Глава 7
Место действия: Музыкальное общежитие ВШМТиКИ.
Время действия: 12 сентября, понедельник, утро.
Утро добрым не бывает. Это простая истина. Вот и сейчас зазвонил будильник. Значит, надо вставать. Я открыл глаза, потянулся. Скинув одеяло, я задрал свои ноги и толкнул кровать сверху, где спала ХёМи.
— ХёМи, просыпайся! Пора вставать! — закричал я, стуча ногами по койке сверху.
Гулзара уже встала. Она спала на одноуровневой кровати у противоположной стены. Гулзара выключила будильник и облачилась в халатик.
Сверху опустилась голова ХёМи.
— Перестань, Алиса, — сказала она. — Я уже проснулась.
Я опустил ноги и тоже встал с кровати, сверху спустилась ХёМи. Мы оделись в халатики. Мы взяли наши зубные щётки и пасты из наших прикроватных тумбочек и, взяв полотенца, пошли в общий санузел на утренний туалет.
Вот уже больше недели мы учимся в ВШМТиКИ. И уже активно вошли в здешний режим. По утрам у нас зарядка, начинающаяся с бега по стадиону. После завтрак в столовой, а затем занятия хореографией она же у нас и физкультура. И только после хореографии у нас общеобразовательные предметы до обеда. После обеда занятия вокалом. Потом, отзанимавшись вокалом, мы в аудиториях готовим домашнее задание по общеобразовательным предметам. И вот ужин, а после ужина свободное время, как в армии. Ха — ха, смешно, правда? Но, обычно это свободное время у нас часто опять-таки занимается либо на занятия хореографией, либо вокалом, а то, бывает, доделываем домашку по общеобразовательным предметам. Поэтому пока нет времени, чтобы заняться «написанием» новых песен. Вот потом нам обещают различные конкурсы по вокалу, композиции, хореографии и тому подобное, вот, тогда и можно блеснуть талантом, а пока нет.
Вот у кого неделя та не задалась, то это у ХёМи. Не повезло ей. Сначала просто смешки были, потом оскорбления. Стали также и исподтишка и физически воздействовать: то подножку поставят в коридоре на перемене, то на уроке кто-то бумажными шариками кидаются. А вот в пятницу 10 сентября вечером уже после ужина вошла ХёМи в комнату вся с головы до ног мокрая и взлохмаченная. Мы с Гулзарой подошли к ней и спросили, что случилось. Оказывается, присела ХёМи в туалете по нужде, а кто-то из девчонок сверху в её кабинку вылил ведро холодной воды. ХёМи выскочила из кабинки, а там уже никого, только ведро пустое рядом валяется. Гулзара стала её успокаивать. Я же помог переодеться в сухое. Да, надо что-то с этим делать. Может с Илоной поговорить. Да вот она ли. Тут, знаете, далеко уже всё зашло. Подростки же со своими проблемами, им же в радость найти «козла отпущения», над которым можно поиздеваться. Плавали, знаем, как говорится. Я сам в прошлой жизни, учась в школе не избежал к себе того же обращения. Правда я тогда смог доказать, что я не верблюд, и поставил их на место. Здесь тоже необходимо брать быка за рога, иначе съедят и белых косточек не оставят. А вот ХёМи действительно жалко. Да и я тоже хорош. Вот кто меня тогда на концерте за язык тянул вызвать на сцену ХёМи, а? Да и она тоже хороша, взяла и посвятила исполнение песни Илоне. А потом ещё эта встреча нас в общаге, которая вообще была похожа на сцену в церкви в произведении Николая Васильевича Гоголя «Вий». Хорошо вовремя коменданта появилась со своим распределением по комнатам. Да и то, странная она какая-то. Точно на колдунью из «Ведьмака» похоже, ужас. Я тогда в пятницу ещё раз извинился перед кореянкой, повинился. Она сказала, что не стоит, что она сама виновата.
Я ведь думал, что издеваются только над ХёМи, но сегодня произошло вообще экстраординарное событие, но по-порядку. Как я уже сказал, мы всей компанией из нашей комнаты вошли в санузел. Я решил сходить в туалет по нужде. Сижу на унитазе в кабинке, делаю свои дела, никого не трогаю. Смотрю, а под дверцей кабинки ко мне движется раструб пожарного рукава, из которого под большим давлением в меня ударила струя холодной воды. В это время сверху из соседних кабинок одновременно на меня вылили два ведра воды. Я вскочил с унитаза, а дверца не поддаётся. Видно, её ещё и держит кто-то. Правда из рукава вода уже не течёт, отключили. Я подтянулся на дверце, вскочил на неё и спрыгнул с неё в толпу девчонок. Они меня подхватили и аккуратно поставили на ноги, а как они завизжали, когда я прыгал. Да и девчонки все знакомые, только ни ХёМи, ни Гулзары, ни Кати из моей группы здесь не было. Зато стоит рядом Илона, сложа руки на груди, смотрит так на меня, как на жертву свысока. И девчонки вокруг. Окружили бестии.
