5419 год, конец первого месяца зимы
Северная тропа, на пути к безымянному аванпосту
Горы Анрод нависали справа сплошной гигантской стеной. Умопомрачительно высокие заснеженные пики подпирали далекие облака. Две исполинских, самых высоких в округе горы, и вовсе терялись в небесной выси своими оконечностями. У этих титанов даже были свои имена: Сарт и Орей. Я уже забыл от кого слышал эти названия, однако запомнил их.
В это морозное утро каменные гиганты были особенно прекрасны и помпезны. Они величественно молчали и со своих немыслимых высот бесстрастно наблюдали за нашим отрядом. Я изредка бросал восхищенные взгляды на Орей, пытался разглядеть его далекую макушку. От одного взгляда на гору сильно кружилась голова, однако это меня нисколько не останавливало. Мне нравилось смотреть на заснеженные, искрящиеся в лучах утреннего, морозного солнца перевалы, подъемы и склоны гор.
— Эй, Джалек, ты как? — еле шевеля замерзшими губами, спросил Пекарь.
Южанин лишь махнул рукой и ничего не сказал. Да, на Джалека было тошно смотреть. Он хуже всех переносил лютый мороз, заставший нас на половине пути к безымянному аванпосту. Теперь к привычной бледности мужчины добавилась болезненная синюшность, вызванная холодом.
Я и сам повыше натянул высокий ворот мехового полушубка и поглубже спрятал лицо в теплый шерстяной шарф. Однако и это не особо спасало. Мороз не ведал преград и во всю свою мощь терзал тело. Радовало только одно: впереди замаячили стены аванпоста.
— Наконец-то! — облегченно выдохнул Эд. — Добрались.
— Куда добрались?! — вскинулся Пекарь. — Или ты уже захлопнул за собой ворота? Ты что, за стенами аванпоста? Так чего болтаешь?! Вот как войдем в крепость, когда жарко натопим печь, тогда и расслабишься. А сейчас по сторонам поглядывай и не вякай лишнего!
Сын Пекаря стыдливо спрятал глаза, кивнул отцу и, ускорив шаг, ушел в начало отряда.
— Хм… Взяли моду! Дело еще не сделано, а они уже отмечать взялись. Эх, молодежь! Вам бы все да сразу, а ждать не умеете… или не хотите, — Пекарь еще долго бухтел что-то подобное себе под нос.
Я лишь улыбнулся и тоже прибавил шагу. Да, тут, на севере, да еще в такой мороз, главное — движение. Нельзя дать холоду пробраться под одежду. Еще важнее, чтобы ноги были в тепле. Поэтому и приходится идти вперед без остановок.
— Эй, парни, спуск начинается! Смотрите в оба! — крикнул сержант Пайк из начала колонны.
Спуск — это хорошо. Сразу за ним начинается небольшой лесистый склон, а еще через лигу — безымянный аванпост.
Я осмотрелся по сторонам. От отряда отстал Джалек. Южанин стоял в стороне и что-то глотал из небольшой фляжки. Он быстро попил и направился к нам.
— Ты как? — с тревогой в голосе спросил я.
— В норме, — ответил Джалек. Кожа на его лице стала приобретать естественный оттенок. — Просто пить захотел.
Я кивнул. Мне совсем не интересно, что там принимает странный южанин. Мне важно только, сможет ли он прикрыть меня или кого-то из егерей в нужный момент. Однако на этот счет сомнений не было — Джалек еще никогда не подводил.
— Тихо тут, — сказал я для поддержания разговора.
— Очень, — откликнулся южанин. — Так никогда не было.
— Как?
— На многие лиги вокруг ни души. Ни птиц, ни зверей, — бесстрастно сказал Джалек.
— Откуда знаешь? — изумился я. Южанин ведь никуда все это время не отлучался.
— Я слышу. Много чего слышу.
— Что, вообще никого кроме нас? — Спросил я.
— Никого… Кроме твоего волка…
Я вскинулся, сделал страшное лицо, приложил палец к губам.
— Не бойся. Я не скажу Пайку. И в тот раз не я сказал. Мне твой зверь не мешает. Я чувствую, что он не несет угрозы. Для нас.
— Ладно… А ты не знаешь, кто сказал сержанту?
— Не знаю. Да если бы и знал — не сказал бы. В отряде не нужны конфликты.
Я кивнул. У меня не было повода сомневаться в словах южанина. Он не тот человек, чтобы разбрасываться и без того редкими фразами. Наш разговор сам собой стих.
