Глава V
Таня чувствовала себя удивительно легко и спокойно. Никаких треволнений и угрызений совести. Всё было хорошо, не просто хорошо, а прекрасно — даже самой не верилось. И душа из-за предательства Игорька не болела, так, слегка поскуливала, и разбитая ваза больше не скребла фарфоровыми осколками по сердцу. Она была дома, вдали от шума и суеты, и лес казался таким родным и знакомым, и избушка милая, и бабуля родная, и Васенька ненаглядная. Не было больше неистребимого мучительного чувства одиночества, наоборот, она чувствовала себя неотъемлемой частью единого целого, любимой и нужной. И это чувство кружило голову, сердце ликовало, хотелось петь и обнять весь мир.
Девушки гуляли по лесу, собирая ягоды, которых на лесной опушке оказалось видимо-невидимо. Набрав целое лукошко земляники как бабуля просила, Таня вдруг остановилась и удивлённо посмотрела на Василису.
— Вась… А месяц сейчас какой? — прошептала Татьяна.
— А что? — рассмеялась Василиса. — Какой захочешь такой и придёт, здесь же все братцы-месяцы собираются…
Поняв, что сказала лишнее, Вася сделала вид, что увлечена сбором ягод.
— Ва-ась! — позвала Татьяна. — Поясни!
— Да, а чего тут пояснять-то? — покраснела Василиса. Лукавить она не умела, да и не любила. — Погода была хорошая, солнечная, да и место тут такое волшебное, вот ягодки и поспели.
— В мае⁈
— Почти июнь!
— Чудеса! — прошептала Татьяна и рассмеялась. — Так может и грибы тут есть? — веселилась она.
— Может и есть, это как попросишь! — подзадоривала Василиса.
— А у кого просить?
— Как у кого? Ты что сказок в детстве не читала? У братцев месяцев, или у лешего. — хохотала Василиса.
— Угу, а кикиморы болотные?
— А они чего? В их ведомстве болотца, речушки пересохшие, лягушки да жабки, камыши да пиявки, утки с аистами. Они тоже пользу приносят. В лесу все своим делом заняты. Так мать природа повелела.
Татьяна с интересом слушала Василису и никак не могла понять, то ли шутит она, то ли говорит серьёзно.
— Вась, а расскажи мне, а?
— Что рассказать?
— Расскажи о существах волшебных, сказочных, что в лесу живут. Я ведь почти совсем сказки позабыла. А сейчас вдруг немножко вспомнила, и так интересно стало…
— Что же это, Танюша? Неужто сказки больше деткам не читают на ночь? Не рассказывают волшебных историй, позабыли про существ волшебных?
— Ну-у… — смутилась Татьяна. — Так оно. Некогда всем — взрослые работают, а дети… Детям включают мультики вместо сказок.
— Мультики? — удивилась Василиса.
— Ну, да-а… Бывают очень хорошие мультфильмы, я и сама их с удовольствием смотрю иногда. Особенно наши старенькие, ещё советского периода: «Двенадцать месяцев», «Морозко», да много. А ещё Диснеевские мультики чудесные, и тоже старые, пятидесятых годов: «Русалочка», «Красавица и Чудовище», «Белоснежка». Дивные мультфильмы и музыка в них совершенно невероятная.
Василиса внимательно слушала Татьяну боясь задать лишний вопрос, чтобы не вызвать подозрений.
— Неужели не видела? — удивилась Татьяна.
— Не знаю, может запамятовала. — смущённо ответила Василиса. — Сама понимаешь, времени тоже нет, да и в лесу — какие тут могут быть мультики.
— О! Мы это исправим! — радостно захлопала в ладоши Татьяна. — Если здесь сеть ловит, то мы с тобой вечером посмотрим мои любимые мультфильмы. Я ведь их сама тыщу лет не видела, не с кем было!
— Сеть? — удивилась Василиса. — Это которой рыбу ловят?
— Вася! Ну и шуточки у тебя! Связь! Связь для интернета, её ещё сетью называют.
— А давай! Связь будет! Мы Нафаню попросим — он всё устроит!
— А Нафаня это кто?
— Нафаня — это дедушка мой, он на все руки мастер, что угодно сотворить может. — гордо ответила Василиса.
— А… А я думала домовёнок из мультфильма, его тоже Нафаней зовут. Неужто не видела?
— Не-а! Я уже давно ничего не видела. — отрицательно покачала головой Василиса. — Неужто и нашего Нафанечку увековечили? Значит помнят ещё про домовых.
— Помнят, и про Кощея, и про Горыныча, и про бабу Ягу — столько фильмов снято.
— Это хорошо! — довольно улыбнулась Василиса.
