уверенность в своей памяти, своей правоте — я даже не попыталась сверить образцы. И зачем… зачем все это было нужно, если обман так легко раскрыть?
— Может быть затем, чтобы ты и правда считала ее единственным известным родителем? Маяком в полностью чужом мире.
— Я могла бы поклясться!.. Я просто видела все искаженно, как под гипнозом. Вернее — почему же «как»? И я понимаю, что сама не могу себе больше доверять.
— Знаете, что я хочу сделать прямо после обеда? Сам взглянуть на эти образцы. Свежим взглядом, если тут применимо это слово. В конце концов, я тоже с ней разговаривал. Но будем считать, что это достаточно свежий взгляд, чтобы не подключать пока кого-то извне.
— Ну, — усмехнулся Нейт, — можно даже далеко не ходить. Вот наши бокалы, и если где-то тут у тебя завалялся приличный анализатор…
Я утвердительно кивнул.
— Конечно, завалялся. Только надо будет заглянуть за ним в кабинет.
— Вот все и уточним…
— Я даже могу извлечь из личного дела Страйкера его код, чтобы оценить, насколько что-то похоже или нет.
— Отлично. И… — Нейт замялся.
— Полагаю, ты был бы не прочь посмотреть прямо сейчас и на код матери, чтобы проверить, мать ли она вам вообще. Или просто так ехидна…
— Что-то в этом роде…
— Да. Проверим. У меня есть ее официальный файл, как представителя на переговорах. Заодно могу запросить свежий анализ у Фрисби. Это не помешает и на случай, если код отличен потому, что она вернулась из соседней вселенной.
— Не смешно! — буркнул Нейт.
— Тогда у вас с ДНК должна быть просто каша, — улыбнулась Тарси. — Но, кажется, у вас ничего не изменялось. Если только… — она вдруг посерела и изумленно глянула на брата. — Может быть, они у нас и правда изменились? И, может быть… мы правда помним разное прошлое?.. — она остановилась, задохнувшись от неконтролируемого ужаса.
— Стой, стой, Тарси! — брат утешающе приобнял ее за плечи. — Даже если бы произошли небольшие изменения, разница не была бы такой огромной! С нами никогда ничего подобного не случалось. Эрвин пошутил насчет матери. Ну или не пошутил, а имел в виду, что для посторонних это может быть неплохим аргументом для перепроверки. Их же все равно проверяют на соответствие личностей — всех, кто был на том корабле. Так что в дополнительном запросе не будет ничегошеньки странного!
Я смотрел на Тарси с растерянной жалостью. Она все еще умудрялась выглядеть холодной и отстраненной, и в то же время ее била крупная дрожь.
— Это конец, — пробормотала она с трудом, язык словно едва ее слушался. — Это с самого начала был конец. Я даже не знаю, кто я…
— Ну нет, — услышал я вдруг собственный до чертиков самоуверенный голос. — Это как раз единственное, что ты знаешь. А вот все остальное может быть ложью — лишь порождением твоего собственного разума. Даже то, что у людей есть какая-то ДНК. И что эти какие-то другие люди существуют. Да еще и влияют на твою память.
Они озадаченно на меня уставились. Наверное, я сделал бы то же самое, если бы мог слышать себя со стороны. В этом же и была цель — сбить с толку, чтобы выбить из панического цикла. И совершенно неважно, насколько я в это верил. Какая, в конце концов, разница, если люди лгут даже тогда, когда абсолютно уверены в том, что говорят правду?
Немного погодя мы разбирали и сравнивали парящие вокруг нас разноцветные схемы.
— Ну, по крайней мере, остальное сходится. Да и файл вашего отца не является государственной тайной, он был известным ученым, данные таких людей не спрячешь.
— Меня поражает собственная слепота, — призналась Тарси. — Я смотрела и не видела, потому что не должна была видеть. Часть моего восприятия безнадежно искажена. Как я вообще могла пойти против нее, если могла забыть такое? Мои собственные данные. Мы же используем их повсюду, для всевозможных допусков, это постоянно на виду. — На ее лице были написаны боль и недоумение, казалось, они отпечатались там навечно.
