Патриарх Гильем быстрым шагом шёл рядом с Эверардом, он привычно не показывал свою тревогу и беспокойство, но то и дело бросаемые им взгляды на сына, на то, как тот пытается показать, что с ним всё в порядке, на то, как он специально идёт живо и уверенно, как не обращает внимания на окружающих — всё это должно было показать, что с ним всё в порядке, что ему не нужна помощь и забота. Цель прежде всего. Но Патриарх не мог не смотреть на треснувшую маску, из-под которой с каждым вздохом вырывались тонкие языки синего пламени и серые ленты дыма. Гильем знал — это говорило о том, что его сын находится на грани не только физически, но и ментально.
— Я должен сделать это, отец, — со всей возможной чёткостью сказал Эверард.
— Знаю, — спокойно ответил Гильем, — поэтому я всего лишь прошу тебя быть осторожным. Помни, ты с передовым отрядом должен только задержать демонов, помещать им провести ритуал и дождаться подхода основных сил.
— Постараюсь, — неопределённо хмыкнул Эверард, его взгляд скользил по проносящимся мимо коридорам дворца, но мыслями он был далеко. — Ты сказал, у меня от двенадцати до двадцати четырёх часов. Насколько точны расчёты? — Он, наконец, посмотрел на отца.
Гильем видел, как они приближались к выходу во внутренний сад дворца, и, не удержавшись от вздоха, ответил:
— Настолько, насколько возможно. Нам пришлось работать с очень старыми картами звёзд. Полной уверенности нет, но мы считаем, что они будут использовать Парад планет своей системы, чтобы собрать необходимую силу. Следы космической энергии и отголоски пространственных разрывов им спрятать не удалось. — Впереди распахнулись резные двери, и лёгкий ещё тёплый ветер встретил их радостным шуршанием крон деревьев. Гильем остановил Эверарда, крепко схватив за плечо. — Обещай мне, что сделаешь всё, чтобы вернуться.
Несколько долгих мгновений Эверард смотрел на отца, и он впервые заметил, что годы берут своё, не щадят даже драконов: жёсткое лицо рассекали тонкие морщины, а в глазах Эверард заметил тревогу. Он не помнил, чтобы отец когда-либо настолько утрачивал контроль.
— Я вернусь, — Эверард коротко кивнул, — и не один. Так что будьте готовы. — Он повернулся и направился к центру сада, откуда уже раздавался нетерпеливый звериный рык. — К моему возвращению столица должна быть зачищена от приспешников этих тварей. Независимо от их ранга и положения, — сказал он, не оборачиваясь. Глаза полыхнули с такой силой, что пламя вырвалось из-под маски. — Они хотели жить под властью демонов, пользоваться их силой, так пусть познают на себе гнев демона.
Из-за деревьев показались массивные фигуры виверн, в предвкушении полёта мотающих головами.
— Дядя слишком заигрался в интриги и политику. — Он вскочил в седло на крылатом ящере. — Я надеюсь на тебя, отец. — С этими словами Эверард сжал бока зверя, и тот с резким взмахом крыльев взмыл в небо, где к нему присоединилась сотня собратьев и их всадники.
***
Она осторожно пробиралась по богато украшенным коридорам, на стенах висели массивные картины, а в промежутках между ними стояли статуи одна за одной, словно безмолвные солдаты. Всё было таким большим и непривычным, казалось, что из-за каждого нового поворота или приоткрытых дверей может выскочить какое-то чудовище, что утащит её, и она так и не сможет найти свою маму. Застыла на месте от пронзившей её мысли. Да, верно. Ей нужно найти маму. Они сказали, что её похитили. Все вокруг ещё так всполошились и бросились куда-то, а ей вот удалось ускользнуть. Ну, ничего, она тоже поможет, она уже почти взрослая. А если не получится, то она постарается найти того, кто поможет.
Тонкие худенькие пальцы еле дотянулись до ручки двери. Она спешила — сзади уже доносились неясные голоса. Обернулась. Может, маму уже нашли? Нет, в голосах слышалась тревога, и она изо всех сил потянула за ручку, почти повисла на ней, только тогда дверь неохотно отворилась. В лицо ударило прохладным вечерним воздухом, и она оказалась в полутёмном саду. Светильники на высоких подставках мягким светом развеивали собравшийся полумрак, создавая таинственную, но уютную атмосферу, правда ей мерещилось, что со всех сторон на неё смотрят глаза неведомых существ.
