Я очнулся в пустой процедурной комнатке на базе сенсеров. С удивлением отметил, что по-прежнему сижу на табурете, привалившись к стене. Химиотерапия — утомительный процесс. Я задремал под конец, но обычных снов не видел. Воспаленная фантазия не рушила городов. Я не летел в бесконечном падении с крыши своего комплекса. Гигантские бритые наголо пчелы не кружили вокруг в поисках моего Древа. Даже странно было очнуться и сразу понять, кто я, и где нахожусь. Препараты Соломона подавили даже зависимость от морфина. Впервые за долгое время я чувствовал себя нормальным человеком. Хотя знания и способности, полученные в последние дни, говорили об обратном.
Рядом грустит стойка с капельницей. Остатки раствора на донышке бутылки окрашены в розовый цвет. На сгибе левого локтя стоит катетер, но в кровь уже ничего не поступает. Пора заканчивать процедуру. Я осторожно потащил иглу из вены, в руке шевельнулась знакомая боль. Когда стальное жало вышло целиком, в месте прокола выступила кровь, по локтю лениво поползла темная струйка. Интересно, что Соломон намудрил с химическим составом, если она стала такой густой? Я потянулся к столику с препаратами в поисках пластыря. В этот момент скрипнула дверь, вошла Сонька, и мне сразу досталось:
— Что ты творишь? — У меня отобрали обрывок бинта. — И так все вены в синяках. Трудно позвать?
— Доброе утро. — Я улыбнулся, глядя, какую бурную деятельность развила девушка вокруг маленького прокола.
— Доброе. — Сонька тоже улыбнулась, пальцы отщипнули ваты и ловко вытерли кровоподтек. — Как себя чувствуешь?
— Не поверишь. Нормально.
— Ничего, скоро пройдет, — отшутилась она. — Ты вчера своими ногами пришел, и даже в сознании.
— Виноват, — кивнул я. — Исправлюсь.
— Да ещё и закрытый наглухо. Сам Соломон тебя почувствовал только у дверей.
Я промолчал. В памяти шевельнулись недавние похождения. Мои догадки даже здесь могут назвать безумными.
— От кого прятался? — Сонька продолжала болтать, перекладывая медикаменты на столе.
— Не знаю. Может, паранойя обострилась.
— Для нас это полезное расстройство. — Она посмотрела на меня и осеклась. На мгновение глаза остекленели, взгляд стал бессмысленным. — Не могу тебя прочитать.
— Это плохо?
— Это странно, — эхом повторила она. — Пошла вторая неделя. Ты уже должен был склониться. Сет обещал организовать тебе пару испытаний. Говорит, ты держался осторожно.
— Так он знал обо мне? А как же все эти… — Я запнулся, до меня начало доходить.
Сонька улыбнулась:
— Сенсер его уровня и опыта видит всё, что нужно. И силы ему не занимать, хотя чувствительности не хватает. Просто не хотел раскрываться. Так лучше для обучения. Если видишь рядом равного по силе и способностям, а не могучего наставника, который подстрахует, начинаешь думать головой.
Я не стал спорить. Сонька — зрячая. Первая по силе в нашей ячейке, если не считать Соломона. Её оболочка переливается всеми цветами радуги. Сияние заметно, даже если специально не присматриваться. Ей виднее.
— Откуда он вообще? — Я решил перевести разговор. — Лысый весь, татуировки эти…
Сонька потянулась к небольшому окошку. Скрипнули старые жалюзи, пропуская в комнату легкий утренний свет. Косые тени поползли по бледному лицу. Она немного помолчала, собираясь с мыслями, и обронила:
— Он странный.
— Я заметил.
— Появился давно, ещё до моей инициации. Но появился сам.
— В смысле? — удивился я.
— Соломон его не обращал. И другие ячейки тоже не при чём. Он просто пришел.
— Такое возможно?
— Не знаю. — Она поморщила лобик. — Я слышала, что он был пророком в одной старой техносекте. Общался с самодельным божеством.
Мы переглянулись, Сонька покачала головой:
— Нет. Те, что в коллекторах, появились недавно. — Брови сдвинулись, губы сжались в тонкую линию. — Спасибо Сеченову.
Дверь приоткрылась, в проеме появилась голова Князя.
— Проснулся? Поднимайтесь наверх.
Напоследок я коснулся гладкой поверхности браслета и отдал мысленный приказ. В металлическом нутре что-то ожило, я почувствовал легкий укол в запястье. На дисплее забегали цифры. Семьдесят три часа. У меня есть трое суток до следующей процедуры.
