Глава 1
Где-то вне времени и вне пространстве.
Я стою, а может, лежу, сижу. Неизвестно. Странное место. Очень странное. Вокруг всё белое и светлое. Нет ни пола, ни потолка, ни стен. И у меня нет тела. Я его, по крайней мере, не ощущаю, от слова совсем. И не вижу ничего, что можно было считать своим телом, или же его продолжением. Что же это такое? Почему я ничего не помню? Что это за пустота вокруг? Может я умер? Хотя может так и есть.
Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг, где-то вдали я увидел яркую светящуюся точку, которая постепенно расширялась, возможно, приближаясь ко мне. Что это, что? Может что-то страшное, опасное? Но, вроде я не ощущаю никакой тревоги, даже наоборот чувствуется радость какая-то, как будто это что-то родное и бесконечно близкое. И вот это, приближающиеся, обретает форму. Ко мне, то ли идёт, то ли плывёт по воздуху женщина небывалой красоты в сияющих белых одеждах, с вьющимися золотыми светящимися волосами, длинными до пояса. У неё большие синие глаза.
Когда она приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки (ах, ес-ли бы она только у меня была), то я замечаю, что лицо мне её знакомо. Но откуда? Где я мог её видеть?
— Здравствуй, — говорит она мне, — заблудшая душа. Ты не упокоен, я знаю. Ты мог ещё жить, да жить. Мне очень жаль тебя. Тем более что ты погиб из-за меня, точнее из-за моего земного воплощения. Ты спас меня от двух муж-чин…
ТОЧНО! Я вспомнил, где я её видел!
В тот день был корпоратив в честь юбилея нашей газеты, и я был там. Веселился, пил, пел даже и, конечно, танцевал. В общем, отдохнул, так отдохнул. А после, придурок, вместо того, чтобы вызвать такси и поехать домой, решил прогуляться на свежем воздухе. Прогулялся, как же, называется. Иду, никого не трогаю, дышу свежим ночным воздухом, любуюсь звёздами на небе. Люблю, знаете ли ночную Москву, что сказать? Вдруг слышу крики, женские:
— ПОМОГИТЕ! Отстаньте от меня, идиоты!
Ну, что-то вроде этого, а может, и нет, кто знает? Я как услышал, сразу рванул бежать. Куда? Если вы думаете, что в сторону противоположную крикам, то нет. Конечно же, я же рыцарь, мать его. И чего я побежал? Забыл о жене, о детях. Прибегаю. Смотрю в подворотне трое. Девушка, такая миленькая, и два типа: один мужик, лет сорока, другой лет двадцати — двадцати пяти. Первый, значит, держит, а второй уже штаны спускает. Ну да сейчас, начнётся. Подбегаю, к тому, что со штанами, рванул его за капюшон его толстовки и ору:
— Ну, пошли отсюда, …., - короче не цензурная брань.
Первый, который мужик, лет сорока бросает девушка, та тут же отскакивает и убегает. А я убежать не успел, всё держал второго за капюшон. Вот, додержался. Первый выхватывает нож и идёт на меня, а потом помню всего один взмах и боль в районе шеи и всё…
— Так это была ты?! — говорю я, смотря в лицо женщины. — Это из-за тебя, я здесь?
— Прости, — отвечает она, — я понимаю, что у тебя остались родственники, которые тебя любят. Поэтому, я могу дать тебе ещё один шанс вернуться к жизни.
— Кто ты? — спрашиваю я.
— Я, — говорит женщина, — богиня Каринат — хранительница миров в данном древе. Я могу вернуть тебе жизнь, если ты, конечно, захочешь. Это будет испытание для тебя.
— Что за испытание?
— Оно совпадает с твоей будущей жизнью. Если ты его выполнишь, то у тебя будет очищена карма и будет повышен шанс в будущих перерождениях. Ты согласен, пройти испытание?
Интересно! Что-то она темнит. Какое-то испытание, зачем? Но с дру-гой стороны — новая жизнь.
— Можно спросить? — спрашиваю я.
— Конечно, говори.
— Чем эта новая жизнь отличается от обычного перерождения?
