Архиепископ знал толк в политических шоу. Организованные им пышные подготовительные молебны отлично отвлекали на себя часть внимания в оставшиеся дни ожидания «Януса», пока Эреда бомбардировала весь свет ультиматумами, которые еще (определенно это было недолгое время, на которое хватило бы ее терпения) остерегалась подтверждать силой. Разумеется, сама скорая коронация приписывалась теперь реваншизму — последовательность близких событий постоянно меняется местами в общественном представлении: никаких претензий, обычная проблема синхронизации при естественно неполном обладании информацией, а достраивать картину мозгу как-то нужно — в наших собственных полно таких искаженных картин, о чем мы даже не догадываемся. К чему я, собственно, о таких очевидностях? Видимо, к тому, что последовательность событий в моем личном мире всегда запутанна совершенно объективно. В ответ на требования Эреды, я требовал предъявить факт обладания ею «Янусом». Не исключено, что, в конечном счете, она бы их даже предъявила — настоящие, а не старые записи, смонтированные несколько по-разному и раскручиваемые по всей обитаемой вселенной. В конце концов, мы оставляли «Янус» в руках того, кто изначально являлся нашим врагом, и если можно было по прошествии многих лет как-то быть уверенным в Оливье, то никто не мог быть уверенным, с какой его версией-ипостасью нам доведется встретиться в следующий раз. Ужасно утомительно, но ничего не поделаешь, такова эта множественная реальность.
Шила в мешке утаивались плохо. Правительство все же уходило в отставку ощутимым составом, временно замещаясь благонадежными исполнителями без всяких выборов (что выглядело, конечно, весьма не демократично). Следственный комитет и аудиторские комиссии вытащили на свет больше неприглядных улик, чем представлялось в самых смелых фантазиях (так всегда бывает, мир вообще несовершенен и даже не мог бы иначе существовать). Денеб жужжал как разворошенный улей, и не только он. Хорошо, что расстояния все еще имели значение. А расстояние — почти всегда неотделимо от времени.
Одной из главных церемоний перед коронацией нового монарха, стала дань памяти последней королеве и всему погибшему флагману. Года еще не прошло, но кто сказал, что должен пройти именно год? Казалось, момент для возвращения идеален. Сейчас, посреди застывших почетным караулом кораблей. В самом сердце торжественного безмолвия. Прежде, чем вспыхнут краткие яркие салюты. Или сразу после… Каждое мгновение я напряженно ждал, что это вот-вот случится. Но ничего не происходило. Пространство оставалось темным и недвижным. Возникшая однажды на их месте пустота. Зримо нерушимая. Дразнящие надежды казались в ней призраками. Снами о том, что потери нам лишь приснились. Все закончилось, тягостная трансляция прекратилась, и Рейнард, оставшийся рядом, когда все ненадолго разошлись перед следующим актом, тихо сказал то, о чем я думал все это время.
— Мне казалось, они вот-вот вернутся.
— Мне тоже.
Может быть, еще не поздно? Корабли только разворачивались для возвращения к Леде. Может быть, это произойдет едва они лягут на новый курс или в любой момент, пока мы еще будем поблизости, или когда уже не будем, но вскоре, совсем вскоре…
— Когда «Янус» будет у нас, трудно будет объяснить, что возвращение произошло без его помощи.
— Это всегда будет трудно объяснить. Сам «Янус» тоже. И вообще, он может на этот раз оказаться у Эреды.
— Значит, придется еще раз «поправить вероятности». Нельзя же будет так это оставлять.
Я предпочел промолчать. В конце концов, что мы вообще могли сказать друг другу помимо очевидностей, будь они сколь угодно сомнительного характера?
«Дракон» развернулся к Леде и обманчиво медленно поплыл по направлению к циклопическим светящимся линиям, протягивающимся на орбите планеты, выстраивающимся в огромный голографический собор. Как именно проходит коронация на Леде? Вот так. Не люди, а корабли и огромные виртуальные конструкции. Все символически. Даже хорошо, что в этом так мало личного. Будь иначе — это было бы слишком мелко. Из-за перенесения важнейших ритуалов по-настоящему в самые небеса, потеряла некогда свою важность старая дворцовая Капелла.