— Ну, что скажешь, выскочка? — издевательским тоном спросила Илона.
— Это тебе за ХёМи, — сказала одна из девок.
— Не будешь её к себе в группу брать, — сказала ещё одна.
— Да песни у вас отстой, — сказала третья.
Я встал в стойку и спокойно сказал:
— Девочки, а кто-нибудь ещё хочет высказаться, а? — и осматриваю толпу. — Нет? Тогда я скажу. Вы не имеете права так обращаться не только с ХёМи со мной и любым из моей группы, но даже с другими, кто вам не нравится. Всегда можно договориться мирно. Скоро начнутся конкурсы, и я бросаю вам вызов. Если я одерживаю победу или моя рок группа, то перестаёте преследовать ХёМи меня и моих друзей, если же нет, то тогда издевайтесь надо мной, но не над ХёМи. Вам всем понятно?
Девки закивали, соглашаясь.
— Ну-ну, — сказала Илона зло. — Это мы ещё поглядим, кто кого. Пошли девчонки!
Иш ты, нашлась мать-командирша. Но они её послушались и пошли. Когда они вышли из туалета, сюда забежали мои девчонки: Катя, ХёМи и Гулзара.
— Алиса, ты как! — спросили они меня.
Они подбежали ко мне, и мы обнялись, не смотря на то, что я мокрый в халатике. Ну, представьте себе: стоит девочка лет тринадцати в мокром халатике, с которого ручьями стекает вода. Мокрые волосы прилипли к голове, лицу, шее, и её обнимают три девочки в сухих халатиках. Вот что представляет собой эта картина в туалете. Затем забежала комендантша. Она покачала головой, глядя на мокрый в лужах пол в туалете и раскатанный на полу пожарный рукав.
Место действия: Стадион ВШМТиКИ.
Время действия: Тот же день, позже.
— Так, девочки, почему опаздываем на пробежку? — спрашивает нас наш хореограф он же физрук Макаров Владислав Вадимович. Он такого среднего роста, слегка полноват, и немного сутулый. Зато энергии ему не занимать. Он очень любит нас гонять, не только нас, а вообще всю нашу группу первокурсников. Что на стадионе, что в спортзале или в танцзале везде. Может он и прав, но эти физические занятия уж очень тяжелы для нашего молодого растущего организма.
— Понимаете, — попыталась оправдаться ХёМи. — Проспали, да? — и смотрит на нас с Гулзарой.
Мы с Гулзарой переглянулись и кивнули. Ну, не будем же мы жаловаться на утреннее происшествие. Зачем преподавателям знать о наших проблемах, ведь мы же и сами справиться можем. Да и если мы всё расскажем, это же тоже неправильно. Это будет выглядеть, что мы жалуемся на кого-то. Поэтому после инцидента в туалете мы отпустили Катя, догонять остальных. Я пошёл переодеваться и приводить себя в порядок. ХёМи и Гулзара под руководством нашей «Йонифер», так я про себя окрестил нашу комендантшу, скатали пожарный рукав и вытерли пол в туалете. Потом мы переоделись и побежали на стадион.
— Пять кругов по стадиону, бегом марш! — скомандовал Владислав Вадимович. Мы побежали. После пробежки мы включись в зарядку нашей группы.
Когда мы шли на завтрак в столовую, Паша спросил меня:
— Алиса, что произошло утром? Почему вы задержались в общежитии?
— Паша, я потом расскажу, хорошо, — возмущённо сказал я ему. А внутри всё кипит. Чувствуется какое-то раздражение.
Место действия: Малый танцевальный зал ВШМТиКИ.
Время действия: Тот же день, после завтрака.
Несколько девушек первокурсниц стояло у станка. Это были Алиса, Катя, ХёМи, Гулзара и Илона, да, да та самая. Девушки стояли в первой позиции: левая рука на локте лежит на станке, плечи выпрямлены, голова чуть повёрнута вперёд и вправо, правая рука у бедра и слегка направлена к центру, ноги вместе, но носки ног смотрят в разные стороны.
— Итак, — говорит Владислав Вадимович. — Первая группа, слушаем внимательно. Принимаем первую позицию, голову направо. Направо, я сказал. ХёМи! Вот — умница. И зачем вас кореянок вообще сюда прислали? Алиса, не улыбайся, серьезнее надо быть. Илона, я сказал, голову направо, ты, что там впереди увидела? Светлое будущее? Ты, подумай, а. Его ещё достичь надо. Так, внимание музыка. Плие.
