— Сколько он уже так?
— Около двух недель.
— Хм. Если твоё испытание так его ошарашило… Что же с ним будет после моего? Жду не дождусь! — сказал Кёртис и ехидно улыбнулся.
— Всё в порядке. Вспомни, сколько лет было госпоже, когда она прошла твоё испытание.
— Я смутно помню. Вроде 14…
— Робу сейчас должно быть 19. Он обязан справиться, иначе ему не удастся овладеть этой силой.
— Ему 19, а плачет он, как маленький ребёнок, у которого забрали мороженое, — сказал Биф.
— Сравнивать смерть Эффи и мороженое, не очень-то разумно, Биф.
— Я с тобой согласен… Так ты пришёл в себя? — сказал Шон.
— Да, думаю, я готов к испытанию Кёртиса, — поднявшись на ноги, сказал Роб.
— Отлично! Время повеселиться!
— Ему будет не до веселья… — заметил Биф.
— Будь аккуратнее, Роб. Испытание самолюбия направлено на то, чтобы сломать тебя и собрать заново, — сказал Шон.
— Справлюсь. Раз Эффи смогла, то и я не должен подвести!
— Хороший настрой. Но, дорогуша, его будет недостаточно! Такого ты не испытывал никогда! — рассмеялся Кёртис.
— Я уверен, что это не больнее, чем смерть Эффи.
— Ладно, ладно. Отбросим эти сентиментальные разговорчики. Пора приступать к уничтожению Роба Фрая!
— Уничтожение? Ты пытаешься меня запугать? Что со мной будет?
— Узнаешь! — рассмеялся Кёртис.
Белая пустота сменилась на тьму. Ничего не видно. Ничего не слышно. В одно мгновение под ногами Роба начала стелиться бескрайняя белая плитка, которая странным образом освещала всё вокруг. Плитка, Роб и Кёртис, взявшийся из ниоткуда.
— Что это?
— Добро пожаловать в зазеркалье Зигмунда, или как я люблю называть это место, в зеркала отчаяния.
— Бредовые названия вы даёте своим испытаниям!
— Бредовые?! Это не мы их так назвали!
— Кто, если не вы? Это точно не Эффи… У неё не такой дурной вкус.
— Но тебя-то она выбрала! — рассмеялся Кёртис.
— Забавно. Неужели это была она?
— Неа. Это не Эффи. Тебе ещё рано знать об этом. Твой разум не готов познать эту истину…
— Кгхм. Вы с Бифом недалеко ушли по разуму.
— Ха-ха. Посмотрим, как ты будешь шутить после испытания. Надеюсь, ты не растеряешь своё чувство юмора!
— Оно, в общем-то, не моё. Ну да ладно. Кстати, я вот заметил, в названии присутствуют зеркала, но, кроме плитки, здесь ничего нет, — осмотревшись вокруг, сказал Роб.
— Какой наблюдательный. Для начала я расскажу правила моего испытания. И дам подсказку, как завершить его быстрее, чем ты…
— Чем что? Умру?
— Хуже. Ты запросто можешь потерять себя. Лишиться своей сути. Если первое испытание не подготовило тебя надлежащим образом.
— Ты… Ты просто запугиваешь меня. Не тяни кота за хвост, выкладывай уже свои правила!
— Хорошо, упрямый малец. Слушай внимательно…
— Ага.
— И будь наготове…
— Ок.
— И…
— Да, да.
— Ты дашь мне рассказать?! — разозлился Кёртис.
— Если будешь и дальше так пафосно рассказывать, не дам.
— А кому от этого хуже будет?! А?!
— Ладно. Извини. Продолжай…
— Уже и интерес пропал, рассказывать тебе…
— Что? И что ты хочешь? Так уж и быть. Подыграю тебе… И что же мне сделать, чтобы великий Кёртис рассказал мне правила своего испытания…
— Сыграем в игру. После я расскажу… может быть…
— Если я выиграю?
— Нет, тебе не выиграть. Просто сыграем.
— Аа, вот оно как. Ладно.
В руках Кёртиса появилось четыре игральные карты с рубашкой, состоящей из множества разноцветных ромбиков.
— Карты значит…
— Ага. Будем играть до того момента, пока ты не вытянешь джокера.
