Строго говоря, это все еще мог быть «кто-то из нас». Кто-то из другой версии событий, кому для чего-то нужно было ликвидировать неподконтрольную версию механизма или решивший, что от всего этого одни неприятности. Но какой смысл плодить сущности больше тех, что уже есть?
— Это чертовски все усложняет и спутывает. Мы думали, что клон принадлежит мертвецу!
— Еще рано впадать в отчаяние, — оптимистично заметил Нейт. — Возможно, так обстоят дела только в этой версии событий.
— А может, мы можем как-то использовать это положение вещей? — задумчиво проговорил Рейнард.
— Как? В нашем-то спокойном плане усыпить тут всех, не вступая ни в какие переговоры и контакты? Интересное «ружье», но не думаю, что ему доведется выстрелить. — Помимо прочего, если нам не удастся воспользоваться некоторыми встроенными особенностями вентиляции — главные отсеки были защищены лучше, чем технические, от возможных неполадок, нарушающих жизнеобеспечение, Антея все еще уточняла наши возможности — на этом складе залежались баллоны с охладителем для двигателей — «Янус», сколько мы себя помнили, был укоренен на Луне, но поддерживался все это время в условно рабочем состоянии и в плане обычных перемещений в пространстве, ведь всегда могла измениться политическая ситуация. Содержимое данных баллонов представляло из себя старую добрую закись азота. Ну, почти. — И все-таки, похоже, придется разбираться с тем, что вас двое — живых и почему-то вполне осмысленных!.. — Не говоря о сыгранной тут явной роли, которую трудно будет утаить, как и простое присутствие в двух местах одновременно…
— Ну, в этом никогда не поздно что-то изменить.
— Тарси, ты что-нибудь о нем знаешь?
— Увы, очень мало. Или рассказала бы еще когда услышала о его «прибытии». А потом еще и выяснилось, что он ненастоящий. Как правило, работает под прикрытием. Никогда не известно, где именно и что делает. Он не один такой, так что не было повода присматриваться. Репутация безупречна, как незаполненная анкета. Не так много от меня толку, как хотелось бы, — она казалась расстроенной и уставшей, наверняка чувствовала себя никчемной, ничего не зная о своей тайной истории, но я пока не был готов ею делиться и сильно сомневался, что, узнав о ней, она почувствует себя лучше.
— А еще он пристрелил Рафера больше чем за час до того, как тот опубликовал свои заявления. Даже не знаю, записал ли тот все.
— Ну, тогда несколькими проблемами может быть меньше, — неискренне подбодрил Нейт. — В этой версии событий. Почему ты так беспокоишься, как будто это наша настоящая реальность?
— Потому что она может быть нашей настоящей реальностью! По крайней мере близкой до полной неразличимости! — Потому что так, мне казалось, было на «Штандарте», да и на «Эвридике», хотя, может, просто мозгу было удобнее так считать от большого желания, пока я не узнал обратного, что на обоих кораблях все было по-настоящему — в этой самой истории, и что Рейнард — настоящий я из прошлого, хотя кто знает, какой он внезапно может выкинуть фокус… А, вот оно, вот почему казалось, что он поглядывал на меня с опаской. Все естественно и очевидно. Не потому что не доверял себе, а потому что черт его знает, какими мы можем быть друг для друга темными лошадками и где внезапно обнаружится подвох. — Кстати, что у нас там с откачкой кислорода? — опомнился я.
— Остановлена и обращена вспять, — с готовностью сообщила Тарси.
— Минут через пятнадцать, максимум через полчаса опомнятся, — бодро добавила Джелли. — Главное, чтобы никто не заметил, пока мы все не исправим, что что-то пошло не так.
— Опомнились бы, — поправила Тарси, — если бы не газ. Усыплены на несколько часов, а будить их сейчас кажется преждевременным.
— А наши подстреленные мародеры?
— О, мы их упаковали! — заверил Майк. — Завязали глаза и даже заткнули уши. Даже если придут в себя, долго ничего об этом никому не смогут рассказать.
— Эй, — обратил внимание Фризиан, — Крейг, судя по всему, следует плану Лидиной. Едва ли он собирается ее подводить. Скорее всего, он вообще не собирается публиковать заявления Рафера, которые тот записал чуть ли не навеселе.
— Ну, тут неизвестно, — возразил Олаф. — Даже если уничтожать Станцию, разве это повод не поблефовать, напугав политических противников до полусмерти, если прилично выражаться.