— Слушай, а что у бабули телевизора нет? Что-то я его сегодня не видела.
— Чего нет? — удивлённо переспросила Василиса.
— Телевизора! Вась, ну чего ты, скажи ещё, что и у тебя нет. А как же вы новости смотрите?
— Новости? А… А у нас свои новости, лесные… — сконфузилась Василиса.
— Ясно! Первым делом, когда приеду домой — куплю вам телевизоры… Блин! — Таня ударила себя по лбу. — Я ж забыла, если у вас тут связи нет, какие могут быть телевизоры!
Заметив смущение Василисы, Таня поспешила исправить неловкость.
— С другой стороны, телевизоры — это зло. Ну ничего там хорошего, то врут беззастенчиво с голубых экранов, то ужасы рассказывают, то рекламу дурацкую показывают. Не нужны вам такие новости. А вот мультфильмы есть чудесные и художественные фильмы хорошие. Может антенна возьмёт сигнал?
— Тань, это с Нафаней надо обсудить — он всё знает. А я как-то даже и не интересуюсь совсем. А хочешь… Я расскажу тебе наши сказки, лесные. Кто чем занимается, за что в лесу отвечает, тебе же вроде интересно было? — сменила тему Василиса.
— Да! Конечно интересно, расскажи, Вась!
Девушки дошли до середины полянки и присели на небольшой валун мхом покрытый, солнышком прогретый. Таня заметила тоненький стебелёк ромашки, пробивающийся из-под камня. Она нежно коснулась крошечного цветка, погладив белоснежные лепестки.
— Ну, с кого рассказ начнём? — спросила Василиса.
— С Лешего! — не задумываясь выпалила Таня. — Он в лесу хозяин, может и на полянку с ягодками вывести, а рассердится — может и тропинки запутать.
Татьяна опустила руку, чтобы дотронуться до лепестков ромашки, как вдруг её рука коснулась множества цветов. Она удивлённо посмотрела на землю — вместо одного слабенького цветочка, там колосился целый куст крупных ромашек, с ярко-жёлтыми сердцевинками.
— Глазам не верю! — прошептала Татьяна.
— Что там? — встревожилась Василиса.
— Ты не поверишь! Здесь только что росла всего одна ромашка, и то крошечная, а сейчас — целый куст, да каких!
Василиса счастливо рассмеялась.
— Танюша, а ты в сказки веришь? Теперь придётся! Это тебе подарок от лешего, видимо приглянулась ты ему, или речи твои сахарные, вот и расстарался.
— Ой, как здорово! Ну, наверное, я просто не заметила, что их здесь так много.
— Угу. — согласно кивнула головой Василиса. — А что ещё про лешего знаешь?
Таня тяжело вздохнула и виновато посмотрела на Василису.
— Вась… Я сказки-то не помню, позабыла всё.
— Ну, слушай. Леший наш — он не простой хранитель леса, а самый главный. От него весь род лесовиков пошёл. Обличие у него разное, то корягой прикинется, то пеньком с листочками зелёными, то грибом говорящим. Если мил ему человек, он ему и показаться может, в виде большой еловой шишки на тоненьких ножках, или в виде седого старца в расшитой рубахе и липовых лаптях. Он у нас славный, но застенчивый, стеснительный очень. Род людской жалует, да не всем является, много зла от людей натерпелся, вот и хоронится. И хозяин он добрый — за зверьём да за лесом следит, от пожаров уберегает, сухостой валит, молодые побеги валежником на зиму укутывает. Забот у него через край каждый день. И ты правильно сказала, злым людям, лес портящим — дорогу запутает так, что блуждать будут в трёх соснах, а не выйдут. А если с лаской к нему подойти, да попросить по-хорошему, он много лесных тайн открыть может. Такой он у нас замечательный.
Таня смотрела на Васю во все глаза.
— Ты так рассказываешь, будто сама его знаешь. — улыбнулась Татьяна.
— А может и знаю. — лукаво подмигнула Василиса. — Быль это, или сказочка, тут уж как ты к этому отнесёшься. Поверишь — значит быль, а не поверишь — значит сказочка.
— Верю! — выдохнула Татьяна. — Как тут не поверить. Только вот… К встрече я ещё не готова! — рассмеялась она.
— И ничего! — вторила ей Василиса. — Не всё сразу, тут сначала вера понадобится, а потом… Потом привыкнешь.
— Вася! Ты чудо! — воскликнула Татьяна и обняла девушку. — Что-то жарко становится, а озеро у вас тут имеется, может сходим ножки помочить?
— Пойдём! Озерцо у нас волшебное, хрустальное. Ты такого точно не видела.
Василиса встала со мшистого валуна и подала Тане руку.
