Ответ, как широко известно, был: «Вот невежливый вопрос: это собственный мой нос!»
А я попробую задать вежливый вопрос, но ответить не слишком вежливо.
Если существовали на Земле древние цивилизации, то от них же должно было что-то остаться?
А ответ, хммм: «А с чего. вы, сеньёры, решили, что имеете цивилизацию?»
Если остаются ошметки, барахло, всякая рухлядь, то это не цивилизация, а самое настоящее примитивное общество. Нету её, цивилизации, у нас. Есть куча засранцев, которые загадили уже всё, что можно и нельзя. Птенца мамаша учит, что гадить у себя в гнезде нельзя. А человек только этим и занимается, что гадит, практически даже не пытаясь разгрести свой гадюшник. Программа всего живого устроена так, чтобы оно, живое, поддерживало существование своего вида. Что приводит к тому, что все, что оно делает, не портит всё окружающее на длительное время. За единственным исключением нашего гадюшника, который закатывает землю в асфальт, ставит уродливые коробки-ульи и называет часть их шедеврами.
Думаю, что когда человечество достигнет уровня настоящей цивилизации, то всё, что оно устроит на Земле, будет самоуничтожаемым и самоутилизируемым, точно как сейчас пластиковые кульки. И от нас точно также не останется ни кремля, ни мавзолея, ничего. Потому что в один прекрасный момент начнут рушить все эти замечательные памятники архитектуры. Может, их где-то как-то сохранят, но, опять же, не в виде каменюк, загаживающих живую природу. Чесслово, так и будет. Если, конечно, доберемся мы до настоящего цивилизационного уровня.
На одной маленькой цветущей планете образовалась разнообразная жизнь.
Лишь две формы этой жизни умели говорить. Посторонний сказал бы даже, что это одна форма жизни, но они были столь различны, столь противоположны… Внешне вся разница состояла лишь в том, что одна форма говорящих была серой, а другая белой. Правда, кто-то посторонний и не различил бы разницу в цветах, но она была. И хоть они были различны, но все-таки могли скрещиваться между собой.
Обе формы были разумны, они умели не только разговаривать, но и петь, рисовать и читать. Белых особей было значительно больше, чем серых. Белая форма была преобладающей на планете. Белые были счастливы. Они назывались «Те, кто спасутся». Серых же было мало. Только дети двух серых особей становились серыми. Результатом же скрещивания серой особи с белой всегда была белая особь. Серые особи назывались Жертвами.
Белые особи вели точно такую же жизнь, что и серые, но лишь до определенного возраста. Изучив главную книгу планеты, которая называлась Настоящей книгой, обитатели планеты узнавали, что, достигнув момента, когда планета сделает ровно 23 оборота вокруг своего светила со дня рождения белой особи, она начинает жизнь, полную страданий и мучений: она лишается языка, приобретает множество заболеваний, потом лишается разума и становится диким злобным безъязыким существом. Книга говорила, что для белых особей имеется единственный путь спасения. Только Те, кто спасется, могут избрать его: белая особь, не достигнув одного дня до критического возраста, должна выбрать себе Жертву и уговорить Жертву умертвить себя. После этого Жертва должна съесть останки Того, кто спасется, который уйдет в Светлое царство, где вечно будет жить в радости и довольстве.
Несчастным Жертвам был отведен срок жизни на планете примерно вчетверо больший критического возраста Тех, кто спасется. Жертва понимала, что жертвует собой во имя счастья Тех кто спасется — ведь ей никогда не достигнуть Вечного счастья. Жертва жила лишь до своей физической смерти, исчезая в Небытие. Те, кто спасутся, знали как несчастны Жертвы. Зная о столь скорбном окончании существования Жертв, Те, кто спасутся, старались, чтобы кратковременное пребывание Жертв на планете было как можно более комфортным для Жертв.
Среди Жертв ходили смутные слухи, что однажды какой-то ученый нашел старинную Книгу, где всё говорилось как в Настоящей, за исключение того, что Жертвы были белыми. Время от времени среди Жертв появлялись безумцы, которые объявляли фальшивую Книгу Настоящей, они даже получали последователей, но им никогда не удавалось заставить ни одну белую особь не только что съесть серую, но даже и убить ее, потому что Те, кто спасутся, знали, что стоит им убить серую особь, как убийца тут же сам становился серым.
Я — бог? Да, я сотворил их всех. Я их сотворил. Я их могу потрогать, только они этого не поймут, потому что когда трогаешь ОТСЮДА, то ТАМ не чувствуют ничего. Их слишком много. Они — разумные? Да, они строят поселения и непрерывно уничтожают друг друга. Я вижу, что они изображают знаки, которые не похожи ни на что, их окружающее. Наверное, они разумны в какой-то мере. Они научились общаться между собой с помощью волн. Впрочем, это умеют и все остальные животные, однако эти уж слишком долго открывают рты и говорят — говорят — говорят. О чем они говорят, интересно? И догадываются ли они, что их сотворил я? И что они думают обо мне? А впрочем, какая разница, если я могу дотронуться до них, а они об этом никогда не узнают.
Пробило двенадцать часов. Слушатели замерли в ожидании. Докладчик выпил воды, прокашлялся и начал:
«Мы провели глубокие теоретические и экспериментальные исследования. В соседней лаборатории были проведены параллельные исследования, которые полностью подтвердили наши заключения. Теперь мы точно установили, где находится центр вселенной! Это красное мусорное ведро!» И гордо зашевелил усиками.
История про то, как один сумасшедший изобретатель изобрел машину обратного времени с определителем желаний и решил ее испытать. Прыгнув во времени лет на сто назад, изобретатель обнаружил, что его кто-то хочет немедленно расстрелять. Он совершил еще один скачок в еще более далекое прошлое, и определитель желаний показал, что снаружи некто хочет его ограбить и повесить. Так он продвигался все дальше и дальше во времени, каждый раз обнаруживая снаружи кого-то, кто хочет сделать ему что-то ужасное. Он продолжал совершать прыжки во времени, пока не попал туда, где определитель желаний показал, что снаружи не наблюдается вообще никаких желаний. Высунул изобретатель голову из машины, чтобы осмотреться, но не успел ничего увидеть, потому что был проглочен огромным чудовищем, которое лениво двинуло челюстями и подумало: «Не хотел я есть, совсем ничего не хотел, но когда само в желудок лезет, то приходится.»
Однажды не в так уж и далекие времена, когда число пи было немного меньше трех, потому что его и вовсе не было, откуда-то приползло чучело. Как оно ползло — неведомо, поскольку в то время и пространства не было, и время было совершенно сомнительное. Чучело это было, однако же, не одно, их было два, поскольку были они двойниками, по крайней мере, они сами так считали и говорили. Разговоры у них, естественно, были странные очень, поскольку времени не было тогда совсем, а потому, что бы ни сказал один, другой уже давно знал и свой ответ, и ответ на этот ответ. Ну, словом, вы поняли, что времени не было, так что все случалось одновременно. Самым сложным было у этих чучел разобраться, кто есть кто, поскольку пространства-то еще не было, так что и их как бы не было, и времени не было, так что понять там ничего не было возможно. Иногда это чучело, которое, конечно, вовсе не думало. что оно чучело, думало, что никакого близнеца не существует, а это все оно одно. Словом, такая хрень была, что и не разберешься вовсе. Мозгов, между прочим, у чучела тоже не было, поскольку пространства не было, а потому как оно думало, остается неведомым. Словом, находясь в непонятном месте все время, вдруг решило это чучело упорядочить свою жизнь. Однако же читатель должен помнить, что времени не было, так что это было не однажды, а в самом начале и в самом конце. И вообще нам с вами никогда не понять, как можно иметь начало, и конец, и все промежуточное — и все это одновременно и бесконечно долго. Словом, вначале было слово. И тут мы опять натыкаемся на то, что нет никакой логики говорить о начале, а тем более о слове, которое, чтобы прозвучать, должно было попасть в пространство, желательно, наполненное чем-то. И как вы думаете, что же это было за слово? Никогда не догадаетесь. А когда догадаетесь, то, может, я продолжу тогда. Только учтите, что то слово появилось вовсе не одновременно со всем остальным, что было у этого чучела.
Один йог как-то обнаружил, что у него жизнь и есть один длинный День Сурка. Обнаружил он это, когда при очередной реинкарнации стал совхозной коровой в Вологодской области. Утром, еще проснуться не успеет, как на соски доильный аппарат приладят, охапку сухого сена под нос сунут и давай молоко вытягивать. Снимут аппарат, только он себя человеком почувствует, только побрыкается в навозе, как зоотехника вызывают: «Что-то с этой не то, беспокойная больно.» А тот тут же укол в задницу антибиотиком, на всякий случай. И так весь день: то сено пасть дерет, то вымя терзают — доят. И никуда не денешься: дернешься куда, а там только еще хуже. И задумался йог, за что ему такое наказание? Стал вспоминать свои прошлые реинкарнации, а побывал он и раджой, и священным жуком-скарабеем в Египте в незапамятные времена, даже проституткой побывал во французском обозе, когда на Москву армия наступала. И везде и всегда было одно и то же: доят и доят, доят и доят, и никуда не денешься. Только навоз воняет по-разному.