— Но подкрепить блеф потом будет нечем.
— Да кто об этом узнает?! Подумаешь, даже если жахнуть на все трансляции фейерверком, всегда можно блефовать дальше, что это симуляция!
— Да мало ли кто! Это было и так-то весьма неосторожно и странно. Вы не понимаете к чему я клоню? К тому, что это мы опубликуем эти записи! Гораздо раньше, чем это замышлялось тем, кто их записывал!.. Хотя, может, и он не собирался тянуть. Только еще записал бы пару ласковых о бывшем начальстве.
— Ооо!.. — протянул Олаф с чувством. — Какие мы отъявленные дипломатические скандалисты!
— Потому что это уже произошло! — строго напомнил Фризиан.
— А в «начале»? — спросил Гамлет. — Ведь «раньше времени» все равно, получается, это сделали мы?.. А потом уже — потому что это произошло… хм…
— Добро пожаловать в клуб, — пробормотал я. Кажется, и правда так себе была идея отправляться сюда водиннадцатером… О чем я там думал? Ну да, спать надо было больше, а не блуждать по заросшими джунглями планетам, выясняя такое, что и так начисто вышибало мозг из черепной коробки… и так на каждом шагу. Самоподдерживающийся праздник абсурда. И это мы еще до закиси азота не добрались… Хотя — ха-ха! Вдруг какие-то другие мы давно здесь и как раз уже добрались? А теперь нам так весело!
— Смотря когда он собирается все взорвать, — проворчал Олаф. — А вообще — вопреки прямому приказу архиарха — да он просто камикадзе какой-то!
— Можно подумать, мало мы камикадзе видели!.. — фыркнул Фризиан.
— Он вошел в этот огромный зал, — внезапно сказал Дон, до этого молчавший среди бурной перепалки.
— Центральный отсек? — отреагировали хором Олаф и Антея.
— О. Да, — продолжила Антея уже в одиночку. — Кстати, там никого нет, что он там собирается делать? Громить центральный терминал?
— Давайте ему помешаем! — воскликнул Олаф и начал ковыряться в вызванном виртуальном дисплее своего фиксатора сигнала.
— Стой-стой! Я бы этого не делала! — предостерегла Антея. — «Пандора» же едва дышит!
— Не знаю, сигнал вроде показывает стабильный!..
— Хорошо, приготовься…
Я тоже начал настраивать браслет на ближний перенос — уже вполне уверенный в своей новой «Пандоре», начали и еще некоторые из нас. Нейт принялся показывать Дону, Джелли и Майку, что нужно делать.
— Но пока давайте подождем и посмотрим, что он собирается делать! Может, сейчас выйдет. Не заполнять же огромный зал газом ради одного! — С другой стороны, если отправиться прямиком туда, пока там никого нет и заблокировать входы, оттуда можно применить вполне стандартный протокол безопасности, усыпив всех вне центрального отсека, без запасных вариантов! Изначально мы этого не сделали лишь потому, что не предполагали, что там может быть пусто и что у нас может быть время изучить все спокойно прямо оттуда. Да и переполох мог подняться раньше времени, если, к примеру, прямо сейчас Крейг не смог бы войти.
— А что, система уже позволяет это сделать? — заинтересовался я.
— Возможно. — Уклончивый ответ. — Да и выдавать себя лишний раз может быть незачем! — Антея все еще осторожничала.
Крейг подошел к терминалу, посмотрел на разные мониторы…
— Кстати, — проговорил Нейт, — похоже, там активна какая-то программа? Мониторы светятся. Может, конечно, и ждущий режим, или пилотный, если они собирались отсюда перемещаться, — это казалось самым вероятным, — но похоже, что обычный рабочий…
А затем, как-то украдкой оглядевшись, Крейг быстро прошел к одной из капсул полного перемещения.
— Это что он делает? — изумился Олаф. — Его тоже понесло вразнос, как Рафера, только по-другому? Кажется, «Янус» плохо влияет на неокрепшие умы…
— Черт, — пробормотал Рейнард напряженно. — А может, все-таки «кто-то из нас»?..
Крейг вошел в капсулу, закрылся и — исчез.
— Вот проклятье! Он знал, как это делается! — воскликнул Нейт почти панически.