Теперь она пробиралась по каменным тропинкам, а по сторонам вверх поднимались, как ей казалось, массивные, высоченные деревья, закрывающие небо, и стены из кустов, скрывающие от неё всё вокруг, она не знала, что ждёт её дальше. Особенно тревожно становилось, когда ветер осторожно перебирал листья деревьев и кустов, отчего она вздрагивала и опасливо озиралась по сторонам, обтирала вспотевшие ладони о своё праздничное платье — его подарил ей папа неделю назад, на день рождения, — тёмно-зелёное, как сказала мама, под цвет её глаз. Но тем не менее она не переставала идти пусть и медленно, неуверенно. Перед ней стояла важная задача — найти маму.
— Что ты здесь делаешь? — Раздался холодный голос. Она чуть не подпрыгнула на месте, но тут же вспомнила, чему учила мама, и не спеша повернулась, хотя испуг взял своё, и она запуталась в ногах, пошатнулась, но устояла, во все глаза уставившись на фигуру в полумраке теней.
Длинная накидка полностью скрывала его, а под капюшоном не было видно лица, только два мерцающих синих огня на месте глаз.
— Что ты здесь делаешь? — повторил незнакомец. — Отвечай. — Его голос шелестел, как сталь по песку.
Ей почудилось, что воздух вокруг сгустился и стало жарко, как в летний солнечный день, вот только вокруг был прохладный летний вечер.
— Я… Я ищу, — начала она, запинаясь, но тут же рассердилась на себя: что это она мямлит, как маленькая? — Я маму ищу! — выпалила она и нехотя залилась краской, услышав, как звонкий голос разрезал тишину сада. Всё получалось совсем не так, как ей хотелось. — Они сказали, что её похитили плохие люди, — прошептала, уткнувшись взглядом в землю.
Незнакомец продолжал смотреть на неё, и она ощущала взгляд странных глаз своей макушкой.
— Здесь ты её не найдёшь. — Наконец, раздался тихий и на этот раз мягкий голос, она даже вздрогнула от такой резкой перемены в его настроении.
— Но как же? — в растерянности она посмотрела на незнакомца. — А где мне тогда искать? — От её наивного взгляда зелёных глаз тот не сразу нашёлся, что ответить.
— Кто тут у вас из главных? — спросил он и добавил: — Из взрослых.
— Папа. И тётя? — осторожно ответила она, словно маленький оленёнок, прощупывающий дорогу перед собой. — Но они пошли маму искать. И я тоже.
— Понятно. Что ж, ты молодец, но одной уходить не стоило. — Он подошёл и опустился перед ней на колено. — Вдруг твоя мама вернётся, а тебя нигде нет? Тогда уже ей придётся беспокоиться и искать тебя.
— Ой, — она обернулась, ища путь назад, вот только уже не помнила, как именно дошла до сюда. — А как же тогда? — к глазам подступили слёзы, и горло перехватило, но она не будет плакать, нет. Она уже почти взрослая.
— Пойдём, я провожу тебя, — незнакомец протянул ей руку.
— А мама? Я должна помочь найти её, — шмыгнув носом, сказала она.
— Я помогу с поисками, но тебе придётся подождать, пока мы её найдём, хорошо? Ты же не хочешь, чтобы мама беспокоилась, раз ты куда-то запропастилась?
Она кивнула в ответ и осторожно взяла незнакомца за руку. Да, мама не должна волноваться. Тем более она уже не маленькая, чтобы о ней беспокоились.
На обратном пути было не так страшно: она крепко сжимала большую тёплую, почти горячую, ладонь и время от времени краем глаза поглядывала на своего спутника. Он был высокий, выше её отца. И шёл медленно, как раз так, чтобы она поспевала за ним. Другие часто забывали, что она хоть и почти взрослая, но ростом пока не вышла, и ей приходилось чуть ли не вприпрыжку догонять людей. На лицо сама собой наползла беззаботная улыбка — скоро маму найдут, и она расскажет ей, как отправилась на поиски, какой она была храброй и решительной, такой, как учила её мама. Хотелось начать размахивать руками в такт ходьбы, но, взглянув вверх на очертания лица под капюшоном, не решилась.
