Ловитвой дева веселится
И скоро в Сельму возвратится".
VIII
"Нет, нет, товарищ мой, Гидалл!
Я ни одной стрелы пернатой,
Рассекшей воздух, не слыхал,
Ни лани на холме рогатой,
Ни серны в поле не видал.
Леса окрестные безмолвны
И тишины унылой полны,
Как замок мой. О друг! скорей
Пойдем к почтенному Алладу,
В его пустынную ограду
Утесов мшистых и камней.
Сей, ветхий жизнию, кульдей,
Пророк таинственный Эрина,
Нам скажет, где Эвираллина,
Куда сокрылася она.
Завеса тайн пред ним сквозна;
Он все постиг, все, вещий, знает
И духом в будущем читает.
Пойдем, Гидалл! пойдем скорей,
Откроет тайну нам кульдей!"
IX
Отшельник сей иноплеменный,
Живый обломок гробовой,
Таинственный и сопряженный
Своею чистою душой
С какой-то тайною страной,
Аллад давно уж поселился
В пустынных Эрина скалах;
Но он в Авзонии {1} родился,
На славных Тибра {2} берегах;
И, ветхий днями, поседелый,
Как древний тополь снежных гор,
Итальи счастливой пределы
Оставил он с тех самых пор.
Как свет, блеснувший в Вифлееме, {3}
Подобно утру гор на теме
Ум разливаться начинал
Лучами по лицу земному
И путь народам озарял
Души к спасению святому;
Когда поклонники Христа,
Борцы под знаменем креста,
Жестоким пыткам подвергались
За веру и надежду их
И в пищу тиграм предавались,
Живые, от владык земных;