Я пригласил нашего управляющего в свой кабинет и поднес ему своего любимого коньяка.
— Благодарю вас, Ян Карлович, отчетная поездка удалась на славу, — Ян довольно улыбнулся, а я продолжил. — Если вам будет предложено другое место, у вас есть кандидат на замену?
Ян скорее всего понял к чему идет дело и ответил без задержки.
— Да, Алексей Андреевич. Кандидат на замену Серафим Тихонович Зимин, брат вашей нянюшки, — в том, что он назовет Серафима я не сомневался.
Последние года три он был правой рукой нашего управляющего и Анна Андреевна считала, что с имением Серафим будет справляться не хуже. Он был грамотным и любил читать, а после появления Яна увлекся чтением сельскохозяйственной литературы и даже научился читать по-немецки и на французском.
В этом была большая заслуга его сестры, моей любимой нянюшки. Она была намного старше и сделала все от неё зависящее, что бы брат получил какое-то образование. А в мельники Серафим пошел по доброй воле, после смерти нашего мельника, своего любимого деда.
Серафим был старше меня на десять лет. В отличии от Яна Карловича был женат и у него уже было пятеро детей. Двое старших сыновей — погодков учились в нашем уездном училище.
Услышав ответ Яна, Соня заулыбалась, я понял причину и спросил:
— Ян Карлович, а почему ты не спрашиваешь чем тебя предложат заниматься?
— Я, Алексей Андреевич, знаю чем последнее время интересуется Сергей Петрович и предполагаю, что вы мне предложите перейти под его руки и заняться строительством дорог, — Сергей Петрович и правда последний год много занимался подготовкой к строительству дорог. Этим я просил его по возможности заниматься когда отправился на Камчатку.
— Дороги тоже строить придется, но не только. Я хочу тебя послать в Иркутск. Оттуда надо будет тянуть дорогу на Красноярск, но самое главное это Забайкалье. Надо проложить дорогу вокруг Байкала и дойти до начала Амура, — я показал на карту, которую Соня расстелила на столе. — Подходи смотри.
— Это больше тысячи верст? — высказал предположение Ян.
— Намного больше, думаю не меньше полутора, — уточнил я. — там невозможно вести дороги напрямую, горы, реки, болота. Очень тяжелая территория. И дороги это не все. Надо строить поселения, заводы, разрабатывать землю. Осваивать одним словом те края.
Ян провел рукой по карте, как бы оценивая поле своей деятельности.
— Там еще и маньчжуры под боком, — неожиданно дополнил он.
— Да и с ними придется столкнуться когда мы дойдем до Амура. Собственно все это и нужно для того, чтобы твердой ногой встать на Амуре и начать продвигаться по нему к Охотскому морю.
Я показал на нприсованный кружок в предполагаемом устье Амура.
— Надо пройти по Амуру, составить достоверную карту, особенно его нижнего течения и пролива между между континентом и Сахалином. В устье Амура надо основать сначала пост, а потом город Николаевск на Амуре. Сам понимаешь это план деятельности не на один год.
Ян покачал головой и озадаченно хмыкнул. Похоже такого масштаба предстоящей деятельности он не ожидал.
— Государь разрешил привлекать казаков, староверов, крестьян и всех желающих, даже сосланных государственных преступников. Ты там будешь царь и бог. Только я буду с тебя спрашивать.
Теперь уже я провел ладонью по карте, оценивая огромность тех территорий.
— Вот такое у меня к тебе предложение. Сколько будешь думать? Могу дать время до моего возвращения из Арзинова.
— Нисколько, ваша светлость, я согласен.
— Ну что же тогда зови Серафима и сразу же начинай передавать дела. А мы завтра едем в Арзиново.
Что-то мне подсказывало, что в Арзиново уже окажется возвращающийся из Оренбурга Иван Васильевич. И действительно так и оказалось.
Приехав в имение, мы немедля поехали к тетке Анфисе. Мне сразу же сказали, что она с конца зимы болеет и очень ждет меня.