Мы беспрепятственно миновали крутой спуск и нырнули в перелесок, укрывавший каменистый уступ.
— Стоянка! — крикнул сержант. — Давайте дров наберем, неизвестно какие запасы в аванпосте.
Пайк дело говорит. Мало ли! Вдруг в безымянном аванпосте вообще дров нет? А у нас свои запасы заканчиваются. Да и вообще: оставлять припасы в крепости — это своеобразная традиция Последнего Патруля. Всякое в пути может приключиться.
Егеря разбрелись по лесу. Застучали топоры, затрещал сухостой и валежник. Из головы колонны вернулся Эд, и мы с ним, оседлав старую поваленную сосну, принялись рубить ее.
— Парни, берем по максимуму! — крикнул Пайк. Он тоже не стоял без дела. Стоять нельзя. Поэтому сержант таскал в сани охапки хвороста, похлопывал себя по бокам да потирал варежка о варежку.
Кое-как изрубив сосну, мы с сыном Пекаря принялись таскать увесистые чурбаки. К нам присоединился Джалек. Этот тощий, жилистый человек брал по два бревна и играючи грузил их в сани. Мы с Эдом даже не поспевали за ним. Казалось, что у южанина второе дыханье открылось и мороз ему уже нипочем.
Через час, нагрузив повозки до предела, мы двинулись дальше. Миновали подъем, еще один спуск и вышли аккурат к стенам безымянного аванпоста.
— Ну что, ребятки, последний рывок?! Еще разок дружно навалимся, а там уж и отдохнем! — крикнул Пекарь и стал доставать лопаты.
Да, отдыха нам сегодня точно не видать. Ворота аванпоста чуть ли не до середины замело снегом! Хотя чего другого можно было ожидать? Метели-то вон какие были. В общем, хочешь не хочешь, а поработать придется. Мы все взялись за лопаты и принялись дружно откидывать снег от ворот.
Снег за долгие недели слежался и превратился в плотный наст. Провозились мы немало, но, хотя бы, согрелись. Наконец, когда из-под снега показались голые камни, сержант Пайк загремел связкой ключей и не без труда отпер крепостные ворота. Вторым ключом запустил подъемный механизм. Мы оказались внутри.
В безымянном аванпосте за три года ничего не изменилось. Все такая же невысокая крепость, все те же серые, обледеневшие стены, мутные, заиндевевшие окна. Мы нырнули внутрь унылой, старой башни, туда же завели лошадей.
Нижний этаж аванпоста был объемистый, но имел, по сути, всего три раздельных помещения. Первое — хозяйственное, самое большое. Там-то мы и разместили животных, составили сани с провизией. Во второй комнатке, больше похожей на промерзший чулан, мы сложили свои вещи. В третьем зале расположились мы сами. Тут было два больших камина, нечто похожее на лежаки, длинный стол и множество гнилых табуретов. В общем, все самое необходимое для жизни.
Первым делом развели огонь и жарко натопили в помещении. Приготовили поздний обед и только потом позволили себе немного расслабиться и отдохнуть. Многие егеря улеглись спать, другие отправились обходить окрестности. Я оказался в числе первых. Пекарь разрешил мне и Джалеку вздремнуть до вечера, но при условии, что вечером мы отправимся в патрулирование. Я не возражал, да и южанин не был против.
Проснулся я, когда солнце село. Джалек уже сидел у камина и уплетал пустую, остывшую кашу. Мне не пришло ничего другого на ум, как присоединиться к товарищу.
— Ну, как тут обстановка? — спросил я, проглотив кашу.
— Тихо, — ответил южанин. — Первые патрульные вернулись пару часов назад. Ничего.
— Ясно…
— Эл, Джалек, — к нам подошел Пекарь. — Выходите через пятнадцать минут. С вами пойдут двое парней из бывшего отряда Ланца. Направления выбирайте сами и расходитесь поодиночке. Далеко не забирайтесь, сегодня наша цель — наблюдать. Осмотритесь вокруг повнимательнее… Ну, в общем, не мне вас учить.
Мы с южанином дружно кивнули, убрали на стол пустые миски, собрались и вышли на улицу. Перед воротами аванпоста стоял северянин Бон со своим копьем в руках. Парень смотрел на север, туда, где зажигались яркие, крупные звезды. Когда мы поравнялись с северянином, тот внезапно сказал.
