– Соевый соус мумифицировался, – заметил Кайл.
– В каком смысле? – не поняла Глория.
Он потряс бутылку и передал ее хозяйке дома.
– Превратился в хоккейную шайбу на дне.
– Надо его подогреть. Пойду включу пароварку – растает за минуту.
– У вас же не было соевого соуса! – выпалил Кайл. – Я смотрел в холодильнике и в буфете.
– Конечно, не было. Папочкин адвокат подарил нам на свадьбу набор для приготовления суси, вот я и спрятала его в прохладный подвал – на случай большого праздника.
– Сколько вы женаты?
– Тридцать шесть лет.
– Я, пожалуй, обойдусь без соевого соуса, – сказала Британи.
– Я тоже, – добавил Кайл.
– Дай-ка мне бутылку, – попросил Стив. Он открыл ее и стал ковырять содержимое палочкой. – Соус не затвердел. Это гранулы.
Стив высыпал несколько черных крупинок на жирный холодец, в который превратился му гу гаи пан, и съел кусочек.
– Превосходно! Хороший соевый соус – как хорошее вино. С годами только лучше.
– Скажите, Кайл, – сказала Глория, хлопая ресницами, – ваши родители – образованные люди?
– Не понял?
– Ну, они читают книги? Живут ли они – как я, например – искусством, музыкой и литературой?
– Кайл не любит говорить о семье, – заметила Британи.
– Почему же? – удивился Стив.
– Потому что моя семья никого не касается.
Британи пояснила:
– Кайл думает, что его родители – равнодушные пассивно-агрессивные неучи и деревенщины.
– Неправда!
– Правда! – настаивала Британи. – И от твоего молчания они лучше не становятся. – Она посмотрела на Глорию. – Наша квартира похожа на вашу. Никаких семейных фотографий, даже на холодильнике. Когда я спрашиваю Кайла о родных, он меняет тему.
– Глория, – сказал Кайл. – Расскажите о вашей новой роли в «Веере леди Виндермир».
– Я буду играть главную героиню.
– Наверное, это нелегко.
– Ага, она даже слова выучить не может, – вмешался Стив.
Глория резко обернулась к нему.
– А вот и нет! – воскликнула она. – Настоящий актер не учит слова! Настоящий актер должен ими жить. Он не какой-нибудь глупый зубрила. В монологах должна звучать музыка! Будь добр, передай скотч. – Глория налила себе выпить.
– Чтобы стать хирургом, мне пришлось вызубрить половину человеческих знаний, – сказала Британи. – Но я бы ни за что не смогла запомнить целый спектакль. А ведь «Леди Виндермир» – длинная пьеса со сложными нюансами.
Кайл спросил:
– А как вы учите слова? У вас есть какая-нибудь особая методика?
– Я читаю строчки и пытаюсь их прочувствовать.
– Чушь! – перебил Стив. – Нет у тебя никакой методики. Ты вообще не можешь ничего запомнить. Слова отскакивают от твоего мозга, как шарики для пинг-понга от кирпичной стены.
– Из меня получится прекрасная леди Виндермир, – сказала Глория. – Вот увидишь.
Британи сменила тему:
– До того как вы ушли за соусом, мы говорили о вашем сыне. Значит, он учится в университете…
– Да-да! – хором произнесли Стив и Глория.
– Как его зовут?
Они были похожи на преступников, которые никак не могут определиться, признавать ли им свою вину.
– Вы наверняка выбрали чудесное имя, – добавила Британи.
Глория отхлебнула скотча, а Стив выцарапал еще немного соуса из бутылки.
Оба молчали.
Наконец, Стив выдавил:
– Кэнделл. Его зовут Кэнделл.
Глория удивленно посмотрела на мужа, как будто хотела спросить: «Правда?», но вовремя одумалась:
– Да, наш милый Кэнделл. Такой хороший сын!