— Тем, что обычного перерождения ты будешь ждать очень долго, и ты не будешь помнить свою прошлую жизнь. Ты начнёшь её с младенчества, с чистого листа. Но я предлагаю другой путь. Ты получишь тело, продолжишь жить дальше, кроме того, твоя память о прошлой жизни будет с тобой, она ой как пригодится тебе там. Так же ты получишь мои дары. Обещаю тебя не бросать, если что я буду сниться тебе по ночам и давать советы, и постараюсь ответить на любые твои вопросы. Ну что, ты хочешь пройти испытание?
— Да, — говорю я, — я хочу жить!
Место действия: подсобное помещение у актового зала. Четверо пионеров заканчивают репетировать очередной кавер.
Время действия: 1 апреля 2005 года, пятница, 16:00.
— Фух, — выдыхает девочка с длинными русыми волосами, собранными в пучок на голове, она снимает с плеча ремень своей акустической гитары и ставит инструмент на подставку. — Хватит на сегодня. Мне домой надо, срочно.
— Успеешь, Алиса, тортик поесть, — говорит ей другая пионерка с двумя тёмно-русыми косичками и в круглых очках. Она стоит за синтезатором.
— Правильно Катя говорит, время ещё есть, ещё не вечер. — Сказал ударник за барабанной установкой.
— Алиса, сегодня только первый день в школе после каникул, а ты уже домой торопишься, — сказал высокий парень с гитарой в руках.
— Ага, да ещё и пятница, — подтвердил ударник.
— Я с вами ещё обязательно, увижусь. А сейчас мне пора, — сказала девочка, которую назвали Алисой. Она хватает свою сумку, походит к выходу из помещения и оглядывается к своим ребятам.
— Пока, пока, ребятки! Сегодня было супер!
— С днём рождения, Алиса! — хором ей кричат школьники. — Пока.
Девочка выбегает из школы, перебегает дорогу по пешеходному переходу, но красный сигнал светофора, автобус не успевает затормозить и сбивает девочку.
Место действия: двухместная палата в одной из детских больниц Москвы.
Время действия: 4 апреля 2005 года, понедельник.
Сплю. В общем, лежу с закрытыми глазами, на спине на чём-то мягком, накрытым чем-то. Под головой — подушка. Слева вроде бы стена, а справа, что справа? Открываю глаза, смотрю направо. Стол у окна, две табуретки. На окне тюль и ламбрекен. На столе тарелка с яблоками. За столом, напротив кровать, на ней сидит девочка лет двенадцати в пижаме, поджав под себя ноги, она читает книгу и грызёт яблоко. Странно, я же ведь мальчик, да? Что же тут делает девочка? По остановке вроде похоже на больничную палату. Итак, я больнице. Я — живой, а это главное. Так, что со мной. Руки есть, ноги тоже есть. Шевелю руками, шевелятся, надо же! Двигаю правой рукой, ощупываю себя под пододеяльником, вроде им накрыт. Я в пижаме, очень хорошо. Что там у меня между ног? Ничего. НИЧЕГО!!! А где, отрезали что ли? Или я — девочка? Вот ж, Каринат. Ну, удружила. Щупаю дальше. Так грудь вроде бы есть, но маленькая, ну я же ещё ребёнок вроде, а может подросток. Интересно, а сколько мне теперь лет?
В прошлой жизни у меня остались дети — близнецы: мальчик и девочка, им по 12 лет. Я что, теперь им ровесник? Очень неожиданно.
Смотрю в потолок. Он белый, белённый извёсткой, на потолке белый шарообразный плафон на ножке, крепящейся к потолку.
Стены палаты отштукатурены и выкрашены в розовый цвет до поло-вины, верхняя часть стены такого же цвета, что и потолок. В ногах кровати — тумбочка, у соседки тоже. За тумбочкой противоположная стена, а у соседки проход к двери, значит, в палате есть помещение для санузла.
В проходе появляется медсестра в белом халатике и чёрной юбке.
— Наташа! — строго говорит медсестра, обращаясь к моей соседке. — Ты опять ешь яблоки перед обедом? Не порть аппетит.
— Ну, я всего одно, — оправдывается моя соседка. — Ну, что вы, Аня, от одного ничего не будет, да и книжка интересная.
— Ну ладно, — успокаивается медсестра. — А как поживает наша спящая красавица? Просыпалась, нет?
Соседка смотрит в мою сторону и говорит:
— Во! Проснулась, глазами то хлопает.
