— Мы еще раз спросим тебя, готов ли ты добровольно пойти под нашу руку? — спросил монарх.
— Отказываюсь, я говорил уже, и повторять больше не вижу смысла. — устало повторил я в очередной раз. — Почему меня никто не хочет слушать?!
— А кто ты такой, чтобы тебя слушали?
— Ну да, всего лишь засланец божий и просто хороший парень. — выдыхаю. Рубашка-смирняшка довольно таки теплая, вспотел — поясница чешется.
Мои попытки поерзать в кресле наглым образом прервали подхватив меня под руки два амбала, что все это время молча стояли где-то возле стеночки. Император о чём-то беседовал со своей свитой, и в таком составе мы двинули в небольшое путешествие по закоулкам местного санатория.
Спускались по винтовой лестнице, каждый оборот я мог рассмотреть в маленькую форточку внутренний дворик крепости-лечебницы. Стены огораживали небольшой участок, в котором кто-то поставил беседку, а рядом с беседкой маленький прудик. Наверное там и рыбка водится… эх, сейчас бы на рыбалку. Еще их интересного там можно было поглазеть на сад. Маленький такой садик из парочки кустиков какой-то цветущей травы, несколько декоративных и аккуратно остриженных деревьев, я отсюда даже вижу, что на деревьях растут какие-то оранжевые плоды. Апельсины что-ли?! Если мне не изменяет память, что сейчас «дома» должен быть новый год, радость детям и горе одиноким взрослым.
Закончив спускаться, мы вышли в широкий коридор, через который прошли по светлой галерее. Через широкие окна можно я еще лучше рассмотрел дворик: нет, не апельсины — хурма, наверное. Я не знал, как можно было еще обозвать эти помидорки на дереве. Не важно, мы куда-то идем и нас наверное там деже ждут.
***
В имперских подвалах Сигиз Безродный ждал высоких гостей. Некромеханик готовился к проведению ритуала подчинения. Сигиз очень нервничал, ведь по факту, он был ответственный за успешный итог, и ручался за это собственно шкурой.
Ритуал предполагал под собой не совсем добровольное получение согласия. Для этого Сигиз приготовил целую программу, как можно будет не причиняя прямого урона призванному герою сломать его волю. Например, демонстрация чужих пыток. Если призванный герой обычный человек, а хроники говорят, что в начале они — герои — все обычные люди, то тот аттракцион чужой агонии, что подготовил некромант будет шикарным решением проблемы.
Император столкнулся с проблемой, когда вся мощь подконтрольной империи ничего не стоит в подчинении одного единственного человека. Что может сделать государство, у которого в руках монополия на насилие, чтобы нужные ему человек делал то, что ему скажут?
Вариант первый, давление. Давление на человека через родных, самый простой способ. Давление через его работу, друзей, в конце концов никто не отменял банальный шантаж. А «медовая ловушка» чего только стоит? Человека опаивают, приводят в номер. У него по факту даже может быть и ничего и не было в этом номере, но вот они: доказательства.
Вариант второй, деньги. Человека банально можно купить. Предложить ему либо райские кущи и дивизию отборнейших девственных красоток (или красавцев), которые будут верны только ему и будут исполнять все что только ему возжелаете. Либо же предложить ему рай на земле, личный остров все с тем же контингентом. Цена может быть любой. А еще цену можно создать: сбил пьяных лихач маленькую дочурку, а правильные врачи да пришли и сказали, что нужна дорогая операция, а потом когда человек получит отказ в помощи везде к нему подойдет неприметный человечек и предложит надежду. Цена может быть любой, и почти каждого можно заставить себя продавать.
Вариант третий, насилие. Человека можно похитить, ограбить, избить и напугать. Запуганный человек будет не столько же эффективен, но он будет работать. Самый простой и древний вариант.
А что делать когда у человека иммунитет ко всем этим трем вариантам? Выход тоже есть. Комедия!
Перед человеком можно разыграть комедию, в которой он будет зрителем, по вине которого будут страдать другие люди ради смеха. Максимальный абсурд и старое доброе ультранасилие.
Герою приготовили зрелище, в котором он будет сам выбирать когда нужно будет остановиться.