На втором этаже кипела жизнь. В главном зале собралось полдюжины сенсеров. В углу развернули своеобразный наблюдательный пост — стол с мощным компьютером и двумя широкими плазменными панелями. Оператор ритмично стучал по клавишам, иногда переключаясь между мониторами, левая ладонь рисовала размашистые фигуры на сенсорной панели. Содержимое экранов транслировалось проектором на голую стену. По бетонной поверхности плясали столбцы символом, мелькали карты секторов, испещренные множеством пометок. Со стороны казалось, что оператор выполняет всю работу. Но я знал, он всего лишь переводит информацию. По обе стороны от терминала, свернувшись по-турецки, сидели двое зрячих. Оба в глубоком трансе, заряженные стимулирующими препаратами. На лбу у каждого электронный обруч, к вискам подсоединены матрицы крохотных электродов.
— Осторожно, — предупредил Князь. — Ребята сейчас очень чувствительны. Слушают старый центр и тринадцатый сектор. Так что, никакой сверхъестественной активности!
Он даже говорил вполголоса. Мы прошли мимо, и направились в другой конец комнаты. Соломон беседовал с двумя похожими, как две капли, сенсерами. Присмотревшись, я вспомнил — близнецы. В памяти мелькнула страница скудного реестра. Ирина и Стас из восьмого сектора, пост на границе санитарной зоны. Оба высокие, темноволосые, в грязно-голубых полевых комбинезонах экологов.
— Ещё двое тронулись, — без приветствий начал Соломон. — Южный въезд в закрытую зону придется оставить без наблюдения.
— Когда? — Мрачно поинтересовался Князь.
— Три дня, — резко ответил Стас. — Восьмой сектор подавили, как и ваш тринадцатый. Ребята оказались не готовы, потому что нас не предупредили об отправке колонны из Северной точки.
— Мы тоже не знали. — Соломон был холоден. — Соколову перекрыли канал связи, а он там обычный сержант.
— Из-за ваших проблем со связью, двое моих лучших сотрудников пускают слюни и ходят под себя! — Стас кипел. — Рона может и выкарабкается, а Павлу светит эвтаназия.
Все замолчали. Сам я не был знаком с пострадавшими сенсерами, но живо представил их состояние. За время скитаний по психлечебницам довелось видеть подобное. Ужасала мысль, что я сам мог оказаться на их месте, ведь мы с Князем в тринадцатом секторе попали под такой же удар. И до сих пор неясно, почему нормально пережили такую встряску. Молчание нарушил Соломон. Тщательно выбирая слова, он сказал:
— Я понимаю твою боль и скорблю о Павле. — О сошедшем с ума сенсере говорили, как о мёртвом. — Но сейчас мы должны сосредоточиться на текущей задаче.
— За месяц ячейка потеряла половину состава, — спокойно сказала Ирина. — Мы не будем ни на чём сосредотачиваться. Наши люди покидают Полис-6.
Снова повисло молчание. Соломон вздохнул. С лица сошел налет строгости и официальности, стали заметнее круги под глазами. Глава нашей ячейки превратился в обычного уставшего старика.
— Происходит то, чего я боялся. Сенсеры бегут из города. Все, кто чувствует угрозу, спешат убраться отсюда подальше.
— Разве это не лучшее решение?
— Бежать? — Теперь закипал Князь. — Куда? В другой Полис? Ира, если это началось, то другие города — вопрос времени. Мы не герои, и не фанаты. У нас нет выбора.
— Ты не можешь этого знать, — отмахнулась близнец. — Наверняка можно найти безопасное место.
— Безопасное место? — Князь распалялся всё больше. — Здесь одиннадцать миллионов! И они, ни сном, ни духом.
— Мы не подряжалась спасать мир! — Вмешался Стас.
— Никто не говорит о целом мире. — Соломон примирительно поднял руки. — Я уже объяснил, нам нужна ваша помощь в сегодняшней операции. Если мы саботируем пуск первого энергоблока, у нас появиться время. Нужны ваши менторы для создания массовки в старом центре.
— Время для чего? Что вы сделаете? Дюжина психов против системы!
— Это уже оставь нам. — Соломон снова собрался. — Наши ребята проверили приемники и сеть на водохранилище. Скоро разберемся и с вышкой. Главное, помогите нам сейчас.
Близнецы переглянулись. Не дожидаясь ответа, Соломон бросил:
— Князь, введи их в курс дела.
Затем старик взял меня за локоть и потащил в соседнюю комнату. Когда за нами захлопнулась дверь, он заговорщицки подмигнул мне:
— Я уже в курсе ваших подвигов. Сет отчитался.
— Мы старались по-тихому, — я начал оправдываться.
— Да теперь уже не важно, — оборвал Соломон. — Главное, с заданием справились, и тебе лишняя практика. Кстати, на берегу вас действительно ждали. Князь съездил туда, нашел следы.