Великий исследователь и ученый Джон Фицрой утверждает, что внутри всем известной статуи Свободы находится свидетельство, что мы в космосе не одиноки. Как известно, Тунгусский метеорит это последствия катастрофы межгалактического корабля. Однако мало кому известно, что еще до взрыва от него отделилась гондола, которая приземлилась ночью прямо на статуе Свободы. Из нее вышли пришельцы, забрались внутрь статуи, перенесли туда же гондолу, поместив ее в средний луч на голове статуи. После чего они замуровали луч, сами забрались в гондолу, отправили сигнал спасения своим соотечественникам и погрузились в вечный летаргический сон, из которого их может вывести лишь прилетевшая за ними команда.
На многочисленные вопросы, почему же до сих пор никто не обнаружил экипаж, ученый ответил: «Размер гондолы с пришельцами составляет всего 3 микрона.»
А если существовала сверхцивилизация (или Бог, если желаете), которая всё создала, то ГДЕЕЕЕЕ???!!
С памятниками архитектуры мы разобрались: должны они устроить самоподдерживающуюся структуру своей жизни, то есть ничего из барахла не должно от них оставаться, включая их собственные кости. Разве что по недосмотру.
Но где же их информация, их знания, их завещание нам?
А почему вы, вдруг, решили, что они должны заботиться о ком-то им неведомом? Мы ж рассуждаем с точки зрения нашей, а какая у них она была?
Ну а если они, все-таки, свои знания оставили? Мы даже не можем предположить, какова форма этой библиотеки. Может, это один-единственный атом или даже частица. А может, мы с вами со всеми, совместно со всем живым, и есть та самая библиотека, часть которой вдруг взбесилась и стала думать, что она разумная. А почему нет? Такое хранилище информации должно быть самовозобновляющимся, обновляющимся, расширяющимся, многократно дублированным и плохо уничтожаемым. Что, если все люди — это одна-единственная книга о чем-то, гигантская книга, с объемом информации, который мы себе и представить не можем. Как эту информацию извлечь? Возьмите книгу на неизвестном вам языке и попробуйте извлечь информацию. А тут мы даже не знаем, что это книга. Так что нечего задавать глупые вопросы.
Обмен разумами — хорошая фантастическая идея. Но уж очень фантастическая: копеечные расхождения между разумом и бессознательным внутри человека приводят его к безумию. Идея предполагает, что можно выделить чисто разумную часть, а остальное оставить. А где проводить границу? Что из разума действительно разумно, а что из того, что «записано» в мозгах, к разуму не имеет отношения? Убери привычки — и получаешь робота-идиота. Меняем разумом человека с котом. Подходит новый человек к прилавку с рыбой, хватает одну и начинает ее жрать на глазах изумленной публики. А маленькая девочка: «А немытую есть нельзя. Вас что, мама не учила?»
По совету опытной в медицинских делах планеты, Земля, разумное существо, дабы окончательно излечиться от тяжелой болезни, в результате которой образовались большие гнойные очаги, развела у себя на поверхности породу микроскопических существ, которые принялись откачивать гной, чтобы использовать его после переработки в качестве горючего для средств передвижения, чтобы еще более интенсивно откачивать гнойную жидкость.
Жил-был Иван-дурак. Ну, не так, чтобы совсем. В общем, обычный такой, ничем не примечательный. И однажды купил он печку. Да не простую, а золотую. Печку-гриль. То есть золота там не было, конечно, поскольку была она изделием мелкой китайской фирмы, выпускавшей печки по непонятной лицензии. Но блестела как золотая. И понес он ее домой, размышляя, на фига ж он ее такую золотую купил. А по дороге, поскольку печка в коробке была очень приличных размеров, он ее регулярно обо что-нибудь колотил. Сначала об дверь автобуса, куда он вперся с этой печкой, чуть не прибив какую-то старушку. Потом снова об дверь того же автобуса, когда уже выходил. Потом, уже перед домом, уронил ее так, что в коробке что-то жалобно звякнуло. И когда уж было совсем собрался зайти в дверь своего парадного, прислонил коробку с печкой к закрытой половинке двери, попытался достать ручку другой половинки, да не смог, поднатужился, прижался к коробке как мог плотнее, и опять не достал до ручки, и стал подталкивать намечающимся пузиком эту коробку в сторону, вдруг из коробки раздался голос робото-человечий: «Мать твою так, Ванька, ты долго будешь меня уродовать? Сможешь меня затащить аккуратно, я тебе любое желанье выполню.» Хоть и дурак был Ванька, но насчет желаний он уж столько сказок слышал… Словом, согласился он сразу. И печку доставил на место в самом лучшем виде. И все соображал, что же за желание ему загадать. Три дня думал. На работу не ходил, только лежал и прикидывал. И надумал: «Хочу, — говорит, — государыня Золотая печка, стать начальником с постоянно растущей должностью. Каждые три дня чтобы была новая и лучше. До тех пор, пока не скажу, что хватит.» Пришел Ванька на работу, а там его поздравляют: начальником конторы стал. И никто уж его дураком не называет — только Иваном Ивановичем. Три дня прошло, а ему новое назначение приходит, в городскую администрацию. Потом мэром, потом губернатором, потом пересчитал ступеньки в каком-то министерстве, и уж до президентского кресла добрался. Тут его не то, что Иваном Ивановичем, а только и звали, что дорогой Иван Иванович. И в рот ему смотрели, каждому слову Ванькиному радовались. И Ванька тут смекнул, что совсем не простой он Ванька. Что всё это имеет глубокий смысл. И заслужил он всё это головой своей, горбом, мозолями кровавыми. Может хватит? «Ан нет, — думает Ванька, — есть там повыше кое-что, неужто я того не заслужил, чтоб меня не только облизывали, но и молились? Вот тут и хватит!» Словом, прошли три президентских денька и три ночки. Пробудился Ванька: стекло над ним толстое. И кто-то рядом лежит. Вроде, знакомый. Присмотрелся Ванька получше: батюшки, да это ж Владимир Ильич! «Ну, полный писец!» — только и вымолвил Ванька. И послышался печкин робоголос: «Вот и хорошо, Ваня! Главное, вовремя остановился.» «И что же теперь будет?» Ничего не ответила печка, лишь вдали что-то там задребезжало.
Бггг спроектировал новый тип самовоспроизводящихся роботов. Заселив роботами планету, он установил на планете генератор случайных событий и занялся тестированием системы. Размножившиеся роботы поняли, что живут они в постоянных испытаниях, проводимых Бггг, и начали их регистрацию. Одна из регистрационных книг получила название «Библия». Бггг ее прочитал и подумал, что пора кончать. Роботы это тоже зарегистрировали.
В результате сбоя технологического процесса фабрика фаянсовых изделий «Слеза ребенка» произвела разумный унитаз. После установки унитаз бесперебойно функционировал долгие годы, преодолевая трудности своего существования, размышляя о своем предназначении и просто радуясь жизни. Больше всего его интересовало, одинок ли его разум во вселенной. Никакой разумной логики в том, чтобы пропускать через себя дерьмо, случайным образом попадающее в него сверху, он не обнаружил, это был явно случайный и неразумный процесс. Поэтому унитаз начал размышлять об общих вопросах мироздания. Логическим путем пришел он к выводу, что должны существовать другие разумные унитазы. И он мог им продемонстрировать мощь своего разума: работа над фундаментальной теорией «О квантовой природе дерьма» подходила к концу.
У одного человека появился разумный стрептококк, который начал делиться и размножаться. И стало внутри человека много разумных стрептококков. Видя вокруг себя массу неразумных существ, стрептококки очистили для своей жизни громадные пространства. Полностью убивать всех они не стали, поскольку ученые стрептококки экспериментально обнаружили, что уничтожение остальных может привести к нарушению баланса во вселенной.
Время шло, заветы предков истлели. Стрептококки, обитающие в желудке, начали считать всех остальных стрептококков низшей расой. Ученые желудка разработали, как уничтожить всех этих никому не нужных существ и заселить пространства правильными стрептококками. Однако же в самый разгар военных действий с неба упала белая таблетка, которая разрушила обиталища желудочных и убила многих из них. И тогда вышел Пророк и сказал: «Бог нас любит. Но он и наказывает.»