Флагман медленно проплывал через световые линии, пока архиепископ на Леде, в более материальном соборе, совершал благословения и читал традиционные наставления. Ни одна планета на самом деле не могла считаться настоящим «домом» звездного королевства, и это, пожалуй, чертовски правильно. Но закончилось все куда проще: пришлось спуститься по сияющему лучу «с небес на землю» навстречу архиепископу, «держащему в руках»… голографическую корону. Ведь она лишь символ, сотканный из света. Когда-то у нее был материальный прототип, и не один — некоторые стали экспонатами в музеях, некоторые оказались утрачены в старых катастрофах. Но чем были эти материальные прототипы, как не неуклюжими попытками воплотить ускользающую и вечную идею? Вслед за сияющим образом мне была вручена шкатулка — с вещественным символом символа, исполняемым строго индивидуально для каждого правителя, принадлежащим только ему. И только время покажет, уцелеет ли он для того, чтобы однажды оказаться в музее.
— А как же скипетр и держава? — ностальгически поинтересовался Рейнард во время очередного короткого перерыва, с рассеянным любопытством извлекая из обитой серебристым бархатом шкатулки платиновую диадему. Если подумать — даже похожа на железную, только не так склонна ржаветь. Стоило ли упоминать, что по дизайну она напоминала стилизованного Уробороса?
Рейнард теперь формально или не совсем формально считался кем-то из моей личной охраны. Или охраны сакральных государственных ценностей и символов.
— Сам знаешь, что не положено, — ответствовал я. Как будто подозревал его скопированную с моей память в возможной неполноценности. Или в том, что в чем-то может наконец найтись несовпадение. — Слишком много лишних деталей.
— Да и мир больше не такой уж шаровидный.
— Это как посмотреть. Но, кажется, на очередных рассуждениях, не является ли Вселенная бубликом, традиция и заглохла.
— Сам знаешь, что это просто легенды. Бублики обсуждали гораздо раньше. Да и кто бы переживал из-за подобной мелочи?
— Короны гораздо больше похожи на бублики…
— И вообще монархий какое-то время практически не было…
— Формально какие-то были. Даже с державами.
— А потом появились снова. Без отживших излишеств. Некоторых.
— Прямо как зубы мудрости, которые, наконец, исчезли.
— С некоторой помощью генетиков.
Не беседа, а очередной приступ шизофрении.
— Точно, — подтвердило мое альтер-эго со смешком, хотя я не сказал этого вслух. — Чистая клиника.
— Рейтинги падают! Рейтинги падают!.. — тревожно воскликнул Дон, второпях просматривавший новости, чуть не роняя планшет, спотыкаясь о церемониальную шпагу и едва не падая сам.
— В смысле? — переспросил Рейнард, поднимая удивленный взгляд от шкатулки, в которую только что снова упрятал платиновую змею, со щелчком захлопывая крышку.
— Сами посмотрите на графики!..
— А что это за пики, стремящиеся в тропосферу?
— Да, тут пики, но гораздо меньше ожидаемого.
— А ты вообще чего-то ожидал после захвата «Януса» Лигой? — удивился я.
— Но она же его не захватила!.. — протянул Дон, явно уже успев сам сообразить, в чем дело.
— Но никто же об этом не знает!
— Ну да, да… Я просто думал о том, как это должно было быть сразу после коронации, пока все не случилось.
— Вот оптимист! Всегда ждал, что будет гораздо хуже. Не может все быть так хорошо, они точно что-то замышляют… Вот еще и правительство, между прочим, всегда само подрисовывало графики, так что все было не так радужно, как представлялось.
— Есть ложь, большая ложь и графики! — торжественно заявил Рейнард.
— Да, как выяснилось…
— Так что если тут нет больших натяжек, то все еще лучше. И еще подозрительнее.
— Да просто эйфория, — снова вставил Рейнард. — В частности от снятия правительства. Глоток анархии, которая хороша только в малых дозах. И от того, что уже все подозревают, что на самом деле «Янус» не у Лиги, ты же сам на это намекаешь на каждом шагу. Не так уж незаметно, как тебе кажется — со стороны виднее, можешь мне поверить. Но все это еще лопнет как мыльный пузырь — нельзя бесконечно дразнить осла морковкой. Даже когда морковка появится, в реальности она будет сплошным разочарованием. По крайней мере, куда большим разочарованием, чем безупречная воображаемая.
Дон невольно занервничал, поглядывая на нас попеременно.
— Я понимаю, что довольно сложно вдруг оказаться другим человеком, которого все происходящее почему-то не касается, какую это должно вызывать досаду и потерянность, может, мы как-то можем исправить это положение?..
Рейнард только усмехнулся, сунув руки в карманы. Не говорить же, что в такой ситуации поможет разве что убийство — да и оно не поможет. Сами знаем.
