Глава IX
Только коснувшись головой подушки, Таня почувствовала, что больше не может сдерживаться и разрыдалась. Это странное чувство, когда всё рушится, когда время сыплется словно пыль между пальцами, когда всё летит в тартарары, когда к чему бы ты не прикоснулся становится руинами — вырвалось на свободу и пролилось потоком слёз.
Плакала долго, навзрыд, вспоминая каждую мелочь, каждую деталь их совместной жизни. И пусть этой жизни было не так уж и много — только последние полтора года, но это было, и было хорошо. А что сейчас? Как теперь? Ещё и работать в одной компании, следовательно, постоянно пересекаться по работе… Нет, она этого не выдержит. Наверное, придётся уволиться. Хотя, как тут уволишься, когда коллектив родной, и у неё теперь собственный отдел, и столько ещё чудесного может произойти. А ещё целый рой планов, проектов и задумок! Нет, об увольнении не может быть и речи. Она любит свою работу, своих коллег, и наконец добилась того к чему так долго стремилась. Наверное, теперь уйдёт Игорь… Хотя, с чего он будет уходить? Его всё вполне устраивает — и должность, и зарплата, и родственница… Таня вдруг вспомнила Лаврентия, и как они с Игорьком её обсуждали, отпуская в её адрес колкости. Неужели он ей всё рассказал? Нет, не может быть! Не может он так низко пасть… Но, события сегодняшнего утра вполне подтверждали обратное.
— Бред какой-то… — прошептала Татьяна в подушку. — Такое впечатление, что всё это происходит не со мной. А может я сплю, и проснусь в объятиях Игоря, и всё это окажется просто кошмарным сном. Как жаль, что я не сплю.
Тане вдруг стало невыносимо жарко, не хватало воздуха, сердце колотилось.
… — Наверное, надо выйти на воздух, а ещё лучше немного прогуляться. Свежий воздух взбодрит, а может спать захочется. — думала Татьяна.
Она встала, стянула волосы резинкой, собрав в высокий хвост. Надела спортивный костюм, взяла в руки кроссовки, и на цыпочках вышла из комнаты. Тихо, чтобы никого не разбудить, спустилась вниз и вышла на крыльцо.
Прозрачный утренний воздух густо пах смолой и молодой травой. Татьяна вдохнула полной грудью пьянящий аромат и постаралась улыбнуться.
… — Ведь на самом деле — всё не так уж и плохо. Лето не за горами, ещё две недели отпуска с понедельника. А может, махнуть на всё рукой, и удрать к морю? Хорошая мысль, надо над ней подумать. Мне срочно нужен отпуск по уходу за тараканами в голове.
Татьяна надела кроссовки и пошла в сторону леса. Солнышко лениво поднималось, робко освещая лучами молодую траву, скользило по стволам деревьев, отчего лес казался невероятно таинственным и манящим.
Увидев крошечную тропинку, Таня пошла по ней в самую глубь зелёных исполинов. Она гнала от себя мысли о предательстве человека, которого любила долгих два года, но они постоянно возвращались, терзая и мучая.
Деревья сгущались, под ноги попадалось всё больше шишек и кочек. Здесь было значительно темнее, чем на поляне — солнечные лучи ещё не успели сюда добраться.
Тщательно выбирая куда ступать, чтобы не подвернуть ногу на очередной кочке, она вдруг вспомнила свой полуденный сон, ярко представив кота-мурлыку, женщину в алом сарафане с заплетённой огненной косой, недовольного ворчуна ворона. Кажется, ей приснилась целая сказка во главе с бабой Ягой.
— Если Яга такая душка, то я с радостью бы с ней познакомилась, и попросила приготовить для меня зелье, чтобы забыть про этого козла. — вслух сказала Татьяна.
За её спиной что-то хрустнуло. Татьяна обернулась… И в этот момент — нога соскользнула с предательской кочки, что попалась под её кроссовок. Трава была удивительно скользкой. Татьяна едва удержалась на ногах, чуть не сев на шпагат, и сделав шаг вправо — наступила в лужу, в которой тут же смачно чавкнуло и потянуло её ногу вниз. Таня испугалась, потеряла равновесие, и вступила второй ногой в коварную жижу.
Только когда вторую ногу засосало, Таня с ужасом обнаружила, что стоит в болоте, и её ноги стремительно засасывает. Пока она очнулась от оцепенения, вода уже успела подняться до колен. Ногами невозможно было пошевелить, с каждым неловким движением их затягивало всё глубже.
Вспомнив навыки выживания в экстренных ситуациях, которые так активно пропагандировали в стройотряде, Таня попыталась найти крепкую ветку, или палку.
Прямо над её головой торчала длинная ветка.
… — Спасение. — подумала Татьяна, и ухватилась за ветвь.
Но… Что-то пошло не так.
Ветка послушно согнулась, и Татьяна, пытавшаяся повиснуть на ней, чтобы вытащить ноги — рухнула в болотце.
— Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец. — прошептала Татьяна и всхлипнула.
Коварная водичка скрывала под собой жижу, что с радостью засасывала Таню в своё ненасытное чрево.
Кричать не было смысла — никто не услышит, да и с каждым вдохом её затягивало всё глубже. Выбраться она не могла. Предательская ветка разогнулась и была теперь очень высоко — не дотянуться.
— Помогите, пожалуйста! — шепнула Татьяна старому лесу, и закрыла глаза.
Вода поднималась всё выше, и уже достигла груди.