— Видимо, все именно для этого — чтобы отсечь тебя от собственной семьи, чтобы не к кому было бежать — мысленно. Отсечь ото всех. Заодно это стало бы ее страховкой, если бы ты все-таки сбежала от нее — чтобы твои друзья сочли тебя за лгунью или сумасшедшую.
— Скажи, что это не сработало, — пробормотала она. — Это значит, что мне и правда нельзя доверять, раз я сама не могу.
— А кто из нас может?
— Никто, — вздохнула она.
— У нас отличная компания!
— Ты же понимаешь, это значит, что мы все еще можем играть по ее плану. Мы все. И не видеть очевидного. Тебя всегда беспокоило, не заложили ли в тебя нечто, что ты не можешь контролировать, теперь ты знаешь, что я не могу гарантировать, что этого не было. Я могу просто не знать.
— Да, знаю, — отозвался я с некоторым затруднением.
От всего этого был только один маленький шаг к тому, что я делаю, и что могло произойти с «Денебским Штандартом». Но все же у меня были поводы считать свои побуждения и заблуждения в таких делах естественными, не сваливая их на кого-то еще.
— И почему именно Страйкер? Она предвидела, что я окажусь здесь?
— Возможно. Но возможно, совсем не так, как оказалась. Вздумай ты ему признаться, ты бы скорее навредила себе, чем помогла.
— Я понимаю, что это абсурд и слишком притянуто за уши, — вставил Нейт, но мог ли выбор ДНК Страйкера быть просто случайностью?..
— Нет! — рефлекторно ответили мы в один голос.
— Да знаю, что нет! — всплеснул руками Нейт. — Но вы же понимаете, о чем я?!
— Они были знакомы, — кивнул я. — Сегодня я не совсем всерьез предположил, что она настолько нравилась Страйкеру, что это оставило генетические последствия…
— Выражение-то какое… — сдавленно пробормотал Нейт, я отмахнулся.
— Она ему нравилась, возможно, дело было в том, что и он ей нравился, тогда она, теоретически, могла использовать его код как «любой другой», пришедший ей в голову — известный ей лично, принадлежащий кому-то, кто находится заведомо далеко.
— Но она определенно не случайно свела вас двоих вместе, — озвучил за всех Нейт. — Вы точно должны были друг другу понравиться, и я как-то не уверен, насколько она в этом переборщила, или наоборот, насколько верно все рассчитала…
— Да ты нас пугаешь… — проворчал я. Хотя во всем этом не было ничегошеньки неожиданного. — Даже интересно, а не было ли еще какого-то плана свести тебя и Линор?
— Ой… — Нейт заметно побледнел и судорожно повел рукой по столу в поисках своего бокала. — Нет… Не знаю. Мысль логичная, но я не ожидал, что ты ее выскажешь…
Ну да — вспомнить свою для всего света погибшую сестру наверняка казалось психологически запретным маневром. Может, дело было и в относительной легкости, с какой я это обронил. В тот же момент я перехватил взгляд Тарси, очень внимательный, будто она мысленно воскликнула: «поймала!», и мне вдруг стало очень неуютно.
Нейт все еще ничем не выдавал, что знает, что у меня есть личная машина времени. Но она-то знала точно. Что именно она поняла в этот момент? Что я уже общался со своими родными, и они не являются для меня погибшими — хоть в каком-то относительном смысле? Или в самом прямом, и я теперь их где-то прячу. Может быть.