— Ничего подобного, — покачал я головой. — Это просто внутренний голос, который всегда говорит «помни — ты смертен». Познакомься — мой внутренний голос.
— Да-да, мы уже…
— И это все еще из благих побуждений. Представь, что было бы из плохих.
— А дракон-то белый, — задумчиво проговорил Рейнард. — Древних британцев здорово бы нервировало, если бы они знали.
— В конце-то концов, мы же практически в загробном царстве, — пожал я плечами. — Все тут переворачивается с ног на голову.
Формально дракон Денеба золотой — но только формально. Тень Лебедя всегда его затмевала. Да и мое отношение к этой короне оставалось печально-призрачным — что-либо иное казалось бы неуместным. В древней Британии не хотелось бы подыгрывать легендам о «королях зимы», здорово, что там меня звали «королем лета» — пусть и потому, что одного единственного, но здесь призрачная звездная белизна казалась естественной.
Идея с коронацией оказалась на поверку гениальной. Если не знаете, как пережить кризис, предайтесь традиционным формальностям. В конце концов, для того их и придумали поколения мудрых компульсивных личностей. Церемонии, на которые бы так не хотелось отвлекаться при других обстоятельствах, отлично убили время, заняв почти все оставшиеся двое суток до часа Икс. Конечно, и тут следовало расставить все по местам. Проследить как бы невзначай за тем, чтобы пространство вокруг Кастора было гарантированно очищено, отозвать случающиеся здесь патрули под разными предлогами в нужный момент — архиважные смотры и инспекции в ходе торжеств естественны и закономерны, и просто ждать. И вот только что казалось, что времени впереди слишком много, чтобы суметь дожить до важного события (ведь что угодно могло вторгнуться из любого измерения и помешать этому), а затем — караул! Да времени просто не осталось! (И еще столько всего не готово или пришло в голову слишком поздно). Если, конечно, все пойдет по плану…
Все шло по плану, по крайней мере, в этой части. Флагман все еще не выводился из полной церемониальной готовности и мы полным наличествующим составом «Януса» присутствовали на борту (никакой случайности, разумеется — именно так и рассчитывалось), когда поступил сигнал о прибытии загадочного крупного объекта, тут же вышедшего на связь с заявлением о своем полном миролюбии и лояльности. И мы, немедленно совершив маневр из-за другой стороны планеты, взяли курс на луну Кастор. Пришло время узнать, не будет ли объект теперь отстреливаться, несмотря на все «идеальные пятнышки копоти».
И именно тут поступил еще один сигнал.
— Нападение?
— Вторжение?
— Нас атакуют?!.
Если эти слова не звучали вслух (а звучать они тоже звучали), то читались на лицах всех, кого я мог видеть. В самом деле: с одной стороны — появляется исчезнувший скандальный объект, предположительно чрезвычайно опасный, и буквально одновременно с ним нечто крупное возникает также неподалеку от столицы. Стоит ли немедленно высылать войска, чтобы адекватно ответить на это несанкционированное появление, мобилизовать все имеющие силы в ожидании целого вражеского флота, который вот-вот хлынет вслед за ним?..
Подспудно я ждал другого, поэтому совершенно не обеспокоился, пока не стало ясно: это и в самом деле вторжение. Забеспокоиться все равно не успел. За первым крупным кораблем возникли еще несколько и принялись выстраиваться птичьим клином.
— Генерал Ченг! Адмирал Лири!
Голографические образы командующей обороны Леды сухопарой суровой Ченг и недоверчиво приподнявшего брови седовласого Лири, координировавшего объединенные силы в секторе, занятые в последнее время главным образом торжественными парадами, смотрами и маневрами (разумеется, не без расчета на постоянную возможность реальных действий — на что же еще нужны войска), приблизились, стабилизировавшись будто на расстоянии вытянутой руки. На едва видимом дальнем плане суетились их подчиненные, передавая внутренние и внешние сигналы для слаженного построения по давно существующим, пусть никогда не применявшимся всерьез протоколам.
— В полной готовности, сэр! — невозмутимо отчеканила Ченг.
— Проводим перегруппировку, — сообщил Лири чуть более вальяжно. — Если мне будет позволено заметить, это чистый блеф, сэр. Они могут нанести ущерб, но не утвердить свою позицию.
— Если только они не надеются на иную поддержку, — сдержанно добавила Ченг.
— Согласен по всем пунктам, господа. — Ченг важно кивнула, она была бы весьма озадачена, если бы я вздумал сейчас именовать ее дамой. В светской обстановке — иное дело, но не в деле.
