"Как в морге", - подумал Павел. Кивнув, он отвернулся и поглядел на открытую калитку.
В нее-то и просунулась бочком виноватая, но живая баба Дуня...
С тех пор бросила она своих мечтательниц-подружек, но стала до конца дней, коих предстояло ей прожить еще в количестве тысяч двух с половиной, заговариваться.