Тетка Анфиса действительно очень болела, от её прежней остались только глаза. Она очень обрадовалась, увидев нас и сразу же попросила:
— Князюшка, оставь меня со своей женой на пару слов. Я ей хочу по секрету несколько слов сказать.
Несколько слов оказалось полчаса. Соня вышла от тетки очень грустная и видно было что она плакала.
— Заходи, Алешенька, она тебя зовет.
Тетка Анфиса на разговор с Соней потратила похоже свои последние силы. Говорить она уже не могла, только тихо шептала.
— Теперь я, Алексей Андреевич, могу спокойно умереть. Всё что могла своим ребяткам передала. Тебя с твоей голубкой увидела. Словечко ей молвила своё заветное, я его много лет берегла. Ты распорядись меня в Арзиново перевезти. Мне осталось только в храме побывать и можно умирать спокойно. А ты, князюшка, езжай по своим делам, — она с трудом подняла руку и показала на большой шкаф в углу.
— Там я для Матвея Ивановича приготовила своих лекарств и ребятки мои записали кое что для него. Я их послала тут в одно место трав набрать, через неделю вернутся. Ты им, князюшка, разреши по осени жениться да замуж выйти.
Я распорядился осторожно аккуратно на руках перенести тетку Анфису в Арзиново, где её уже ждал наш приходской священник. До возвращения внуков тетки Анфисы в её доме остались сторожа.
В Арзиново мы пробыли неделю. Здесь конечно еще нет лоска других имений, но тоже порядок, все развивается и имение приносит стабильный доход.
Как и Новоселово, оно каждый год прирастало новыми землями и крестьянами. Процесс разорения и залезания в долги помещиков шел по всей России, а наши соседи это делали еще и с большим удовольствием. Мои условия займов были очень щадящие, а уловия покупки крестьян и имений достаточно выгодными.
Поэтому каждый год кто-нибудь обязательно предлагал купить или крестьян или имение целиком. Внутренним условием всех этих сделок было одно, не залазить в кубышку.
Последним мероприятием в Арзиново было посещение нашего трактира, где нас уже ждал Савелий со своей супругой.
По дороге в Арзиново мы в трактире останавливаться не стали, Савелий по своим делам был в отъезде и я велел передать, что на обратной дороге мы его навестим.
Трактир естественно процветал. Лукоянов конечно стоял не на самой оживленной российской дороге, но никогда не пустовал и постоянно в нем были и посетители и постояльцы. Савелий построил еще одно двухэтажное здание чисто под гостиницу и хотя в нем у него всегда были свободные номера, оно приносило стабильный хороший доход.
Соня от увиденного была в совершеннейшем восторге, хотя она уже в Питере слышали хвалебные отзыве о провинциальном трактире, но увиденное превзошло её ожидания. Особенно естественно кухня.
Когда мы собирались сесть за стол, раздался знакомый голос и пред нами предстал Иван Васильевич, усталый, запыленный, но очень довольный что застал нас еще у Савелия.
Вместе с казачьим полковником ко мне ехал есаул Уральского казачьего войска Семен Емельянович Перфилов. Его служба Государю Императору заканчивалась и он принял предложение полковник заниматься поиском желающих поехать в дальние края и организацией их отправки.
С полковником они были знакомы по последней войне с Персией и неожиданно встретились в Оренбурге в губернаторской резиденции.
В итоге после обеда до самой поздней ночи я общался с есаулом. Мы с ним быстро нашли общий язык и подробно и обстоятельно обо всем побеседовали.
Со слов есаула желающих уехать из России будет несколько тысяч, это преимущественно староверы. Казачество за «неправильную» веру конечно власти так не прижимали как другие сословия, но все равно они видели, что происходит вокруг и многие были недовольны. Конечно казаки молчали — времена казачьих восстаний канули в лету, но скрытого недовольства хватало.
К середине августа в Усть-Лугу походным порядком должны прийти две сборные сотни уральских и оренбургских казаков. Идут они почти все без семей, как обычно ходят в военные походы. Только десятка полтора — два из молодых и еще бездетных, возможно будут со своими женами.
Семьи остальных казаков подтянутся потихоньку в течении года. Такого расклада я конечно не ожидал, мне такой вариант почему-то даже в голову не пришел.