— Их канал связи открыт?
— В режиме ожидания, — ответил Вирем — на данный момент временно исполняющий обязанности командующего флагманом. С постоянным командующим случились кое-какие неприятности в связи с недавним несостоявшимся переворотом, к которому он оказался причастен, да и на встречу с «Янусом» хотелось лететь с кем-то не только проверенным, но и хорошо посвященным в соответствующие тонкости.
— Хорошо. Отправьте им наше приветствие.
Вирем хмыкнул и открыл канал.
— Доброго дня, господа, дамы. Полагаю, вы прибыли на коронацию? Вы чуточку припозднились, но я все еще открыт для поздравлений!
На нескольких экранах отразились командующие разных кораблей. Взгляды у них были изумленные как под копирку. Ну да, чтобы прибыть сюда сегодня, они должны были отправиться заранее, видимо, еще тогда, когда предполагалось, что в этот момент меня уже не будет в живых. Неудивительно, что они застыли в ожидании, еще не успев получить корректирующие указания. Забавно, что на данный момент они получали их от меня.
— Также, полагаю, вы ожидали поддержки со стороны одного гипотетически очень важного объекта во вселенной. Вирем, не могли бы вы открыть еще один канал, устроив нам конференцию?
— «Денебский дракон» вызывает «Янус» — подтвердите контакт!
— Всецело подтверждаю! — раздался в динамиках веселый голос потешающегося «Оливье». Его голограмма в пышном костюме эпохи Ренессанса возникла между всеми нами как… глоток свежего воздуха!
— Прошу подтвердить ваши намерения!
— С кем имею честь поддерживать великосветскую беседу? — полюбопытствовал Оливье.
Шутник, черт его побери. Если, конечно, он из нужной вселенной. Конечно, «Янус» всего лишь переносился через гиперпространство, а не через время, но на какой его версии побывали мы?
— Всемилостивейше разрешаю вам угадать!
— Прошу прощенья, сир! — Оливье отвесил в пространство шутовской поклон. — Неужели я вижу перед собой августейшего монарха Денебской империи?
— Полагаю, вы видите того, кто, может быть, знает, что делать с «Янусом», чтобы он причинил по возможности меньше ущерба реальности в которой мы существуем.
Оливье отвесил еще один поклон, уже не совсем шутовской, но и не столь глубокий — лишь обозначил его как официальное подтверждение.
— Согласен с вами. Но что нам делать с сими малыми, введенными в заблуждение стяжателями и профанами, не имеющими преставления об опасностях, лежащими вне возможностей их представления?
— Быть может, просто не шутить над ними? Они не столь уж виноваты.
— Ибо не ведают они, что творят, — подтвердил Оливье. — В конце концов, это не их забота и обязанность. Как когда-то не была моей. Также прошу ознакомиться с одной записью реальных событий. А затем связаться со своим руководством и уточнить, точно ли еще архиарх Эреда занимает свой пост и остаются ли в действии ее приказы?
Оливье нажал на кнопку на своей панели управления, и мы все увидели старую — такую ли уж старую? — запись, где Рафер, вопреки всем приказам и планам решает захватить «Янус» самолично.
Трансляция все еще продолжалась, а корабли Лиги начали исчезать в гиперпространстве один за другим.
— Что происходит? — нетерпеливо ерзая на своем месте, громким шепотом спросил Вирем.
— Время — сложная материя, — пробормотал я рассеянно. Оливье мог блефовать, или разумно предполагать, а мог иметь уже и действительные сведения — я знал, как здорово «Янус» просто синхронизирует информацию с разных концов обитаемой вселенной.
— Оливье?.. — проговорил я с сомнением. Ох, елки, еще и назвал его по «имени», но это всегда может сойти за метафору, с нами бывает, да в некотором роде так и есть. — Все в порядке?
— Разумеется! — Оливье преувеличенно пожал плечами. — Что может пойти не так? Мне нужен кто-то, кто может разобраться с этой чертовой машинкой! Надеюсь, я прибыл по адресу?