— Соломон, мне кажется, там был сенсер. Эти спецы на судне странно нас встретили…
— Исключено, — отмахнулся старик. — Сейчас я поголовно контролирую передвижения всех, кто еще остался в городе. А осталось нас немного.
— Ладно, — кивнул я. — Что сегодня затевается?
— Для тебя есть специальное задание. — Бледные губы скривились в ухмылке. — Держись подальше от того, что, как ты выразился, сегодня затевается.
— В смысле? — Глупо спросил я.
— В прямом. Сегодня мы проведем серьезную акцию вокруг энергоблока в центре полиса. Я стянул туда два десятка опытных сенсеров всех специализаций. Ты там ничем не поможешь. — Соломон говорил спокойно, словно о плановом собрании своего клуба. — Позже подтянется массовка из обычных людей. Без жертв не обойдется. А ты мне нужен живим.
— Очень тронут.
Меня задел его тон. Я сам привык категорировать вещи, но такой подход к человеческим жизням и способностям пугал.
— Не обольщайся. Это не от отеческой любви. Просто твой нераскрытый потенциал… — он замялся. — Есть вероятность, что у тебя проявятся новые способности, недоступные даже мне.
— Какие способности?
— Пока рано говорить. Да и занят я сейчас. — Соломон посмотрел на дверь. — За этими детишками нужен глаз да глаз. А то разбегутся совсем.
— Так куда мне теперь? — спросил я.
Старик вздохнул:
— Я бы услал тебя за город на недельку. Но полис сейчас в полувоенном положении, въезд и выезд контролируют. А новая личность и документы для тебя ещё не готовы. Даже вылазка на водохранилище была необдуманным риском. Так что, — он пригладил лысину, — отправляйся домой. Через пару дней мы с тобой свяжемся.
***
За спиной скрипнула дверь. Я одолел несколько ступеней и оказался на улице. Порыв ветра принес знакомый запах гари. Я поднял глаза и присмотрелся к веренице рыжеватых туч. Должно быть, ацетилцеллюлозный комбинат, или что там ещё дымит в этой части жилого кольца.
Перед тем, как двинуться дальше я ещё раз осмотрел улицу. На этот раз уже вторым зрением. Краски немного выцвели, на крышах жилых комплексов наметились крохотные дрожащие воронки, обозначая спутниковые антенны. Вдоль дороги тихо запульсировала линия электропередач, похожими возмущениями отметилась бетонная коробка понижающей станции. Всё как всегда. Руки привычным движением набросили капюшон. Я шумно вздохнул и зашагал прочь от базы сенсеров.
Спустя несколько минут мимо проплыл вестибюль станции метро. Почему-то лезть под землю сегодня совсем не хотелось. Сейчас меня вполне устраивало задымленное небо над головой. Взвесив все за и против, я направился к платформе общественного монорельса. Посмотрим на знакомый сектор с высоты.
Ближайшая станция оказалась дальше, чем я ожидал. Мой старый наладонник пришлось отдать Князю на ремонт. А без крохотной карты в кармане ориентироваться среди одинаковых стеклобетонных стен я так и не научился. Только через четверть часа впереди показалась граница сектора и основание платформы, поднятой на два десятка метров над землей. Конструкция напоминала обрезанную вышку линии электропередач. Только наверху громоздилась широкая посадочная площадка, а вместо проводов мимо тянулся направляющий рельс и пара сверхпрочных стальных тросов.
Преодолевая дрожь в ногах, я со всеми предосторожностями поднялся по ржавеющей лестнице и сел на скамью в центре платформы. Подходить к краю и проверять прочность вареных перил совсем не хотелось. Боязнь высоты уже стала частью меня, и такая осторожность давно вошла в привычку. Люди на платформе поглядывали на меня без особого интереса. Мало ли у кого какие проблемы?
Даже по утреннему времени пассажиров немного: трое рабочих-коммунальщиков, пара курьеров и сонный охранник. Монорельс не пользовался особой популярностью. Менее скоростной и надежный чем метро, он стоил дороже. Я вспомнил о деньгах и проверил ветровку. Во внутреннем кармане нашлась потертая кредитка, которую дал мне Соломон. Баланс не заоблачный, но на текущие расходы хватит.
Скоро послышался скрежет металла, вдалеке показался обтекаемый серебристый вагончик. Внешне он походил на пулю, только двигался чуть быстрее семидесяти километров в час. Я так и не понял, зачем ему улучшенная аэродинамика на таких скоростях.
Свистнули тормоза, и вагон замер у платформы. Хлопнула пневматика, легкие створки разошлись в стороны. Вместе со всеми я зашел в тесный салон и занял место у окна. Ещё пара секунд, второй хлопок, и мы начали набирать скорость. Меня слегка вдавило в кресло, мир поплыл навстречу. Я испытал легкую оторопь, когда мимо замелькали опорные столбы. Всегда сложно соизмерять скорость в таком транспорте. В голове привычно собралась система уравнений, но я оставил расчеты для другого случая. Сейчас у меня есть дело.