Медсестра Аня посмотрела на меня. Она подошла ближе и присела ко мне на краешек кровати.
— Как ты себя чувствуешь, бедняжка, — говорит она мне. — Это же надо так домой спешить со школы, чтобы попасть под автобус. Ты помнишь, как тебя зовут?
Я молчу, не знаю, что сказать. Я же не могу назваться Владимиром, так как я — девочка. А как её зовут, я не знаю. Так, подытожим, девочка попала под автобус. Она жива, руки, ноги, тело целы. Значит, пострадала… да, голова. Поэтому можно сделать вывод, что у меня в этом теле амнезия, и я ничего не помню. Значит надо сказать, что не помню.
Я пытаюсь сказать, что ничего не помню, но не могу. Я словно онемел или я язык не знаю. Но почему? Судя по славянской внешности и именам присутствующих, я в России. Говорят они на русском вроде бы. Наверно дело в том, что я ещё не совсем владею этим телом. Мне надо к нему привыкнуть.
— Молчишь, — задумчиво говорит Анна, смотря мне в глаза. Она гладит мою правую руку. — Бедная девочка, как же тебе не повезло.
В палату входит мужчина в белом халате, в смешной белой шапочке. Он слегка полноват, на носу картошкой висят очки. На шее висит стетоскоп. А сам он похож на доктора Айболита.
— Анна Николаевна, — обращается он к медсестре. — Как пациентка, проснулась? Пришла в себя?
— Да, доктор, — говорит она и встаёт с кровати.
— Она что-нибудь вспомнила?
— Нет, она даже не говорит, Александр Викторович.
Врач подходит ко мне, присматривается, затем снова обращается к медсестре:
— В коридоре стоит милиционер, пригласите его.
Анна Николаевна выходит из палаты. Доктор оборачивается к соседке.
— Наташа, ты себя как чувствуешь?
— Хорошо, — говорит она врачу.
— Выйди, пожалуйста, из палаты.
Девочка, опускает ноги с кровати, обувается в тапочки и выходит из палаты. В помещение входит милиционер в синеватой форме с погонами старшего лейтенанта. В руках у него изодранная сумка. Милиционер садится на та-бурет возле изголовья моей кровати, а сумку кладёт себе на колени.
— Я — старший лейтенант Свиридов, представляется мне милиционер. — В руках у меня, возможно, твоя сумка. Она нашлась, только вчера вечером в кустах у дороги в десяти метрах от того места, где тебя сбил автобус. Ты помнишь, когда это случилось?
Я мотаю головой, что значит, нет.
— Ясно. Это было в пятницу в 16:03 на регулируемом пешеходном переходе. Девочка, тебе говорили, что переходить дорогу нужно только на зелёный сигнал светофора?
Я киваю в ответ, соглашаюсь.
— А она, что не говорит? — спрашивает старлей у доктора.
— Нет, возможно, — отвечает тот. — Повреждён участок, отвечающий за речь. Но она нас слышит, а это уже хоть что-то положительное.
— Значит, я могу продолжить задавать вопросы? — спрашивает милиционер.
— Вы ведь принесли её сумку, — говорит доктор. — Может там есть её дневник. Мы ничего о ней не знаем. Четвёртый день она лежит в больнице, но про неё ничего неизвестно, а вдруг её родители ищут. Понимаете, её доставили на скорой в пятницу вечером, с открытой травмой головы, ей сделали срочную операцию. А потом выходные дни. Дозвонится к нам было очень сложно.
— Хм, — задумался милиционер. — Хорошо, посмотрим твой дневник, девочка.
Он открывает сумку, достаёт белый школьный дневник и читает:
— «Дневник ученицы 6 «б» класса 112 школы Савельевой Алисы». Значит, тебя зовут Алиса. Открываем дневничок, так тут фотография даже есть.
Он смотрит на меня и на фото в дневнике.
— Похоже. Да это твой дневник. Твои родители: отец Савельев Игорь Иванович, работает инженером на «ЗИЛе»; мать Савельева Астрид Магнусовна, чего, работает учителем географии в школе. Так она ещё и в списке преподавателей у тебя. Значит твоя мама ещё и твой учитель.
Милиционер встаёт с табуретки, отдаёт мою сумку и дневник врачу.
— Ну, я пошёл, — говорит он доктору. — Личность пациентки установлена, телефоны школы и родителей есть, действуйте.