Концертмейстер стал аккомпанировать на рояле. Девушки подняли правую руку, слегка отвели её в сторону. Они стали выполнять изящные приседания под музыку. Затем, изящно отводят в сторону правую ногу и тянут носок.
— Так, девочки, — говорит хореограф. — Подтягиваемся, переходим в пятую позицию. СТОП!!!
Музыка обрывается, девочки перестают двигаться.
— Я сказал же, пятая позиция, — чуть не кричит на первокурсниц Владислав Вадимович. — Илона, ХёМи и Алиса, вы что, забыли пятую позицию? Вам напомнить. Отошли от станка, отошли, я сказал.
Девочки отошли от станка и встали рядом с хореографом.
— Катя и Гулзара, пятая позиция. Вот, умницы, — говорит он. — Девочки, — обращается уже к Алисе, ХёМи и Илоне. — Неужели сложно повторить? Ведь нет же. Так встали обратно к станку. Снова первая позиция.
Девушки возвращаются к станку и принимают первую позицию.
— Плие, — говорит хореограф. — Начали.
Снова играет музыка, девушки выполняют упражнение. Доходят до пятой позиции. Положение ног в пятой немного меняется, правая нога заносится перед левой ногой, носок правой продолжает смотреть вправо, а левой ноги — влево. Девушки снова приседают уже в пятой позиции. Правая рука по-прежнему отведена вправо, движется вверх и вниз.
— Умницы, — хвалит хореограф девушек, когда музыка заканчивается. — Следующая группа.
Алиса вместе с другими девочками отходит в сторону, чтобы наблюдать за остальными. Она смотрит, как выполняют упражнения у станка другие девушки. Вдруг у неё меняется лицо, его искажает гримаса боли. Между ног на легинсах проступает красное пятно. Это замечает Илона и подходит к преподавателю.
— Владислав Вадимович, извините, — говорит она.
Хореограф прерывает музыку жестом, девушки второй группы замирают.
— Что такое, Илона? — спрашивает хореограф.
— Алисе плохо, похоже, месячные, — говорит Илона.
— Так, ХёМи и Гулзара, подхватываете под руки Алису и бегом в медпункт. Остальные продолжаем занятия. Первая позиция.
Место действия: медпункт ВШМТиКИ.
Время действия: тот же день, чуть позже.
На занятиях по хореографии мне внезапно поплохело, возможно на нервной почве. После занятия на станке мы немного отошли, чтобы смотреть упражнения других девушек. И тут у меня стала возникать боль внизу живота. И вроде стало немного мокро. И, что самое удивительное, это заметила Илона и остановила нашего хореографа. Я думал, он начнёт кричать. А нет, он, оказывается хороший человек, он выслушал Илону, а затем велел ХёМи и Гулзаре отвести меня в медпункт.
В медпункте пришлось снять нижнюю часть одежды. Медсестра остановила кровотечение и сделала тампон. После чего велела одеться. Мне она рекомендовала пока не перенапрягаться. Поэтому девочки отвели меня в общагу, немного передохнуть и переодеться, чтобы идти на занятия по общеобразовательным предметам.
Место действия: Учебный корпус музыкального направления ВШМТиКИ, кабинет музыки.
Время действия: Тот же день.
Идёт урок музыки. Учительница музыки Диана Маратовна Рахимова стояла у доски, на которой был изображён нотный стан и ноты на нём в виде гаммы. Учительница показывала указкой ноты, мы же напевали её голосом.
— Молодцы, — сказала она, когда мы закончили. — Хорошо, ноты знаете. Может, есть, кто, кто сможет сыграть на пианино что-нибудь?
Катя Воронина поднимает руку.
— Так, Катюша, значит, — говорит преподавательница. — Хорошо, спускайся.
Кабинет музыки имеет слегка полукруглую форму. Сидения в нём расположены амфитеатром, с центральным и боковыми проходами. Внизу на стене висит доска, по бокам доски у стен — входные двери в кабинет. Посередине стоит пианино и стол преподавателя.
Катя спустилась вниз, села за пианино. Она сыграла какую-то пьесу. В общем ничего такого примечательного я не услышал. Я стал вспоминать свою прошлую жизнь, а именно то время, когда я учился в музыкальной школе. Я разучивал тогда достаточно много различных пьес для фортепиано. Некоторые из них я вспомнил, может мне тоже сыграть? Может, что и выйдет.