Просыпается господин президент всея России в Кремлевской опочивальне. Идет к крану умыться, открывает, а оттуда маленькая рыбка. Он ее пальцем, чтобы соплей не размазывала по стенкам, а она в его августейший пальчик как вцепится. Да больно так. Стряхнул президент позолоченную рыбку, к окну подходит — вроде все как всегда: стены кремлевские, звезды тож. Однако жарко что-то. Выходит из опочивальни, а там уже народ толпится, не решаются побеспокоить. Однако галдят потихонечку. И из галдежа выясняется, что вся обслуга исчезла, охраны тоже нет, а есть одни августейшие особы. А одна из этих особ, что поменьше, ухитрилась даже пройтись до главного выхода на Красную площадь и выглянуть. А там, вместо брусчатки, джунгли Амазонки. И сама Амазонка недалеко. И прямо перед воротами индейцы торчат и ничего не понимают, откуда тут Кремль взялся. И ниц падают. Телефоны вообще не работают. И запасов в столовой, оказывается, всего ничего. И никаких приборов тебе, связи с внешним миром. И все, что умеют эти ребята-трулялята, это следить, держать и не пущать. А дальше они гордо выходят из Кремля. Только вышли, как он весь и испарился.
И дальше можно занимательно описать, как вписались граждане в индейскую жизнь. А лет через десять появляется в джунглях путешественник, который обнаруживает племя, в котором имеются странные неумехи: говорят на непонятном языке, ни к чему не пригодны, даже жен у них нет. И живут на отшибе от всех в шалашиках.
Или другой вариант, более правдоподобный: ловят пришельцы пиранью на живца. Индейцы место это стороной обходят. На путешественника, который простодушно туда сунулся, кило 30 пираньи взяли.
Да, а вторая часть романа еще интереснее. А что в Москве-то будет, когда все цари-батюшки исчезли? Все тут же самих себя испугаются.
В некотором царстве-государстве жил-был царь. И не только жил, но еще и правил.
Дворец у него был не то, что большой, но и не маленький. Но как вся челядь набьется, так очень даже небольшой. И эта челядь только и делала, что занималось сволословием да восслапрением. Де, царь-батюшка у нас такой, что ни в сказке сказать, ни в фотожопе разрисовать.
Ну, ясно, что чтобы челядь это делала исправно, надо ее подкармливать. А где жрач, там и сами понимаете что. Однажды смрад пошел во дворец. Да такой, что в сказке не пишут, а по телеку и не покажешь. Это только Смоктуновский мог бы нос зажать, зажмуриться и произнести «Быть или не быть — это не вопрос, а настоящий вопрос — это что делать?!» — и надел бы противогаз.
Подумал царь, подумал — ничего не придумал, да и призвал своего главного министра: «Слушай, — говорит царь, — воняет — нет мочи! Сходи, наладь толчок, а то вся эта челядь оборзела, загадила всё!» «Да что вы, Ваше Величество, — отвечает главный министр, — у меня, Ваше Величество, руки из задницы растут. Вы разве не знаете, Выше Величество, что у меня диплом с отличием академии академического искусства управления народно-царскими финансами. А там при приеме требуется заполнить анкету и вторым пунктом в ней стоит: «Растут ли у вас руки из задницы?» Кто отвечает отрицательно, дальше даже и экзамены может не сдавать, потому что в дипломе там указывается, что обладатель его интеллектуал рафинированный. Я, Ваше Величество, коли пойду пробивать толчок, так разворочу его так, что придется призывать специалистов заморских. Да и то вряд ли они смогут что сделать, разве что руками развести, что такое никогда они не видывали.» «Да? — сказал царь, — Ну тогда давай сюда своего третьего заместителя, говорят, что толковый он.» «Да это, Ваше Величество, он сам эти слухи распространяет через свои каналы на телевидении. А так мы с ним одну и ту же академию кончали, только я был лучшим.» «Ладно, — говорит царь-батюшка, — чего искать окольных путей? Слесарь-сантехник у нас имеется?» «Господи, — говорит господин главный министр, — вы, Ваше Величество, наверное забыли, что намедни подписали указ зачислить на ставку слесаря-сантехника вашего племянника. А у него диплом все той же академии. Только я туда ходил на занятия во дворе пиво пить, а он как ваш, Ваше Величество, племянник, и не ходил вовсе, ему диплом домой принесли, так он и встать с постели не захотел, только и сказал, чтобы засунули его себе в задницу.»
Тут царь-батюшка рассвирепел: «Ну хоть кто что может здесь делать толкового головой или руками?» «Защитник ты наш, опора всего, царь-батюшка, все здесь мы специалисты наивысшей квалификакции! Только у нас специализация — забота о благе. И больше мы ничего не умеем.» «А кто ж делает все?» — спрашивает тут царь-батюшка. «А сие есмь тайна велика, — ответствует главный министр. — Как что делается и кем — не знает никто. А в книгах наших учебных в академии говорится, что узнать это можно будет только когда настанет Озарение. А Озарение настанет после великого Прочищения. А что надо прочищать и кто это будет делать — о том не сказано ничего.»
«Ну и сцуки вы все тут собрались,» — молвил царь-государь, поправил он свою корону и пошел пробивать толчок сам. А что до него дошло и какое озарение пришло, о том в сказке ничего не говорится.
У каждого человека имеются взгляды, которых он свирепо придерживается. Когда они не совпадают со взглядами большинства из его окружении, то его считают свихнувшимся. Почему он продолжает оставаться в этом окружении? Привычка.
Отрывок
Вскоре, как естественный результат борьбы за сохранение окружающей среды, были уничтожены городские канализационные сети. Каждый гражданин получил свой портативный туалет с двумя сосудами, один на 2 килограмма для результатов дефекации, другой на 5 литров. Любое смешение их содержимых каралось огромными штрафами, поскольку приводило к неоправданно большим расходам государственных компаний по разделению и переработке. Сосуды заменялись каждые три дня. По строгому расписанию каждый гражданин был обязан выставить сосуды у своей двери и в течение часа обязан был забрать новые. Были установлены нормы производства естественных человеческих отходов. Огромные штрафы налагались на тех, кто выходил за их рамки. Нормы касались не только перепроизводства, но и недостаточного производства, поскольку, очевидно, это означало, что гражданин удовлетворил свою нужду антигосударственным способом. Конструкции сосудов полностью исключали неестественное изменение их содержимого. Сразу появились отдельные личности, предлагающие услуги по регулированию содержания сосудов. Скоро сюда пришла мафия. Правительства боролись с этим явлением, но ничего не могли поделать, поскольку доходы этой мафии вскоре стали превосходить доходы от наркотиков и проституции. Государства бросили все силы на борьбу с этим позорным явлением. И тогда по всему миру прокатились дерьмовые (коричневые) революции под лозунгом борьбы за естественные права человека. Это период истории хорошо описан в полнометражном телеромане «Засранцы».
И сотворил Человек Мышь. И была Мышь огромной. И дал Человек Мыши всё: таланты во всём и еды вдоволь. Но не разбудил Он в Мыши сообразительности. Мышь все время лежала-лежала-лежала, ела-ела-ела и не двигалась. И сказал Мыши Человек: «Плодись и размножайся! Весь мир твой!» Но Мышь лишь возлежала и жирела. И вырвал Человек у Мыши из задней лапы коготь и сотворил из него Кошь. И была та Кошь маленькая-маленькая. И сказал Коши Человек: «Хозяин в этом мире Мышь. Помни это. И потомки твои должны помнить, что ты жалкий коготь Мыши.» И воззавидовала Кошь. И начала кусать Мышь, которая возлежала, взирая в Выси. И когда боль от укусов стала невыносимой, проснулась у Мыши сообразительность. И зашевелилась праматерь Мышь. И встала на задние лапы, и взяла в передние лапы мышеловку, и прихлопнула Кошь мышеловкой. И когда свершила это праматерь Мышь, то сказал ей Человек: «Плодись и размножайся!» И ударилась праматерь Мышь о Землю, и стало много мышей. Посмотрела на потомство свое праматерь Мышь и изрекла: «Всё ты им дал, Человек. Но не дал ты им страха. А без страха будут они ленивые, толстые и ничего не свершат по замыслу Твоему.» И задумался Человек. И смешал пятно Коши с грязью и мышиным пометом, и сотворил Кота. И сказал: «Теперь есть страх у детей твоих!» И так появился кот, дерьмо из дерьма нашего. И все потомки его ненавидят мышей, потому что ведают, что суть они дерьмо Мышиное.
— У нашей службы имеется вам предложение. Очень хорошее предложение. Только, пожалуйста, не пугайтесь.
— А почему я должен пугаться?
— Потому что оно несколько неожиданное, но приятное.
— Обожаю приятные неожиданности.
— Да? Тогда я буду говорить прямо. Мы предлагаем вам вступить в матримониальные отношения с семьей обитателей седьмой планетной системы Бетельгейзе.
— Что? Какой системы?
— Седьмой планетной системы. Но вообще-то в этой семье 7 с лишним миллиардов особей. И все это одна большая семья.
— И как это будет выглядеть? И кого я там должен, эээ? И зачем мне это надо?