Его голос прервался с легким хлопком. Я сам не заметил, как очутился уже в центральном отсеке, рефлекторно запустив подготовленную программу, и бросился к терминалам. Помимо кучи информации по легенде, первичным алгоритмам доступных действий, базовой закачиваемой лингвистической системе, массы всего прочего, что никогда не запоминалось и что пока некогда было изучать, я посмотрел на введенный год и очень удивился — Крейг не просто перенесся куда-то восвояси, он нырнул глубоко в прошлое. В тысяча пятьсот тридцать второй год — за девятнадцать лет до моего… тьфу, господи, никакого не моего рождения, а… Франция. Шампань. Что?.. Да это несерьезно!
Только потому что я знал, что у меня теперь есть альтер-эго по имени Рейнард, и потому что у меня давно засел в голове кое-чей образ, не дававший покоя, даже параноидально снившийся, как тоже очень отдаленное альтер-эго, и который я мысленно теперь омолодил на тридцать-сорок лет, чтобы сделать узнаваемым, эти кусочки мозаики, возможно, ошибочно, безжалостно кроша друг другу краешки, покрываясь трещинами, со щелчком… к черту, с царапающим слух омерзительным безбожным хрустом встали на место.
— Оливье? — почти заорал я. — Да быть не может!..
Он же сообщил, что он из совсем другой версии истории! — Наблюдал за странным происхождением своей ветви. Что наши истории никогда больше не пересекутся. Это все было совсем не так?! Или в какой, черт побери, ветви мы сами, и почему она так похожа на нашу?..
Я осознал, что рядом со мной кто-то появился. Рейнард, Олаф, Гамлет, Фризиан. Остальные пока остались на месте. Все равно они нас отлично видели и слышали.
— Оливье, ты сказал? — переспросил Рейнард.
— Сам посмотри!
— Да это просто невозможно! — похоже, он просто ушел в отрицание, ведь не исключено, что именно ему потом придется это расхлебывать.
— Видел себя в зеркале? Представь, как мог бы выглядеть спустя лет сорок, проведенные в средневековье!
— Если точнее, все-таки уже новое время, — занудно вставил Гамлет.
— Да-да, я утрирую! Какая разница?
— Но сорок лет! Это же кошмар какой-то! — не без ужаса заявил Рейнард, явно уже задумавшийся, не придется ли ему однажды повторить этот трюк просто потому, что «так уже было».
— Откуда я знаю? Вдруг почему-то показалось хорошей мыслью вместо заслуженного курорта? — Или чтобы оградить, к примеру, от себя самого злосчастный хрупкий континуум… Возможно, «настоящий Крейг» — это Рейнард из очень близкого будущего, в котором все закончилось печально, и оставалось лишь замести следы подобным образом?
— Но Оливье в итоге исчез из запертой комнаты! — напомнил Фризиан. — Это значит, что он вернулся — сюда? Интересно, зачем?
— Чтобы все-таки самому все взорвать? Видимо, технически все уже должно быть готово, иначе кто его тут теперь узнает?
— А может, он передумал? — с надеждой предположил Гамлет.
— Или знает, что тут уже есть его копия, которая все за него сделает… — тихо добавил Рейнард.
Сколько бы времени ни утекло в прошлом — здесь перенос не займет дольше нескольких минут. Мы просто ждали — последнюю минуту в напряженном молчании.
Наконец воздух в капсуле помутнел, и он материализовался внутри нее.
— Оливье, — констатировал я.
Он стал таким, каким мы его помнили — съежился в размерах, загорел как залежалая изюмина, а волосы превратились в белое облачко, напоминающее одуванчик. Помятый, немного полинявший мундир висел на нем мешком — оказывается, он хранил его где-то все это время и надел, чтобы наконец вернуться. Только глаза остались похожими на глаза Рейнарда — голубые и ироничные, даже взгляд был настолько похож, что я подумал, что никакого «настоящего полковника Крейга» мы никогда не видели, ни на какой голограмме.
Он принялся немного неуверенно нашаривать внутреннюю кнопку, чтобы открыть капсулу, я сделал шаг к терминалу и открыл ее за него. Теперь к внешнему облику прибавился запах — ничего ужасного, только чуточку чуждое. Немного земли, немного размятой кожи и старых сладких духов. Там, откуда он появился, он был бы вовсе неразличим, а здесь лишь слегка контрастировал с обстановкой.
— Привет, Оливье, — сказал я мрачновато.
— И вам наше. Привет, малыш, — усмехнулся он, оглядывая нашу компанию, ничуть не смущаясь. Только при взгляде на Рейнарда слегка вздрогнул и подозрительно сощурился. Должно быть, странно увидеть себя прежнего через столько лет. — А вы правы, ребята — это затягивает!