— Ну что ж, — продолжил я, едва вспомнив, о чем мы говорили раньше. — Эта путаница с ДНК в любом случае была средством контроля и какой-то дальнейшей игры. Хотя бы для того, чтобы мы сейчас все с ума посходили, гадая, что это может значить и насколько нами до сих пор управляют. При том, что никому даром не нужно это придуманное родство по-настоящему. А вот по-ненастоящему — столько вариантов можно вообразить и адаптировать под любую ситуацию…
— Да-а, — выдохнул Нейт, смахнув испарину со лба. — Просто кладезь невероятных вероятностей. Когда ищешь врага не только снаружи, но и внутри собственной головы — это финиш…
Тарси подавленно промолчала.
— Значит, искать его бессмысленно, — подытожил я оптимистично.
— Знаете что… — Тарси нервно облизнула губы. — Скорее всего это ровным счетом ничего не выявит, но, кажется, я бы не отказалась от сканирования мозга. Просто на всякий случай.
— Уверен, это можно устроить.
— Но что, если кто-то из здешних врачей, как и Страйкер, был зацеплен раньше, или прямо сейчас попал под ее влияние? — параноидально напомнил Нейт.
— Ну, тогда и вовсе терять нечего. Тогда и мы были бы не нужны, чтобы как-то на нас воздействовать, если уже все вокруг находятся под контролем.
— Здравая мысль! — просветлел Нейт.
Тарси беспокойно ерзала в своем кресле, бросая на меня короткие взгляды и задумчиво покусывая губы. Ей явно не терпелось задать какой-то вопрос, и я был почти уверен, что он касается моей машины времени. Мало осознавая, что делаю это, я незаметно кивнул ей.
Нейт тоже внимательно перебегал взглядом с одного из нас на другого. Со смесью иронии и, должно быть, досады, он кашлянул:
— Мне кажется, или третий становится лишним?
— Прости, Нейт, — рассеянно-отстраненно сказала Тарси. — Но мы не очень хорошо расстались в прошлый раз. Мне хотелось бы это исправить, извиниться…
— Это совершенно не нужно…
Тарси бросила на меня острый взгляд, будто я, в свою очередь, был не прочь от нее отделаться этим заявлением. Я сам не знал, чего именно хотел. Ее затаенная настойчивость невольно меня нервировала.
— Ладно, Тарсилис, — усмехнулся Нейт, и Тарси поморщилась, она явно не любила свое полное имя. Впрочем, как и Нейт — я едва подавил смешок, вспомнив, что на самом деле его зовут Нейтрино… — Оставлю вас…
— Лучше подожди нас немного, — остановил его я. — Мы поговорим в кабинете и вернемся.
Сперва договоримся, а затем пора наконец и Нейта посвятить в секрет. Наверняка Тарси хочет поговорить наедине как раз об этом. Так как прочее и впрямь совершенно не нужно.
Тарси с готовностью кивнула, подтверждая мои мысли. Нейт пожал плечами и снова откинулся на спинку кресла.
— Ладно, поскучаю. Если вы считаете, что есть смысл.
— Возможно, — уклончиво отозвался я.
— Мне совершенно все равно, где скучать, — заверил Нейт и демонстративно заглянул под крышку блюда с охлажденными десертами.
Мы с Тарси переглянулись и поднялись с насиженных мест. Я первым прошел к двери и приглашающе открыл ее. Тарси проследовала в небольшой коридорчик, разделяющий помещения и, прежде чем мы добрались до кабинета, остановилась и повернулась ко мне, сосредоточенно хмуря брови.
— Нас ведь уже не слышно?
— Верно.
— Мне кажется, будет спокойнее поговорить прямо здесь. И так будет быстрее.
— Хорошо, — не стал я спорить.
— Я хочу не только извиниться.
— Да, я понял…
— То есть, это тоже… но немного бессмысленно на словах, просто хочу сказать, что постараюсь все исправить.
— Понимаю, я тоже. Ты ведь хотела поговорить о Нейте? Да, думаю, ему пора наконец рассказать о том, что тебе уже известно. — То, что я до сих пор этого не сделал, отчасти было связано с тем, что я ожидал, что первый шаг тут последует от нее.
Тарси вздохнула.
— Это тоже. Но не только.