— 7 с лишним миллиардов жителей седьмой планетной системы Бетельгейзе готовы сделать для вас все, что вы пожелаете, только за то, что вы вступите с ними в матримониальные отношения.
— И что они мне предлагают хорошего и полезного? Я что, должен к ним туда лететь?
— Ни в коем случае! Жить вы будете здесь, у себя на Земле, иначе эти матримониальные отношения им не нужны.
— А что мне за это будет хорошего?
— А это как скажете. Например, хотите двухкилограммовый брильянт? Или дом из золота? Словом, что хотите, то и будет.
— И что же я должен делать? Надеюсь, ничего такого, за что меня упрячут в тюрьму?
— Нет, ничего противоправного не будет. Попробую вам объяснить. Вы оказались единственным существом в Галактике, которое имеет прямую односторонную телепатическую связь со всеми 7 миллиардами обитателей седьмой планетной системы Бетельгейзе. И вот теперь все 7 миллиардов обитателей 7-й планетной системы Бетельгейзе хотят иметь более тесную духовную связь с вами. Однако по законам этой планетной системы они не имеют права вступать в духовную связь с кем бы то ни было, не вступив в матримониальные отношения.
— И что я должен сделать, чтобы вступить в эти самые матримониальные отношения?
— Будет достаточно, если вы скажете нам, что вы согласны.
— Хмммм, сначала я хотел бы подержать в руках этот брильянт.
— Пожалуйста, он уже ваш.
— Да? Тогда я согласен.
— Вот и чудесненько. А теперь с вами хотят поговорить 7 миллиардов ваших самых близких родственников.
И тут в его голове взорвались 7 миллиардов голосов:
«ЗАТКНИСЬ! ИДИОТ!»
Одни люди готовы жить в магазинах, другие их боятся. И, надо сказать, основания у них для того имеются.
Шла по улице как-то пара влюбленных. Шла-шла, как вдруг она и говорит: «Милый, давай заскочим сюда на минуточку.» Не хотел он никуда заходить, но такое ожидание светилось у нее в глазах, так ей этого хотелось, что ноги сами собой и зашли в магазин. «Ты посиди-подожди. Я быстро, мне тут кое-что надо выбрать,» — сказала она и прошла вперед. А он сел. Сначала он просмотрел какой-то старый журнал, потом пересмотрел его еще раз, потом еще — а она все не шла и не шла. Двинулся он, было, туда, куда она пошла, но кроме продавщицы никого не увидел. Вернулся он в кресло, опять пересмотрел журнал, нашел в журнале много нового, что до того не заметил, потом положил журнал на столик и принялся смотреть в потолок. И только он разглядел какую-то трещинку, как тут и появилась она: «А вот и я, милый! Все в порядке.» «Что в порядке?» — спросил он. «Всё! Абсолютно всё! Пошли!»
Вышли они из магазинчика и пошли. А куда идут — непонятно. «Нам сюда,» — прощебетала она. «Куда это сюда?» — «Сюда, милый.» Поднялись они на третий этаж, позвонили, дверь открылась, оттуда высунулась лохматая голова в майке и произнесла кому-то внутри: «Во, предки явились-не запылились.» «Какие еще предки?» — спросил в недоумении он. «Заходи, милый, заходи,» — сказала она. И только они зашли, как их обняли: «Бабушка! Дедушка! А что вы принесли нам?» «Это еще что за внуки?» спросил он в полном недоумении. «Наши внуки, милый! А это наша дочка. Не узнаешь?» Да мы ж с тобой даже и не расписаны, откуда?» — «Милый, браки заключаются на небесах.» — «На небесах?!!! Да я и не собирался…» — «Ну, вот так, милый, оно получилось.»
И стали они жить и поживать вшестером в одной комнате на третьем этаже.
Начитался замечательного фантастического романа импортного автора советского разлива. Выжимка классики.
Хррр смотрел вверх, где было небо. По небу плыла туча птиц.
— Враг, — промолвил Хррр.
Мруч отмахнулся:
— Железные птицы с золотым клювом.
— Враг, — повторил значительно Хррр, многозначительно расстегнув бликстер.
И действительно, из-за тучи, производя ужасающие звуки, высунулся корпус.
— Робот ЩАПЗДЕЦ-218 серии АХТ-33ПДЛЯНКА, — промолвил Хррр, молча применив блистер. Раздалась вспышка. Робот исчез. На потолке показался кт.
Однажды вождю Зеленый Хобот залетел в нос молоток. Откуда он взялся в сельве, никто не знает: там молотки очень редко летали. И вот, залетел молоток вождю прямо в нос и застрял. Племя встревожилось: вождь с молотком в носу не давал подкрасться неслышно к буйволам, даже броненосцы разбегались, когда вождь цеплял носом за дерево. И решило племя помочь вождю. И стали они тянуть молоток. Тянули-тянули, да и оторвали вождю нос. И сказал вождь Без Хобота: «Всё может мой народ. Я горжусь моим народом. А кто не согласен со мной, тому следует засунуть этот молоток в нос.» И с тех пор все другие племена стали бояться племя вождя, потому что, кого они ни поймают, что-то там спросят (а что — никто понять не мог никогда), да и принимаются всовывать молоток в нос. А люди того племени стали называться «Те, что с молотком», а по местному Тхичхлипихомолотокли.
На самом краю носа сидел комариха. Она давно уже хотела покончить жизнь самоубийством, но никак не решалась броситься вниз к где-то там виднеющейся земле. И тут на нее стало надвигаться что-то ужасное. Комариха с трудом вывернулась: «А о самоубийстве потом, потом… в более подходящей обстановке…»
То кино, которое мы знаем, будет называться «кино для интеллектуалов». Даже вся эту жуткую трихомундию, что мы наблюдаем по тв, будут считать кинофильмами для интеллектуалов. А что будет для толпы? А для толпы будет то, что дешевле.
Профессия актера в том виде, как она существует сейчас, исчезнет. Кино, естественно, будет объемным.
От актера останется лишь нечто вроде электронной картотеки, где он или она воспроизведут гамму всех чувств и движений, которые для них характерны. И совсем будет ни к чему привлекать актера, чтобы он произнес что-то или сделал бы что-то конкретное — все сделает компьютер по указанию единственного режиссера и писателя сценария. Натурные съемки заменяются компьютерной графикой, неотличимой от реальных съемок. Отличить компьютерных актеров от реальных будет просто невозможно. Что еще более интересно, так это и что новые актеры не понадобятся. Во-первых, будут «оживлены» и отрехмернены все классические популярные актеры, что будет стоить значительно дешевле, чем раскрутить какого-либо начинающего. У этих старых персонажей будет осовременена манера говорить, всё, что требуется. Во-вторых, будут сотворены синтетические персонажи, например, Жан Марэ с голосом Плятта и тому подобное. Через некоторое время кинофильмы будут таковы, что зритель сам будет выбирать образ героя, поскольку кинофильм будет представлять собой лишь компьютерный сценарий, а конкретику образов сможет выбрать сам зритель. В частности, он сможет даже поставить самого себя или своих знакомых действующими лицами и наблюдать, как … Ну, здесь, каждый может представить себе, что захочет человек толпы и куда заведут его его фантазии, если те же самые сценарии не будут жесткими, а будут как в компьютерных играх. А это тоже будет. Не знаю, когда в объемное кино включат элементы гипноза, но и это тоже, видимо, будет. И тогда кинофильм станет таким реальным, что и не отличишь, где реальность, а где виртуальная жизнь. В фантастике такие сценарии проскакивают, однако же это не фантастика, а то, что достаточно близко. Массовое объемное кино — дело лет десяти. А полностью компьютерные фильмы начнутся тогда, когда производство такого фильма будет стоить меньше, чем съемка 5 актеров в течение месяца. Думаю, что это дело лет 15 примерно, а может, и меньше. Возможно, что компьютерное кино начнется в нынешнем плоском варианте и какое-то время трехмерное реальное кино будет конкурировать с двумерным компьютерным. Но, опять же, всё упрется в стоимость компьютерной технологии. Как только компьютерная «съемка» станет дешевле, так реальная начнет «уходить» из массового кино. Режиссеры будут безумно счастливы такому повороту событий, поскольку их «актеры» будут способны «сыграть» любую сцену ровно так, как хочется режиссеру. Если уважаемые читатели думают, что этим режиссерам будет требоваться стучать по клавишам, так нет. Ввод «задачи» будет осуществляться и текстовый, и голосовой, а чувства на актерской физиономии и движения режиссер будет гонять с помощью какой-либо пары-тройки ручек как в компьютерных играх, где будут положения страха, неуверенности, влюбленности, безумной радости, а также массы их комбинаций, которые никакому актеру недоступны. То есть кино станет тем, чем оно и является на самом деле: произведением одного автора-режиссера.
