5419 год, начало первого месяца зимы
Север королевства Маркаун, леса Элькхевен, егерская застава, сторожка Бэна
— Просыпайтесь! Вставайте, вставайте!
Я еле-еле продрал глаза. Сержант снова орал, чтоб ему пусто было! Пайк носился по общей избе и тормошил спящих егерей.
— Подъем! Выход к северным рубежам! — рявкнул сержант.
Все начали подниматься со своих постелей. Я глянул в мутное окно. Рассвет! В это же самое время мы вчера вернулись в сторожку, но Пайк, как обычно, не дал нам отдохнуть. Он приказал готовиться к выходу. Закипела работа. Одни егеря собирали вещи, другие раскладывали по сумкам провизию, третьи вытаскивали сани. Наша четверка готовила лошадей. Мы провозились до позднего вечера, но все дела, естественно, сделать не успели. Устали и, без задних ног, грохнулись спать.
Сегодня с утра в сторожке царила суматоха. Мы все проснулись и продолжили сборы. Нужно было еще проверить широкие полозья на санях, потом в них же запрячь лошадей, нагрузить дрова, упаковать палатки и меховые шкуры; загрузить теплые вещи, еду, запас стрел и арбалетных болтов… Так, что еще? Главное ничего не забыть! Не на один день ведь уходим. И ладно бы наш маршрут лежал только в пределах лесов Элькхевен, где можно промышлять охотой и не переживать, что в одну из ночей останешься голодным. Нет! Мы отправляемся на самый север, туда, где правит вечная зима, где на многие лиги вокруг нет ничего кроме заснеженной пустоши и голых камней.
Мы проверяли сани. Пять уже были готовы, я осматривал шестые. Вот ведь!
— Эй, Эд! Тащи клинышек и распорку! — крикнул я. Подошел Пекарь, взглянул на полоз, цокнул языком.
— Вот ведь незадача! — Ториш покачал головой и присел у саней. Он подточил топориком там, где была трещина.
Прибежал Эд, отдал клин и распор.
— Давай-ка, Эл, подсоби, — кряхтел Пекарь. Вдвоем мы быстро починили полоз и отправились на конюшню.
Лошади были вычесаны и накормлены, нам оставалось только вывести их на улицу. Животины сонно тыкались мордами в плечи и никак не желали выходить на мороз. Пришлось подгонять их, а некоторых выманивать хитростью: куском топленого сахара или моченым яблоком. В итоге все лошади оказались на улице через десять минут.
Остальные егеря уже начали грузить повозки. Отряд Ланца активно таскал дрова, второй отряд грузил оружие, а первый провизию. Мы стали запрягать лошадей по три в одну упряжку. Через полчаса все было готово: двое саней дров, одна повозка с оружием, одна — с провизией для нас, другая с кормом для коней и последняя с теплыми вещами и палатками. Мы позволил себе немного перевести дух, и собрались у входа в сторожку.
На крыльцо вышел сержант Пайк, вытряхнул из густой бороды крошки и удовлетворенно окинул взглядом готовые к выходу упряжки.
— Ну, что, я смотрю, все готовы? — спросил сержант.
— А пищаль… — еле слышно проблеял кто-то из егерей. Пайк рассеяно завертел головой.
— Точно! Пищаль-то свою я и забыл, — сержант убежал обратно в сторожку.
Через несколько секунд Пайк вернулся, поставил огнестрельное оружие на резном крылечке и достал из-за пазухи два свитка.
— Парни, я составил подробный доклад для командующего Ольтера. Тут, — сержант указал на свитки, — подробно изложено все, что произошло два дня назад. Нужно подписать. Всем. Вы все видели своими глазами, а кое-кто даже поучаствовать успел! — Пайк кивнул на нашу четверку.
Егеря согласно загомонили, потянулись расписываться в докладе. Заскрипело перо по пергаменту.
— Ну, что я говорил?! — тихо шепнул Пекарь.
Эд выпятил нижнюю губу и кивнул. Я лишь сдержанно улыбнулся. Лицо Джалека, как обычно, ничего не выражало.