Уже проплывая над границей секторов, я замедлил дыхание и начал погружаться в контролируемый транс. Глаза закрылись, и я сосредоточился на собственном организме. Ограничить активность нервной системы не так сложно. То, чего древние йоги добивались многочасовыми медитациями, простому сенсеру дается за пару минут. Когда пульс опустился до тридцати ударов, я открыл глаза и новым зрением обратился к проплывающему за окном миру.
Знакомый техногенный пейзаж помрачнел. И без того небогатые на краски жилые кварталы стали почти чёрно-белыми. Спасало картину бледное солнце. Холодный свет отражался в тысячах стеклянных, пластиковых и металлических зеркал, плясал на прозрачных крышах высоток. Это отвлекало внимание от грубых форм и железобетонных изысков типового строительства. По небу то и дело пробегала рябь — след разнородного электромагнитного излучения, пронизывающего воздух. Даже из крохотной кабинки на высоте двадцати метров я мог разглядеть три вышки сотовой связи. Вокруг них «рябило» особенно сильно.
Внутри сектора путь монорельса проходил над автодорогой между стеклянными стенами комплексов. Все окна, скрытые темной тонировкой, хорошо отражали свет. Потому, над улицей полз не один, а целых три вагона. Я даже смог рассмотреть свое отражение на одном из поворотов.
— Внимание. Выход на центральную площадь закрыт, — донеслось из динамика в потолке. — Следующая станция — коллекторный узел.
Пассажиры настороженно переглянулись и прильнули к окнам. Площадь перед выходом из сектора пустовала. Я слышал, здесь демонстрантов было немного. Как и в моем секторе, их разогнали слезоточивым газом и другими относительно гуманными средствами. До подвижных электростанций и пси-подавителей здесь не дошло.
Сейчас на площади трудятся три фургона-чистильщика. Из цистерн поступает моющее средство, огромные щетки полируют брусчатку. Тихо и мирно. Только решетчатые заграждения и усиленный пропускной пост у ворот немного нарушают гармонию. Согласно инструкциям, основные улицы перекрыты, а в служебных помещениях у ворот находятся два-три взвода внутренних войск.
Я долго присматривался к пространству над площадью, к соседним кварталам, но ничего особенного не заметил. Быть может, не знал что искать. А может, следы человеческих эмоций слишком слабы, и с такого расстояния их не прочесть. Уже через минуту все пассажиры успокоились и заняли места. Я сделал несколько глубоких вдохов и вернулся к обычному зрению. Даже для сильного сенсера постоянно смотреть на мир, используя способности, слишком утомительно. Требует много сил и сосредоточения.
Спустя полчаса вагон добрался до моего сектора. Едва за спиной хлопнули створки, я почувствовал себя дома. Странное чувство по отношению к огромному куску городского пирога с миллионным населением. Но для меня это действительно дом. Даже испорченный химкомбинатом воздух казался знакомым. Почти не глядя по сторонам, я спустился с платформы и зашагал по проспекту.
Мой сектор оставался одним из самых густонаселенных. Даже сейчас, когда время подбиралось к полудню, на улице было людно. Одинаковая серая одежда, одинаковые бледные лица — поведение таких людей хорошо поддается алгоритмизации. Внешний вид человеческой массы хорошо сочетается со скучной типовой застройкой уличных кварталов. Но я не боюсь потеряться здесь. Ориентируясь на далекий шпиль стометрового транслятора, я быстро нашел один из центральных бульваров, и ноги сами понесли меня в сторону окраинной новостройки.
Но добраться до тесной квартирки так и не вышло. Проходя мимо очередного переулка, краем глаза я заметил странную компанию: прилично одетого пожилого мужчину с кейсом, светловолосого парня в кожаной куртке и ярко накрашенную девочку-подростка в мини-юбке. До меня донеслось:
— Это неважно. Там в городе намного интереснее.
Еще не до конца понимая, я повернул голову, и очнувшееся второе зрение выхватило мерцание вокруг говорившего. Русый парень — сенсер. Его оболочка переливается розовым, по прозрачной поверхности вьются алые разводы. Манипулятор. Причем, немалой силы. «Чем гуще цвет, тем выше потенциал», — втолковывал мне Князь.
— У вас сегодня свободный день. Вы должны пойти со мной, — продолжал парень.
Я не стал следовать инструкции и приветствовать собрата. Наоборот, закрылся от его внимания и постарался ограничить активность в подкорке мозга. К счастью, незнакомый сенсер был слишком занят, чтобы заметить меня.
— Но моя работа… — Пожилой мужчина ещё пытался сопротивляться. — Меня накажут за опоздание.