Старший лейтенант подносит правую руку к козырьку фуражки, говорит:
— Честь имею.
И уходит.
Доктор говорит мне:
— Алиса, ты лежи, поправляйся. Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе принесли обед, а я пойду, позвоню в твою школу и скажу, что ты нашлась.
Место действия: Там же.
Время действия: Тот же день, вечер.
Я полулежал в кровати и читал газету. Врач посоветовал, чтобы восстановить память, нужно читать прессу. Но я читаю газету по причине ознакомления окружающего меня мира. Удивительно! Здесь есть газеты советского периода, причём свежие, которых уже нет в моём мире. Есть, конечно, отличие данного СССР от СССР моего мира. Советский Союз остался здесь на плаву только потому, что пошёл по пути Китая. Здесь также существуют рыночные отношения, но они в симбиозе с государственным планированием. Крупные предприятия находятся в собственности государства, а также вся добывающая промышленность. Есть и частные компании, занятые в производстве техники и технологий их обеспечения. Тут оказываются такие технологии, что в Сколково даже не снились. Тут есть даже отечественные смартфоны и планшеты. Есть СовИнНет — местный аналог интернета, действующий на территории СССР и стран соцлагеря. Есть, конечно, и глобальный интернет, на который можно попасть по ссылкам СовИнНета. Нашему Рунету, как сегменту интернета, ох как далеко до СовИнНета, так как он представляет собой отдельный, независимый от интернета домен. Здесь даже компьютеры и то отечественного производства, причём они ничуть не уступают зарубежным аналогам.
Да! Это я удачно попал. Жаль только, что я теперь — девочка, да к тому же ребёнок. Но что поделаешь. Как говорится: знал бы, где упадёшь, соломки бы подстелил. От печальных раздумий меня отвлекла медсестра, заглянувшая в палату.
— Алиса, — сказала она мне. — Пришли твои родители. Ты хочешь их видеть?
Что значит, хочу, не хочу, думаю я. Они же теперь мои родители. Мне же теперь с ними жить, считать их своими родителями. Да и вообще интересно знать, что это за люди. В первый раз их увижу, надо же!
Я киваю головой, соглашаясь увидеть родичей. Медсестра выходит из палаты. А я откладываю газету и смотрю в проход. Наташа, сидящая на кровати, напротив, с интересом смотрит на дверь. В палату входят родители Алисы, теперь уже мои родители, так как Алиса приказала долго жить, а я занял её тело по воле, точнее по дару богини Каринат. Ох, грехи мои тяжкие.
Первым в палату вошёл представительный мужчина в костюме, слегка полноват, с бородкой «аля эспаньолка». Он слегка лысоват, но в принципе внушает доверие.
Следом за ним входит высокая стройная женщина с длинными светло-русыми волосами до пояса в брючном костюме, блейзере и белой блузке. У неё красивое лицо и большие голубые глаза, сразу понимаешь, что у неё скандинавские корни. Вот интересно, где папаша её нашёл? Надо как-нибудь спросить на досуге, как они познакомились, наверняка это очень занятная история.
А третьим в палату вошёл парень, похожий на мать, со светлой короткой стрижкой и в очках. На нём надеты брюки, белая рубашка, на которую надет пиджак. На лацкане пиджака значок комсомольца, как будто из тематического музея СССР. Он наверно мой старший брат. Наконец, наконец-то я не единственный ребёнок в семье! Теперь у меня есть брат, старший брат!
— Алиса, — сказал отец Алисы. — На конец-то ты нашлась.
— Как ты нас напугала, — сказала мама Алисы.
Мы поговорили, точнее они говорили, а я кивал в ответ, ибо речь моя ещё не восстановилась. Они поздравили меня с днём рождения, который должен был состояться в пятницу, но не состоялся по причине отсутствия именинницы, которая попала под автобус, да и я тут ещё нарисовался, что не сотрёшь. И не скажешь же этим добрым людям, что ты не Алиса, что она умерла, а я, а я… Как же это тяжело. Что ж, Вова, крепись, тебе тут жить. Я почувствовал, как потекли слёзы из глаз.
— Мама, Алиса плачет, — заметил мои слёзы Олег, теперь уже мой старший брат.
— Она нас узнала и плачет от радости, — сказала мама.