***
Коридоры, караулы, коридоры. Подвал.
Мы спустились в подвал, в котором нас встретила летающая черепушка.
Правый глаз у нее светился зеленым светом, а левый был закрыт стальной круглой пластиной, приделанной к кости заклепками. Нижняя челюсть была из метала, оттуда откуда должна была начинаться шея, торчат три руки, свисающие вниз. У одной вместо ладони сверло, у второй дисковая пила, а у третьей птичья лапа. Все кости между собой соединены металлическими шарнирами. Каждая кость усилена полосками металла, повторяющие естественный рельеф кости. Черепушка оказался дворецким местного обитателя и проводил нас большой светлый зал, стены которого были выбелены, а освещение на столько ярким и объемным что не было никаких намеков на тени.
В правой половине комнаты была расставлена мягкая мебель для нас — гостей. Чуть в стороне стояло несколько официантов с напитками и закусками. Меня посадили в центре в первом ряду. Остальные расселись кто как и в произвольном порядке. Императора, внезапно, не оказалось рядом, как и его дядю.
Присутствовал какой-то видный генерал, такой вывод я сделал по бархатной ленте перекинутой слева на право, на ленте были самого разные драгоценные броши. Наверное это медали и ордена у них такие. Да и верхняя одежда чем-то напоминала военную. Белый низ, чёрный верх, головного убора нет.
Так же тут из заметных личностей присутствовал какой-то жирный дядька, что постоянно поправлял свои часы. Назвать этого жирного толстым не позволяла его внешность, слишком отталкивающая, толстяки они милые, пухлые и улыбаются. А этот именно скалится, не удивлюсь, если окажется, что ему на ужин подают печеных младенцев.
Присутствовали тут и нормальные люди, среднего телосложения и в опрятной одежде, но так как я никого не знал все они сливались в общую массу. Так же тут были дамы, как на зло не одной молодой девушки. Присутствующие тут женщины либо были в сопровождении кавалеров, либо в полном одиночестве. Было любопытно увидеть местных модниц, но как на зло я похоже присутствовал на какому-то провинциальном корпоративе педсостава самого захолустного техникума, испытывающим кадровый голод молодых специалистов.
Да и какие модницы в правительственных подвалах могут быть?… Хотя в моей родной стране и не такое может быть.
Все тихо что-то обсуждали, если честно я вообще не представляю зачем они все тут. Я не совсем понимал почему, но не могу разобрать слов. Все голоса сливались в какую-то аморфную какофонию голосов и звуков, будто бы я оказался единственным иностранцем на восточном базаре.
Какой-то странный тип в костюме чумного доктора сказал короткую речь, театрально поклонился и публика заняла свои места в, я так понимаю, зрительском зале.
Через дверь в противоположной от нас стене вошла колонна детишек. Дети были все в одинаковых платьях из мешковины, на поясах какая-то грубая верёвка. Когда они подошли ближе я рассмотрел пустые взгляды, шрамы на лбу от выжженного клейма. Колонной по двое, как на детсадовской экскурсии — мальчик девочка — они подошли к нам, чтобы нам было лучше их рассмотреть. На шеях у всех кожаные ошейники, соединенные друг с другом тонкой цепочкой. Затем в комнату вошел огромный детина в кожаном фартуке на голый торс, сланцах, шортах и ярко выраженной отсталостью в развитии. А еще он улыбался. Хорошая такая улыбка, добрая. И никак не подумаешь про того, что он садист-убийца на службе государства.
***
Сигиз был доволен. Материал для исследований с ферм-питомников дэ Ларман ему поставляли регулярно. Самый ходовой товар — дети не магов до семи лет. Рабы в триедином мире были очень популярным товаром, и их постоянно не хватало — питомкини дэ Ларман были одними из самых известных ферм для производства рабов.
Так же Сигиз, позаботился, чтобы призванный никак не смог догадаться о предстоящем преставлении раньше времени и наложил легкий полог безмолвия. Звуки он не глушил, но искажал до неузнаваемости. Не смотря на то, что свита императора почти в полном составе присутствовала на своих местах, сам император и самые приближенные отсутствовал — срочные дела, на которые сослался секретарь императора не терпели отлагательств.
