Катарина Элл
Метель закончилась только на третий день нашего с Бэрлиен путешествия. Из-за ухудшения погоды мы порядком задержались, но к вечеру третьего дня впереди показались полуразрушенные дома древнего города. Падал небольшой снег, Бэрлиен заметно устала после долгой дороги, а я жила в предвкушении. Почему-то была уверена в том, что у меня всё получится, несмотря на тревожное биение сердца. Впрочем, списав всё на волнение, я направила лошадь к городу, с разрушенной городской стеной.
Древний город несколько веков назад назывался Тартаром, хотя и получил это имя не от жителей. Так его прозвали заезжие купцы, которых немало пугали живущие в нём друиды, заметно отличающиеся от обычных людей. Этот народ жил на два мира — реальный и потусторонний, общаясь с духами и богами практически так же легко, как с обычными людьми. Но с людьми им было сложнее, потому что обычный народ боялся необычных магов, познавших магию леса и, по преданиям, водивших дружбу с демонами.
Но даже пугающие легенды не останавливали торговцев, желающих заработать, ведь друиды платили очень хорошо, пусть и не деньгами, но ценными травами и драгоценными металлами.
Впрочем, после Великой войны город перестал быть жилым, друиды ушли, но городские стены всё ещё хранили их магию. Её почувствовала даже я, маг с мёртвой, но посредственной, магией.
Всего на мгновение, но я остановилась перед въездом в Тартар. Сняла очки, обведя взглядом разрушенную стену, впитавшую в себя кровь то ли обычных людей, то ли друидов, отметив про себя едва заметный запах нежити. Кажется, древний город не такой уж и не жилой, как я думала ранее.
— Ну, что ж, Бэрлиен, мы почти достигли цели, — негромко проговорила я, похлопав заволновавшуюся лошадь по шее. — Ещё немного и можно будет отдохнуть. Впрочем, думаю, сейчас можно перекусить.
В ответ на мои слова Бэрлиен лишь фыркнула, но послушно направилась в город, к самому его центру. Туда, где находился храм.
Остановиться было решено в одном из покинутых домов, в квартале от храма. Почему именно здесь? Всё просто — к выбранному дому примыкала небольшая, но хорошая конюшня и запас овса, которого хватит на несколько дней. Не знаю, как он смог сохраниться, я даже усомнилась в том, что им можно кормить Бэрлиен, но, судя по её реакции — переживала я зря. Друиды всё-таки знали своё дело.
Оставив лошадь в конюшне, я набрала в найденные вёдра снега, который растопила с помощью обычного костра, так как свою магию мне сейчас тратить было нельзя. Наносив воды Бэрлиен, я убедилась в том, что у неё всего в достатке, после чего распрягла её, занявшись чисткой.
На губах блуждала задумчивая, немного грустная улыбка. Я не стала привязывать вороную красавицу к стойлу, лишь прикрыла дверцу, после чего принялась наносить защитные символы на стены, пол и потолок конюшни.
Если мои подозрения верны, то в Тартаре обитает нежить и, возможно, даже нечисть, а, значит, оставлять коня без защиты было бы глупо. Живая кровь легко привлечёт внимание тех, кто ею питается.
Стойло пришлось закрыть так, чтобы перепуганная Бэрлиен не выбежала навстречу смерти, но, в случае необходимости, она сможет отсюда выбраться спустя время. Если я не вернусь.
Закончив в конюшне, я направилась к дому, но замерла на пороге, не спеша входить. Неглубоко поклонившись, я шепотом попросила прощения за вторжение и попросила впустить меня на ночь, возможно, чуть больше.
Как и ожидалось, мне никто не ответил, но чувство, будто я вор, наконец, оставило меня. Изначально меня не привлекала мысль остаться на ночь в чужом, пусть и заброшенном, доме. Но после обращения к магии бывших владельцев дома стало легче.
Пройдя внутрь, я с удивлением отметила древние узоры на деревянных стенах, странным образом нарисованные бронзой. Вчитавшись в письмена, спрятанные в настенных рисунках, я поняла, что это сильная, защитная магия древнего народа.
Думаю, нежить меня не побеспокоит грядущей ночью. Впрочем, ложиться спать сейчас я не собиралась. Сегодня меня ждёт тяжёлая ночь. Ночь Смены года, ночь огромной концентрации энергии мира в его храмах.
Растопив печь, я оставила греться остывшее в пути мясо, после чего вышла на улицу. Мне стоило набрать снега, чтобы привести себя в порядок и немного отдохнуть перед ритуалом. К полуночи я успею.
Воду так же пришлось греть, так что я успела поужинать и закончить с приготовлениями.
Найдя медный таз и чистую ткань, я перелила в него тёплую воду, после чего смыла с тела и волос грязь, заодно постирав и одежду.
Надев свободные брюки, тёплый свитер и носки, я подбросила дров в печь и опустилась в кресло рядом, чтобы волосы быстрее высохли. Взяв в руки дневник, я повторила нужное заклинание и мысленно несколько раз воспроизвела в голове предстоящий ритуал. Малейшая ошибка могла стоить мне жизни.
Отложив в сторону дневник, я облокотилась о спинку стула и прикрыла глаза. Меня всё время не покидало ощущение чужого присутствия, но сказать, что рядом нежить, я не могла. Мой уровень магии был недостаточно большим, чтобы понять, что происходит вокруг, судя лишь по тонким, едва заметным движениям магического фона.