— Безветренной ночи вам!
Мы с Джалеком обернулись.
— И тебе не замерзнуть, — ответил южанин. Бон лишь усмехнулся, но ничего не сказал.
Подоспели егеря из бывшего отряда Ланца. Мы распределили между собой маршруты и разошлись. Мне досталась северная тропа. Я постоял еще несколько секунд, вглядываясь в опускающуюся на горы ночь, и, когда глаза привыкли к темноте, отправился в путь.
Быстро спустился с возвышенности, на которой стоял безымянный аванпост, и запетлял меж каменных глыб. Я не торопился и просто шнырял туда-сюда, не отдаляясь от крепости. Несмотря на наступившую ночь, видимость вокруг была хорошая. Светил месяц и звезды, а под их сиянием на земле искрился снег. Белым-бело! И ясно практически как днем.
Я побродил еще с полчаса рядом с аванпостом и, не обнаружив ничего подозрительного, отправился дальше. В горах что-то коротко треснуло. Глухо заухало. Стихло. Через несколько секунд раздался отдаленный то ли крик, то ли стон, то ли смех. И опять тишина.
Сердце в груди запрыгало испуганным зайцем. Я замер, прижался к высокому валуну и постарался слиться с ним. Прислушался. Нет. Ничего. Как будто и не было никаких звуков! Да, в горах всякое бывает, и кто знает, какие существа обитают в темных расщелинах и далеких пещерах.
Постояв еще пару минут, я медленно зашагал на север. Свернул с тропы и углубился в беспорядочное нагромождение острых как бритва камней. Постепенно местность стала превращаться в крутой холм, и я начал забираться наверх. Оказавшись на возвышенности, осмотрелся. Отсюда открывался отличный вид на горные отроги, ближайшие скалы, холмы и долину, лежащую впереди.
Я устроился меж валунов, замер. Красиво тут! Верхушки титанических горных хребтов теряются в бездонной черной выси. Месяц и звезды над головой. А далеко-далеко на севере разгорается таинственное зеленовато-фиолетовое свечение. Я залюбовался. Сияние это постепенно превратилось в четкую, извилистую, изумрудную ленту, сменило свой цвет. Заколыхалось, поплыло. Откатилось назад, засветилось еще ярче.
Некоторые называют это явление северным сиянием, другие говорят, что это свет из самого Мрака. Но все сходятся в одном: это сияние опасно. Я так не считаю. Наоборот. Оно мне нравится. Я видел его уже несколько раз, и всегда сияние это казалось мне спокойным, полным жизни и таким древним, что аж дух захватывает.
Вскоре беспощадный мороз все-таки взял свое. Ноги начали мерзнуть, а руки и вовсе свело от холода. Я спустился с холма и неторопливо зашагал обратно. На полпути к аванпосту снова услышал какой-то шорох в ночи. Внезапно впереди вспыхнули два красных огонька. Я остановился и медленно потянулся к рукояти ромфеи. Раздался радостный скулеж и еле слышное тявканье.
— Эй, Дым! — прошептал я. — Ты чего тут делаешь?
Волк весело подбежал ко мне, ткнулся влажным носом в грудь. Тут же развернулся, еще раз тявкнул, только теперь уже требовательно, и затрусил обратно. В сторону безымянного аванпоста.
— Стой! Тебе туда нельзя!
Однако зверь даже и не подумал остановиться, хотя, я уверен, все отлично понял. Он лишь нетерпеливо махнул хвостом и скрылся за ближайшим валуном. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за Дымом.
Немного поплутав по каменному лабиринту, мы вышли на ровную площадку. Дым бросился к еле приметному бугорку снега и принялся быстро его раскапывать. Я с интересом наблюдал за действиями друга. Вот из-под снега показался темный ком какого-то смерзшегося тряпья. Волк все продолжал копать. Вот показалась рука, нога, голова. Я метнулся к таинственной находке друга.
Под снегом оказался человек! Правда, давным-давно замерзший. Я присел над посиневшим трупом, осмотрел его. Простая егерская форма, меховые сапоги по колено, меховая же шапка. Перевернул тело на спину и…
Я знал его! Это парень из Последнего Патруля! Как же его зовут?
— Санни… — за спиной раздался тихий голос Джалека. Я резко обернулся, уставился на южанина.
— А ты тут откуда?
— Шел за твоим волком, — тихо ответил Джалек. — Он бежал в эту сторону, будто что-то искал.