Мама подошла ко мне и обняла, прижав к своей груди.
— Не плачь, Алиса, — говорит она, и гладит меня по голове. — Ты выздоровеешь, и мы заберём тебя домой.
— Мы пойдём, Алиса, — говорит отец. — Завтра кто-нибудь придёт. Знай, что мы тебя не забыли и ещё раз с днём рождением тебя, с твоим тринадцатилетием.
Место действия: Там же.
Время действия: Тот же день, ночь.
Ночью я тихо плакал в подушку. Никогда не был таким сентиментальным, но плачу. Плачу наверно потому, что я теперь ребёнок. Я ровесник своих же детей из прошлой жизни. Как же они теперь без отца-то? Как ты там, моя жёнушка, Лидушка моя ненаглядная? Как там теперь мои отец, да и мать? На кого я их покинул, на кого я их оставил?
Кое-как, но я все-таки заснул. Во сне мне приснилась Каринат. Я стоял на какой-то платформе, вокруг Космос: звёздное небо с галактиками и туманностями. Передо мной на высоком троне величестве сидит богиня Каринат. Я осмотрелся, я в теле девочки, в пижаме и босиком.
— Где я? — спрашиваю я.
— Ты в моём метальном пространстве, — отвечает мне богиня. — Твоё тело сейчас спит в кровати, а здесь лишь твоя ментальная проекция. Я вызвала тебя сюда, чтобы помочь тебе. Я помогу тебе воспоминаниями о прошлом Алисы, которые окажут тебе помощь в будущем. А так же ты можешь задать мне вопросы, которые у тебя точно есть. Задай свои вопросы, я отвечу на них, ничего не утаю.
— Хорошо, — говорю я. — У меня такой вопрос. Могу ли я здесь использовать всё то, что написано в моём мире: книги, музыку, песни и т. д. в этом мире и говорить, что это я автор?
— Да, — отвечает она. — Здесь этого никто не докажет. Только не торо-пись с этим, пусть твоё «творчество» развивается постепенно от детского репертуара к более взрослому. Я подарю тебе голос и красоту. Я буду помогать тебе здесь. Будь же хорошей девочкой, Алиса. А теперь, — она встаёт с трона и подходит ко мне. — Дай мне свою руку.
Я дал ей свою руку, и мы переместились во времени и в пространстве. Передо мною возникла подсобка, обыкновенная подсобка за актовым залом в школе. Здесь четверо ребят играют на музыкальных инструментах. Две девочки и два мальчика — пионеры. Одна девочка стоит за синтезатором, другая, со светлыми волосами и чем-то знакомыми чертами лица на акустической гитаре. Один из мальчиков сидит за ударной установкой, а второй тоже с гитарой. Сыграв песню, девочка с гитарой прощается со своей группой, они же поздравляют её с днём рождения и она убегает.
Затем снова перенос. И я вижу оживлённую улицу. Знакомая девочка с сумкой, захваченной из подсобки, бежит по пешеходному переходу на красный сигнал светофора. Автобус не успевает затормозить и сбивает её. Сумка вылетает из рук девочки и улетает далеко в кусты. А у девочки открытая травма головы.
Я снова с Каринат оказываюсь в Космосе, возле её трона в ментальном пространстве.
— Теперь ты видел, что случилось с Алисой.
Каринат отпустила меня.
— Я думаю, что это знание, ставшее твоим воспоминанием, поможет тебе. Те ребята, что играли на музыкальных инструментах — это твоя будущая группа. Ты должна теперь, в память об Алисе, сделать её знаменитой.
На этом этот сон закончился. А я спал дальше.
Место действия: Одна из детских больниц города Москва.
Время действия: 10 апреля 2005 года, Среда.
Шагаю по коридору и толкаю перед собой кресло-каталку. Доктор, узнав, что я не могу ходить самостоятельно, отправил меня на рентген. Рентгеновское исследование не показало ни травмы ног, ни позвоночника. Значит, решил доктор, что из-за амнезии я просто забыл, как ходить и мне, типа, заново надо научиться, это делать. И врач мне посоветовал катать перед собой кресло-каталку. Принцип тот же, как у ходунков для маленьких детей. Если я устану, как говорит доктор, то я могу запросто присесть в кресло и отдохнуть.