Я заинтригованно и настороженно приподнял брови.
— То, что с моим разумом совершено что-то странное, переворачивает мой мир.
— Еще бы. Это естественно.
— И я начинаю лучше понимать твой. Совершенно перевернутый с ног на голову с самого начала… — Она немного помолчала, медленно покачивая головой. — Я не знаю, насколько я сама причастна или непричастна ко всему, что происходило, но раз уж я знаю то, что знаю, могу я спросить?
— Конечно!
— Временная аномалия с посольским кораблем — твоих рук дело?
Я ответил не сразу. Хотя вопрос был абсолютно закономерным, я все-таки почувствовал замешательство. Может быть потому, что она уже спрашивала об этом, а вернее, практически утверждала, и это не закончилось ничем хорошим.
— Я не знаю. Я уже говорил, что был там. Хотел проверить, был ли взрыв, там его не было. Вот и все. В той версии событий.
— И ты не возвращался туда?
— Нет. Для чего?
Она перевела дух и отвела взгляд.
— Я подумала, что, может быть, это из-за меня… — и я заметил, что ее щеки порозовели, — Из-за того, что я тогда сказала, ты захотел все исправить и вернуть их. И тогда… это я виновата в том, что они вернулись.
— О… нет. Так вмешиваться намеренно было бы опасно. Просто по законам физики.
Она вздохнула с чем-то напоминающим облегчение, губы чуть дернулись в подобии улыбки.
— Но ведь когда-то мы уже сделали подобное.
— Да. — Я привалился спиной к стене и подумал, что даже в этом коридорчике разговор не выйдет коротким. — Но это не значит, что я настолько сумасшедший, чтобы повторять такое безо всякого повода себе во вред. Уж прости, пожалуйста. — Это было бы и правда безумно романтично, но увы — совсем не пришло мне в голову. К тому же я не видел никакой катастрофы, но понимал, что она пытается выяснить, подстраивал ли я ее в первый раз, чтобы затем исправить.
— Разумно, — кивнула она. — Но все же ты был там. И даже если сделаешь что-то в будущем, о чем не знаешь, они здесь. Ты им не вредил. Чего о них не скажешь. Прости, что могла подумать… Но все же ты был там. Может быть, это слишком дикая просьба… Я знаю, что дикая. Но если твоя машина времени работает…
— Совсем не так хорошо, как хотелось бы, — отозвался я, инстинктивно напрягаясь.
— Но если это только возможно, пусть будет сопряжено с какой угодно опасностью… пожалуйста! Я хочу увидеть день, когда погиб мой отец! Хочу знать, что она к этому не причастна. Или наоборот…
Неожиданно для себя самого, я развернулся и двинулся назад, к двери столовой. (Понятия не имел, что так отреагирую, усталость все же здорово снижает контроль). Открыл ее, будто пытался выбить кнопку из стены, и встретился глазами с изумленным Нейтом, подпрыгнувшим на своем месте, как если бы я вылетел из пушки и застал его за кражей пирожных. Мы смотрели друг на друга, и краска медленно стекала с его лица.
— Полетят головы? — спросил он осторожно, и судорожно проглотил кусочек эклера.
***
Вид этого эклера немного успокоил мою взвинченность.
— Разговор вышел за рамки того, что стоит обсуждать вдвоем. Ты должен знать тоже.
— Что знать?!. — забеспокоился он.
— Если, конечно, ты уже этого не знаешь… — я параноидально следил за его реакцией, но Нейт ничем себя не выдал. — Здесь, на Леде, мы все еще можем путешествовать во времени.
— Вы все-таки построили тайную станцию? — вытаращил глаза Нейт. — Значит, слухи не врут?! — Его восторг казался почти благоговейным.
— Какие еще слухи? — переспросил я машинально, но тут же отмахнулся; Нейт завел что-то про: «да обычные, говорят, вы давным-давно…»
— Тарси уже знает некоторое время. Как раз тогда мы и поругались.