Нахмурившись, я тяжело вздохнула. Сколько бы я ни пыталась, но до сегодняшнего дня прыгнуть выше головы мне никогда не удавалось. Мне постоянно приходилось прикладывать больше усилий для достижения цели, чем кому бы то ни было другому. Я часто слышала, что если какое-то дело упорно не даётся, сколько бы ты не старался, значит, это просто не твоё.
В ответ на подобные заявления я всегда злилась, сжимала зубы и продолжала идти вперёд в выбранном направлении. Да, мёртвая, боевая магия действительно давалась мне сложнее всего, но к ней меня больше всего и тянуло.
И я достигну своей цели, несмотря на все заверения окружающих в том, что пытаться бесполезно. Несмотря на их слова о том, что ничтожество никогда не перестанет быть таковым.
Что ж, если они были правы — ритуал в ночь Смены года я не переживу. Но если всё получится — значит, мои старания никогда не были напрасными.
Встряхнув головой, удовлетворённо отметила, что пряди уже высохли. Сквозь окно проникал лунный свет, указывающий на то, что пора собираться. До полуночи оставалось ещё время, но мне стоило подготовить всё к ритуалу.
Задумчиво взглянув на сумку с вещами, я поняла, что стоит надеть что-то прочнее обычного свитера, да и удобнее. Достав тёмную рубашку и плотный корсет со шнуровкой спереди, я быстро переоделась, а обувшись — взяла всё необходимое и поспешила на улицу, успев лишь накинуть плащ на плечи.
Несмотря на сильный ветер и начинающийся снегопад — холода я практически не чувствовала. Все мои мысли были заняты предстоящей ночью, которую я ждала уже слишком долго. Тело было напряжено, но, чтобы не тратить и капли лишней энергии, я постаралась расслабиться. Сердце колотилось словно сумасшедшее, что только насторожило меня.
Я давно привыкла доверять своему телу и если сердце предчувствует опасность — значит, она имеет место быть.
Оглянувшись, я постаралась максимально прочувствовать магический фон вокруг, в попытке найти следы мёртвой энергии, или обычной тёмной, принадлежащей нечисти. Но ничего не было.
Нахмурившись, я пыталась понять, стоит ли довериться собственному чутью или магическим способностям. К сожалению, в своей магии я не была уверена, потому и шла в праздничную ночь к древнему, полуразрушенному храму. Скрипнув зубами от досады и накатывающего ощущения собственной никчёмности, я, наконец, добралась до храма.
Приложив усилия, я налегла на тяжёлую, деревянную дверь, которая с неохотой и противным скрипом всё-таки поддалась мне, пропуская внутрь.
Внутри всё ещё хранился запах благовоний, которые, казалось, навсегда впитались в каменные стены и обветшавшие гобелены. Во мне кипела злость на саму себя, на собственную неспособность раскрыть свой потенциал, из-за чего бушевать начала и магия.
Раскрыв ладонь, я зажгла несколько достаточно больших пульсаров насыщенного, фиолетового цвета, после чего направила те вверх, чтобы иметь возможность разглядеть храм.
Полностью каменное, даже несколько грубое, здание имело стеклянный потолок, позволяющий лунному свету проникать в храм, наполняя энергией огромный алтарь жертвоприношений. Он-то мне и нужен.
Пройдя вперёд, я опустилась на колени перед чёрным камнем, с затёртыми, но ещё наполненными силой, древними символами, выполненными углём с примесью какой-то вонючей травки.
Впрочем, отвлекаться мне некогда. Глубоко вдохнув морозный воздух, я начала рисовать мелом нужные символы, прямо поверх древних знаков нужного мне бога. Бога, к которому редко обращались даже сами друиды.
Заключив нарисованные печати в круг, я от души полоснула левое запястье ритуальным кинжалом, позволив крови стремительными струями стечь на алтарь. Мел мгновенно впитал алую жидкость, которая, в свою очередь, питалась энергией полнолуния.
Вот только крови будет недостаточно. Подняв кинжал с окровавленным лезвием, я резко замахнулась, сжав длинные, чёрные пряди свободной рукой. В следующее мгновение волосы оказались в нарисованном мною круге. Непривычно короткие, едва достающие плеч, волосы защекотали кожу шеи, а затем и щёки, вынудив заправить их за уши.
Вынув зелье из сумки, на которое потратила несколько часов к ряду и столько же золотых, я без малейшего сожаления вылила всё на кровоточащее запястье, позволив остаткам впитаться в алтарь. Что ж, пора начинать.
Подняв голову к потолку, сквозь который проникал лунный свет, и было видно саму кровавую луну, я начала зачитывать по памяти древнее заклинание.
Воздух стал заметно тяжелее, но в какой именно момент — я так и не поняла. Да и не до того мне было. Свет луны преломился, упав на статую бога перед алтарём, и в глаза неожиданно бросилось высеченное на нём имя.
Имя, которое не зря показалось мне знакомым. Имя, о котором я напрочь забыла, полностью сосредоточившись на ритуале и его результате. А зря. Очень зря.
Потому что друиды не просто так прозвали тёмного бога именем Шезму. Шезму — бог убийств, крови и благовоний.