По моим различным прикидкам скорее всего большая часть уральских и оренбургских пойдет в Забайкалье и оттуда уже по Амуру на Дальний Восток.
Рано утром есаул отправился домой очень довольный что ему не пришлось ехать в Петербург. Он в жизни по военной надобности побывал и в Европе и в Азии, поэтому путешествовать особо желанием не горел.
А, мы позавтракав, не торопливо отправились дальше.
Настроение казачьего полковника изменилось, они нашли общий язык с Иваном Васильевичем и он похоже разглядел в своей командировке ко мне какие-то плюсы.
Тем более, что возвращался он по-княжески. В дороге я особо не экономил, мне очень хотелось, что бы Соня получила удовольствие от такой поездке по России. Когда еще представится возможность так неторопливо съездить в свои имения.
Настроение конечно сильно портила картина повсеместной засухи и увиденный однажды результат сильного градобития.
Огромное поле было градом просто перепахано, на нем не осталось ничего живого, жутко стало от такой картины. Град я естественно видел много раз и приходилось наблюдать как эти небесные ледяные глыбки хорошо рихтуют автомобили, но чтобы как плугом перепахать поле…
Такого я не видел ни разу и надеюсь больше не увижу.
Похоже что Россию ждет тяжелый год, любой неурожай всегда вызывает голод и бедствия. Мало этого, по дороге до нас дошли слухи об ужасном пожаре в Туле, где сгорел чуть ли не весь деревянный город.
В Новоселово нас уже ждал готовый к великим свершениям Ян Карлович, он успешно передал дела Серафиму и мы, не задерживаясь, отправились дальше. Уже надо спешить, на носу август и и надо начинать конкретную подготовку к походу.
Мои помощники конечно молодцы, еще ни разу не было проколов и ляпов, так мелкие незначительные недочеты.
Но предстоящее дело слишком грандиозное и надо самому держать руку на пульсе. Тем более уже существенное изменение ситуации, идет две сотни казаков налегке без семей.
Не задерживаясь в Пулково, мы втроем поехали в Усть-Лугу. И приехали туда во-время, начали подходить три сотни донских казаков и они все были с семьями.
Со дня на день должны начать приезжать семьи староверов. На этот раз с нами на Камчатку идет Иван Кузьмич Кольцов. Он знает, что будущий Магадан будет очередным русским Эльдорадо и компаньонов отбирает очень тщательно. Надо быть уверенным, что люди, которые пойдут с ним, устоят от соблазнов золотого тельца.
Еще более сложная задача предстоит в Калифорнии. Оттуда пока еще выбраться не так-то просто, но условия с Колымой не сравнишь.
В Усть-Луге мы были третьего августа, а на следующий день пришли пароходы из Италии и их было не четыре, а целых пять. И еще и ледокол. Как Антонио набрал экипажи чтобы прийти в Россию, для меня осталось загадкой.
Княжеские апартаменты оказались занятыми, внизу расположилась Вероника со своим мальчиком. Я естественно не возражал, понятно что она не хочет терять ни минуты общения с мужем. То, что Николай тут же пойдет обратно было понятно всем.
Николай со своими пароходами вернулся пятого августа.
К сожалению с гребным винтом не все так просто. Больше восьми узлов пароход не выдает и то это при благоприятном стечении обстоятельств. Решить проблему простым увеличить мощность силовой установки не удалось, зубчатая передача, применяемая в паровых машинах создавала, сильный шум, а тут он сразу резко усиливался.
Также непонятно еще какая конструкция винта оптимальная, поэтому мы с крестным сразу же решили, что винтовой пароход останется в Атлантике. А вот ледокол с гребным винтом показал себя неплохо. Он стабильно выдавал семь узлов и мог поднапрячься и выдать чуть не девять, но шум паровой машины был ужасный.
Итого у нас получалось двенадцать пароходов и два ледокола.
Ледокол «Челюскин’останется на Балтике, все таки попробуем организовать продление навигации. 'Геркулес», «Американец», «Херсонес» и винтовой «Витус Беринг» останутся на атлантических рейсах, они будут ходить на Пинос и в Техас.