— О, так вы поэтому…
— Нет.
— Да? — переспросил он недоверчиво, и тут же спохватился, махнув рукой в воздух, где недавно витали цветные схемы: — Да, еще было другое…
— Поэтому, отчасти, тоже. Она думала…
Тарси тяжело вздохнула за моей спиной, но я все-таки продолжил.
— Что из-за этого произошла катастрофа с кораблем вашей матери.
— А-а… — Нейт скосил взгляд на сестру и пожал плечами, будто спрашивая: «Ну и что?»
— Ничего, — ответил я на невысказанный вопрос, и наконец собрался с духом, чтобы повернуться к Тарси. Она смотрела в сторону. Только не опять слезы, которых я не видел…
— Тарси, я не отказываю, — сказал я как можно мягче. — Я хочу, чтобы вы понимали, каково это на данный момент. Это слабая малоуправляемая экспериментальная модель, с которой следует обращаться предельно осторожно. Она может убить в два счета.
Нейт небрежно кивнул.
— Ну, «Янус» всегда таким был.
— Это не «Янус». «Янус» по сравнению с ней предсказуем и монументален как скала. А мы имеем дело с бледным подобием, ненадежным, как рисунок на песке, и демонстрирующим такие же, весьма приблизительные, картины. Его действие в любое мгновение может прерваться, может оборваться установленная связь, и никто никогда не узнает, что случилось. Эффекты отдачи непредсказуемы. Они могут повредить мозг, вызвать галлюцинации, ложные воспоминания, перепутав будущее и прошлое…
— Я понял, понял! — Нейт примиряюще вскинул руки. — Технику безопасности и прочую осторожность никто никогда не отменял!
— Он говорит это к тому… — голос Тарси слегка звенел, — что я попросила его показать мне последний день нашего отца.
— Что?.. — Нейт нервно моргнул, его голос разошелся на несколько диссонирующих звуков от панического взвизгивания до хриплого карканья. Он рефлекторно потянулся к графину с содовой, и следующие его слова заглушило бульканье: — О господи!.. Знаешь, это бесполезно… Хотя я понимаю это искушение — мы все всегда понимали! Но все, что мы можем увидеть — один вариант из бесконечности. Или не один… но тоже из бесконечности. Ты растравишь себе душу и сведешь себя с ума, но ничего не узнаешь!
— И… — продолжил он после паузы, сделав шумный последний глоток. — Что? У этой штуки нет буфера?
— Пока еще нет. Сам помнишь, временной буфер появляется, когда механизм стабилизируется в определенной точке континуума. Пока он не стабилен.
— Да-а…
— Но мы попали в очень близкий к истине вариант, когда спасли «Горгулью»! — напомнила Тарси.
Я поманил ее успокаивающим жестом и указал на кресло. И тут же вопросительно показал на графин. Она поколебалась, но кивнула и снова села за стол, слегка расслабившись. Видимо, поняла, что я действительно не просто отказываю, а собрал «совет экспертов» из имеющихся под рукой. Нейт сам налил ей минеральной и пододвинул бокал.
— Вам повезло… — сказал Нейт.
— Нам повезло, — сказал я с ним почти в один голос.
— Все могло быть совершенно иначе. В качестве эксперимента я сам отправлялся всего на несколько часов назад в собственное прошлое, и обнаружил, что никакой катастрофы на «Штандарте» в той версии событий не было.
— Ох ты! — то ли Нейт потряс головой от восхищения, то ли его передернуло.
— И я едва вернулся оттуда.
— Ты не хотел возвращаться? — сочувственно спросила Тарси.
— Не то чтобы. Чисто технически. Хотя… думаю, и правда не очень хотел.
Она бледно улыбнулась. Ох уж эти психологи.
— Был и другой случай. Именно его я видел уже больше года как галлюцинацию. Этот момент вернулся в мою память задолго до того, как должен был, по инерции прокатился во времени.