Секунду мы созерцали его в озадаченном молчании.
— В каком смысле — затягивает? Почему мы правы? — изумленно спросил Гамлет. — Как ты продержался там столько лет?!
— О, мы уже перешли на ты? — забавляясь, усмехнулся Оливье, осторожно делая шаг из капсулы наружу. После переноса он еще был дезориентирован и двигался очень медленно. — Учитывая, что мы никогда прежде не были знакомы в некотором смысле…
— В каком? — еще более изумленно вопросил Гамлет.
— Разве ты — не я? — спросил Рейнард. Кажется, в его вопросе прозвучал призрак надежды.
— Вот не знаю! А кто ты? — Оливье вскинул тонкую как перышко бровь и с сомнением оглядел мундир ледийского гвардейца. — Как оказался… в этом? Да и вас тут в прошлый раз не было. Я что, угодил в какое-то очень альтернативное будущее? Вот проклятье, мне казалось, мы все рассчитали…
— Мы — это кто? — спросил я.
— Я и тот парень, который застукал меня в прошлом, случайно грохнувшись мне в голову, и мы малость задержались…
— Оливье, давай-ка с начала! — не выдержал я. — Кем ты был в этом мире? В том, из которого отправился в прошлое, и в который вернулся?
— О… — Оливье привалился плечом к открытой капсуле. — Понимаю… Друзьями мы не были, это для меня прошло сорок лет черт знает где, где все изменилось. Да, сначала я собирался просто узнать напоследок, как это бывает, перед тем как исполнить то, что должно, а заодно, чтобы не просто так время терять, решил перенестись в эпоху, о которой слышал от Линна. Вроде бы здесь все можно было повернуть совсем иначе. Чем черт не шутит, вдруг бы я смог вам в чем-то помешать уже тогда?..
— Помешать нам? Погоди-ка, твое настоящее имя — Рейнард Крейг? — не выдержал на этот раз наш «Рейнард».
— Ну… да, а твое?
— Не совсем…
— Ах да, еще от меня ожидаешь честности!
— Оливье, пожалуйста, это серьезно, — отвлек его я. — Особенно если ты вовсе не в альтернативном будущем, а там, куда и собирался вернуться.
— О, если бы я был там, вас бы тут не было! А куча идиотов сейчас минировала бы ваш «Янус»!
— Оливье! Так и есть! Куча идиотов сейчас минирует «Янус»!
Оливье изумленно моргнул.
— Так, так… Пардон, извините, что-то у меня в голове все как-то мешается… А вы тогда что здесь делаете? Не минируете же «Янус» вместе с ними?
— Нет, конечно!
— Подожди-подожди! — прервал Гамлет. — Ты собирался помешать нам? Но почему в тысяча пятьсот тридцать втором году?!
— Потому что новый состав «Януса» — некомпетентные идиоты! Я запрашивал год, в котором произошла Варфоломеевская ночь, это был единственный ориентир, что я помнил, да и подробностей, на самом деле, совсем не знал, просто решил прогуляться в «известный» мне пункт, посмотреть, получится ли понаблюдать за творящимися странностями, ненадолго, но по известным только этим придуркам причинам они решили, что это был тридцать второй год, а не семьдесят второй! А может, опечатались. Все равно идиоты. Такая маленькая циферка для человека… Или в этой истории он был все-таки тридцать вторым?
— Нет, не был! — заверил Гамлет.
— Мне уже прямо интересно насчет этих «некомпетентных идиотов», — вмешался Олаф. — Может, они как раз были компетентны, но почему-то не собирались помогать? Уж не свериться с архивом, это верх странности. Мне уже интересно, кто именно это был.
— Хм, вот так я эту проблему еще не рассматривал!.. — Оливье заинтригованно заломил седую бровь.
— Но можно же было вернуться, поняв, что это совсем не тот год, — заметил Фризиан.
— Если собираешься только забежать куда-то «напоследок», вряд ли будешь маниакально повторять маневр, — предположил Олаф. — Может, если хоть кто-то что-то рассчитывал, он на то и рассчитывал?
— Да, только почему кто-то даже не подумал вернуться? Или «некомпетентные идиоты» и это рассчитали, не объяснив, как это делается или дав неверный пароль? — предположил Рейнард. — Они и стабилизатор сигнала, я смотрю, не предоставили? Практически, получается — это было покушение?
Какая неплохая догадка!.. Но в итоге он все-таки вернулся, если только в этом не помог некто из другой ветви истории, с какими-то своими методами.