Это немного расстроила Сигиза, он надеялся, что сможет хорошо порадовать собственного благодетеля как представлением, так и результатами.
Собственно о самом представлении, Сигиза давно интересовали ритуалы ментального воздействия на смердов. Самым популярным наказанием для смердов в Друфриэмской империи была так называемая «Пьяная пляска». Подчиненный ритуалу смерд начинал танцевать вокруг бочки с водой, или крепким алкоголем, если его хозяин не поскупился на него. Танцевать и отрезать от себя тонкие кусочки плоти, смеясь, выпивая и раздавая эти куски окружающим, как правило родным наказываемого, а еще под собственный смех, на радость хозяину наказываемый прижигал себя огнем, чтобы ненароком раньше конца наказания не сдохнуть от потери крови.
Ритуал был ультимативным вопросом в подчинении населения империи. Аристократия уже давно не считала не магов людьми и относилась к своему скоту соответственно.
Рабам выращенным в питомниках дэ Ларман очень везло в жизни, если их экспортировали в соседние страны.
По команде Сигиза представление началось.
***
Мясник разложил свой инструмент на столе и взял в руки артефакт, который снимал блокировку с сознания раба. Зрители нужно дать живые эмоции. Подойдя к маленькому мальчику, протянул руку с камнем-артефактом к ошейнику. Тот раскрылся и повис на цепочки у стоящей смирно рядом девочки.
Мальчонка сначала сделал резкий вдох, а потом его глаза обрели осмысленность. Он осмотрелся вокруг, ему было страшно. Он все видел и слышал до этого, но только сейчас к его телу вернулся контроль. Он осмотрел взрослых людей в дорогих одеждах, что сидели в дорогих креслах. Такие же как и мальчик слуги разносили напитки и закуски. Слышно было только шуршание ткани, звон стаканов и дыхание самого мальчика. Среди всей толпы богато одетых теть и дядей был один странный мужчина в серебряной рубашке, его руки странно были заведены за спину, впечатление что он обнимал сам себя. Взгляд мальчика и странного мужчины встретились.
Напряденное лицо, широко раскрытые глаза, пульсирующие в такт учащенному дыханию ноздри, короткая стрижка, напряженные скулы. Мальчик запомнил это лицо.
Здоровяк схватил мальчонку за шиворот и как кутенка потащил в центр «сцены».
Препарат, что дали тайно вдохнуть призванному давно уже должен был начать действовать. Его слух, зрение, тактильные ощущения. Все должно быть усилено. Так же на него воздействовала смирительная рубашка, она усиливала эмоции своего носителя, если человеку было смешно — он смеялся как последний раз в жизни, если ему было страшно, то он обливался потом и не находил покоя, если ему было скучно — он был готов лезть на стены, чтобы хоть что-то интересное произошло. Специальный артефакт специально для специального гостя на специальном представлении некроманта Сигиза.
***
От автора: рекомендую включить эту музыку (я под нее писал этот момент) Mechanized — Nick Tzios.
Злость. Страшная злость, что сейчас разрывала меня изнутри. Это не было гневом, гнев стремится уничтожить вызвавшего его, гнев — это кислота, что разъедает изнутри и опьяняет разум. Моя же злость была огнем, что горит в котле парового локомотива, огонь что дает силу древнему механизму двигаться вперед через сильный снежный буран холодного севера. Огонь дает силу.
Я не мог не видеть, что творилось передо мной. Я до сих пор не понимаю логики этих людей. Что они пытаются сделать, с кем они меня спутали, чем я выбиваюсь из их расчётов? Я не верю, что могу быть каким-то особенным. Не варил там, не варю тут.
В чем причина, по которой они ведут себя на столько глупо?!
Я не моральный инвалид, что может наслаждаться зрелищем, что мне приготовили. А люди вокруг? Разве это люди вообще? Они смакуют каждую каплю пролитой в этом подвале крови. Они обсуждают какая отличная вырезка и с каким вином её лучше подавать.
Страшное желание уничтожать. Я желаю спалить здесь всё к чертям собачьим, этих тварей, что выдают себя за людей, эту страну и этого императора.
Мгновение.
