Конечно, я узнала его. Последний раз мы виделись на Гавайях, гуляли по пляжу и купались. И он говорил моему папе:
- Ник, ты живешь в раю!
Это был Чак Талер, друг моего отца.
Я не знаю, почему я упала в обморок: от радости, что увидела хоть одно родное лицо или от отчаянья, что это не папа. А почему я решила, что это папа?
Потому, что «яхтсмен»? Да здесь рядом, в Астории их полным - полно. Это же портовый городок. Нет. Потому, что я просто его жду. Каждый день, каждую минутку. Он же сказал тогда: «Мы обязательно вернемся за тобой». А папочка никогда не врет. И теперь я жду его, ищу его лицо в толпе, силюсь увидеть хотя бы во сне. И его и маму…
Я очнулась от обморока в мед кабинете на кушетке. Лежала и плакала. Чак Талер сидел рядом. Потом помог мне подняться.
- Ты узнала меня?
- Да, дядя Чак.
Я вспомнила, как на Маврикии, после попойки, он привез папу из больницы и притащил огромный букет цветов для мамы. А мама бегала за Чаком с этим букетом и лупила по чему попало. А мне тогда так жалко было цветов! Как они ломались и падали на палубу «Ники» никчемным мусором…
Теперь я смотрела на Чака и не могла понять, что за перемена произошла в нем за это время? Он изменился неуловимо. Такой же крепкий и загорелый, как раньше, но что-то в его глазах. И сразу - словно другой человек. Словно лишь оболочка от прежнего Чака Талера.
- Как тебе живется, деточка? – спросил меня Чак.
«Деточка - Бамбина». Так звал меня папа.
- Мне живется плохо, - сказала я. – Папа и мама…
Я не могла больше сказать ни слова. Чак обнял меня и погладил по голове.
- Я знаю, деточка. «Ника» пропала. Мне рассказал старый Роберт Крамм. Знаешь его?
Я кивнула.
- Роберт говорил, что подавал на опекунство, но ему отказали.
Я снова кивнула.
- Я в это время был.. – Чак не договорил, вздохнул. – Теперь это не важно.
Он замолчал, потом спросил:
- У тебя хорошие опекуны?
Я покачала головой. Чак вздохнул.
- Теперь с этим ничего не поделаешь. Как ты учишься? Будешь поступать в колледж?
- Никакого колледжа не получится. У меня нет денег.
- Ты разве ничего не получила после… После того как они пропали?
Я была благодарна Чаку, что он ничего не сказал о смерти.
- Нет. Ничего. У папы и мамы ничего не было. Они всё, что было потратили на ремонт «Ники» после крушения. Там, на Аляске. Я слышала их разговор.
- А твоя приемная семья? Они не могут помочь тебе?
- Да я никому не нужна здесь! А приемной семье – тем более. Дядя Чак! Помогите мне! Надо найти «Нику»! И родителей…
Чак прижал меня к себе и заговорил тихо-тихо:
- Мы искали их. И Крамм, и Попрыгун, и все наши. Ты знаешь, что «Нику» ищем не только мы?
У меня воздух застрял в горле, я отпрянула от Чака.
- Они?! Эти люди? Наркокартель?
Чак приложил палец к губам.
- Да. Ник здорово насолил им, когда дал показания. Теперь… Мы ищем «Нику», а они следят за нами и просто дышат нам в спину.
Мне стало холодно. И страшно. Пусть лучше я буду одна, но только пусть мама и папа будут живы! Пусть их никто и никогда не найдет!
- Я так рад, что тебя никто из них не тронул, Софи. Хотя, возможно, они оставили тебя как козырь…
Мы проговорили целый час. Потом приехали Том и Вики. Чак отвел их в сторону и долго о чем- то разговаривал. Потом вернулся ко мне.
- На счет своих опекунов ты права, Софи. Противные. Но тут уж ничего не поделаешь.- Чак вздохнул. – Мне надо ехать, деточка.
У меня упало сердце.
- Дядя Чак! Пожалуйста! Неужели вы уедете сейчас и бросите меня?! Я же здесь совсем одна! И никого из прежней жизни у меня не осталось!
- Мне надо ехать, Софи, - тихо сказал Чак. – Но я не брошу тебя, деточка. Обещаю.