— Объяснили. Хотя, пожалуй, не совсем внятно… Но к тому времени, как я разобрался, что попал не совсем туда… Сперва мне там понравилось. Было так свежо и увлекательно. Кстати, ваша автоматически закачиваемая лингвистическая программа — что-то с чем-то! Адаптация пошла как по маслу. Спешить, как я понимал, было абсолютно некуда, а когда все-таки надумал, что пора бы отправляться назад, случилось то, чего никто не планировал — чье-то сознание внедрилось в мое, и оно обладало такой потрясающей памятью о совершенно невероятном будущем!.. Что, невзирая на весь ужас произошедшего, это тоже чертовски затягивало! Да и того парня — тоже, когда он осознал то, что находилось в моей собственной памяти. Вот как-то так все и получилось… Мы, можно сказать, взялись за совместные исследования, разбирали по косточкам разницу во временных потоках, отслеживали происходящие изменения, уже не собираясь никому мешать. Это было здорово, скажу я вам! Слишком здорово, чтобы быстро заканчивать. От меня он узнал о вас, мы дождались вместе того самого поворота, которого ждали, и тогда уже решили, что вот теперь совсем хватит, пора это заканчивать, ведь ветви уже так разошлись, что еще немного и будет поздно!
— Но черт возьми, — впечатленно произнес Гамлет. — Сорок лет в прошлом! В одном единственном столетии!.. — кажется, последнее пугало его в особенности.
— Пролетели почти незаметно, — усмехнулся Оливье. — Я уже думал, что застрял там до конца дней… В таком случае, как я понимаю, вы бы тут встретили мою иссохшую мумию?
— Должна была бы быть еще свежей, — поправил Олаф. — Достаточно было просто отдать концы.
Это действительно казалось умопомрачительным. Но было еще кое-что.
— Выходит, ты знал с самого начала, что с нами будет, до этого самого момента?
Показалось, что воцарилась зловещая тишина. Если только у меня не заложило уши.
— Наши временные линии не обязательно совпадают в точности… — осторожно напомнил Фризиан.
— Когда последний раз бывало, что мы возвращались не туда, откуда отправлялись?
«Оливье» задумчиво, в некотором смущении, потер подбородок.
— Я мог бы сказать, что привык за годы к вовсе другой версии будущего, — ответил он медленно. — Мог бы добавить, что, хотя привязался к тем людям, которыми вы когда-то были в той эпохе — я привязался к ним, а не к вам. Вы же их использовали, не так ли?
— Что ж, по крайней мере, это кажется честным. Думаю, стоит признать, что мы вовсе не друзья, и незачем делать вид, будто это когда-то было так.
Он посмотрел на меня с какой-то затаенной тоской.
— Думаешь, я мог изменить то, что уже случилось?
— Если бы ты хоть намекнул, что произойдет… — Гибель «Штандарта», о которой он знал, и не мог знать, что это еще не гибель. Да и если быть конченым эгоистом, он знал, что в это самое время должно происходить на Леде, пусть этого не произошло, пару десятков раз меня уже успели зверски прикончить в прошлом, не по-настоящему, но это не те воспоминания, что хочется хранить до конца жизни.
— Я исчез, в том числе, чтобы справиться с этим искушением. Ничего бы не изменилось. В этой версии истории — в которую я должен был вернуться. Ведь что бы я ни сделал, вернуться я должен был в эту.
— Значит, не попробовал, — кивнул я собственным мыслям. Даже в той версии, что так и не стала этой.
— Но я мог попробовать опубликовать послания Рафера, что он оставил. Как можно скорее. Вдруг бы это что-то могло изменить?
— Может, так и было? — оживленно спросил Гамлет.
— Не было, — отрезал я. — Мы же здесь.
— Ну а «в самом начале»?..
— Я не стану оправдываться, — устало сказал Оливье.
— Отлично, — обронил я, продолжая чувствовать чистую незамутненную ярость. Неважно, что сейчас было совсем не до этого. Когда-то я слишком доверял Оливье, неважно, что не совсем я. Неважно, что и вернувшийся Крейг был Оливье только наполовину, другая «половина» тоже все знала и не обмолвилась ни словом! — Сомневаюсь, что ты вообще что-то мог бы сделать в твоем теперешнем виде!
Оливье фыркнул и, прищурившись, изучающе посмотрел на Рейнарда.
— Ну, а этот-то молодчик может? Кем бы он там ни был.