Когда с писаниной было покончено, Пайк убрал один свиток в карман, а второй отнес обратно в сторожку. Я ни секунды не сомневался в том, что сержант поручил Бэну передать свиток любому отряду егерей, возвращающихся в Нортмарк. Со стороны Пайка это был мудрый шаг — заранее обезопасить себя.
— Ну, что, выходим потихоньку? — спросил сержант, подхватил пищаль и двинулся к повозкам. Мы последовали за ним, только Эд куда-то подевался.
Вышли. По глубокому снегу медленно потянулись повозки с нашими запасами. Я обернулся проверить не возвращается ли Эд, но увидел только две ровные колеи в снегу и Бэна, стоящего на крыльце. Куда же Пекарь-младший запропостился?
— Строимся! — крикнул сержант из начала колонны.
Мы стали разворачиваться в походный порядок. Во главе колонны сержант и еще четверо егерей: по одному из каждой четверки. От нашей пошел Джалек. Сразу за головным отрядом — упряжки, а за ними все остальные егеря. В наши обязанности входил контроль флангов и тыла.
Сбоку раздалось еле слышное пыхтенье. Я обернулся.
— Эд, етить тебя растудыть! Ты куда пропал?! — яростно зашипел на сына Пекарь.
— Веревку забыл! — честно признался Эд. Парень поправил на плече огромный моток бечевки и зашагал к повозкам. Незаметно положил веревку под меховые шкуры и снова скрылся в лесу. Да, Эд никогда не забывает об обязанностях обходящего.
К полудню мы развили приличный темп. На привал не останавливались, даже ели на ходу. От сторожки Бэна мы отошли лиг на десять-двенадцать и до сумерек планировали пройти еще столько же. Да, нам надо торопиться, и каким бы человеком ни был Пайк, но в вопросе спешки я с ним согласен. Мы уже и так задержались на два дня.
Последний Патруль ждать не любит. По себе знаю. Я за свою жизнь уже дважды побывал на крайнем севере. Первый раз в пятнадцать лет. Ровно через три года после прихода на егерскую службу. Второй раз — в двадцать пять, три года тому назад. Тот поход был крайне неудачным. По крайней мере для меня… М-да… О Последнем Патруле можно много вспоминать, обсуждать его, высказывать неодобрение, но он все равно является необходимостью. А еще традицией.
Так уж повелось с давних времен. Егерские отряды каждый месяц отправляются на самый север, к южной оконечности Вековечного ледника. Туда, где стоит Последняя Твердыня, крепость, принадлежащая Маркауну. Отправляются не просто так, а в дозор. Егеря наблюдают, в основном за северными племенами варваров. Дойдя до Твердыни, они возвращаются обратно и передают дозор другому отряду. Потом процедура повторяется. В поход уходят другие группы. Если учесть, что Егерских отрядов в Элькхевене сотни, то путешествие на север можно считать штукой редкой. Некоторые егеря за всю свою службу ни разу там не были. И слава Троим, что не были!
Север капризен и жесток. Он не любит и не прощает слабых, может обречь на гибель даже целое поселение. Север опасен не только своим жутким холодом и метелями. Одним из его главных оружий являются северные племена. Безжалостные варвары и людоеды. Они все время жаждут прорваться на юг. В основном с целью поживы, но бывает и просто ради кровавого развлечения. Поэтому и существует Последний Патруль. Чтобы защитить мирных жителей. Чтобы уберечь земли Маркауна.
Хотя… некоторые старожилы из числа егерей рассказывают какую-то старую легенду о том, что Последний Патруль создан для того, чтобы наблюдать за появлением настоящего врага. Что это за враг такой, они, правда, не говорят, и почему он настоящий — тоже умалчивают. Однако сказку эту рассказываю на полном серьезе. Что поделаешь, байки и есть байки.
Я поежился. От холода и от недобрых мыслей. Это мой третий раз. Третий раз, когда я иду на смену Последнему Патрулю. Что он мне принесет, этот поход? Надеюсь, ничего дурного. Хотя, кого я обманываю? Еще вчера с утра, когда мы закапывали Могура, меня одолевало плохое предчувствие. Только тогда я не мог понять причину. Теперь знаю — меня тревожил поход.