— Идём, сестрёнка, я тебе ещё много чего чудесного расскажу и покажу.
Таня взяла Василису за руку, и они пошли к озеру.
Яга, как девочек в лес за ягодами спровадила, помчалась дорогих гостей встречать-привечать, выяснять хорошо ли устроились, всё ли по нраву. Удостоверившись, что всё идёт как в сказке, в избушку вернулась и присела передохнуть. Ворон уже успел вернуться — отдыхал на своём месте, спрятав голову под крыло. На столе стояли два хрустальных пузырька с живой и мёртвой водой. Яга прибрала их в сундук — не ровен час, ещё выпьет кто.
Чуть погодя и кот вернулся, довольный, с кувшинкой за ухом, что-то тихо намурлыкивая себе под нос.
Яга встрепенулась — никак до запасов к пиру припасённых добрался.
— Кузьма! — строго окрикнула она кота.
— Не видел, не трогал, не брал. А если и брал, то на место поставил! — по привычке ответил он. — Будет тебе, Ягуся! Я у озера был, русалок, м-м-м, проведывал. Такие они у нас! — мечтательно промурлыкал кот, плюхнулся на свою подушку, выхватив из-за уха кувшинку, покрутил её в лапе и поднёс к носику вдохнув аромат. — Девчонки все молоденькие, мальки совсем, а красивые!
Яга рассмеялась — вот ведь, вроде бы кот, учёный даже, а туда же…
Внезапно всё замерло. Даже вечно болтающаяся на перекладине летучая мышь прекратила раскачиваться. Вдруг лес завыл, застонал, заскулил. Старая избушка затряслась мелкой дрожью. Раздался невообразимый грохот, словно разверзлись небеса и Бог-громовержец таки пульнул свою огненную стрелу на землю.
— О-ой… — мявкнул кот придушенно. — Сейчас начнётся! — и героически смылся за печку.
— Кар-ра-ул! — громко каркнул ворон. — Спасайся кто может!
— Цыц! — прикрикнула на всех Яга. — Всем молчать и вести себя прилично.
За окном послышался лязг и скрежет, дверь резко распахнулась и на пороге возник черный скелет, обвешенный неимоверным количеством золотых цепей, словно снятых со всех королей мира, в короне и рыцарских доспехах. Бряцая латами и оружием он, гордо подняв копьё, встал в дверном проёме и торжественно возвестил:
— Печать тоски сотри со лба! Возвеселись, ликуй — явился я!
— Ой, Коша! Ну шо так орать-то! Ты ить меня старую так до инфаркта доведёшь! А ты чавой это при параде? Почему костюм не надел?
— Не пристало царю злодейства в костюмах ходить! Я всегда на страже равновесия, зло — то есть я — не дремлет… Ох… — Кощей вдруг резко согнулся пополам. — Ты это, старая, помоги что ль латы снять. Тяжеленные они, жуть. Что-то не рассчитал я силы спросонок. Сейчас так кувыркнулся с небес, пока летел аж громыхало всё!
За печкой ехидно хихикнуло.
— Ах ты мелочь ушастая! — грозно сверкая очами, гневно возопил Кощей. — Сам под печку забился со страху, а теперь ехидствуешь! А ну, вылазь, сейчас тебя сожру!
— Тьфу, да пожалуйста! — отплёвываясь от пыли, стряхивая с себя паутину, вылез из-за печи кот. — Опять домовой лентяйничает, убирается плохо. Вот сколько ему раз говорить — не заметай сор под печь, а он… Ну что, полдничать будем? — сказал кот потирая лапки.
— Да ты совсем страх потерял⁈ — загремел на всю избу Кощей, вдруг поперхнулся и закашлялся.
Кот метнулся к столу и услужливо подал Кощею кувшин воды.
— Вот, промочи горло, а то пыли по дороге наглотался.
Кощей осушил кувшин и отдышавшись вернул коту.
— Ну ты, усатый, совсем оборзел на хозяйских харчах! Даром, что учёный, а то давно бы тебя сожрал, да шерсть в зубах застревает.
— Ну-ну! — съехидничал кот. — Может мне ещё и побриться, чтобы тебе удобнее было?
— Брысь! — топнула ногой Яга. — Совсем распоясался, окаянный. Это он новый мир осваивает, а там столько пакости да нечисти, ты не серчай, Кощеюшка. Сейчас стол накрою, да посидим ладком.
— Что-то юлишь ты, родная! Ласковая такая, да приветливая — подозрительно это! — Кощей повёл носом и недовольно уставился на Ягу. — Чую! Русским духом пахнет! Ты что ж это, опять за старое принялась?