— Ага… и нашел.
— Да. Это егерь из Последнего Патруля. Санни.
— Точно. Так его звали.
Джалек замолчал, скорбно глядя на обледеневший труп. Я тоже не хотел ничего говорить. Укоризненно посмотрел на Дыма, даже не среагировавшего на южанина. Волк демонстративно отвернулся.
— Ну, что, потащили его в крепость? — спросил я.
Южанин лишь кивнул. Мы подхватили мертвого егеря и поволокли его в аванпост. Дым потрусил за нами. Проводив нас до самой крепости, волк, так же тихо, как и появился, скрылся в морозной ночи.
Мы внесли труп Санни в коридор аванпоста, аккуратно уложили на пол, распрямились, переводя дух. Из общего зала потянулись егеря. Они с интересом и тревогой смотрели на нас и на нашу находку. Последним из зала вышел сержант Пайк.
— Чего вы опять тут приволокли? — зло и раздраженно спросил он. Однако в следующую секунду Пайк все-таки разглядел труп. — Санни… Это рядовой из Последнего Патруля…
— Да, — спокойно ответил Джалек.
— Где… Где вы его нашли?! — сержант, не сумев сдержаться, сорвался на истеричный крик.
— Тут не далеко. Совсем рядом с аванпостом, — ответил я. — Несколько сотен метров на север.
— Твою за ногу! Ну, и что он там делал? Что он там делал?! Откуда он тут взялся? Санни должен быть на севере, со своим отрядом! — бесновался сержант.
— Теперь вряд ли мы об этом узнаем.
Сержант Пайк ожег меня свирепым взглядом, но ничего не сказал. Он и сам, наверное, понял, что несет полную чушь. Хотя, с другой стороны, те же самые вопросы тревожили и остальных егерей. Просто никто не осмелился задать их. Все боялись. Я видел это по их глазам, по напряженным, серым лицам. Егеря понимали, что ответов на эти вопросы не будет. Потому и боялись.
Сержант, словно маятник сбесившихся часов, расхаживал туда-сюда, из угла в угол, от двери к двери. Внезапно остановился, уставился на заледеневший труп.
Южанин, стоявший все это время рядом со мной, внезапно присел рядом с телом Санни. Не снимая теплых перчаток, Джалек ощупал тело мертвого егеря. Смерзшийся полушубок на трупе громко захрустел. Южанин схватился за торчавший колом ворот промерзшей одежды, резко рванул в разные стороны. Раздался резкий треск, словно кто-то расколол лед на озере.
Полушубок на мертвеце раскололся на две части, похожие на гигантский панцирь неведомого существа. Они с грохотом упали на каменный пол, и из них выкатились два свитка. Странно, но бумага казалась свежей, не прихваченной лютым морозом. Будто бы оба свитка были написаны только что.
Пайк, до этого стоявший у противоположной стены, в мгновение ока очутился рядом с нами, схватил первое письмо. Поверхность бумаги полыхнула прозрачным пламенем и тут же погасла. Сержант в страхе отбросил свиток. Немного подождал, наклонился и снова взял письмо. Ничего не произошло.
— Хм… — озадаченно хмыкнул Пайк, — эфирная энергия. Видимо для того, чтобы бумага не испортилась.
— Значит, письма писал мастер Вингут, — предположил я. — Он ведь командовал Последним Патрулем?
— Да, он… — рассеяно ответил сержант. Пайк бегло осмотрел свиток и аккуратно, чтобы не повредить личную печать демонолога, принялся стягивать скрепляющую веревку с письма.
Через несколько секунд сержант, наконец, развернул свиток, скользнул взглядом по строчкам. Его губы чуть заметно шевелились, а лицо все больше и больше хмурилось. Пайк дочитал письмо, поднял голову. Лицо его было белым, словно первый снег.
— Ну, чего там, сержант? — нетерпеливо спросил Пекарь, все это время тихо стоявший у входа в аванпост.
— Я прочитаю вам… все от начала и до конца… — голос Пайка дал петуха.
Однако, не смотря на это, сержант начал читать:
«Демонолог мастер Вингут Данто Вэйн,
Командир Последнего Патруля и, по совместительству,
Шестнадцатого сводного егерского отряда.
Наместнику поместья Дербидж
и главнокомандующему армией Королевских егерей
— Йену Тавору Дербиджу,
А также, если это послание попадет в Нортмарк,
Командующему заставой
— Ольтеру Джону Гаппету.