К вечеру мороз усилился. Изредка потрескивали деревья от холода, притихли птицы, покрылись инеем легкие попоны на лошадях. Солнце быстро поползло за деревья, а вскоре и вовсе скрылось. Наступил зимний, морозный вечер.
Сержант Пайк ушел далеко вперед, но вскоре вернулся. Он сообщил, что подобрал отличное место для ночевки. Предчувствуя скорый отдых, все вздохнули с облегчением. И правда: не прошло и получаса, как мы выбрались на довольно широкую поляну, свободную от деревьев. Решили остановиться тут.
Расставили сани по периметру. Распрягли лошадей, свели их в кучу и накрыли теплыми шерстяными попонами. Задали корма животным. О них необходимо заботиться в первую очередь, ведь путь неблизкий. После этого, в импровизированной загородке из саней, стали расчищать снег, копать отхожие ямы и расставлять палатки. Промаялись больше часа, однако старались не зря. Получилась эдакая уютная площадка, защищенная от ветра повозками и снежными валами. Не хватало только огня, но и это мы быстро исправили. Из леса натаскали валежника и сухостоя, и разожгли три костра. Те дрова, что везли в санях, не трогали. Да и зачем? В лесу ведь дерева много, а вот в далекой заснеженной пустоши совсем иная ситуация. Запасы лучше поберечь.
На поляне стало немного теплее. Остатки снега под ногами превратились в мокрую кашу. Я присел погреться у костра.
БААААААААМ!
Все-таки Пайк расчехлил свою пищаль! Ну, точно. Сержант вынырнул из темноты с самострельным оружием на плече. В другой руке он нес подстреленного глухаря.
— Разводите пары, ребята! Будет вам сегодня мясная похлебка! — благодушно сказал Пайк. — Глухарь жирный попался. У-у-у, сученыш, отъелся.
Сержант потряс мертвую птицу за лапы и бросил к костру. Двое парней из отряда Ланца принялись ошпаривать, ощипывать и разделывать тушу. Я же наблюдал за Пайком. А если точнее, то попросту пялился на его пищаль. Отличная штука! Хвала мастерам из Вебара! Хватило же у них мозгов придумать это огнестрельное чудо, а потом еще и усовершенствовать. Вон как поблескивает отполированными боками диковинный кремниевый замок. Простое, не сложнее арбалета, в использовании оружие, но такое смертоносное и пугающее. Раз, и пуля, пробившая щит, доспех и плоть, равнодушно забирает жизнь. Жаль только, что пищаль редко где найдешь. Изделие это дорогое и трудоемкое в изготовлении, а уж на рынке стоит вообще заоблачных денег. Позволить себе такое оружие могут разве что королевские гвардейцы да егеря и то в единичных случаях. Все остальные пользуются более привычными мечами, копьями и топорами.
Я вздохнул. Пока не стану сержантом, мне такого оружия не видать. Эх, ладно! Пойду лучше за дровами схожу, чего без дела-то сидеть? Я встал, отряхнул снег с сапог и отправился к краю поляны.
Первым делом проверил лошадей. Они уже управились с овсом и теперь мирно стояли друг подле друга, хлопали большущими глазами и прядали ушами — прислушивались к подступающей ночи. Тут все спокойно. Я нырнул во мрак леса, постоял несколько секунд, привыкая к темноте, и стал собирать хворост. Его тут было совсем мало. Мои сослуживцы выбрали все в окрестностях стоянки. Мне пришлось идти дальше, глубже в лес. Коряг и толстых сучьев тут было вдоволь.
Я уже набрал довольно приличную охапку, когда услышал легкие робкие шаги. Будто кто-то несмело бродит вокруг. Хочет обозначить свое присутствие, но боится показаться на глаза. Нарочито громко хрустнула ветка. Шаги стихли. Потом снова чуть слышно захрустел снег. Опять тишина. Легкий скулеж.
— Эй, не сейчас! — строго прошептал я в темноту. — Вдруг кто увидит.