Ещё в ту ночь с понедельника на вторник, когда я очнулся в новом теле, мне приспичило в туалет. Я с трудом сел на кровати, опустил ноги на пол и, нащупав тапочки, и надев их на ноги, я встал, попытался сделать шаг и … растянулся на полу. Вот же засада-то, какая. И пришлось мне будить Наташку, чтобы она отвела меня в туалет. Ну а что, не в штаны же дуть. А утром, на следующий же день во время обхода я рассказал об этом врачу.
— Алиса, — говорит мне доктор, подходя ко мне, когда я проходил мимо ординаторской. — Мне нужно с тобой поговорить. Сядь-ка в кресло, а я завезу тебя в ординаторскую.
— Хорошо, Александр Викторович, — соглашаюсь я и сажусь в кресло.
Доктор завозит меня в ординаторскую, подвозит к столу, а сам садиться на своё место за столом. Он складывает ладони домиком на столе и говорит мне:
— В общем, так, Алиса. В результате травмы головы у тебя произошёл инсульт головного мозга. В результате локального кровоизлияния погибли некоторые клетки твоего мозга. Так же по какой-то причине во время проведения тебе операции на головном мозге остановилось твоё сердце. Ты перенесла клиническую смерть, которая длилась 8 минут. Это очень большой срок клинической смерти. Обычно мозг умирает уже на пятой минуте после остановки сердца, но с тобой этого не произошло. Поэтому мы будем проводить дополнительные медицинские исследования.
Я молчу. Теперь я понимаю, как я попал в тело Алисы. Во время остановки сердца её душа покинула тело, а моя, наоборот, туда заселилась благодаря богине.
Врач ненадолго замолчал, давая мне подумать над его предыдущими словами. Вздохнув, он продолжил:
— Ты вспомнила что-нибудь, что было до аварии?
Я кивнул.
— Хорошо! — сказал доктор, довольно потирая руки. — И что же ты вспомнила?
— Я вспомнила, — говорю я. — Что после репетиции моего школьного ансамбля в пятницу, третьего числа, я засобиралась домой. В этот день у меня был день рождения, мне исполнилось 13 лет. В общем, я выбежала из школы и не заметила красный сигнал светофора. Меня сбил автобус. Это всё что я пока вспомнила.
Врач задумался. Затем сказал:
— Очень хорошо, Алиса, очень хорошо.
Он встал со своего места и подошёл к креслу.
— Я рассказал твоим папе и маме о твоей травме и об инсульте, ну и конечно, о твоей клинической смерти, так что они уже это знают. Ты пока лечись. Я назначу тебе реабилитационные мероприятия: лечебную физкультуру, массаж и т. д. Кроме того, я посоветовал бы обратиться к более узкому специалисту, а именно к психиатру. Нет, ты не думай, что у тебя какое-то психическое расстройство. Это необходимо из-за твоей амнезии. Сходишь ему на приём, пройдёшь психологические тесты, а затем он определит дальнейшее лечение и способы возвращения тебе памяти. Ты поняла меня, Алиса?
— Да, доктор, — отвечаю я.
Александр Викторович кивает мне, он обходит кресло, берёт его за ручки и вывозит меня на нём в коридор.
— Скоро обед, — говорит он мне. — Покатай кресло до обеда.
Место действия: Одна из детских больниц города Москва.
Время действия: 14 апреля 2005 года, понедельник.
Сижу, значит, в кабинете психиатра Антониковой Антонины Антоновны. Да вот так зовут, эту женщину. За одну ночь я научился разговаривать, за неделю заново ходить. Теперь вот Александр Викторович познакомил меня с психиатром, к тому же женщиной с такими сложными к произношению фамилией, именем и отчеством. Сплошное 3 «А» какое-то. Психиатр задавала мне разные каверзные вопросы, а затем усадила за компьютер, решать психологические тесты. Наверно хочет что-то доказать. В целом, она нормальная тётка, хоть и любит копаться в мозгах.
Тесты так себе. Вопросы и варианты ответов на них. Правда приходится вчитываться в вопрос, чтобы выбрать наиболее правильный ответ. От этого многое зависит. Эх, скорей бы уже выписали бы из этой больницы.