В Тихий океан пойдут «Дежнев», «Ермак» и новые пароходы «Орел», «Ласточка», «Хабаров», «Харитон Лаптев», «Дмитрий Лаптев», и винтовой ледокол «Алексей Чириков».
Кругосветку очень хочет совершить Николай, но мы с ним реально смотрим на вещи и понимаем, что это делать не надо.
Во-первых, категорически против Вероника. А во-вторых, это ему просто пока не по силам. Одно дело переход через Атлантику, пусть даже месяц, но более менее комфортные природные условия и можно проскочить мимо штормов.
А там в любом случае кошмарные шторма, зимний океан, да и переходы далеко не месяц. Никакой сильный дух не поможет если нет банально физического здоровья.
Вон крестный с Артемовым ходят чернее тучи. Никак не получится набрать надежные с их точки зрения экипажи. Гарантированно окажутся слабые звенья.
Наш самый главный корабельный инженер вообще стал как щепка, у него с кадрами вообще труба. Такого количества механиков и мотористов, необходимого нам, просто еще нет в природе.
Капитан Леонов перейдет на пароход «Хабаров». На капитанском мостике «Херсонеса» на ступень выше поднимется старший офицер Олег Иванович Митин. Он тоже из бывших военных балтийских моряков, сослуживец Николая Андреевича и Павла Александровича.
Из этой же когорты и капитан «Дмитрия Лаптева», Михаил Андреевич Лопухин. Он из балтийцев самый опытный и самый старший. В отставку вышел выслужив двадцать лет в чине капитана второго ранга.
А вот на «Харитоне Лаптеве» пойдет его двоюродный брат Петр Николаевич Лопухин. Они почти ровесники, только второй Лопухин служил на Черном море, но тоже капитан второго ранга.
Братья Лопухины уже сходили в Техас старшими офицерами у Паскуале и Николая Андреевича.
На винтовом «Витусе Беринге» идет тоже иностранец, протеже синьора Марино, тоже Антонио с поразившей меня фамилией Челентано. Они какие-то родственники и пообщавшись, капитан Артемов дал ему отличную аттестацию. Капитан Челентано готовился к походу и неплохо уже владел русским, его старший офицер и боцман тоже были итальянцами и по-русски болтали свободно, особенно боцман.
На винтовом ледоколе «Алексей Чириков» пойдет Флегонт Мокиевич. Так что с капитанами у нас все неплохо, как и со старшими офицерами и боцманами. А вот потом все намного хуже.
Последнее слово в кадровом вопросе за капитаном Артемовым. В итоге ни один кандидат в третьи помощники капитана не получил у него хорошей аттестации, к каждому были претензии большие или маленькие. Но окончательный вердикт вынесет океан. Такая же ситуация была чуть ли не с четвертью команд идущих на Камчатку.
Я уже начал подумывать о переносе даты выхода в поход, но Николай Андреевич меня немного успокоил.
Он внимательно прочитал все аттестации капитана Артемова, особенно внимательно моряков, которые должны прийти к нему. Со всеми кандидатами Николай уже познакомился и даже успел с ними выйти в море.
Мы были одни и мой зять разговаривал со мной совершенно откровенно.
— Алексей, не переживай так. Я разговаривал с Павлом и Олегом, они тоже вполне довольны отобранными кандидатами в команды. Я думаю, что Дмитрий Антонович излишне строг и требователен. Выбирать есть из кого, так что экипажи будут надежные.
Новые пароходы почти непрерывно в море, помимо слаживания экипажей еще не помешает лишний раз провести и ходовые испытания.
Пришедшие с Америке пароходы помимо всего прошли еще и техосмотр. Не знаю как это правильно называть на флоте, но я употребил привычный мне термин, тем более что он отражает суть — проверка технического состояния корабля.
Сухого дока у нас пока еще нет, он только в проекте и скоро начнется его строительство. Поэтому пока все делаем по старинке.
Двадцать второго августа из Лондона вернулись братья Петровы. Их командировка в Европу и Англию оказалась очень плодотворной и они привезли много интересных и полезных новостей.