— Да ты ошалел что ль? — всполошилась Яга. — Сам налетался, надышался, а на меня сваливаешь?
— Яга, ты мне тут беса не крути! У тебя на физиономии всё написано! Куда человека дела?
— Нету у меня тут никаких человеков! Внучка у меня в гостях, ясно? И-и-и даже думать забудь! Моей сестры внучатая племянница, с дедушкиной стороны по материнской линии… — Яга задумчиво почесала кончик носа. — В общем долго объяснять, одно слово — внучка. Они с Васькой в лес по ягоды пошли, скоро уж вернуться должны. И ты, это, переоделся бы ты, что ль… Не в курсе она, что в сказке находится, так что не пугай мне ребёнка!
С этими словами Яга нырнула в сундук и покряхтев немного выудила со дна костюм-двойку и рубашку.
— Эк тебя разобрало, старая! А чегой ты меня в старца наряжаешь, а не в добра-молодца? А вдруг я ей в женихи набьюсь?
— Я те набьюсь! Женишок выискался! Сказано же — девочка она, маленькая ещё да хорошая! И вообще, не в курсе она дел наших — ничего не знает, думает, что приехала в гости к бабуле-травнице, что в лесу живёт. А тут ты… Тьфу! Да ещё и в короне. Сымай свой парад, да надевай коздюм, как людь будешь, неча мне ребёнка пужать!
— Ты совсем очумела старая? Да я не в жисть на себя это не надену, да где это видано, чтобы я, повелитель царей…
Разгневанный Кощей ещё не успел окончить фразу, как уже оказался в рубашке и пиджаке.
— Надевай тебе говорят! Теперь бруки, и будет всё в ажуре! И веди себя прилично, вон, уже подходят, слышишь?
Василиса и Татьяна не спеша подходили к дому, изба слегка подпрыгивала, а из-за дверей доносились возмущённые возгласы, шум борьбы, писк и недовольное сопение.
— Вась, что там? А вдруг на бабушку кто напал? — Татьяна рванула к избе.
— Да погоди ты! — едва успела поймать за рукав Татьяну Василиса. Хитрая ухмылка скользила по её губам. — Это поди опять кот с домовым разбираются, или… Или у нас гости.
— Что⁈
С воплем «Бабуля!» Татьяна рванула к двери.
На её возглас дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся, слегка растрёпанная, раскрасневшаяся, смущённо улыбающаяся Яга. Косынка сбилась, коса расплелась, нарядный фартучек на бок съехал. Дрожащей рукой она поправила волосы и натянула косынку.
— А вот и красавицы мои пришли! Ну что, много ягод насобирали?
Татьяна посмотрела за спину бабули и увидела милого старичка с белой бородой в костюме двойке, мирно сидящего на сундуке.
При виде этой картины Василиса хохотнула, прикрыла рот ладошкой, и хохотала уже беззвучно.
— Здрассьти вам! А вы, стало быть у нас дедушка, да? — пискнула Василиса и прыснула со смеху.
— Васька! Прекрати баловство! — цыкнула на неё Яга.
— Кхех… — только и прокряхтел дед недовольно покачав головой.
— Бабуль⁈ У тебя гости? — тихо спросила Татьяна, испугавшись, что их возвращение весьма некстати.
— Ну… — протянула Яга. — Это ж Кощ… то есть Кош — в общем, дедушка твой троюродный по материнской линии с папиной стороны. — Яга совсем растерялась и от смущения теребила платок. — КошСтей кличут, аха.
— Кхех… — недовольно крякнул дед. — Костя стал быть я, ага.
— О-о-ой! Как здорово! — расплылась в улыбке Татьяна. — У меня ещё и дедушка есть!
Распахнув руки, Таня кинулась обнимать деда. Тот подскочил от неожиданности, кинулся в сторону, но вовремя спохватился и принял «внучку» в объятия.
— А ничего у нас де́вица, только костлявая больно… На ужин сойдёт… — обняв Таню заметил Кощей, за что тут же, нещадно был бит метлой по голове.
— Ой! Ты чего старая, ополоумела, чего дерёшься⁈ — взвыл он, но увидев недобрый взгляд Яги исправился. — Я хотел сказать, что ужинать пора, да откармливать де́вицу, больно тощая у меня… Э-э-э… Внучка!
Василиса, наблюдавшая за встречей «родственников», плюхнулась на лавку и схватив на руки кота, уткнулась лицом в его мех. Кот недовольно ворчал, Василиса приглушённо всхлипывала.
— Ну, будет тебе… — сказала Яга Васе. — Будет уж рыдать-то от счастья. Иди вон лучше во двор, да клич кинь, пусть на стол собирают. Ужинать пора.