Я отошел в сторону, и притворился, что изучаю мерцающую вывеску бара через дорогу. Компания осталась в поле зрения. Следуя неясному предчувствию, я продолжал наблюдать, хотя уже догадывался, чем всё закончиться.
— Работа подождет, — терпеливо продолжил сенсер. — В центре намечается небольшая акция. Вы ведь примете участие?
Я кожей чувствовал, как русый гасит сознание мужчины, подчиняет его волю.
— Д-да… наверное. Вы покажете дорогу.
— Конечно. — Манипулятор дружелюбно кивнул. — Только возьмем с собой…
— Лику, — подсказала девочка.
Она уже смотрела на парня, не отрываясь. Сейчас он казался ей любимым киноактером, недостижимым кумиром. Женщины поддаются влиянию лучше. Наверное, потому, что сами не лишены способностей к управлению. Идеальный материал. Сенсер перевел взгляд на свою жертву, коснулся щеки, и в широко распахнутых глазах погасла последняя искра.
— Идем. — Он взял девочку за руку, все трое, как послушные дети пошли по улице.
Во мне боролись страх и любопытство. С одной стороны незнакомый сенсер и прямой приказ Соломона. С другой — аналитический интерес. Ведь это классика морального выбора. Иметь недоступные другим способности, и не использовать их во благо себе. Ведь русый манипулятор не обязательно работает по заданию. Возможно, он простой извращенец и решил затеять групповушку с парой молодых девиц и пожилым бизнесменом. Шикарное пополнение выборки для ветви Взаимоотношений.
Любопытство взяло верх. Я надвинул капюшон глубже и неспешно зашагал по тротуару, стараясь держать троицу в поле зрения. По дороге манипулятор дважды останавливался, проверяя зазевавшихся прохожих, но под контроль никого не взял. Он искал слабых и податливых, чтобы не тратить лишние силы. Так мы вышли из сектора и добрались до станции метро.
У входа в вестибюль шумно и людно. Хлопали крутящиеся двери, плевался стандартными фразами громкоговоритель. Когда сенсер направил ведомых вперед и смешался с толпой, я едва не запаниковал. Но стоило прикрыть глаза, как впереди вспыхивал тусклый розовый маячок, а обострившиеся чувства указывали направление. Русый тоже сохранял спокойствие, ведь чувствовал подконтрольных так же ясно, как я его.
Уже под землей, на платформе станции троицу остановил случайный патруль постовой службы. После недавних волнений все правоохранительные структуры перевели на режим повышенной готовности, и нарядов по городу стало втрое больше. Двое бойцов и сержант явно вознамерились проверить документы странной компании, но сенсер очередной раз проявил себя. Он легко приобнял девчонку за плечо и подошел ближе к ведомому мужчине. Все трое стали походить на благополучную семью. Когда страж порядка потребовал документы, русый улыбнулся и пояснил:
— Всё в порядке, сержант. Мы в центр регистрации, перепрошить электронную метку моей сестренке.
Девушка с готовностью протянула ручку, демонстрируя полоску штрих-кода над запястьем. На лице патрульного отразилась мучительная работа мысли. Спустя пару секунд, он оставил неблагодарное занятие и выдал заученное:
— Предъявите карту, вытяните руку для сканирования.
Не переставая улыбаться, манипулятор протянул руку, легко хлопнул сержанта по плечу и повторил:
— Всё в порядке.
Сенсеру пришлось надавить. Я даже почувствовал легкий откат. Глаза патрульного стали пустыми. Он посмотрел сквозь собеседника, потом отвлекся на случайный звук и потерял к троице всякий интерес. Спустя мгновение наряд зашагал дальше.
Следующий час прошел в переездах между станциями кольцевой линии. Манипулятор заговаривал со случайными пассажирами, выходил на разных остановках и понемногу пополнял группу ведомых. Вопреки логике, чем больше становилось людей, тем проще он управлял ими. Включилось стадное чувство. Отдельные члены группы стали слабее сопротивляться, оставили попытки выйти из подчинения.
Я следовал за собратом на приличном расстоянии. Чутье не давало потерять его, потому я спокойно садился в соседние вагоны и растворялся в толпе. Когда количество людей в группе добралось до дюжины, я понял, что манипулятор на пределе. По его оболочке то и дело пробегали волны. Алые разводы на поверхности пульсировали и вытягивались. На очередной платформе, я выхватил взглядом его лицо. Безмятежное выражение и улыбка исчезли. Губы сжались в тонкую линию, проявились острые скулы. Сенсер был собран и сосредоточен. К счастью, не на мне. Я вообще начал сомневаться, что он способен заметить меня в таком напряжении.