Где-то над её головой раздалось хлопанье крыльев. Огромный чёрный ворон сел на злополучную ветвь и уставился на Татьяну, поворачивая голову, рассматривая то одним, то другим глазом.
— Чего разглядываешь? — шепнула Татьяна птице. — Помог бы лучше.
Птица недовольно взъерошилась и громко каркнула, в этом звуке Тане послышалось отчётливое: «Не хами».
— Простите. — ответила Татьяна.
Высоко в кронах деревьев пронёсся ветер, всё вокруг зашумело, лес загудел. Чуть поодаль болотца, среди деревьев появилось какое-то движение.
— Помогите! — из последних сил крикнула Татьяна и закрыла рот, вода неминуемо поднималась.
К Татьяне приближалась странная фигура, в полумраке было не разглядеть кто это.
— Вот вам и здрассьти! — раздался хриплый женский голос. — Ты чего это в болото залезла? Лягуха, аль царевна кака, прынца ждёшь?
— Нет, тону я тут. — устало ответила Татьяна из трясины.
— Хоспидя-я-я! Да как же вы меня достали! И чего всех в моё болото тянет? Табличку видела? Частная собственность! — женщина указала пальцем на внезапно появившийся столбик с указателем. — Экологически чистая зона! По-русски ж писано, и ещё на пять языков переведено. Нет ведь, лезут и лезут, всё загадить норовят! Вылазь оттудова!
— Не могу, меня засосало. — болотная жижа уже сомкнулась вокруг горла Татьяны и подступала к губам.
— Вылазь, тебе говорят! Ишь чего удумала — топиться! А я потом болото чисть, да всяку пакость оттуда вытряхивай⁈ Не пойдёть! Ещё утопленниц мне тута не хватало! Потом будешь по ночам шастать да выть, всё зверьё мне пораспугаешь, спать мешать будешь, водяной ещё поди обидится! Мне оно надо?
— Помогите, пожалуйста… — простонала Татьяна, чуть не хлебнув болотной водицы.
— Смотрите-ка, культурная выискалась! Сначала разбудила меня ни свет, ни заря, а теперь «пожалуйста». Вылезай, а я спать пойду. Я, ежели не выспамшись, такая неприятная становлюсь — самой страшно! Вылазь, а то хуже будет!
Татьяна закрыла глаза и мысленно прощалась с жизнью.
Ворон над головой Татьяны захлопал крыльями и недовольно закаркал.
— Не каркай, на чучело пущу! Саму вижу — не слепая. — грубо ответила женщина и щёлкнула пальцами.
Вдруг, вокруг Татьяны ослабли незримые путы, и она смогла пошевелиться. Почувствовав, что больше её ничего не удерживает, она открыла глаза, и изо всех сил работая руками и ногами, поднимая вокруг себя тучу брызг, выбралась из болота. Ощутив под собой твёрдую землю, Таня заплакала от облегчения.
— Спасибо, вам! — прошептала она и посмотрела на свою спасительницу.
Перед Татьяной стояла женщина в возрасте, точнее бабушка. Худая, в одежде больше похожей на лохмотья, нос крючковатый, глаза острые, седые волосы из-под косынки выбились…
— Ой! — взвизгнула Татьяна, разглядев «бабулю». — Как там надо говорить? Чур меня, чур! — в ужасе прошептала она и перекрестилась.
— А, брось, бесполезно! Здесь это не срабатывает. — отмахнулась Яга. — Я вот одного понять не могу, как ты сквозь чары мои защитные прорвалась? Или я где накосячила, или так судьбинушке угодно было?
Ворон, тихо сидевший на ветке, встрепенулся и обратился к Яге.
— Она это. Она нас всех разбудила, так что принимай да привечай гостью дорогую.
— Сама знаю, ты там не умничай! — сердито ответила Яга.
Татьяна подняла голову и посмотрела на птицу.
— А это он сейчас с вами разговаривал, да? — уточнила она.
— А то, кто же? Серафим, его хлебом не корми, дай поумничать. — раздражённо ответила Яга.
— Не показалось! — прошептала Татьяна, вспомнив слова, что ей почудились в карканье ворона.
В её сознании всё смешалось, вдруг стало так легко, лес вокруг неё закружился, и она потеряла сознание.
— Ну вот! Отключилась. — расстроилась Яга. — Это всё ты виноват! — ткнула она пальцем в ворона. — Не мог потерпеть? Раскаркался, разумничался — мог бы и помолчать. А мне теперь её куда девать? Так бы я её из леса вывела, да домой отправила, потом чары бы навела. Проснулась бы утром де́вица и помнила бы всё это как сон, а теперь? Что делать прикажешь?
— Молчу, молчу, молчу. Ты сама всё знаешь — чего у ворона совета спрашивать?
— Ты мне это, подерзи ещё! Забыл как год сверчком был? Смотри, я ведь тебе напомню, быстро в сверчка перекину, или в таракана какого.
— Бр-р-р. — ворона передёрнуло. — Ты, Яга, не серчай. Неспроста девонька к нам попала. Мы теперь ей обязаны. Надо приветить её по-доброму, да и выведать у неё о жизни новой. И за добро отплатим, и нам сплошная польза.
— Умён, пернатый. — хмыкнула Яга. — Прав ты, посему, пусть так и будет.
Яга хлопнула в ладоши — ступа послушно к ней подлетела.
Девушку в ступу аккуратно посадили, Яга рядом встала, так домой и отправились.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