— То есть пока я не выиграю?
— Нет же! Тут нет ни победы, ни поражения…
— Это как? Тогда в чём смысл игры?
— Его нет! Это просто игра!
— Ладно… То есть мне надо вытащить карту джокер?
— Ага! — ехидно улыбнулся Кёртис.
Роб протянул руку и вытянул крайнюю карту слева. Ему показалось странным то, что у карты необычный материал. Будто бы стекло. Он повернул её к себе лицевой стороной и увидел своё отражение. Лицевой стороной карты оказалось маленькое зеркало.
— И как это понимать? — в недоумении спросил Роб.
— Молодец, ты вытянул джокера… — еле сдерживая смех, ответил Кёртис.
— То есть, я клоун?
— Ага! — схватившись за живот, Кёртис упал на плитку и начал издавать странные звуки, похожие на смех.
— Отлично. Демоническое чувство юмора оставляет желать лучшего…
После слов Роба Кёртис резко встал и изменился в лице.
— Достаточно. Я наигрался. Ты скучный оппонент.
— Вот и славно. А теперь, будь добр. Правила… Только не говори, что я должен был сам всё понять. Ведь игра это и были правила и тому подобная чушь…
— Что?! Нет… Кто так делает вообще?! Ладно. Делу час, потехе время…
— Наоборот… вообще- то…
— У кого как!
— Правила расскажи.
— Ладно, — сказал Кёртис и исчез.
Вдруг заиграла странная мелодия, напоминающая песенки, которые играют в цирке.
— Чудаковатая мелодия?.. Дальше что? Зеркала появятся из ниоткуда?
— Надо же, какой проницательный мальчишка…
— Отлично… Сплошное клише.
— Всё-то ты знаешь, Роб Фрай… Хотя нет, не угадал!
— Что? — удивился Роб.
Плитка начала дрожать и расходиться по сторонам. Из-под неё вылетели одинаковые зеркала, серебристого оттенка. После завершения представления они плотно сомкнулись между собой и окружили Роба.
— Сейчас я вас познакомлю! Зеркала отчаяния, это Роб! Роб, это зеркала отчаяния! — после слов Кёртиса зеркала приветственно поклонились.
— Приятно… познакомиться… Да вижу я, что это зеркала! Зачем ты нас представляешь?!
— Пока что видишь! — рассмеялся Кёртис.
— Что?! В каком это смысле, пока что?!
— Моя тебе подсказка, Роб! Вспомни нашу игру!
— Думаешь, я удивлён?.. Я ведь так и знал… Ладно. И какая подсказка? Я клоун? — в недоумении спросил Роб.
— Нет же, глупый Фрай! Подумай хорошенько! Что я тебе сказал о сути вещей?!
— Суть?.. Типа её нет? Сути нет?
— Да! Вот именно! Молодец!
— И что мне это даёт, придурок!
— Кто как обзывается, тот сам так называется! — на мгновение в зеркале появился Кёртис и скорчил гримасу. — Не теряй голову! Удачи тебе! — сказал он и растворился в тени.
— Как же раздражает…
Тишина. Роб стоит в самом центре круга. Обдумав всё, он решил подойти и посмотреть, что же в них такого интересного. Делая аккуратные шаги, Роб приближался и внимательно наблюдал за происходящим в одном из зеркал. «Ничего необычного, просто моё отражение», — подумал Роб. В один момент отражение замерло. В попытке заставить его двинуться Роб помахал рукой. Подойдя поближе, он заметил, как его отражение улыбнулось. «Жутковато…» — подумал он.
— И это всё?! Улыбающееся отражение — это твоё испытание?!
Вдруг из зеркал стали доноситься голоса. Роб начал всматриваться в отражение и детальнее различать слова.
«Ну и причёска».
Как только он услышал эти слова, из зеркала вылетела огромная игла и вонзилась ему в левое плечо. Схватившись за руку, Роб закричал, но потом понял, что он не почувствовал физической боли. В месте ранения стало горячо. Роб отпустил руку и заметил на своей ладони кровь. Из рядом стоящего зеркала, уже громче, донеслось многократное повторение:
«Как можно слушать такие песни?»