Вскоре русый понял, больше людей ему не взять, и изменил маршрут передвижения. Все тринадцать человек организованной толпой вышли на очередной станции, и перешли на ветку, идущую в центр полиса. Я последовал за ними в следующий поезд и занял место у окна в конце вагона. В памяти всплыли слова Соломона. Я начал догадываться, куда едет манипулятор.
После получасового путешествия оцифрованный голос с потолка сообщил: «Второй энергоблок». Открылись двери, и дюжина ведомых вывалилась наружу. Уже на платформе сенсер перестроил людей, стал в центре, и толпа почти строевым шагом направилась к эскалатору.
Случайных людей вокруг стало меньше, мне пришлось отпустить группу вперед. Весь путь наверх я отлично чувствовал их передвижение. Но как только ступени вынесли меня в наземную часть станции, направление исчезло, а в сознании повис знакомый фон. Я оказался на поверхности в промышленной зоне возле старого центра города. Слишком близко от исполинской вышки и, открывшегося над ней разлома.
Первая минута ушла на то чтобы продышаться и восстановить контроль над ощущениями. Вторая — собраться с духом, чтобы сделать шаг за герметичную вертушку двери станции.
За время моих подземных переездов снаружи прошел дождь. И не простой. Над промышленным районом выпал щелочной осадок. Я понял это с первым вдохом, когда кисловатый воздух защипал в горле и заставил легкие судорожно выдохнуть.
По небу ползет рыжеватая туча. Сквозь прорехи вниз тянутся солнечные лучи. Но я уже не вижу химических красот. Моё внимание поглотила черная пропасть на границе районов. Воображение взбунтовалось, пытаясь нарисовать зрительный образ, заполняя Надрыв клубящейся тьмой и россыпью тусклых символов. Семисотметровая вышка в нескольких километрах кажется исполинской иглой, протыкающей небо. Увенчанная тремя параболами антенн, вершина почти исчезает на фоне непроглядной тьмы разрыва. Воздух вокруг башни дрожит и тянется вверх, плывут очертания строительных лесов и утягивающей сетки.
Я с трудом оторвал взгляд от жуткого пролома и осмотрел улицу. Манипулятор с группой ушел недалеко. Люди остановились в переулке между высокими заводскими корпусами. Кроме русого в толпе угадывается еще один мерцающий силуэт — второй сенсер. Я перешагнул радужную поверхность маслянистой лужицы и, не скрываясь, направился к ним.
— Том, я ведь просил не брать несовершеннолетних. — Говоривший сенсер был облачен в длинный плащ и прятал лицо под капюшоном. — Здесь может быть опасно.
— Она сама подошла. — Русый оправдывался очень неуверенно, словно боялся собеседника. — Низкий порог. Куда я её теперь дену?
— Правильный вопрос. — Сенсер в плаще повернулся. Руки в обрезанных перчатках откинули капюшон, и я увидел лысый череп с татуированными бровями. — Вы уже познакомились?
— С кем? — Манипулятор обернулся.
— Ясно, — кивнул Сет. — Наш юный проспект закрылся от тебя.
***
— Мне следовало догадаться, что расстояние тебе не помешает. — Соломон продолжал отчитывать меня уже по инерции. Тонкие пальцы бегали по экрану планшета, на электронной карте промышленной зоны появлялись новые отметки. — Твои способности раскрываются, но это не повод лезть, куда не просят.
Я немного опустил голову, стараясь выглядеть виноватым. Кроме нас в подвальном боксе старого заводоуправления находились Князь и Сет. Оба занятые настройкой переносного терминала и самодельных коротковолновых передатчиков. Меньше чем за час в темном подвале развернулся маленький центр управления.
— Но раз уж ты здесь, — Соломон на секунду оторвался от экрана и бросил на меня строгий взгляд, — то будешь держаться рядом.
— Когда они начнут? — Я подтянулся к маленькому окошку под потолком и выглянул наружу.
В сотне метров от нас высится стена сеточных заграждений. За колючей проволокой и бетонным забором начинается территория атомной электростанции. Ближе к пропускнику административный корпус. Дальше здания реакторов и огромная башня градирни, от которой поднимается в небо столб сизого пара. Но мое внимание сосредоточилось на пестрой толпе у ворот.
Менторы собрали у входа на станцию больше сотни граждан. Издалека собрание кажется естественным, слышатся гневные выкрики, мелькают флаги. Но мне неспокойно. Где-то там бегает с мегафоном Сонька. Способности зрячей не требуются, потому она работает с людьми, добавляет шуму, чтобы акция казалась настоящей.
— Скоро. — Главный сенсер глянул на время, что-то прикинул в уме. — Массовка начнет по нашей команде. Мы ждем, пока подтянуться энергетики с оборудованием.
— Объясни ему толком, — отвлекся Князь. — Ну, картину в целом. А то ломанется людишек спасать.