Да, кстати, ребята приходили с моего теперь ансамбля. Буквально вчера вечером приходили. Ух, и классные ребята. Планы у них наполеоновские, так что я их не подведу. Их всего трое, со мной — уже четверо. Начну их представлять, наверное, с девочки. Катерина Воронина — невысокая девочка с серыми глазами, темно-русая, волосы короткие, примерно до плеч. Взгляд живой бегающий. В тот день была одета в школьную форму с пионерским галстуком на белой с крахмаленым воротничком блузке. Следующий Антон Самойлов — высокий парень, шатен, очень умное открытое лицо. Глаза голубые. Ну и, наконец, Павел Восьмёркин — невысокого роста паренёк, балагур с чёрными, как смола волосами. Курносый, глаза маленькие, бегающие и хитрые. Они карие. Обожает джинсы. Даже вместо форменных брюк на нём были надеты чёрные джинсы. Главное знать, что из того творчества, что есть в нашем мире, но нету здесь, то и будем использовать как своё собственное. Песни буду сочинять и музыку к ним, может, и литературный жанр впоследствии смогу использовать. Где только наше попаданское не пропадало.
Помню, в прошлой жизни читал я книгу одного очень хорошего автора Андрея Геннадьевича Кощиенко «Косплей Сергея Юркина». Так этот Сергей вообще в Южную Корею попал в параллельном мире и в тело девушки. Я же, хотя также в женском теле, но в СССР, да и ещё и в Москве. Как же мне повезло по сравнению с ним.
Место действия: двухместная палата в одной из детских больниц Москвы.
Время действия: 22 апреля 2005 года, пятница; 10:00 утра.
Я стоял у окна в палате и ждал, когда меня заберут домой. Сегодня меня выписали из больницы. На конец-то! Как долго я этого ждал. Мою соседку Наташу выписали из больницы ещё три дня назад. С этого времени ко мне в палату больше никого не подселяли и я был один. Было немного скучно, но я мог собраться с мыслями. Нужно было определиться с дальнейшими планами на будущее, а именно как распределить в возрастном порядке те песни из прошлой жизни, что я знаю, в возрастном порядке, чтобы не вызвать подозрений. Сразу брать быка за рога, я думаю, брать не надо, это уже будет перебор. Лучше начать с чего-нибудь детского репертуара. Взять, например, песни на музыку композитора Евгения Крылатого. Я их очень хорошо помню и мелодию и слова. Выдать их за свои произведения. Я же получил на это добро у богини, но надо быть крайне осторожным. Проверять в СовИнНете композиторов и поэтов-песенников, есть ли здесь такие же, как на старой Земле или нет, а если есть, то какие произведения они уже сочинили, чтобы не взять чужого. Проблемы с местными авторами мне не нужны. А может потом, впоследствии, я и сам что-нибудь сочиню, а может быть, и нет.
В дверь палаты постучали. Я отошёл от окна и спросил кто.
Мне ответил кто-то голосом Олега, что это мой брат.
— Заходи, Олег. — Пригласил я.
Я сел на уже убранную постель. Бельё забрала с утра сестра-хозяйка, остался только матрац и подушка без наволочки. А на мне больничная пижама и тапочки. На столе лежат мои личные вещи: зубная щётка в футляре, зубная паста и полотенце; а так же документы о выписки.
Олег вошёл в палату со спортивной сумкой.
— Привет, сестрёнка, — сказал он мне, увидев меня. — Вот твоя одежда, — сказал и поставил сумку на кровать рядом со мной. — Передавайся, а я подожду в коридоре.
Старший брат вышел в коридор. А я встал с кровати и открыл сумку. Я стал вытаскивать одежду, которую мне принёс брат. Я вытащил короткую юбку синего цвета с серыми полосками в клеточку, как у шотландского килта; белые чулки с резинкой; белую короткую маечку с бретельками; белую блузку с длинными рукавами; синий пиджачок; белые трусики в виде панталон с кружевами по низу и красный пионерский галстук. А на самом дне сумки лежали чёрные балетки.
Я разделся до гола. Опустив голову вниз, осмотрел своё новое тело. Ну что тело, как тело — женское со всеми атрибутами. Я взял панталоны и надел их, затем надел маечку и следом блузку. После настала очередь юбки и чулков с резинками. Пижаму и тапочки я аккуратно свернул и оставил на кровати. Пиджачок я пока надевать не стал, так как я не умею завязывать пионерский галстук, может Олег поможет мне. Я его позвал.