Извиняюсь за столь сумбурное послание и сразу прошу простить меня за столь скорбные вести в такие спокойные и благостные для королевства времена. Пишу в спешке, так как промедление подобно смерти и краху Маркауна, а, возможно, и всего материка.
На Последнюю Твердыню напали!
После того, как наш отряд на два дня раньше намеченного срока прибыл в крепость, начался первый зимний буран. Через день, когда непогода разбушевалась не на шутку, на нас напали. Твердыню осадили неизвестные мне враги. Это не северные племена варваров, те бы никогда не осмелились в открытую идти против сил королевства. Однако это и не Вебарцы, и не солдаты любого другого государства из тех, кто бы мог напасть на нас. Таких воинов я никогда еще в своей жизни не видел, а видел я, как вы можете знать, многое. Однако все они люди.
Сейчас, когда я пишу вам это послание, мои подопечные погибают там внизу, под стенами крепости. Лучшие воины. Им не справиться. Но гибнут они, в основном, от чародейства! Да, это так. Я не сошел с ума. Где-то рядом с Твердыней творит свое колдовство самый настоящий маг. Я не видел его, но чувствую тяжесть скверной магии. Мои эфирные щиты пока кое-как сдерживают его натиск, но это ненадолго. Маг слишком силен, но пока не использует всю свою мощь.
У меня нет сомнений в том, что мы не переживем этот день. Я в смятении и не знаю что делать, поэтому пишу это письмо в надежде на то, что смогу предупредить вас об опасности. Я, дописав послание, отправлю на юг гонца. Кого-то из еще живых егерей.
Если это письмо читает командующий заставой Нортмарк, то обращаюсь к нему. Ольтер, мобилизуйте, ради Троих, все егерские патрули и отправьте их к северному рубежу. Так же считаю нужным набрать ополчение из числа местных жителей. Рядом с заставами много больших и малых деревень, поэтому подумайте над моим предложением. Враг не должен прорваться на юг.
Далее. Если это послание попало сразу к наместнику в Дербидж, то обращаюсь к Йену. Мой старый друг, ты, наверное, засиделся со времен Вебарской компании? Пришло время тряхнуть стариной, ведь все то, что я сейчас написал — не шутка. И даже не бред моего воспаленно мозга, что было бы, конечно же, наилучшим исходом. К сожалению это не так! Очень опасный враг идет на юг. Мы вряд ли сможем с ним договориться, заключить выгодный союз. Тут это не пройдет. Все инструменты, которыми вы, политики, так привыкли работать, не действенны. Поэтому прошу и тебя мобилизовать все твои войска, призвать в Дербидж вассалов с отрядами и ждать. Так же прошу передать всю информацию королю. Пусть вышлет отряд к Гномьему Тракту. Дхандуар очень важен теперь как стратегический путь, связывающий запад Маркауна с востоком. Если подгорный проход падет, падет и столица.
Это минимальные действия, которые вы должны предпринять для безопасности королевства и его народа. На этом мои просьбы к вам заканчиваются, как и само письмо. Осталась последняя просьба, и она снова обращена к тебе, Йен. У тебя служит демонолог. Мастер Трэвис. Мой давний товарищ и самый верный единомышленник. Ему я адресую второе письмо, которое так же доставит гонец. Не пытайтесь читать его. Сразу передайте Трэвису. Послание будет зашифровано эфирной маской, и расшифровать его сможет только опытный демонолог. Еще раз повторяю — передайте письмо Трэвису. Он знает, что нужно будет делать дальше. Не препятствуйте ему и не ограничивайте в действиях.
Если сделаете так, как я прошу, то у нас появится призрачный шанс на спасение и победу.
На этом все. Заверяю письмо своей подписью и личной печатью.
Да помогут нам Святые Трое.
Вингут Данто Вэйн».
Мы все ошарашено молчали. Гнетущая тишина, повисшая в коридоре, оглушала. Сержант Пайк медленно свернул письмо. Громкий шелест бумаги вывел всех из оцепенения. Егеря зашевелились.
Пайк, тем временем, отложил первый свиток и взялся за второй. По поверхности письма ожидаемо пробежал эфирныйй сполох, обжегший руку сержанта, и погас. Пайк аккуратно развернул послание и недоуменно уставился на страницу.
— И что тут расшифровывать? — хрипло спросил он. — Свиток пустой.