Соломон поднял на меня глаза и тихо вздохнул. Я понял, сейчас меня посвятят в план операции и весь обратился в слух.
— Ладно, вкратце. — Соломон отложил планшет. — Завтра планируется пуск нового энергоблока АЭС для питания установки на трансляторной башне. Если она заработает на полную мощность, все сенсеры в черте Полис-6 погибнут, а аномалия Нарыва накроет весь город. Это ясно?
Я послушно кивнул.
— Под видом акции экологов, наши менторы собрали массовку у ворот станции. В нужный момент они организуют некоторый… отвлекающий маневр. Тогда пара местных работников поможет группе наших энергетиков проникнуть на станцию. Ребята соберут кольцо… — он запнулся, подбирая слова, — объединят усилия и создадут толчок напряжения в управляющей сети. Цепи управления выйдут из строя, пуск энергоблока будет отложен…
— И у нас появиться время разобраться с кризисом, — закончил я.
— Или убраться из полиса подальше, — добавил Князь. — Кстати, держи.
Он протянул мне мой КПК. Я осмотрел наладонник: целый экран взамен треснувшего, пара новых разъемов на боку.
— Спасибо.
— Я сменил прошивку, оживил передающий модуль. — Он пригладил бороду. — Теперь можешь связаться с центральным терминалом в случае крайности. Или с обычными коммуникаторами, но это в пределах квартала. Для безопасности.
Терминал у стены зашипел, на мониторе замелькало изображение.
— Есть связь, — констатировал Сет. — Энергетики.
Плавающая картинка превратилась в лицо. Бритоголовый мужчина по ту сторону деловито поправил очки и прошелся по панели наручного коммуникатора. Помехи ослабли, и до нас донеслось:
— Соломон, мы на месте. Где ваш работник?
— Должен быть с минуты на минуту, — ответил сенсер. — Сколько вас?
— Четыре энергетика, один пробивающий.
— Где ещё трое? — удивился Соломон.
— Один отказался, двое бежали.
— Группа неполная. Вы справитесь?
— Должны. — Мужчина замялся. — Сюда бы Сета. Тогда бы наверняка.
— Его способности скоро понадобятся здесь, — ответил Соломон. — Готовьтесь. Сейчас начнет работать массовка.
Энергетик кивнул, и изображение исчезло.
— Вызывай Соню. Пусть начинают.
Но едва Князь коснулся клавиатуры, как зрячая сама вышла на связь. Её коммуникатор был проще, появившаяся картинка дрожала и прыгала. Но даже сквозь помехи было видно, Сонька растеряна. На заднем плане замелькали люди, поднялся многоголосый крик. Из динамика донесся прерывистый голос:
— Ребята, вы слышите? — Она зачем-то оглянулась по сторонам. — У меня нет картинки.
— Соня, это Соломон. Группа на месте. Пускайте людей, пусть ломают ворота.
— Какие ворота? Район оцепляют! — Сонька была напугана. — Два ментора с группами пропали на подходе.
— Соня, спокойно, — подключился Сет. — Объясни толком, что происходит?
— Отряд по борьбе с демонстрантами! — Сонька перекрикивала шум. — Группа внутри станции, и оцепление… ворота открываются! Газ…
Связь оборвалась. Динамики захлебнулись помехами, изображение превратилось в серую кашу. По коже пробежала дрожь электромагнитной наводки. Внутри всё сжалось. Я сам не заметил, как оказался у стены, как руки вцепились в высокий подоконник, подтягивая меня к грязному стеклу. Снаружи разворачивался стандартный сценарий: оставляя едкий шлейф, в толпу летели дымовые шашки, с двух сторон на людей надвигались стены пластиковых щитов.
— Запасной канал, — приказал Соломон.
— Тоже забит, — ответил Князь. — Нас глушат помехами!
— Нужно предупредить энергетиков. — Соломон на секунду задумался. — Сворачивайте оборудование. Я попробую связаться мысленно.
— У них нет телепата, — сказал Сет. — Некому принимать…
В соседнем помещении грохнуло, в комнату ворвался столб пыли и дыма. Через секунду в комнату ввалился один из зрячих, оставленных на входе. Комбинезон в пыли, по бледному лицу стекает кровь.
— Нас взрывают! — Он закашлялся. — Группа захвата. Два фургона.
— Где Карл?
Вскрик и два выстрела из соседней комнаты стали ответом. Князь выхватил откуда-то короткий дробовик, передернул цевьё. Соломон переменился в лице:
— Сет, Юра в кольцо! Князь, задержите их!
Без лишних слов меня схватили за руки и потащили в центр комнаты. Когда мы собрались в маленький хоровод, Соломон кивнул Сету:
— Давай пси-шторм! — Глянул на меня. — Юра, просто откройся, нужен твой потенциал.
