Глава будет отредактирована чуть позже.
День первый.
Наверное, неприятно, когда ты ночью просыпаешься от того, что по тебе прыгают чёртовы гномы. Детектив был того же мнения, с безумным ором вскочив, спросонья увидев маленьких карликов, решивших устроить лагерь на его теле. Понятное дело, что иллюзорные гномы, стоило ему вскочить, исчезли.
Больше той ночью мужик не спал.
День второй.
Удалось узнать, покопавшись в его документах, что мужика зовут Андрей Прыгун. Прикольно. Будет Андрюшой. Итак, Андрюша, приходя в себя один день, на второй вновь пошёл за мной следить. Я усиленно делал вид, будто не знаю об этом. Если честно, уже после первого дня думал, что он махнет на это дело рукой, но у него явно были свои мысли на этот счёт, чему я, если честно, даже немного рад: внутренний садист Витеньки получил полный карт-бланш, что бывает не так часто. Вечером, ближе к ночи…
Город засыпает — просыпаются гномы. Фантазия у меня была довольно богатой, поэтому к делу подходил в самых разных формах.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь.
— Кто там? — хмуро спросил больше себя частный детектив настороженным голосом, услышав, как ему в десять часов вечера кто-то позвонил в дверь. На улице стояла осень, так что было уже темно.
Подойдя к двери, держа в руках волшебный пистолет, Андрюша тихо выглянул в глазок, естественно, никого там не увидев, из-за чего он вернулся, видимо, наивно понадеявшись, что просто ошиблись квартирой. Звонки стали периодически повторяться, что слабенький видящий усиленно игнорировал, пока они резко не прекратились, и он не увидел, как по его квартире в коридоре пробежал кто-то маленький, весело хихикая.
Вторую ночь Андрюша спал с пушкой в руке, просыпаясь от каждой тени.
День третий.
Детективу явно не понравилось быть жертвой, из-за чего он попытался куда-то сделать звонок. Естественно, телефон совершенно случайно вышел из строя. Потом таким же образом, конечно же, совершенно случайно заработает, но то будет потом, ага.
— Проклятье, — сплюнул фанат фаст-фуда, начав быстро одеваться, после чего вышел в коридор…
Увидев десятки ждущих его гномов разной расцветки с весёлыми улыбками, заполонивших весь коридор. Ну и с ножами в руках, чисто для антуража. Немного затупив, горе-детектив заорал матом, захлопнул дверь, после чего побежал в ванную, закрывшись в ней, но только для того, чтобы увидеть на стене появившуюся кровавую надпись: «Ябеде по лбу!»
С солнышком, конечно же.
В следующий момент дверца душевой кабинки открылась, и оттуда выбежали гномы, под ор сделавшего несколько бесполезных выстрелов детектива, начав давать ему щелбаны по лбу, пока он не потерял сознание с сотрясением. Ничего, я подлечу. Даже уберу следы от пуль.
Какой я хороший, блин.
День четвёртый.
Сегодня у Андрюши был выходной — я позволил ему, укутавшись в пледик, просто смотреть в окошко. Погода была пасмурной, лил дождь, что настроения детективу, понявшему, в какой он заднице, не добавляло.
— Гномы, гномы, гномы… — Андрюше явно нужно было отдохнуть.
День пятый.
Андрюша решил принять душ, но тут на него напал гном с ножом.
День шестой.
Кажется, «гном» стало для частного детектива нарицательным. Не стал трогать.
День седьмой.
И вновь Андрюша не понял, какую хрень творит, отправившись, постоянно оглядываясь, за мной следить. Всё закончилось для бравого детектива тем, что гномы на него вылетели из-за угла посреди белого дня, затащив в подворотню. Это последнее, что он помнит — опять же, для антуража.
На восьмой день, проснувшись в мусорном баке, до мужика, кажется, дошло. Он вернулся домой и сжёг всё, что на меня нарыл. Пока он этим занимался, я обратился к Чертиле:
— Слушай, можно сделать так, чтобы моя идеальная история болезней больше не была настолько идеальной?
Демон оскалился.
— Вы ещё спрашиваете, Темнейший?
— … — я на него выразительно посмотрел. — Если я увижу у себя там СПИД или что-то вроде этого, то потом то, что ты туда напишешь, будет ждать уже тебя, понял?
Демон не стал интересоваться, каким образом я ему, энергетическому сверхъестественному существу, это устрою, но пообещал выполнить всё в лучшем виде.
На девятый день детектив, которому я, после уничтожения нарытой информации, позволил выспаться, к моему удивлению, начал вести посмертный электронный дневник, где он подробно начал расписывать то, как взял заказ от, к моему удивлению, одного моего школьного учителя, хоть имя Андрюша и не упомянул. На тот момент детектив посчитал это, как и любые детективы, сначала бредом, но потом он «понял» стра-а-ашное.
Думаешь оставить на меня зацепку под видом криво написанной крипипасты?.. Ох, тот случай, когда здесь анонимы могут вести целые блоги, посвященные не выдуманным историям, а реальным, хех.
Догадаться, кем был заказчик Андрюши, для меня было просто — естественно, что я в школе не всем нравился. О-о-о, это мягко сказано — Витенька может получать идеальные оценки, но его поведение оставляет желать лучшего. Обычно не шибко совместимо, просто у меня есть аргументы. Почему плохо себя веду? Спорно. Банально — мало кто любит, когда ученик вместо того, чтобы слушать урок, тупо втыкает в окно, воспринимая слова учителей как фоновый шум.