— Чертов маньяк, — сочувственно пробормотал Нейт, — кто же ставит эксперименты на себе?
— А на ком еще?
— Ведь это вопрос жизни и смерти, — негромко произнесла Тарси, — ты должен был вернуться в тот самый день. Ты не удержался.
Я перевел взгляд в пол в повисшей выжидающей тишине, и вздохнул.
— Да. Я возвращался.
— И тот взрыв ты действительно предотвратил.
Я кивнул.
— Это хорошо!.. И мне очень жаль… — «что ничего не изменилось» — я знал, чего она не договорила.
— Не стоит.
Тарси неуверенно шаркнула ногой под столом.
— Прости. Но я уверена, ты и сам хотел бы с кем-нибудь поделиться. Что случилось в другой версии событий на «Штандарте»?
— Мы нашли шесть бомб, — сообщил я ничего не выражающим тоном — по крайней мере, я так надеялся.
— Ой, — придушенно сказал Нейт.
— Необычных?
— Нет. Вполне стандартных призраков-ежей. В машинном отделении. И успели от них избавиться.
Они впечатленно покивали, но Тарси тут же покачала головой.
— Это была явно не их работа.
— В нашей версии — нет. Как видишь, я уже наблюдал две различных версии происходившего — и ни одна не походила на настоящую.
Она медленно-медленно выдохнула и опустила взгляд в пол.
— Хорошо. Я поняла…
— Там нет истины, сестренка, — очень сочувственно пробормотал Нейт, печально на нее глядя.
— Но это тоже не все, что я хотел сказать, — произнес я после паузы.
Они уставились на меня с немым вопросом и откуда-то взявшимся отчаянием.
— Я едва ли смогу справиться с этой штукой в одиночку. Мне нужна команда.
— Да-а! — возбужденно подскочил Нейт, с готовностью и опаской.
— Чтобы контролировать происходящее и меня самого. На тот случай, если произойдет что-то опасное или я вдруг потеряю адекватность — кто-то должен обо всем знать, кроме меня, и понимать, что происходит. Кто-то должен быть способен все обезопасить.
— Да, — подтвердил Нейт, и очень трезво отметил: — Но нас троих может оказаться маловато. В том плане, что с адекватностью могут быть, не дай бог, одинаковые проблемы…
Я кивнул:
— Да. Это тоже. Опасно складывать яйца в одну корзинку. Еще о «Пандоре» — сейчас я зову ее так — знает Дон Вирем. Он приглядывал за системой, когда я отправлялся на очередные испытания. Чуть не потерял меня, когда все засбоило, но ему удалось меня вытащить, подключив дополнительный модуль.
— Ух! — Тарси невольно задрожала и посмотрела на меня наконец очень испуганно, чем весьма меня тронула. Я ободряюще улыбнулся.
— Но сам он еще никуда не отправлялся. В этом смысле даже у тебя гораздо больше опыта, чем у него. А Нейт и вовсе ветеран. — Нейт гордо выпятил грудь и постучал по ней кулаком. — Но и это, пожалуй, не все. Майк и Джелли, пусть у них тоже нет опыта, я думаю, отлично впишутся, как здравомыслящие люди с крепкой психикой. К тому же у них был опыт встречи с нами в необычной ситуации — мы наведывались к ним из другой вселенной, так что некоторое представление они уже получили
— Отличная команда! — обрадовалась Тарси. — Я рада, что будет кому… приглядеть за нами.
Я удовлетворенно кивнул. Наверное, давно следовало посвятить их. Но любое важное решение — блюдо, которое следует есть холодным. Даже если это не месть.
— И хочу оговорить еще раз… Я не сказал «нет», Тарси. Я догадываюсь, как тебе хочется его увидеть.
— И мне, — тихо добавил Нейт.
— Я думаю, мы попробуем это устроить. Только, может быть, выберете не такой печальный день?