Едва я закрыл глаза, все чувства обычные чувства ослабли. До меня доносились звуки перестрелки, но тихо, словно отраженное эхо. Я чувствовал неудержимый энергетический поток, который проходил сквозь руки, от Соломона к Сету и по кругу. Он быстро набирал обороты, раскручивался, как смерч, впитывая мои силы. Скоро я совсем перестал чувствовать тело, стал частью потока.
В сознании проявились очертания подвала, наметились огоньки сознания копошащихся людей. Огромная черно-синяя воронка сформировалась внутри нашего «кольца» и, оторвавшись, пошла по комнатам. Там, где она проходила, огни сознания гасли, телесные оболочки людей валились на пол, сливались с окружающим серым фоном. А потом всё погасло и для меня. Я потерял сознание.
— Вставай, вставай.
Сет встряхнул меня за плечи, и это помогло. Я самостоятельно поднялся на ноги и сделал несколько шагов.
— Всё в порядке парень. Ты справился. Теперь уходим.
Он бросил на шею сумку и подставил плечо Князю. Тот успел получить ранение в бедро, но дымящийся дробовик из рук не выпустил.
— Соломон, как там?
Сенсер поднялся с колен. У его ног лежал зрячий с простреленной головой. По полу расползалась темно-красная лужа.
— Никак. Уходим.
Когда мы вышли в соседнее помещение, в нас никто не выстрелил. Полдюжины камуфлированных спецназовцев ползали и катались по цементному полу. Ближайший к нам сидел без шлема, прижимая руки к ушам. Из-под обрезанной перчатки по шее текла струйка крови.
— Быстрее! — Скомандовал Сет, подхватывая на плечо короткий пистолет-пулемет.
На улице нас ждала похожая картина. Два пустых бронированных автобуса и десяток ошеломленных людей. Но здесь пси-шторм достал не всех. Как только мы вышли, пара очнувшихся бойцов открыла огонь. Над нами прошла косая очередь. Сет среагировал мгновенно. Полуавтомат трижды дернулся в его руке, выплевывая остаток обоймы. Один из стрелков схватился за бок и упал.
Я повалился на землю в поисках укрытия. Разум отказывался верить в реальность происходящего. Страха не было, словно я прохожу видеоигру. Сказывалась потеря энергии.
— Ниже голову, — прошипел Соломон. — Давай к автобусу.
Сам он стал на колено и выбросил вперед руки. Я понял, что он делает, когда заметил троих бойцов, вынырнувших из ближайшей подворотни. Двоих сразу повело в стороны, словно они разучились ходить. Но третий заметил нас и вскинул автомат. Когда в обшивку автобуса у моей головы врезалось несколько пуль, я очнулся. Небольшое усилие, и в стрелка полетел нездоровый образ. Ближайший фонарный столб ожил, отрастил пару железных рук и выдрал себя из тротуара. Ещё секунда и плод моей фантазии набросился на перепуганного бойца. Поначалу тот пытался стрелять в железного монстра, но скоро бросил оружие и побежал.
Перестрелка за нашей спиной тоже стихла. Второй нападавший получил заряд дроби в бронежилет и завалился на спину.
— Ничего не понимаю. — Соломон встал с коленей. — Они знали об акции. Ведут огонь на поражение, словно вычищают банду…
В следующее мгновение над нами хлопнул глушитель, и сенсеру разорвало горло. Соломон схватился руками за шею и упал, заливая асфальт кровью.
— Крыша! — крикнул Князь.
Сет поднял глаза. Лицо исказил звериный оскал, татуированные брови сошлись на переносице. На крыше здания через улицу встал камуфлированный боец. Я в ужасе наблюдал, как он медленно поднимает винтовку, засовывает дуло в рот. Сет тихо зарычал, усиливая давление. Ещё один хлопок, глухой хрип, и бездыханное тело летит на асфальт.
— Князь, за руль. — Голос Сета стал глуше. — Юра, помоги положить его в салон.
Скрипнула резина и фургон полетел к границе промышленной зоны.
— Что с остальными? — не отрываясь от дороги, спросил Князь.
— Мы им уже не поможем. — Сет говорил спокойно, словно отстранился от происходящего. — Это конец организации.
Вырваться из района на фургоне спецназа Князь не рассчитывал. Машина подбросила нас на пару кварталов севернее, к выходу коллекторной системы. Там Сет выволок меня наружу и потащил к темной трубе под мостом. Я ещё не оправился от шока и с трудом передвигал ноги.
— Отсюда выберемся в санитарную зону. — Он не объяснял, а скорее планировал наши действия на ходу. — Там тихо. Мертвые кварталы. Может ещё и проскочим….
За спиной скрипнули колеса, фургон покатил к следующему сточному каналу.