Вдруг поблизости раздались приглушённые голоса. Она не разобрала слов, но её спутник сильнее сжал её руку.
— Прости, маленькая, мне придётся оставить тебя. — Раздался тихий голос сверху.
Она в непонимании уставилась на незнакомца, в глазах читался немой вопрос.
— Мне нужно срочно отправляться на поиски твоей мамы, — успокаивающим, убаюкивающим голосом сказал он, и её окутало странное облако спокойствия. — Пойдём. — Он потянул её в сторону, и она послушно затопала следом. В голове было пусто, и волнами накатывало желание взять и уснуть.
Она и не заметила, как они оказались около деревянной скамьи под склонившимися деревьями.
— Вот, посидишь пока здесь. Скоро за тобой придут слуги. Хорошо? — В его голосе послышалось смущение, но, может, ей показалось?
— А как же мама? Ты найдёшь её? — борясь с сонливостью, спросила она и потёрла слипающиеся веки.
Несколько мгновений незнакомец молчал, прежде чем ответить:
— Я постараюсь. Обещаю тебе. — И после её удовлетворённого кивка, добавил: — А вот он позаботится о тебе, пока за тобой не придут.
По его правому предплечью заструился голубой поток огня, вздрогнул и превратился в небольшого, размером с котёнка, дракончика, который игриво свернулся на ладони незнакомца клубком, из которого выглядывала маленькая голова с бусинами синих глаз.
— Ой, — удивлённо воскликнула она, даже непреодолимое желание спать на секунду отступило.
— Держи его покрепче — он бывает непослушным, — сказал незнакомец, но она и не слышала его, а во все глаза смотрела на огненного зверька. И стоило ей протянуть руки, как тот послушно спрыгнул к ней на ладони.
— Вот и хорошо. — Тихий голос снова убаюкивал. — А теперь тебе пора отдохнуть. — И пока она заворожённо следила за дракончиком, он коснулся её лба указательным пальцем.
Последнее, что было в памяти, так это сильные тёплые руки, аккуратно укладывающие её на скамейку, свернувшийся у неё на груди, прямо над сердцем, огненный зверёк и синие пламенные глаза. Она не разобрала, чьи: глаза человека или дракона?
***
Изабелла почувствовала, как трудно стало дышать — что-то давило на грудь. Она резко распахнула глаза, просыпаясь от странного сна, только чтобы уставиться в пылающие синим глаза напротив неё. Секунда ушла, чтобы понять, что перед ней. Маленькая серебряная драконья голова.
— Ну и напугал ты меня, — девушка с облегчением выдохнула.
Дракончик свернулся у неё на груди причём так, что из-под платья, прямо из декольте торчала та самая голова, хвост же его терялся где-то ниже. Она лишь покачала на это головой, хотела поднять руки, чтобы убрать проказника, как услышала бряцанье метала и ощутила неприятную холодящую тяжесть на запястьях: от них к стене уходили тонкие цепи, а сама она лежала на видавшей виды узкой кровати посреди комнаты, которую скорее можно было назвать кельей какого-нибудь монаха.
— Проклятье, где мы? — спросила она, не ожидая услышать ответ. В голове проносились последние события из тех, что она помнила. Письмо, склад, дядя и демоны.
Внезапно за спиной раздались отдалённые стоны и завывания, сопровождающиеся утробным рыком. Изабелла резко села на кровати, от чего цепи пронзительно звякнули. Не хватало ей ещё каких-то монстров, кроме демонов. Медленно обернулась, только чтобы увидеть в стене в полушаге от кровати зарешеченное окно, через которое пробивался оранжевый свет. Дракон тем временем, недовольно шипя, забрался ей на плечи и улёгся, как воротник, — хвост с одной стороны, морда с другой.