Кстати, надо будет уточнить обстоятельства его гибели, решил я для себя. Если имела место загадочная яркая вспышка, не оставившая никаких следов, говорящая о «не очень чистом переходе во времени», выйдет весьма неловко… И точно лучше будет настоять на «не таком печальном дне». Проклятье. Или наоборот… Раз это уже случилось…
Она выдохнула очень тихо и восхищенно, переглянувшись с выглядевшим отчетливо потрясенным всем свалившимся на него сегодня братом, будто боялась спугнуть что-то волшебное.
***
Было еще не слишком поздно, но пока мы начнем всерьез, все объясним и обсудим, дело как пить дать перейдет в глухую ночь — самое время для тонких материй и опасных технологий, время хищников, грызунов и любителей хорошего терро.
— Дон, страшно неудобно тебя отрывать после дежурства, но кажется, у нас наклевывается небольшая тематическая вечеринка.
— О… — голос Вирема был немного сонным. — Тематическая? — Уже при втором слове голос заметно окреп. — Ни за что не пропущу, конечно же!..
Мы переместились в кабинет, позволяя тем, кто за это ответственен, убрать остатки обеда и подготовить столовую к следующему затяжному приему для удвоившейся компании. Пока мы ожидали остальных, я продемонстрировал Нейту, как своего рода эксперту, что представляет из себя «Пандора».
— О господи, — проговорил он шокированно, убедившись, что переплетение светящихся линий и силовых полей — это «всё». На самом деле были еще сложные системы целого дворца, но это не выглядело явно. — Это всего лишь голограмма?! Ты меня не разыгрываешь? — Нейт бочком обошел вдоль стен, попробовал пощупать светящиеся линии, кое-где наткнулся на сопротивление полей и покачал головой. — Это какой-то дурной сон…
— Именно, — согласился я. — Это просто модель. Но она действующая. Я подозревал, что после надежного «Януса» это может показаться тебе убийственным.
Световой сигнал сообщил нам, что прибыли посетители, ожидающие разрешения войти. Я временно отключил систему, и вскоре дежурный офицер проводил к нам немного встревоженных Майка и Джелли.
— Что-то стряслось? — выпалила Джелли, едва дверь за офицером снова закрылась. Она выглядела непривычно в элегантном серебристом платье, сидевшем на ней так, будто она выхватила его в последнюю минуту из шкафа, сообразив, что наклевывается что-то страшно официальное, и перестраховавшись. Я поймал себя на том, что оглядываю топорщащиеся складочки, раздумывая, под какой из них может скрываться бластер. Обычно хотя бы без одного из них она ощущала себя не в своей тарелке. Спохватившись, я тут же бросил это занятие.
— Неважно, все время что-то стрясается. Но я тут подумал, что вы уже измаялись без дела, так что решил предложить вам кое-что новенькое.
— Решил нанять нас телохранителями? — усмехнулась Джелли.
— Нет, разве что посвятить в хранители одной страшной тайны.
— Вот уж этого добра у нас куры не клюют…
— И машины времени…
— А?.. — Джелли вдруг замялась и густо покраснела, невнятно пробормотав что-то о чертовски большом доверии.
Все это время помалкивающий и укоризненно поглядывающий на нее Майк удивленно вздрогнул. Отец явно не посвящал его в положение дел, о котором сам узнал гораздо раньше, как мой советник.
— Серьезно? — переспросил Майк.
— Мертвецки, — подтвердил я — как говаривали в некоторых странах на старой Земле. — Только давайте подождем еще Дона, и тогда я вам все покажу.
Дон не заставил долго себя ждать и вскоре после нового светового сигнала постучал в дверь, проводив себя по коридорчику от места дежурного самостоятельно.
— Все со всеми знакомы, верно? — риторически уточнил я. — А теперь давайте познакомимся с пациенткой. Некоторые ее уже видели, но близко с ней еще не знаком никто.