Олег вошёл в палату.
— Алиса, ты меня звала?
— Да, — ответил я. — Звала. Ты знаешь, я забыла, как завязывать галстук. Может ты, мне завяжешь?
Сказав это, я опустил немного голову и сделал невинный взгляд котёнка из Шрека.
Не знаю, есть ли здесь такой американский мультфильм или нет, но Олег всё понял. Он, молча, взял у меня галстук и, накинув его мне за голову, завязал концы перед шеей. Я уже сам заправил галстук под воротник блузки. А потом уже надел пиджак. В сумку я сложил свои пожитки и документы, в отдельное отделение сумки. Сумку взял на себя Олег. Он перекинул её через плечо и спросил:
— Ну, что, ты готова? Можем идти?
— Да, — ответил я. — Пойдём уже домой.
Место действия: автобус, едущий по улицам Москвы.
Время действия: тот же день, немного позже.
Мы с Олегом едем домой на автобусе. Я сижу возле окна и смотрю на город, Олег сидит рядом и держит мою правую руку. На коленях у него лежит моя сумка.
Москва! Вот ты какая! Советская Москва 2015 года. Красивые широкие улицы с деревьями по бокам. Широкие тротуары и высокие дома с обеих сторон улицы. Машин много, но при этом чистый воздух и полное отсутствие выхлопных газов автомобилей. Я заметил, что здесь нет ни троллейбусов, ни трамваев. А автобусы здесь работают на электродвигателях, получающих энергию от аккумуляторов. Впоследствии, в СовИнНете я прочитал, что здесь нет двигателей внутреннего сгорания, работающих на бензине. Здесь используются в основном двигатели на водороде и природном газе (пропане), а также электродвигатели. Поэтому с экологией здесь более или менее порядок.
Автобус остановился на остановке у школы. Мы с Олегом вышли из автобуса.
Олег указал на школу и сказал:
— Это наша с тобой школа, Алиса.
Я осмотрелся и вспомнил тот сон, где Каринат показала мне, как по-гибла настоящая Алиса. Это именно то место. Вот он тот регулируемый свето-фором пешеходный переход, где это произошло.
Заметив моё замешательство, Олег понял, что я вспомнил.
— Алиса, — сказал он, поворачивая меня к себе. — Прости меня. Я знаю, что тебе больно здесь находиться. Я думаю, что теперь ты будешь правильно переходить здесь дорогу, и больше с тобой ничего плохого не случится.
Место действия: Квартира в многоэтажном доме на 13 этаже. Алиса и Олег входят в квартиру.
Время действия: Тот же день, ещё немного позже.
— Вот ты и дома, Алиса, — сказал Олег своей младшей сестре.
Алиса осмотрела прихожую. Слева от входной двери дверь в комнату родителей Алисы и Олега, а напротив — дверь в кухню. Справа проход в следующий коридор. В прихожей рядом с дверью расположена обувная тумба, напротив, у пристенка полка с ключами, а, напротив, рядом с дверью на кухню большой гардеробный шкаф-купе, с раздвижными дверями.
Олег разулся, положив сумку Алисы на тумбу. Алиса тоже разулась. Пройдя немного вправо по прихожей, за пристенком Алиса обнаружила спортивный уголок со шведской стенкой и перекладиной. Здесь же с потолка свисали кольца.
— Алиса, — сказал Олег. — Закрой глаза, сейчас я покажу тебе твой подарок на день рождения, который тебя, наконец, дождался.
Алиса закрыла глаза, а её старший брат взял её за руку и повёл дальше по коридору. Он открыл дверь в комнату Алисы и ввёл её туда. Он повернул сестрёнку направо от входа.
— Та-дам! Открывай!
Алиса открыла глаза. Перед ней у стены на подставке стоял синтеза-тор «YAMAHA». Рядом с ним справа на угловом компьютерном столе стоял большой жидкокристаллический монитор «KRISTAL» отечественного производства, по бокам от него располагались колонки, а сабвуфер — за монитором. Системный блок «IRBIS» находился на специальной полке. К нему также подключался и синтезатор. Так же на столе стоял и принтер. Перед столом вращающееся компьютерное кресло с высокой спинкой.
— Отпад! — Изумлённо произнесла Алиса. — Это то, о чём я мечтала.