— Разумеется! — отозвался я тем же словом, с трудом вспоминая, что мы все-таки не один и тот же человек. Хотя…
Я встретился с его пронзительными холодными глазами на проекции и уже не смог отвести взгляд. Оливье усмехался, снисходительно и очень уж многозначительно, будто только мы с ним вдвоем знали какую-то старую шутку. Может быть, знали. Может, он правда не шутил на тот счет, что в него будто бы вселился некто из будущего. Кто-то, кому было некуда возвращаться, потому он так задержался. Кого, быть может, искала та, кому это было небезразлично, какая-то иная ее версия — едва ли та, что могла стать Лорелей и для чего-то желать уничтожить «Янус». (Если, конечно, она его уничтожила). Она исследовала далекое прошлое осторожно, едва прикасаясь, не проявляясь вполне, прячась тайно в чужом сознании, а нечто все же проскальзывающее стало основой к тому, что сошло за «обычный» дар предсказания, смешавшись со всеми ошибочными привычными домыслами, которыми это могло сопровождаться. Только она отчего-то представления не имела о «какой-то там» Варфоломеевской ночи. Потому что именно мы ее, хотя не то чтобы отменили, но изменили до неузнаваемости? И если «сперва» мы это сделали и их история уже была измененной — нами, то… Так что там было раньше — курица или яйцо? И они все равно спутали и замели следы, бросив концы в воду темной холодной ночью!..
Одна из возможностей, почти неизбежная в бесконечности.
— Что ж, значит, именно здесь ей самое место, — заключил Оливье.
И у меня появилась твердая уверенность, что, когда мы прибудем к «Янусу», Оливье там уже не будет. Несмотря на все бессмысленные рассуждения о великодушном предоставлении его ДНК для возможного расследования. Оставлять здесь даже «носителя», со всей въевшейся за десятилетия памятью, я бы, на его месте, не стал.
Адмирал Лири, все еще проводящий масштабные маневры поблизости, на случай, если отбывший противник вздумает перестроиться и появиться в новом близком к столице секторе, поднял тревогу:
— Внимание! Внимание! Несанкционирование проникновение крупного объекта, координаты…
Пока он их диктовал, из моей головы, будто силой нажатого поршня, выдавливалось все, что касалось и несостоявшегося нападения — скорее лишь яркого блефа в условиях, которых не произошло — и очутившегося у Кастора «Януса». Вот это — было невозможно!
Или «Оливье» со всем своим «Янусом» как-то повлиял на то, что сейчас происходило. Проложил путь — намеренно… или хотя бы случайно, всеми помехами и сбоями, которые могли окружать аномалию и сам создающий их старый механизм. Он ведь мог сделать что угодно, если задуматься. Оливье же был мной, а за себя я точно не ручался, особенно в совершенно неизвестных и неконтролируемых своих версиях.
— «Денебский Дракон» вызывает «Денебский Штандарт»! Оставайтесь на месте. Сохраняйте спокойствие. Сейчас двадцать девятое марта три тысячи пятьсот шестьдесят седьмого года по стандартному летоисчислению… — Но до чего же печально, что, выходит, это не тот «Штандарт», на котором я когда-то побывал — он прибыл слишком рано, и я понятия не имею, кто все те люди, что сейчас на нем находятся…
Я повторил это несколько раз, прежде чем обратил внимание на озадаченный взгляд Вирема.
— Почему вы назвали эту дату, сэр?.. — спросил он тихо, почти шепотом. — Это ведь больше, чем через полгода.
— В самом деле?.. Понятия не имею. Просто был взволнован.
***
Что ж, пусть то, что я по случайности назвал ту же дату, что когда-то услышал, ничего не значило. Но еще оставались призрачные поводы надеяться на то, что «Штандарт», который вернулся, был тем же самым, что когда-то исчез в этом самом мире, как той же (казалось) была «Эвридика», или тем же был «Янус», совершивший когда-то кульбит через древнюю Британию. Но гарантий, как обычно, мироздание не собиралось давать никаких. На самом деле было довольно жутковато. Вечный страх перед теми, кто возвращается из небытия — кто именно возвращается в обличии тех, кого мы знали и любили? Те ли мы, кого они способны принять? Мы тоже изменились. Та самая вода, в которую не войти дважды… Не считая того, что, собираясь ждать еще больше чем полгода, я нервно присвоил корону. Буквально едва вписался, чтобы успеть это сделать? Выглядеть со стороны должно потрясающе. Как рассчитанный маневр? Или как триумфальное возвращение спасителей цивилизации, несмотря на попытку их подлого устранения злобным узурпатором? Уф… Все варианты возможны, все будут рассмотрены и обкатаны в сознаниях современников и потомков и в разных версиях нашего существования в более глобальном смысле, с чем я мысленно нас всех и поздравил.
Многое в историях зависит от того, где поставишь в них точку.
Может быть, сейчас самое время. Тот волшебный момент, который еще не разрушен столкновением с реальностью. Пожалуй, именно так. Стоит поставить здесь точку?