И если большинство это игнорируют, так как я банально знаю всю программу и дальше (включая вариацию интерпретации истории по учебникам, ага), то некоторых это задевает сильнее. Меня пытаются безуспешно завалить, пока просто не сдаются — по разным причинам, на самом деле: то мама заступается, у которой есть все шансы в будущем занять пост директора (школьные интриги, угу), то я могу чуть припугнуть (нет, ну не терпеть же постоянно, да и если репутация маньячелы позволяет?..), написать пару жалоб, которые точно дойдут куда надо, в конце концов, набросать пост в твиттере о притеснении, кхе-кхе. И вот это вот всё действительно работает, не считая одного старого кренделя.
Я не упоминаю этот «отрезок» жизни банально потому, что в нём нет ничего интересного. Обычные школьные будни — это если бы мне действительно было пятнадцать, то крики, наставления или советы учителей могли на меня повлиять, но в ситуации, когда я многократно превышаю возраст всех учителей вместе взятых… Хех, и если фактический духовный возраст можно опустить, потому что ментально я действительно молод, то жизненный опыт по чуть-чуть приходит через сны, хотя, опять же, ментально это на мне слишком сильно не отражается.
Возвращаясь к моему обидчику, его звали Евгений Иванович. Примерно пятьдесят лет, как ни странно, учитель литературы, любивший во время урока со всеми поговорить «за жизнь».
Думаю, объяснять, почему я ему не понравился, не стоит? Вопрос остается только в том, почему он, мать твою, решил нанять полноценного детектива-видящего, пусть и совсем слабенького, что, наверное, скорее благо.
В голове так и мелькают воспоминания того, как он злобно называл меня «нечистью». Думал, фигура речи, а он действительно в это верил, хех.
Я улыбнулся, вынырнув из своих мыслей. Сконцентрировал своё внимание на жертве гастрита. Он как раз дописал свою историю, даже опубликовать её успел, пусть и пока неотредактированную.
— Ты знаешь, как обычно заканчиваются такие истории? — хлопнул я его по плечу, из-за чего работавший над своей страшной историей детектив подскочил как ужаленный.
— Ты?! — взревел не ведавший до этого дерьма совсем слабенький видящий, набросившись на меня с кулаками.
Ну, попытался. Его тело застыло, после чего ровно встало и умостилось на свою кровать. Непроизвольно мазнул взглядом по опубликованному дневнику-крипипасте в личном блоге детектива с пробирающим саму душу названием «Гномы-убийцы», сконцентрировав свое внимание на последних строчках:
«Я чувствую, что он… оно, тот, кто это всё устроил, близко. Словно дышит в спину. Возможно, сегодня настал последний день, когда я…»
Мужик, ты был прав как-никогда. Не считая того, что это твой последний день. Я ж не зверь, так, просто фантазия специфическая.
— Мне интересно, — воплотил я сзади себя полусуществующий чёрный диван, умостившись на него, — у тебя вообще лицензия какая-то есть?
— Л-лицензия? — позволил я заговорить Андрюше, в глазах которого читался чистейший ужас. — Н-на что?
— На то, чтобы, — оглядел его хоромы маминого детектива, добавив в голос как можно больше иронии и удивления в адекватности самой вселенной, — заниматься этим вот всем.
Кажется, мои слова его обидели. Андрюша как-то заметно приуныл. Наверное, не ожидал, что вместо того, чтобы его просто сожрать, я начал его непрямо гнобить.
Вот она — настоящая концовка после титров…
После того как разобрался с детективом, подтёр ему память, оставив в покое, хотя у меня и есть определённые сомнения, что у него теперь будет фобия на гномов. Историю из блога мужика удалил, однако, к моему уже даже не удивлению, а шоку, чуть позже легко нашёл по запросу не одну и не две копии в Интернете, выложенные другими анонимами. На форумах появились настоящие ветки с масштабным обсуждением истории. М-да. Крипипаста практически моментально получила настоящий фурор, словно все только и ждали криво написанную страшную историю про гномов-убийц. Не будь Андрюша «анонимным пользователем», то ему бы уже слали письма с вопросами, почему он удалил свой «шедевр».
Неужели… правда что-то случилось, да?
Махнув на это рукой, взялся за учителя литературы, так же ставшего жертвой гномов-убийц. Старого литератора трогать особо не собирался — так, всего лишь немного попугал, по типу иллюзии того, как гномы убили всю его семью, как гномы устроили в его комнате друг с другом поножовщину, как гномы чуть не сожгли его дом…
А потом просто оставил в покое. Думаю, этого достаточно. Может, он тоже какую-то историю напишет, хех.
На том всё и закончилось — учитель уволился, я даже застал его безумный взгляд в момент увольнения, скромный добрый мальчик в моём лице продолжил спокойно жить, пока, через пару месяцев после этих всех событий, уже зимой, к нам в квартиру часов в десять вечера не постучались.
— Вить, посмотришь? — умудрилась сонно крикнуть мне мама, уже отдыхавшая в своей кровати.
Пожав плечами, с лёгкой ленцой встал с кровати. Подошёл к двери, после чего беззаботно её открыл.
…чтобы увидеть преданно на меня глазеющую группу гномов в разноцветных колпаках с безумными улыбками, пространство рядом с которыми заметно искажалось. Сам образ гномов был непостоянным, словно… только формирующимся. Вокруг них, что я чувствовал на краю сознания, собиралась энергия веры, будто пытаясь закрепить образ только недавно начавших существовать ужасов.
Я открыл рот.
О-хре-неть.
А мир-то, кажется, уже не просто в заднице…