Изабелла осторожно подвинулась, стараясь как можно меньше звенеть цепями, не хватало ещё привлечь внимание своих тюремщиков. Чем позже они придут за ней, тем лучше. Опустила ноги на пол, при этом аккуратно подёргав за цепи, чтобы оценить их длину, и её как раз должно было хватить, чтобы выглянуть в окно.
Она встала на ноги, от чего закружилась голова, и ей пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы привести себя в норму. А потом она на цыпочках сделала два маленьких крадущихся шага. Цепи тихо царапнули по полу, но Изабелле не было до них дела — она во все глаза смотрела на происходящее за окном.
Внизу огромная пещера, в которую мог поместиться настоящий дворец, её каменные стены покрыты странными выступами, напоминающими различные геометрические фигуры с острыми гранями, но самое необычное — потоки лавы, текущие из многочисленных разломов под потолком. Эти тонкие раскалённые ручейки медленно сползали по стенам, освещая пространство оранжевым светом, собирались у пола в небольших резервуарах, откуда потом текли по пробитым в камне каналам шириной примерно в полметра. Эти каналы создавали загадочные, зловещие узоры. Изабелла из окна своей кельи-камеры видела, как эти узоры сплетаются в пугающую огненную печать. Руки девушки изо всех сил сжали прутья решётки. Ей нужно как можно быстрее выбираться отсюда. Только, как? Взгляд заметался по пространству пещеры, снова раздались стоны и рык, и она заметила, как у дальней стены группы людей в изорванной одежде, согнувшись в три погибели, что-то вычерчивают на полу, а стоящий позади демон то и дело стегает их плетью одного за другим. Издали она не могла с точностью разобрать, но откуда-то знала, что рисуют они своей кровью из разодранных и разрезанных рук, а кровь со спин окропляет странный рисунок, наполняя его силой страданий, боли и отнятой жизни.
Вдруг в стене напротив группы людей появился чёрный проём, и из него выступила восьмёрка одержимых с пылающими красным глазами, видимыми и на таком расстоянии, каждый из них держался за ручку массивных носилок, по два на каждую. Грузом им служил постамент из чёрного камня, на котором мог бы разместиться человек, а если точнее, как подумалось Изабелле, то — девушка. Она, точно зачарованная, смотрела, как некогда бывшие люди тащат свой груз в центр пещеры, туда, где лавовые потоки сплетались огненным цветком, и в основании которого виднелась небольшая площадка. Носильщики с огромной осторожностью опустили свой груз, казалось, она видела, как на их лицах выступает пот, как от боли и усталости дрожат их руки и спины, но они с благоговейным трепетом продолжают своё дело.
И вот постамент опустился на площадку. Восьмёрка оцепила его кольцом, и каждый из них согнулся в глубоком поклоне. Пару мгновений ничего не происходило, но затем раздался оглушительный гул, чёрный камень дрогнул и с треском просел в пол пещеры, словно последняя недостающая деталь в механизме. Пространство пещеры погрузилось в пугающую тишину: ни стонов людей, ни свиста плети — только тихий звук размеренно текущей лавы. Изабелле вдруг захотелось закричать что есть мочи, разбить ту смертельную холодность, что зародилась внутри. Но она не успела. Дверь камеры с лязгающим скрипом отворилась. Изабелла почувствовала, как по шее пронёсся холодок, нырнувший ей обратно в декольте. Это вырвало её из панического ступора, она опустила взгляд вниз. Проклятый дракон точно весь в хозяина.
— О, ты уже пришла в себя. — Раздался такой знакомый и когда-то родной голос, стоило ей повернуться, как он продолжил с удивлением: — И, как я вижу, ты в хорошем настроении.
Изабелла только сейчас поняла, что на её губах играет тихая, безмятежная улыбка, а внутри больше нет пугающей холодности, лишь спокойствие и странная уверенность. Только вот в чём? В мыслях вспыхнули синие огненные глаза. Неужели… Но не успела она закончить мысль, как в камеру вошли два знакомых ей отвратных демона.
— Некогда лясы точить, — сказал тот, что лысый и со шрамом. — Всё почти готово. — Он шагнул к вжавшейся в стену Изабелле, но в глазах её не было страха.