Я снова включил систему, рассказал, что для вхождения в действующий режим ей требуется определенное время, откуда берется энергия, и многое остальное в общих чертах. Предупредил о нестабильности и о том, что ее работоспособность даже на таком уровне, как есть — необычайное везение. И что, несмотря на все побочные эффекты, мы будем продолжать потихоньку с ней экспериментировать, страхуя друг друга.
А потом я замолчал, резко осознав, что выдохся. Пятеро новичков, после короткой паузы, принялись возбужденно обсуждать механизм, перекидываясь впечатлениями и репликами, легко рикошетящими друг от друга, так что какое-то время я благополучно мог не вмешиваться, Нейт начал рассказывать какие-то случаи, почти анекдоты и страшилки из жизни «Януса», Дон заинтересованно слушал и вставлял замечания, как ему уже приходилось обращаться с «Пандорой», и как он тогда переволновался.
— Надо было понять в первый же день нашего знакомства, что привидения и всякая мистика, это всерьез и надолго! — пошутила Джелли, играя со световыми линиями модели.
— Как насчет терро? — поинтересовался я, сменив тему.
Мы ненадолго перешли в столовую, но оставаться там никто не пожелал, так что, захватив с собой чашки и почти проигнорировав вазочки с десертами, мы снова вернулись к «Пандоре». Сегодня я предложил с ней не экспериментировать. Даже тем, кто видел ее раньше и успел переварить сам факт ее существования. Каким-то образом я выдержал еще час их присутствия, а потом Дон, возможно, вспомнив о собственном недавнем дежурстве, заметил, что со мной что-то не так. Это было, конечно, очень неправильное и несвоевременное «не так» для по-настоящему исторического момента, но несколько одновременно поддерживаемых линий существования, в одной из которых, происходящей будто у всех на ладони, должно быть ничего не известно о другой, хотя она и представлялась мне более интересной и важной, требовали своего.
Дон с преувеличенной тревогой посмотрел на часы.
— Боюсь, нам будет лучше продолжить в следующий раз…
— Можете даже продолжить без меня — чисто теоретически, — предложил я с облегчением, увидев, что все встрепенулись, уловив намек, — например, пока просто поговорить об этом. А потом, как-нибудь, и практически. Дело важное, но я не всегда смогу вырывать нужное количество настоящего времени.
— С утра доклады кабинета министров, — напомнил Дон. — Помимо текущих дел, включая конфликт с Лигой, есть масса давно назревших вопросов. Премьер-министр жаждет крови.
— Да уж, этот жаждет… Но предлагаю попробовать встретиться тут завтра примерно в это же время или немного раньше. На всякий случай имейте в виду, я постараюсь подтвердить или отменить заранее.
Все выразили готовность иметь в виду и, наконец, разошлись.
Я немного посидел, переводя дух и размышляя, отчего именно так нервничаю после вовсе не впустую потраченных часов, отчего чувствую такое опустошение и что-то похожее на отчаяние. Неужели навалилось какое-то рефлекторное чувство вины от того, что я поделился с кем-то важным секретом? Не от того же, что расширил круг посвященных до Нейта, Майка и Джелли, на которых вполне можно положиться? Или все же именно так? Решение не было таким уж холодным и взвешенным? Мне казалось, будто я сам себя предал. И всех, кто старался оградить остальной мир от существующей опасности. Увеличение числа посвященных чисто механически отразилось в моем сознании как возрастание массы и скорости катящегося с горы снежного кома. Который начал катиться, конечно, гораздо раньше. Но что будет, если мои ошибки помножить на всех нас? Как и возможность распространения информации по чистой случайности. После возвращения корабля Лиги «со скачком во времени», пожалуй, поздно об этом беспокоиться. Но обманчиво казалось, что еще можно было затаиться и переждать, проигнорировать происходящее и надеяться, что никто ничего не заметит. Хотя бы до тех пор, пока мои родные не вернутся. Но что, если в нашей истории, это так и не случится? Если любым совершенным движением я как раз этому помешаю? Или не совершенным. По сравнению с этими мыслями даже утренний приступ показался пустяком.