Протяжный вздох, но не разочарования, а надежды. Я чувствовал, что друг соскучился. Так и не показавшись, он снова ушел в лес. Что ж, у нас еще будет время для встречи, и уж тогда мы наговоримся вдоволь. Точнее это я буду говорить, рассказывать о том, что произошло за последнее время, а он будет только слушать. Как всегда очень внимательно.
Сложив хворост в большую кучу и увязав его веревкой, я вернулся на поляну. Тут уже во всю силу полыхали костры, было довольно тепло. У одной из повозок сидел сержант и все четыре командира отрядов. Они о чем-то совещались. Я сложил дрова в общую кучу и отправился к своим. Вскоре вернулся Пекарь.
— О чем это вы так мило там беседовали? — спросил Эд отца.
— Да… — махнул Ториш рукой. — Решали на счет часовых.
— Ну и что решили? — спросил я.
— Сегодня караулить не будем, но вышлем четверых дозорных. Нужно прочесать окрестности. Кстати, ты в дозоре.
Я согласно кивнул. Возражений не имею. Пекарь сказал, значит надо.
— Пройдешь на запад. Недалеко. И, главное, недолго. Не задерживайся. Посмотрел, убедился, что все тихо и назад!
— Да понял, понял! Когда выходить?
— Да прямо сейчас.
Я с тоской глянул на дымящийся котелок. Похлебка была еще не готова. Ну, надеюсь, к моему возвращению она не остынет.
В дозор, все-таки, вышли не сразу, решили подготовиться. Я прихватил с собой запасные перчатки и шерстяной шарф. Сегодня он мне точно пригодится.
Так, вроде бы все: ромфея всегда при мне, теплые вещи есть, а больше мне ничего и не нужно… Ах, да! Угощение-то! Угощение для друга я и забыл. Вот ведь!
Вернулся к своему вещмешку, взял оттуда пару кусков вяленого мяса и кусковой, запылившийся сахар. Сойдет. Вот теперь можно идти.
Лес был тих, темен и неприветлив. В общем-то, как и всегда. Я торопливо шел на запад, стараясь как можно быстрее скрыться от остальных дозорных. Как назло, парень из отряда Ланца постоянно маячил рядом. Нет, он конечно шел не след в след, но параллельно мне. Через какое-то время егерь, наконец, свернул на север и скрылся в чащобе.
Я ускорил шаг. Через какое-то время вновь послышались робкие шаги по хрустящему снегу.
— Эй, Дым! Дым! — негромко позвал я.
Волк бодро и радостно тявкнул и ринулся прямо ко мне. Я остановился и, зная, что произойдет дальше, напрягся. Зверь со всего маха врезался в мою грудь своим широченным лбом. Я еле устоял на ногах. Волк поднял голову и лизнул меня прямо в лицо.
— Ну хватит, хватит! — пришлось приложить немало усилий, чтобы спихнуть его морду в сторону. — Что, скучал?
Дым строго посмотрел на меня, уселся прямо в снег. Фыркнул, отвернулся и озабоченно уставился на яркую луну. Зевнул во всю пасть.
— Ладно тебе, не обижайся! Раньше я никак не мог.
Волк снова фыркнул. Мол, хватит сказки рассказывать, все это только пустые отмазки.
— Эй! — я потрепал зверя по холке. — Ну?! А я тебе гостинец принес. Как ты любишь.
Дым навострил уши.
— Смотри-ка. Мясо. Вяленое. М-м-м.
Волк радостно обернулся, тряхнул здоровенной головой, будто бы говоря: давай выкладывай скорей свои угощения. Обиды в его глазах не было ни капли. Я достал мясо и принялся кормить друга.
Да, с Дымом у нас давняя дружба, как, впрочем, и история знакомства. Тогда я только вернулся из отпуска. Наступала середина зимы и мой двадцатый день рожденья. Наш отряд стоял у границы с Вебаром. Там я и нашел маленького, оголодавшего и хромоногого кутенка дымчатой расцветки. Забрал его себе, стал выкармливать и выхаживать. Дал ему имя — Дым. Оно как нельзя лучше подходило под цвет его шерсти. Щенок рос, креп, зализывал рану, и уже через год его было не узнать. Из милого песика он превратился в матерого зверя. Через три года он стал моего роста, а еще через пару лет уже был выше меня.
Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать. Таких огромных волков я никогда еще не видел. Да и был ли он волком? Если только по внешнему виду. В остальном это умный, преданный и своенравный зверь, каких я еще не встречал. Он мог подолгу где-то пропадать, но в итоге всегда возвращался обратно, никогда не нападал на людей и не забывал меня. А я не забывал его. Так мы и стали друзьями. Я рассказывал ему разные истории, а он, уткнувшись мокрым носом мне в руки, слушал. Я угощал его мясом и сахаром, а он возил меня на своей спине.
Пока Дым доедал лакомство, я натянул на руки вторые перчатки и повязал на лицо теплый шарф. Волк закончил с едой, припал не передние лапы, выгнул спину. Садись, мол, чего уж там.
— Покатаемся? — спросил я и запрыгнул на зверя. Дым радостно фыркнул и сорвался с места.
Ух! Аж дух захватывает. В первые секунды я старался удержаться на спине, что есть силы вцепившись в загривок зверя. Потом привык. Не передаваемые ощущения!
Когда мчишься на гигантском волке сквозь лесную чащу, забываешь обо всем на свете. Яркая луна серебрит свежий снег, заиндевевшие ветви таинственно покачиваются над головой, в бешеном темпе мелькают перед глазами стволы древних деревьев, морозный ветер задорно пощипывает кожу. В такие мгновения все чувствуешь намного острее, и, кажется, что ты находишься где-то далеко, не здесь. Не в этом унылом, жестоком мире. А еще ощущаешь себя сильным, всемогущим, и даже демоны не страшны! Эгей!
Мы мчались строго на запад. Дым умело выбирал дорогу там, где было меньше всего веток и густых зарослей. За час я успел осмотреть довольно обширный участок леса. Ничего. Ни следов, ни людей. Пришлось завернуть волка обратно на восток. Однако на полпути мы забрали немного севернее, но и тут ничего не обнаружили. Это хорошо. Сегодня ночью можно будет спать спокойно. Хотя, чего это я? Еще обратно вернуться нужно. Да и неизвестно, что там у остальных разведчиков.
— Давай, Дым, обратно! — я хлопнул друга по боку.
За лигу до поляны мы остановились. Пришлось попрощаться с волком и отпустить его в лес. Ему нельзя показываться в отряде. Сержант сразу пристрелит. Я еще раз обернулся, но зверь уже скрылся во тьме. Что ж, до скорой встречи.
До стоянки дошел быстро. Подойдя к краю поляны, я заметил, что остальные дозорные уже вернулись. Ага, значит задерживаюсь только я… А чего это они все в круг собрались, что-то обсуждают? Неужто стряслось чего?
Я поторопился, зашагал быстрее. Уже миновав загородку из саней и выйдя в круг света, заметил, что похлебка остыла. Ну и ладно, холодную поем. Сейчас главное узнать что произошло.
— Алаэн Дербидж! — сержант Пайк строго и даже зло обратился ко мне, резко встав со своего места. — Делаю тебе последнее предупреждение! Чтобы я больше об этой твари не слышал! И уж тем более не видел ее!
— Это не тварь… — опустив голову, тихо ответил я. В первую секунду я опешил, но сразу же понял, что речь идет о Дыме.
Твою в демона душу мать! Кто меня сдал? А главное кто видел меня вместе с Дымом?!
— Не тварь?! Ты хоть понимаешь, что говоришь-то? Это матерый зверюга! Хищник! Да он выше каждого из нас. Загрызет и не подавится! — сержант орал, брызжа во все стороны слюной. — Идиот! Из-за тебя все передохнем тут. Твою ма-а-ать…
— Он не нападает на людей…
— Чего?! Чего ты там мямлишь?
— Не… не нападает, говорю, на людей.
Сержант яростно сопел и сверлил меня тяжелым взглядом.
— Чтобы я о нем больше не слышал! Я все сказал!