А хотите, расскажу, что при этом станется с массовой литературой? Она тоже не останется неизменной. Одним из преимуществ литературы перед кино является то, что можно парой фраз полностью изменить события, что в кино без слов достаточно трудно сделать. А также оставить возможность для фантазии. Как это (возможность фантазии) будет реализовано, не знаю, но будет. Поэтому книги останутся, однако изменятся кардинально. Они станут почти полностью электронными и будут представлять собой смесь текста с кино прямо внутри книги. При этом читатель будет волен выбрать сам, нужен ли ему текст или «оживляж» текста по ходу дела. А также будет предоставлена возможность читателю выбирать ход сюжета.
А будет и еще хуже. Даже сейчас много людей существенную часть своего времени проводит в виртуальной реальности. А когда ее возможности станут другими, то и уход из действительности станет нормой. И приведет это к изменениям психики и… Ладно, хватит.
Подумал я тут. Сначала хотел писать рамон-хрыники. Вроде «Говенный квадрат» — слыхали? Даже сидет придумал. А потом думаю: нет. Хрыники тут каждый строчит. Между прочим, бешеные бабки раз плюнуть поиметь. Тут вот один забабахал «Путешествие Гулифера в страну цветущей жопы». А еще один, так тот ваще: «Папан-тюльпан и афрожопый Гаргантюпель». Вы чо, и что такое сидет не знаете? Это когда в рамоне он её, она его, он от нее, она к нему, он к ней, она от него. Ну вот, «Ванна Варенина» слышали? Так что, вам еще и сидет рассказывать? Свой не буду, а вот недавно один слышал. «Рокки и Жиллет» называется. Значит, идет Рокки и видит бабу, Жиллет ее имя. И тут у него голова и отвалилась прочь. Пацаны ему: «Она не из нашей банды, козёл!», фамилии, значит, а у него головы уж нет, уши из жопы. И тут приходит он под балкон и начинает орать как резаный: «Жиллет-Жиллет — лучше на свете нет!» Выскакивает эта Жиллет и кричит: «Я люблю тебя, Рокки!» Слушайте, если вы тут не хотите ненахермативную лексику, так сразу идите на хер. Я тут всё словами, какие в жизни бывают, а не там как в детских сказках вроде «трахнул он лягушку, а она ему и говорит: «Хорошо ты меня обматерил, сраное рыло. И через два дня рожу я тебе богатыря.» Словом, всё как было. И только так. Да, так кричит эта Жиллетка, что я люблю тебя. А тут мать ее на балкон вываливает и начинает выступать, что, дескать, орешь тут, а у отца жопа в зингерманском унитазе застряла, помочь отцу не хочешь. Ну, тут Жиллет, как примерная дочь, говорит: «Щааа, щааа я эту жопу за уши!» А Рокки как услышал это, так и давай орать: «Яду мне, яду! Сюда я больше ни ногой!» Тут его мамаша из ночного горшка и полила. Клёвый сидет. У меня не хуже, только хрен я вам его расскажу. Я потом его сам распишу, когда время будет.
Словом, нет, хрыники — это отмирающий жанр. А я буду писать хреники. Потому как охреневаю я от этой жизни. Что ни день, то новая хрень. Да и сидет в хрениках не нужен, так что опишу я всё, что знаю. Я вам всё тут выложу, как есть. Про тролля тоже как-либо — сидета-то нет, где хочу, когда хочу и о чем хочу, о том и напишу.
Вот тут приятель внес новую струю, написал рамон «Цветущий розан». Ну, если у вас айка за 200 зашкаливает, так вы догадались, что должен он был называться «Отвалившаяся жопа». Выпендрился. Новый язык вырабатывает. Говорит, что скоро о вашей вульгарной жопе никто и не вспомнит. Вот только так, как я сказал, так и будет. Козёл, он, конечно. Но умный.
Ладно, на сегодня хватит, а завтра я еще что похрендю. Только уже, наверное, в приватном порядке. А то тут маленькие читают. Вот прочитает, как на заборе, «Я тебя люблю!» — и хана. А дальше толку с нее никакого, и этой ненахермативной лексикой будет шпарить всю жизнь. А я потом вину свою чувствуй, что жизнь испортил бабе. Так что только если уж очень просить будут-то. А так — ни за что.
Да, так вот, пишу как обещал. Жил-был мальчик. И звали его Мальчик-пальчик, потому что он был очень маленький. И жила-была девочка. И звали ее Варежка. И если вы думаете, что сейчас начнется… Так нет, никаких пошлостей. Потому что напишу я вам сейчас о проблеме взаимоотношений между большим средневековым пандорским государством и одним отдельно взятым троллем, который жил прямо посреди леса и обожал пугать прохожих, выпрашивая у них кошельки. И жителям этого государства очень не нравилась манера этого тролля выпрашивать кошельки, потому что делал он это меланхолично и примерно так: «Сейчас как грохну тебя по башке вон той скалой, так от тебя и мокрого места не останется. Лучше давай-ка сюда свой кошелек, он тебе все равно больше никогда не понадобится.» А в остальном он был очень милый. Потому что когда ему отдавали кошелек (а как не отдать, если просят?), то он вытряхивал из него денежки в свой собственный кошелек, а кошелек прохожего внимательно разглядывал, а потом говорил: «Сдается мне, что ты никогда не купаешься, грязнуля. Даже кошелек у тебя грязный. Надо бы тебя искупать, пожалуй.» Потом он брал прохожего за ноги, совал его в свой кошелек и шел на свой мост. А там он вынимал прохожего из кошелька, приговаривая: «Ну вот и пришли, маленький, ну вот и искупаемся сейчас, хорошенький. Давай разденемся сначала.» И снимал всю одежду с прохожего, очень аккуратно, даже не оторвав тому голову. «У меня тут чудная стиральная машинка есть, водоворотик. Ее еще мой дедушка устроил,» — продолжал он и бросал туда вещи. — «Вот только завелась в ней какая-то кракозюка, которая норовит оторвать все пуговицы от вещей и проглотить. Впрочем, тебе это не грозит, у вас еще пуговиц не изобрели.» И с этими словами, бросив всю одежду прохожего в водоворот, начинал аккуратно макать прохожего прямо с моста в речку. А прохожий даже и не кричал, потому что ему это нравилось.
А проблемы у тролля с великим Всепандорским имперским государством начались с доброго поступка: отпустил он начальника полиции, искупав сначала добросовестно того, но не сожрав. Правда, перед этим он-таки грохнул той самой скалой весь сопровождающий начальника эскорт. Но, искупав самого начальника и рассмотрев его как следует, сказал он начальнику доброе слово: «Знаешь, мама запретила мне жрать много жира с утра. Она сказала, что одним жиром без водки я могу посадить печень. А водку я всю выпил вчера.» И с этим добрым словом закинул он начальника полиции куда подальше. А тот не оценил доброго поступка тролля и затаил на тролля ужасную злобу.
А надобно бы вам, которые с жителями Всепандорского имперского государства сталкиваетесь регулярно, но вряд ли обращали внимание на некоторые их особенности, сообщить, что же там особого. Так вот, жители этого государства ничем не отличаются от нас с вами, совершенно ничем: две руки, две ноги, жопа, чтоб на ней сидеть, и голова прямо из жопы. Сами знаете, что это имеет свои преимущества. Например, унитазы жители Всепандории импортируют из Кифая. Они побольше зингермановских. Когда садятся на унитаз, то голова туда помещается хорошо. Не то, что наши зингермановские, где надо, чтобы сначала жена молотком вколотила голову внутрь. Удобнейшая штука! И каждый день голова промывается всесторонне, потому что Кифай поставляет им унитазы прямо со встроенным телевизором внутри, влагонепроницаемым, с хорошим изображением и мощным эхо-звуком. Таким образом, каждый всепандорианин промывает голову всесторонне и многократно за день, ознакомившись и со всеми последними политическими новостями, а, главное, пообщавшись с отцом-императором, не увидев которого хотя бы трижды в день по телевизору, пандорианин чахнет, что приводит к отпадению жопы. Словом, обычный человек, как и все. Собственно, вот только это последнее, насчет жопы, действительно особое. Потому что она у него не просто отваливается, а сначала расцветает. Если у нас с вами жопа расцветает от счастья и гордости, то у всепандорианина исключительно от всеобъемлющего горя.
А насчет продолжения я еще подумаю, стоит ли. Тут кучегрызов завезли, некогда.
Однажды одна хорошо развитая цивилизация осознала, что уж очень долго ей не протянуть. А след в истории оставить хочется. И бросила она все свои ресурсы на то, чтобы всю свою литературу, науку и прочие достижения запечатлеть на века и в таком виде, чтобы даже самая отсталая цивилизация могла бы понять послание. На глиняных табличках клинописью. Когда цивилизация исчезла, новая молодая цивилизация расшифровала найденные таблички. К сожалению, однако, от старой цивилизации сохранились лишь всевозможные административные документы, которые никаких признаков ее величия не несли.