Вылетели ещё две иглы, которые пронзили ноги Роба в области колен. Почувствовав слабость, он еле сдержался и не упал. Физической боли всё также не было, но Роб заметил, как стало неприятно на душе. Его задели эти слова. Голоса отражений стали ещё громче. И снова полетели очередные оскорбления:
«Неудачник», «Ты никто», «Клоун», «Тебе ничего не добиться», «Сдавайся, слабак».
Множество игл вонзилось в тело Роба. Еле держась на ногах, окровавленный юноша обессилел и упал на колени. Боли не было, только жар. Оскорбления из зеркал стали в один голос повторять:
«Ты полюбил чудовище», «Ты чудовище», «От тебя все отвернулись».
Иглы одна за другой протыкали Роба.
«Боль есть, но мне так холодно…» — подумал Роб.
Пока он пытался всё осознать, в его адрес безостановочно летели оскорбления и в буквальном смысле, как иглы, вонзались в него. Белая плитка залилась кровавой лужей. Оскорбления всё не заканчивались и игл становилось всё больше.
Роб бродил по закоулкам своего сознания, в поисках сути.
«Суть?.. Смысл?.. Что здесь происходит?..» — Эти вопросы не покидали его разум. На мгновение Роб вспомнил своё отражение на карте и слова Кёртиса: «Нет ни победы, ни поражения».
«Тогда, что я здесь делаю?.. В чём моя суть?.. И что я такое на самом деле?.. Действительно ли эти оскорбления меня задевают?.. Разве эти иглы приносят мне боль?.. Что мне делать?.. Мне нужна победа или я хочу проиграть?..» — разные мысли посещали Роба, пока он блуждал в потёмках своего сознания.
Когда иглам уже некуда было вонзиться, его осенило и он сделал выводы. Наступила гробовая тишина. Круг из зеркал и «подушечка для игл» в его центре загорелись фиолетовым пламенем. Жар души Роба стал сильнее. Он вспыхнул и иглы по всему телу, в одно мгновение испарились. Поднявшись с колен, Роб с уверенностью заявил:
— В моём мире нет сути, есть только истина, а истина в том, что я и есть суть…
— Роб?! Или ты… — аккуратно спросил Кёртис.
— Или я что? Вышел из себя на долю секунды и ты уже обделался?! — рассмеялся Роб.
— Пронесло! Мы уже думали, что потеряли тебя… Но я особо не переживал! — выдохнул Кёртис.
— Благодарю, Кёртис. С твоей помощью я кое-что осознал.
— Ну ещё бы! И что же?..
— В будущем я не раз буду выходить из себя и забывать всё, что мне дорого. Тут ничего не попишешь. Но я верну все свои воспоминания. Заберу назад то, что принадлежит мне. Я найду Бога цикла…
— Не торопи события, Роб, — сказал Шон.
— До него тебе ещё очень далеко! Ты ещё даже испытания не прошёл! — рассмеялся Биф.
— Далеко? — удивился Роб.
— Ага. Ты ведь не думал, что мы ограничимся двумя испытаниями.
— О чём вы?
— Я ведь уже говорил тебе, всему своё время, — сказал Шон.
— Ладно. Тогда не будем его терять и перейдём к третьему испытанию… — сказал Роб, но при попытке сделать шаг упал без сил.
— Я думаю тебе стоит отдохнуть после двух лет скитаний в поисках своей сущности, — заметил Шон.
— Что?! О чём ты говоришь?! Я был там от силы часа два!
— Забавный ты всё-таки, Фрай… Тебе понадобилось два года, чтобы прийти в себя, — сказал Кёртис.
— Два года я потратил из-за каких-то оскорблений?..
— Ты всерьёз подумал, что зазеркалье Зигмунда это всего лишь оскорбления?! — рассмеялся Кёртис.
— Что же тогда произошло?.. Куда ушли мои два года… Мне уже стукнуло 21. Что со мной случилось, Кёртис?!
— Ты сперва отдохни, мы потом тебе всё расскажем.
— Я не нуждаюсь… Мне не нужен ваш отдых… — сказал Роб и после попытки встать отключился.
«Сладких снов, любимый…» — прозвучал голос Эффи. Роб почувствовал нежный поцелуй в лоб и улыбнулся.