— Наверное, это и имел ввиду мастер Вингут, — спокойно сказал Джалек. — Там ведь упоминалось про эфирную маску. Насколько я понимаю, она принимает любую форму. Какую задаст демонолог.
— А ты что, сильно сведущ в искусстве демонологов? — едко спросил сержант.
Южанин промолчал. Пайк обвел всех нас хмурым взглядом и так же аккуратно запечатал второй свиток.
— Я думаю, нужно последовать совету Вингута, — сказал вдруг Пекарь. — Необходимо передать оба письма наместнику Дербиджа. Пусть у командиров по этому поводу голова болит.
— Передать… — Пайк задумался. — Передать нужно. Также нужно предупредить командующего Ольтера. Нам на севере в любом случае нужно подкрепление.
— Ага, только весь вопрос в том, кто это сделает? Кто отправится на юг? — спросил Эд. Его голос густым юношеским басом прогремел по промерзшему коридору безымянного аванпоста.
Повисло молчание. Сержант Пайк наморщил лоб, устало вздохнул и тяжело взглянул на меня. Не отводя взгляда, он решительно сказал:
— Я до самого последнего момента отказывался верить в захват Последней Твердыни, но это произошло. Мастер Вингут не стал бы просто так писать эти письма.
Я согласно кивнул. Сержант говорил все правильно.
— Но, не смотря на это, мне сложно принять это решение, — продолжил Пайк. — Отправлять на юг сейчас необходимо как минимум двоих егерей. Для надежности. Но нас осталось все одиннадцать человек. Вместе со мной. Одиннадцать… Нет, я не могу отправить двоих. Пойдет один! Пойдешь ты, Алаэн.
Внутренне я был готов к такому повороту событий, поэтому спросил спокойно:
— Почему именно я?
— Кто как не сын сможет быстрее договориться со своим отцом? — вопросом на вопрос ответил Пайк. — Наместник Дербиджа ведь твой отец, а не мой, не Эда, не Джалека. Ты быстрее нас всех добьешься встречи со своим предком. Да и Ольтер быстрее выпишет тебе внеплановый отпуск… Ты ведь у нас благородных кровей, тебе многое позволено.
Я поморщился. Давно меня не попрекали благородным происхождением. Последний раз меня задевали этим, когда мне было шестнадцать. Двое егерей во главе с каким-то сержантом пришли познакомить меня со своими кинжалами. Егерей я просто избил, а вот сержанту сломал обе руки. После этого нападки на меня прекратились. И вот опять: Пайк взялся меня подтрунивать. Не смотря на то, что это выглядело более чем глупо.
— Не важно, что мне позволено, — наконец ответил я. — Не важно, какие двери передо мной открыты. Важно твое решение, сержант. И то, как быстро ты напишешь Ольтеру прошение о моем бессрочном отпуске.
— Бессрочном? — возмутился сержант. — Ну, это ты загнул!
— Ты можешь точно сказать, куда заведет меня это задание? — огрызнулся я.
Сержант Пайк замешкался, не зная, что сказать.
— Вот и я не могу предположить. Но, сдается мне, что посещением Дербиджа это не ограничится!
— Хорошо. Сейчас я все подготовлю. Завтра к утру. Будь готов выступить на рассвете, — тихо сказал Пайк.
Я кивнул и направился в общий зал. Хотелось поесть и согреться. А еще хотелось выспаться. Уже подойдя к дверям, я оглянулся, крикнул сержанту.
— Да, кстати! Я думаю, что хотя бы до заставы у меня найдутся спутники.
Сержант непонимающе уставился на меня. Его лицо пылало от гнева.
— И кто же это? — спросил он язвительно.
— Отпусти со мной северян! — предложил я. — Чего им сидеть с тобой тут? Они ведь бежали на юг, а идут обратно на север.
— Здесь они под нашей защитой! — выкрикнул сержант.
— В Нортмарке они будут в еще большей безопасности. Да и вы от двух лишних ртов избавитесь. А Ольтер, я уверен, пристроит их к делу.
— М-м-м… — озадаченно протянул Пайк. — А захотят ли они идти с тобой?
— Так спроси их!
Сержант обернулся к северянину Бону, который все еще стоял в дверях.
— Что скажешь? — спросил Пайк.
— Завтра утром мы будем готовы отправиться на юг, — сказал Бон
Я улыбнулся и шагнул в общий зал. Необходимо еще подготовиться, ведь я отправляюсь домой!