Космический корабль потерпел катастрофу. Космонавты сидят на какой-то планете с местными дикарями. Остался у них компьютер, и больше ничего не работает. А у компьютера антивирус стоит такой, что вручную они никуда не могут залезть. И все, что им доступно это игра тетрис. За то, чтобы в нее поиграть, они с аборигенов продуктами берут. Для подзарядки аккумуляторов сделали ручную электростанцию, где нужно крутить ручку, чтобы вращать ротор.
И развилась там цивилизация с основополагающей тетрис-религией. Космонавты в библии числятся апостолами. Кручение ручки — основной ритуал: «Ты куда лезешь за стол? Даже ручки не покрутил!»
На одной маленькой зачуханной планетке, находящейся в закутке небольшой галактики, завелась жизнь. Достаточно разнообразная, достаточно разумная, поскольку представители различных видов сосуществовали и обедали друг другом, не выходя из разумных пределов. Различные виды жизни освоили формы существования, в которых существование их вида самоподдерживалось. За исключением одного вида, который научился болтать. Очень странный вид. Этот вид заявил о своих правах на всё и об отсутствии любых прав у всех остальных. Каждый представитель этого вида считал, что центр вселенной расположен точно под его задницей. У этого вида имелись слегка отличающиеся внешние формы в разных частях планетки и разные способы болтовни. Но общим у них было то, что любое отличие представителя этой формы от того, что каждый из них привык видеть в зеркале, было свидетельством неполноценности. Вид этот, как и большинство разумных форм жизни на планетке, был двуполым. Различие между полами было значительно больше, чем различие между представителями одного пола, живущих в разных частях планетки. Однако же поскольку размножение этого вида однополым путем было невозможно, то с разницей полов их представители были вынуждены смириться, лишь критически отзываясь об умственном достатке представителей другого пола. Разница в наклоне разреза глаз в десять градусов, или слегка отличающийся оттенок кожи были вполне достаточным поводом, для того, чтобы уничтожить уродов. Чувствуя свою неполноценность, вид этот имел теорию, что все было создано творцом. А каждый представитель вида не только знал, где находится центр вселенной, но и точно знал, что именно он является лучшим творением творца всего сущего. Он точно знал, о чем распорядился этот творец и что следует делать, чтобы вечно помнить заветы творца. Самым простым способом, что следовало сделать, чтобы никто и никогда не искажал ничего, сказанного творцом, было убить всех, кто не был согласен с тем, что сказал творец неподалеку от той местности, где располагались задницы, отмечающие центр вселенной. И реализацией именно этой идеи и был занят этот вид с самого начала своего разумного существования.
На одной звезде появилась разумная цивилизация. Можно было бы даже сказать, что цивилизованная семья, потому что состояла она из папы, мамы и ребенка, хотя названия эти более чем условные. На самом деле, как всем известно, звезды состоят из плазмы. И вот, на одной из звезд завелось уплотнение, которое шныряло и шныряло себе в потоках плазмы — то туда, то сюда. А потом уплотнению этому стало нравиться шнырять по-определенному, и чтобы и температурка была как надо, и завихрения чтобы были по вкусу. А потом ему стало нужно, чтобы кто-то услышал, как он вскрикивает «Ух, здорово!», да и и подтвердил «Ага!» И тогда отделило это уплотнение кусок от себя, пришпандорило к нему что-то еще — и получилось новое уплотнение, которое всем было подобно своему создателю. Одно только плохо: когда первоначальный разум выкрикивал «Ух ты, как здорово!», вновь созданный только скептически и отвечал: «Да-а-а?» Как вы понимаете, это и была мама, которая, побултыхавшись в плазменном океане пару миллионов лет, как-то заявила: «Думать надо, что делаешь!» А еще через миллион лет сказала: «И ничего-то ты толком и сделать не можешь.» После чего даже и свое «Да-а-а?» перестала говорить. И тогда уплотнение-папа решил создать себе сына. Чтоб товарищ был. И когда начал он создавать новое уплотнение, тут-то и пришла мама и сказала: «Да-а-а? Я же всегда говорила. что ничего ты толком делать не можешь. Вот, смотри, как надо!» И приделала она к папиному изделию что-то сбоку, что-то с другого бока. И понаделала всяких кружавчиков, воланчиков и завихрюшечек. И еще и что-то не очень понятное с совсем другого бока присобачила. «А это еще что такое?» — спросил папа. «А это кое-что, — ответила мама, — потом поймешь.» И как она это кое-что приделала, так и начал их ребенок резвиться. И этим кое-чем кааак шваркнет папу, да так, что тот так и полетел с криком «Ух, ты!» И тут впервые мама и сказала «Ага!» И добавила: «Вот так надо! А не то что.» И стали они вот так и жить: сынок то папу, то маму пихнет, так что они со свистом в плазме летят, прикрякивают от удовольствия. Только сынку скучно стало. И вылез он на поверхность своей звезды, и осмотрелся. А присмотрелся — оказывается, планеты у звезды есть. А на одной из планет даже еще что-то и живое. И захотел сынок пообщаться с этим живым. Расстояние, все-таки, приличное. Да и как сообщишь все свои мысли и чувства этим, что там шевелятся? Ну, подумал-подумал сынок и решил послать туда электромагнитное сообщение. Для этого понаделал он на поверхности звезды кучу магнитных пятен с информацией. Да каааак! А существа эти ни фига и не воспринимают. Тогда он увеличил мощность излучения и посылал-посылал-посылал. Пока не получил обратно сообщение. И говорило это сообщение примерно следующее: «Внимание метеопатам. Завтра на Солнце ожидается очередная магнитная буря, три магнитных пятна! Всем, у кого болит голова, соблюдать осторожность.» Получил сынок это сообщение и лег поразмышлять. Миллион лет теперь будет думать, что же такое голова. А когда он думает, то он вот той штукой, что ему мама сбоку приделала, шлепает регулярно. Так что на поверхности его звезды пятна-пятна-пятна… И теперь у метеопатов головная боль обеспечена навсегда. И то ж: головой надо думать, когда чего надумаешь, что сказать.
Царь Соломон самолично производил подсчет своих жен и наложниц. Его нервировало, что постоянно то их не хватало, то объявлялись лишние. Повторные подсчеты только ухудшали дело. Поэтому царь Соломон открыл Первую публичную школу для своих сыновей и наказал учиться, учиться и еще раз учиться настоящим образом. «Учет и контроль, — говорил царь Соломон, — самое главное в нашем деле!»
Всеведущий бог рассуждать не может. Как гроссмейстер, садясь за доску, видит и знает все возможные комбинации на много ходов вперед, так и всезнающий. Только комбинаций видит неисчислимое количество. И ждет: туда сунулся — получи так! Сюда? Этак! И рассуждать нечего.
За попытку подкупа колдуна племени Шуны Пека с целью напустить ураган, чтобы не ходить в море ловить рыбу, Совет Старейшин постановляет съесть Мгуму Нуму немедленно.
Секретарь Совета Шуна Пек
Привет, Майк!
Месяц назад я затеялся с ремонтом. А потом всю жидкую дрянь слил в ведро. У меня по всему дому ползают муравьи, задолбали. Я их уже всем, чем мог, травил. А тут думаю: «Дай-ка я это на муравейник!» Пропали. Совсем исчезли. А где-то на третий день или четвертый смотрю, на муравейнике что-то стоит. Майк! Это точная копия моего дома, только размером с собачью будку. Кто так пошутил — не знаю. Ну, ладно, стоит себе и стоит. А как-то ночью в сортир иду — свет со двора. Глянул, а это из окошек домишки. Спустился, заглянул: внутри — точная копия. И комп стоит на кухонном столике. Утром снова заглядываю — перед компом фигурка. И из глаз у нее светится. Я ее вытащил рассмотреть. Майк, это моя копия в джинсах! А вчера ко мне полиция заезжала. Мымра напротив нажаловалась, что я рок гонял всю ночь. Не так уж и громко. Было б громко, так она еще ночью позвонила бы. А как полиция уехала, я ничего не сказал. Только подумал: «Чтоб ты сдохла!» Майк! В два похороны.
Как большой любитель фантастической литературы, время от времени я, «вдруг», вместо того, чтобы читать и наслаждаться, начинаю анализировать, а что же может произойти в результате фантазий.
Наиболее популярная фантазия — это путешествия во времени.
Итого: причины, по которым материальные путешествия живого существа во времени-пространстве невозможны.
1. С чего вдруг считается, что при таком путешествии объект переместится только во времени, оставшись в той же точке пространства? Если это, например, происходит на Земле, то Земля, и Солнце, и наша галактика переместились. Поэтому если гражданин переместится только во времени, то где он может оказаться?
