- Нет, мам, правда, где дядюшка?
- Какая разница? - суховато ответила мама.
- Но он жив?
- Запомни, Зоя... - Мамин голос звучал строго и торжественно. - Запомни, пожалуйста: художник всегда живет в своих картинах. Понятно?
Вот оно что! Зоя так и ахнула:
- В каких? - шепотом спросила она.
- Во всех.
- И в твоей?
- Ну разумеется.
Мама ушла, не закрыв дверь. По дороге она снова вбила какой-то гвоздик - маме хотелось, чтобы поскорей все вещи стояли, лежали и висели на своих местах. Из кухни долетал теплый запах только что испеченного капустного пирога. А Зоя все сидела за столом и думала, думала...
Вот что получается!.. Вот как все оборачивается! Видно, не зря тетя Янина, рассказывая о дядюшке Тадеуше, вздыхала: "Он, когда работал, весь уходил в свои картины!"
Зоя еще раз поглядела на ребятишек в своем альбоме. Теперь они ей понравились меньше.
А может, дядюшка все же этот дар для нее оставил, только не сказал, куда положил? Надо спросить у тети Янины.
Зоя захлопнула альбом и побежала на кухню, как вдруг...
Глава 2
ЛЮБА ВИЛКИНА
...Как вдруг громко позвонили в дверь. Зоя, и мама, и тетя Янина кинулись открывать. За дверью стояла маленькая, очень сердитая девочка.
- От вашего шума, - сказала девочка, - у нас у всех головная боль.
- А ты кто? - спросила мама.
- Я Люба Вилкина. Мы здесь живем за стеной. Меня мама послала.
- Но, милое дитя, - заговорила тетя Янина, - мы только что переехали.
Люба очень удивилась, что она - милое дитя, и стала осматривать стены.
- Небось гвозди загоняли молотком, - сказала она. - А надо сперва электродрелью дырочки сделать... - Но не договорила, а посмотрела на мамины ноли и тихо проворчала. - По квартире на каблуках! Срам какой!
Потом Люба увидела на столе пирог и спросила так же строго:
- Дадите пирога?
Тетя дала ей большой ломоть.
Люба Вилкина отъела кусок и поинтересовалась:
- Из чего печете?
Тетя Янина начала было объяснять, но тут Люба заметила Зою. И обрадовалась:
- Тебя как зовут?
Зоя сказала, что Зоя.
Тогда Люба позвала:
- Пошли через веревочку?
И Зоя пошла за ней по лестнице во двор.
Дорогой Люба Вилкина достала из фартучного кармашка конфету "Кис-кис", развернула и положила в рот, а полупрозрачную бумажку - серую с черной кошкой, похожей на кляксу, - бросила прямо под ноги. Потом спросила:
- Вы зачем столько картинок привезли? Вы, что ли, художники? - И вдруг громко крикнула: - Эй, Нинка, Нинка, не уходи, сейчас прыгать будем! - и достала из кармана прыгалки с двумя деревянными ручками.
Вообще-то Зоя хорошо прыгала через веревочку. В кармане ее платья были такие же прыгалки. Но тут у нее не получалось, потому что Люба очень даже заметно подсекала, гак что веревка не доставала до земли. А Зое было неудобно сказать. И потому она и лохматая девочка Нинка все время крутили, держась за деревянные ручки, а Люба скакала.
Когда Люба вдоволь наскакалась, она сунула в рот еще одну конфету и позвала Зою:
- Пойдем к тебе!
А лохматую Нинку не позвала. И Зоя не решилась. Бумажку от конфеты поднять тоже постеснялась. И они пошли.
Люба сказала:
- Давай дружить?
Зое не очень хотелось дружить с Любой Вилкиной. Но здесь она никого не знала. И согласилась.
Когда девочки вернулись, мама и тетя Янина очень обрадовались: им как раз надо было выйти за покупками. Мама ушла в свою комнату, и через открытую дверь было видно, как она сбросила туфли и надела другие - тоже на каблуках.
Она что-то напевала под строгим взглядом Любы Вилкиной.
Когда девочки остались одни, Люба сказала:
- Давай у них чего-нибудь утащим?
- У кого? - не поняла Зоя.
- У твоих. У вас есть варенье?