На мгновение все вокруг замерло. Все вокруг стало стеклом, в котором отражается мир.
И в этом стеклянном мире есть Он.
Первородный огонь и он говорит со мной.
Не было слов, зато были образы.
Меня спрашивали, что бы я хотел.
Я ответил, что хочу чтобы они — показываю рукой на куски мяса — могли отомстить.
Меня спрашивали, что точно я хочу этого.
Я ответил, да — желаю.
Я встал на ноги, смирительная рубашка осыпалась стеклянной крошкой, мир помутился в глазах и я осознал что я могу.
Огонь уходит и мир перестает быть стеклянным, я так же стою. Люди вокруг не сразу поняли, что что-то пошло не так. Очень удивился клоун в костюме чумного доктора. Я так и не узнаю как его зовут, да и не нужно мне.
Я вижу, что души детей, которых растерзали тут передо мной еще не успели уйти на перерождение. Они были тут, я мог их ощутить. И позвать…
Одним за другим вокруг меня образовывались очаги красного огня. Камень под ним начинал плыть, на столько было сильно пламя. Души сжигали себя, очищая от воспоминаний прожитой жизни и дарили свою силу мне. От каждого факела души ко мне тянулся ручеек золотого пепла. Пепел впитывался в мое тело через глаза, рот, уши; я запоминал их имена, кем они были при жизни. Эти дети еще не успели толком пожить, но они успели к кому-то привязаться, кого-то возненавидеть и полюбить, у них были свои любимые игрушки и были имена. В этот момент я хотел чтобы они знали, что они смогли отомстить тем, кто отнял у них не самую счастливую, но настоящую жизнь.
Они сжигали себя и они будут жить. Я никогда не забуду их имен. Эти дети даже настоящих имен не имели, шесть сот семьдесят девятый, шесть сот семьдесят восьмая…
Температура в помещении росла очень быстро. Чем больше выжигала себя уже звезда души, тем ярче был свет и больше жар. Присутствующие никак не могли успеть покинуть зал. Они получали страшные ожоги, как простые люди, и корчась в агонии, умирали, как простые люди.
Золотой пепел, поглощенный мной, преобразовался в чистую силу, я знал что он имеем общую природу с первородным огнем, и никакая магия от него не сможет защитить. А так же я знал, что запас не бесконечный и его нужно беречь. Это очень дорогой дар.
***
Сигиз бежал по коридорам. Все пошло не по плану, все было не так. Не зря все древние предания гласили, чтобы никто не смел играться с посланниками богов, пока те слабы и находятся под божественной защитой. Предания гласили, что никому больше было рассказывать о том, что бывает с теми, кто пошел против богов в их стремлении помочь новому герою. Но ведь откуда то же пошли слухи? И Сигиз планировал стать тем, кто как будто бы не спасался от божественной кары. Сигиз очень хотел жить, а потому он бежал и планировал бежать дальше из страны, с континента как можно дальше от героя его возмездия.
***
Через несколько дней, читая отчет о расследовании Иммануил проклинал героя, своего некроманта и богов. Герой из другого мира был очень лакомым кусочком силы. Обладай героем империя смогла бы на равных поучаствовать в том переделе власти, что угрожал случиться в недалеком будущем.
Имануилу не повезло править в интересное время, но он обязан был сохранить свою империю у которой было слишком много врагов. Герою никто не собирался рассказывать до поры до времени, о том, что Друфриэмская империя находится в изоляции и с ней не ведут никаких официальных контактов соседи. Рабы — единственная экспортируемая продукция и единственный источник богатства имперской аристократии, которая уже несколько поколений вырождалась в близкородственных браках. Весь остальной мир не желал иметь никаких контактов с государством, что выращивало собственных подданных как животных и продавало на сторону, а элиты других стран еще более информированные понимали, что не стоит заключать никаких браков с той мерзостью, что именую себя имперским аристократом.
Империи нужен был герой. Империя потеряла своего героя.
В отчете нет никакой информации о том, куда же он мог исчезнуть, а в том, что он жив не сомневался никто из этот отчет писавших. Удалось проследить по выжженным коридорам маршрут из крепости, охрана была перебита полностью. Следователи подозревают вмешательство из вне.