Он может оказаться:
в космосе, где вакуум,
внутри какой-либо звезды,
внутри стенки дома, например, если он поставил какую-либо миллионную долю секунды для перемещения.
2. Предположим, что перемещение произошло одновременно и в пространстве.
Если это так, то должно проявиться действие сил инерции во время процесса перемещения.
Если перемещение как бы мгновенное, то в таком случае силы инерции, которые действовали во время перемещения, должны быть бесконечными. И доставят они тогда на тот конец перемещения бессмысленный форшмак.
Если же объект пробегает все мгновения точка за точкой, то объект, пусть в бессознательном состоянии, но находится в пути именно то самое время, на которое он перемещается, где-то там. А потому молекулы его постареют, скажем, на тысячу лет.
И опять же в результате получаем форшмак.
Ладно, предположим, что там действует другая физика, которой мы не знаем, и что как-то объект все-таки попадает в нужную точку и пространства, и времени.
Тогда начинается этап возникновения. Предположим, что это на Земле. Как это может произойти?
Вариант 1. Мгновенно.
То есть милый объект вытесняет мгновенно весь воздух в том месте, куда он переместился.
Между прочим, это называется взрывом. При этом мгновенное вытеснение воздуха — это взрыв посильнее водородной бомбы такого же объема.
А в том месте, откуда гражданин стартовал, образовалась воздушная пустота. Ну, это, наверное, не вызовет взрыва, эквивалентного взрыву бомбы, но бабахнет хорошо. Стенки дома-лаборатории точно снесет. Взрыв газового баллона — это ерунда по сравнению с таким бабахом.
Можно, конечно, предположить, что воздух, который вытеснится в новой точке, переместится на старое место перемещенного объекта. Но тогда там прихватится много добра в виде бактерий, вирусов и еще невесть чего. Что попадет в новую обстановку и прокатится по Земле эпидемией.
У фантастов до сих пор вся их фантазия распространялась лишь на то, что в прошлом какую-либо бабочку гражданин раздавил. И все развитие отправилось по другому пути. Однако, притащив с собой полный современный набор бактерий и вирусов (неважно, туда или обратно) гражданин проделывает гораздо более серьезную штучку. Поскольку сопротивляемость всяким новым микробам вырабатывается постепенно, то получаем гигантскую эпидемию. Которая точно отправляет на тот свет всех животных (вот вам веселенький сюжет: динозавры исчезли, потому что некий Джон Мудакович Гениалкин решил в ту эпоху на своем драндулете съездить). Но поскольку в мире вся природа взаимосвязана, то и растительность тоже сильно изменится.
Вариант 2 появления объекта в новом месте: постепенный. Воздух в месте «приземления» вытесняется постепенно-постепенно. В таком случае этот воздух начинает контактировать с внутренностями гражданина. И что-то там делать. И даже там оставаться. И что будет с этим гражданином? В лучшем случае, бессмысленная масса. И бесформенная, кстати. Кстати, и все бактерии, находящиеся в воздухе, которым внутри не положено быть, тоже окажутся внутри. А в том месте, где он будет «исчезать постепенно», тоже воздух в него заберется. И тоже со всем добром.
Естественно, что тут можно и еще кучу сценариев понапридумывать. Но какой ни тронь, последствия для всех только более кошмарные получаются.
Вот разве что путешествия в каких-то других измерениях. Но там дело обстоит не лучше. Как бы объект в это самое другое измерение не проваливался, какой-то этап изменений в нашем самом обычном трехмерном пространстве будет. И во время этого этапа все законы физики будут продолжать работать. Так что смотри выше.
Граждане фантасты свою фантазию всегда базируют на гипертрофированности того, что имеется в данный момент. Например, Азимов в своем раннем рассказе устроил целую планету, которая являлась хранилищем сверх-прочных (металлических?) перфокарт, где информация была, как в старые времена, выбита дырками приличных размеров. Все суперкомпы, которые описывают в романах, обычно бывают чем-то тоже очень большим. Во многих романах они занимают целые планеты. Хотя, весьма возможно, что суперкомпы будущего будут таковы, что в карман можно будет положить их несколько миллиардов штук. К примеру, вполне можно предположить суперкомп, который будет отслеживать режим каждой клетки человеческого тела, регулируя ее. И помещаться где-либо как мельчайшая подкожная незаметная точка.
Разыскивают следы неких погибших суперцивилизаций, предполагая, что они должны были бы нам оставить нечто вещественное, вроде того, что есть у нас. Еще двадцать-тридцать лет назад, найди кто-либо аналог поломанного компакт-диска, он понял бы, что это нечто искусственное, но никак не понял бы, что на этой штуке можно записать три сотни толстых книг. Во-первых, граждане просто не знают, что искать. Во-вторых, суперцивилизация, понимая, что испоганить планету очень легко, в какой-то момент должна была бы перейти на саморазрушающиеся технологии. То есть на такие, что когда надобность или срок действия чего-то истек, эта штука должна саморазрушиться, не причиняя вреда окружающей среде. Даже сейчас приличное число покойников кремируют. Может, будут кремировать всех. Так что, начиная с какого-то момента истории, от человека не останется никаких костей. Как это будет трактовать следующая молодая цивилизация? Да что, вот, исчезли внезапно люди с поверхности Земли куда-то и почему-то. А хранилища данных, которые должны храниться вечно, возможно, занимают объем десятой части кубического миллиметра. И где и как такие искать, тем более, что даже не подозреваешь, что это такое может быть и куда засунуто-запрятано? Принципы хранения информации могут быть какими угодно. Может, даже на субатомном уровне, когда все записано внутри одного-единственного атома, который неизвестно где и искать. А может эти данные как-то запрятаны в генной структуре тараканов, которые живут миллионы лет на земле? Или еще в чем-либо подобном, что постоянно воспроизводится, массово и переживет все земные цивилизации?
Читаю я регулярно о попытках найти еще какой-либо разум во вселенной и диву даюсь идиотизму энтузиастов (или энтузиазму идиотов?).
Предположим, нашли они этот разум. И прилетел этот разум сюда к нам на Землю. Ну и? Что? Ожидаются братские объятия, поцелуи, те ребята тут же лекарство от рака и еще пару сотен лекарств презентуют? Что еще?
Да ни фига этого не будет, даже если прилетят. Если уж говорить о поиске разума, так мы постоянно имеем дело с вполне разумными существами, многие из которых куда как умнее, чем средний гражданин. На собаку или кота посмотрите — какие сложные цепочки умозаключений они иной раз делают! А коровы? Языка нет, эмоций? Так мне товарищ рассказывал, что когда они вынуждены были продать свою корову, а та поняла, что ее сейчас уведут, подошла она к окошку и заплакала самыми что ни на есть натуральными слезами. А люди начали отворачиваться от нее, потому что стыдно было: друга и кормилицу продали. И что же мы с этими разумными, которые около нас, не целуемся, а только колбасу из них делаем? А с теми, которые хрен знает где и кто, готовы лизаться? А почему не предположить, что и эти ребята с далекой и таинственной звезды просто за особо замечательным видом колбаски прилетели? Из нас самих? Одно меня утешает, что это вряд ли. Очень мала вероятность, что мы будем прямо-таки для них деликатесом. Скорее, все-таки, что молекулки наши будут как-то отличаться, так что не смогут они нас прямо кушать. А вот какие-нибудь полуфабрикаты — это всегда пожалуйста.
Никто никогда не задумывался, почему одни виды животных для нас — отдохновение для глаз, другие угрожающие, а третьими либо брезгуют, либо боятся? Наиболее вероятно, что идет это от того, сотрудничаем ли мы с ними, едим ли мы эту штуку или она нас ест-кусает-жалит. Не всегда, конечно, так уж прямо, иногда обманка получается, но в большинстве случаев именно так. Поэтому те ребята, что прилетят, будут для нас просто кошмарными. Куда как хуже, чем те, кого изображают чудовищами во всяких ужастиках. Потому что они будут определенно совершенно чужеродными нам. Предполагать, что где-то на другой планете точно такие же виды, как здесь, вдруг возникли, более чем наивно. Достаточно вспомнить, что были ведь и динозавры. И не исчезни они, а разумная жизнь здесь возникла бы, то шансов, что это был бы человек, наверное, не так уж много.
А этим ребятам мы тоже, наверное, очень «понравимся». Тут, понимаешь, всего-навсего имеются белые расисты, которые на дух негров не выносят (впрочем, как имеются и негры-расисты, которые белых на дух не выносят), вот они с удовольствием пообнимаются с каким-либо чудищем на пару тонн! А может, окажется, что там двухсантиметровые какие таракашки прилетят. Ну, этих бояться не будут: придавил — и вперед. Да здравствует братский союз населения Земли с народами далекой звезды. Вы сначала попробуйте, чтобы на Земле сплошной мир-дружба получились. А потом уже с неведомой зверюшкой (хорошо, если зверюшкой) пробуйте брататься.
Словом, видовая несовместимость между человеком и тем инопланетяшечкой гарантирована. При этом, с обоих сторон будет особая «любовь».
Теперь, а какого ляда этот пришлепец прилетит к нам? Что ему тут надо будет? Посмотреть? Что-то от нас получить? Чем-то нас одарить? Коли уж он такой летучий, то вряд ли его соблазнишь нашей Землей. Чему я очень рад, потому что если соблазнится, то с большой долей вероятности проделает то самое, что сделали цивилизованные европейцы с американскими индейцами: оставят штук двадцать на развод для зоопарка, а остальных… Ну, это в зависимости от того, что ему нужно, сосиски или чистая Земля.
Но даже если тот самый великий, могучий, всезнающий и всепомогающий к нам нагрянет. И жаждет нам помочь. Что он сделает первым делом? Накормит он нас своими бактериями и вирусами от души. Так что спид или сибирская язва очень приятными болячками покажутся. А если он захочет от рака вдруг вылечить? Конечно: запросто. Все устроены так одинаково, что одним и тем же хоть червяка лечи, хоть осьминога, хоть человека, хоть этого неведомо кого. Так что раздаст этот веселый парень свои лекарства, и тут все здоровенькие и веселенькие по крышам запрыгают и пальчиком затыкают в звезду, откуда спаситель наш прилетел.
Ах да, знанием они великим с нами поделятся. Как воевать с крррмуматутарами, которые хотят всех сожрать невесть зачем. Так пока они к нам не летали, никакие и хрррыбытята не нагрянут. А вот как прилетят, так и, здрасьте вам, летите к нам, родные, выручайте нас.
Да, они ж еще могут нам и свою физику-мизику пересказать. А вы так уверены, что хотите ее знать? Происходить-то это как будет? Мы с вами, говнюки, недотепы тупые, для передачи знаний годиться не будем. Поэтому наберут они школу младенцев и выучат их своей физике-бздызике. А кто вы, уважаемые товарищи-граждане, при этом будете? А никто! Дикари из Амазонии, которые и набедренной повязки еще не знают (относительно, конечно). И станут наши гениальные детки размышлять, а что с этим старым хламом, нами с вами, делать, которые с трудом на калькуляторах-то считают, а самых простых вещей и понять не в состоянии. Одно только на своих драндулетах мотаются, да воздух чистый портят. Словом, помогли-передали знания. Спасибо вам, родные. А мы тут с лопатами и вилами вам и подмогнем.
Или вас так сильно вдохновляет, что какие-то вам еще самим неведомые ваши правнуки будут летать сами по себе, читать мысли на расстоянии и взрывать усилием мысли звезду какую-либо? А вы за это согласны кончить свою жизнь говном собачьим, никому не нужным и ни для чего не приспособленным? Ребята, а знаете, как очень разумные, и хорошие, и замечательные люди спиваются, потеряв для себя лично смысл жизни? Так и вы его, ребятки, потеряете. Даже если вас будут кормить только отборной жратвой в отборных ресторанах. Сбеситесь! Даже наша российская так-называемая элита, граждане, у которых острый дефицит мозгов, и те от безделья буквально с ума сходят. Чем им заняться — уж и не знают. А у кого мозги есть, тем там и вовсе тяжко приходится.
Знание, уважаемые, очень странная вещь. Его надо всем скопом получать. И очень постепенно. Цивилизацией это называется. А иначе, если кто их как-то ухитрится подарить нам, из тех, что нам недоступны, то вся наша так-называемая цивилизация благополучно рухнет. А что будет при этом — Бог весть. Но хорошего мало. Похуже, чем при любой революции, потому что одни будут с энтузиазмом пытаться освоить как решать какое-либо хитрое уравнение, а другие их за это убивать. Ну и дальше много чего можно понарисовать. С жуткенькими последствиями. Практически, куда ни ткни, они, такие последствия, появятся.
Или надеяться на то, что эти высшие вдруг сразу разберутся и в наших делах, и в нашей психологии, и будут, поглаживая нас по нашим глупым головкам, утихомиривать, чтобы ничего не натворили мы сами с собой в результате их подарочков? Ну да, ну да. Так и будет, конечно. Они летят и уже нас любят. Платочки готовьте слезки умиления свои вытирать.
Словом, идиотов-энтузиастов много. На что-либо полезное бы пустить их энтузиазм. Пока их не пустили на колбасу. А заодно и всех остальных.
— Аллёо, служба «Стань самой прелестной» на дому?
— Да, чем можем служить?
Вечер. Хлопает дверь.
— Милый, как я тебе нравлюсь?
— Хммм, сколько?
— Они оставили счет.
— Таак, грудь четвертого размера, стоячая, хммм… стоит… хммм… Идеальный живот… хммм… стоит… дааа… Ноги, руки… ну ладно, это мелочи… Нос… хммм… два полушария… Это задница, что ли?
— Нет, милый, задница ниже, а это мозги. Сказали бесплатно.
— А… А пульт — это что?
— Сказали, тебе это понравится. Одна кнопка. Раз нажал — стоп, другой — пуск. Смотри.
А знаете ли вы, что в первой версии сотворения Земля была плоским восьмигранником с ручками и действительно держалась на трех слонах? И что у слонов были блохи, а потому стоять спокойно они не могли и все время старались смахнуть блох хоботами и хвостами, смахивая заодно и Землю? И что слоны были ужасно прожорливые и заваливали все окрестности тем, что получалось из еды? Эти окрестности и назывались адом. Чистка ада была обязанностью дежурных, что продолжалось до тех пор, пока дежурным не стал Сатана, который вычистил всё как следует впервые с сотворения. Тут его и назначили постоянным дежурным. Сатана был несчастен, что лишь ему приходится возиться со слоновьим дерьмом, и решил это изменить, начав с изменения свойств окружающего пространства. Сатана сделал из плоской Земли симпатичный шарик, пустив его вращаться вокруг Солнца. Также он выгнал слонов в райские кущи. Последствия этого перемещения в кущах не понравились Создателю. Однако же изменять проект он не стал, а заселил шарик всякими тварями, которым и было сообщено, что все гадости, которые у них случаются, происходят от Сатаны.
Пришел пророк и накормил одним кексом всех. И наступила всеобщая кексуальная удовлетворенность. И был день, и была ночь, но не стало кекса у них. И воззвали они: «О Пророк, приди и накорми кексом страждущих!» И что же вы думаете? Не пришел! Вот так и верь им!
Имеются страны третьего мира. О существовании первого и второго миров сведений нет.
Часовой пояс — перетягивает аборигена в области между носом и коленкой. Служит для закладывания внутрь часов Роллекс и других мелких ненужных предметов, особо ценимых аборигенами. Например, разных бумажек.
Люди делятся на тех, кто отвечает «ага» и кто «угу». Размножения при этом не происходит.
Из предисловия
Это не первое издание маленькой полной компактной многопудовой энциклопедии (далее «энциклопудия»). Качиственость издания обеспечена полным присутствием отсутствия ошибок и опечаток. Основным достоинством статей энциклопудии является их краткость и многозначительность. Известные и неизвестные термины получают многосторонние и многозначные объяснения, которые всегда правильны, потому что верны. Часто составители энциклопудии даже не подозревают о заднем смысле, заложенном в их объяснениях. Но именно этот смысл и имеет наибольший смысл. Ясное изложение неясных вопросов обеспечивает читателю еще более ясное понимание их неясности. В качестве примера рассмотрим статью «антонины».
Антонины — термин менее известный, чем однотипные «синонимы» и «антонимы». Означают понятия или действия, не имеющих ничего общего между собой, часто противоположного смысла. Например, антонинами являются глаголы «думать» и «говорить». Также являются антонинами глаголы «думать», «размышлять» и «соображать». Антонины не обязательно являются одной частью речи. Например, стойкое заблуждение утверждает, что антонинами являются «блондинка» и «думать».
Задача энциклопудии — не борьба с заблуждениями, а объяснение общих принципов, пользуясь которыми читатель может жить спокойно, не удивляясь ничему.
Здесь я использовал в комментах цитаты из одной энциклопудии. Поскольку не у всех есть такая, то думаю, что полезно кой-что оттуда скопировать.
Истинная леди не стесняется того, что она думает на самом деле.
Ой, во втором издании иначе: Истинная леди не стесняется того, что она думает.
Истинный джентльмен выслушивает от истинной леди всё.
Ой, и здесь во втором издании иначе: Истинный джентльмен слышит от истинной леди всё.
Песнь, преим. ж.р. — лирико-эпическое бормотание под нос о бестолковости всех остальных.
История ЖЖ
В самом нежном возрасте у каждого ребенка вырабатывается условный рефлекс сообщать о самых важных своих делах: «А-а». Позднее этот рефлекс выдавливается родителями в подсознание. ЖЖ дал возможность снова сообщать о своих главных делах во весь голос.