— Катя, умничка, — сказала учительница музыки. — Иди, садись на место. Кто-нибудь ещё что-нибудь покажет? — спросила она у аудитории.
Я поднял руку.
— Алиса, — сказала Диана Маратовна. — Ну, покажи нам что-нибудь.
Я спустился вниз. Сел за пианино. Сижу, вспоминаю. Я выдохнул и стал играть пьесу, написанную в моём мире Уильямом Гиллоком «Фламенко». Она хотя и написана англичанином, но в ней чувствуются испанские мотивы. (Ссылка: фламенко)
— Какая интересная мелодия, — заметила учительница, когда я закончил. — Алиса, что это было? Я эту музыку явно слышу первый раз.
— Не знаю, — сказал я задумчиво. — Само как-то получилось.
— Так ты у нас же композитор, — вспомнила Диана Маратовна. — Ты ещё оказывается, и пьесы для фортепиано можешь сочинять, никогда бы не подумала. — Она посмотрела на класс. — Ребята, вам многому ещё надо научиться. За Алису я немного спокойна.
Прозвенел звонок с урока.
— Ребята, — сказала учительница. — Вы же знаете, звонок для учителя. Сидите пока я вас не отпущу. (Учащиеся сели на места.) Так вот, вам всем необходимо заниматься с музыкальными инструментами. Вы можете использовать гитары, балалайки, флейты, гармони, баяны. Есть у нас даже и аккордеон. И, ещё, ХёМи, ты же у нас кореянка, да?
— Да, — ответила ХёМи.
— Так вот, — сказала учительница. — Могу тебя обрадовать, недавно к нам в школу из Сеула привезли несколько каягымов. Так что ты сможешь научиться играть на родном для тебя инструменте.
— Но, я родилась в Союзе, — пыталась возразить юная кореянка.
— Ничего, — ни сколько не смутилась наша учительница. — Любой, даже русский сможет научиться играть на каягыме. Почему бы и не тебе, может, и твои подруги тебе помогут. Вон, рядом с тобой сидит Гулзара, она хотя и казашка, но тоже с Востока. Может у неё душа лежит к каягыму. Вот, и Алиса. Она же очень талантлива, может и она научится. В конце октября в школе будет проходить концерт первокурсников, вам нужно уже что-то показать. Почему бы вам троим не сыграть на каягымах, создать некий ансамбль, а?
А это уже звучит, весьма заманчиво. Почему бы трём благородным девушкам не сыграть на корейских народных инструментах? Я хоть и не дон Сэра из «Трудно быть богом» братьев Стругацких, но, всё же не вижу причин не воспользоваться таким щедрым предложением, авось, что-нибудь получиться. Поэтому я сказал, что согласен поучится. Правда, времени мало. Учительница предложила заниматься по вечерам после ужина в этой аудитории. Сюда три каягыма вполне влезут, так что можно и позаниматься.
Место действия: Большой зал ВШМТиКИ.
Время действия: 28 октября, пятница, вечер.
Зал был полон. Ложи, как говорится, блистали, хотя их и не было. Да и занавес, взвившись, не жужжал, так он уже и так открыт. Эх, и Пушкин, со своим Евгением Онегиным, тоже ведь влез. Но всё равно приятно.
На сцене установлено два каягыма, установка с двумя синтезаторами, ударная установка и я с микрофоном по центру и хагымом. Хагым — это тоже национальный корейский музыкальный инструмент, представляет собой бочонок с ручкой, торчащей у него посередине боковой стенки. На ручку натянуты две струны с двумя колками, закреплёнными внизу на бочонке. Играют на хагыми смычком, упирая его в себя сверху в низ. За каягымами устроились, сидя, Пак ХёМи и Садыкова Гулзара. За двумя синтезаторами стояла Воронина Катерина. Ну, а за барабанами всё тот же Восьмёркин Павел. Они с Катериной обустраивали фон, как бы аккомпанируя. Основными инструментами были каягымы и хагым. Мы играли «Миллион алых роз» и по партиям пели эту песню на корейском языке. Вот как это примерно выглядело:
миллион_алых_роз.
За месяц мы кое-как, но управились. Не знаю почему, но мне вспомнилась эта мелодия. И я решил создать партитуру этой песни, сначала для синтезатора, а затем, немного подучившись, и на других инструментах, которые мы использовали. Почему я решил, что исполнять будем на корейском? Ну, наверно, потому что в основном используем корейские народные инструменты. Мне удалось упросить ХёМи, чтобы она помогла мне с переводом текста песни «Миллион алых роз» на корейский язык. И у неё получилось.
И вот мы выступили. Сначала в зале было тихо. Я уж думал, что всё не понравилось. Смотрю, встаёт директор школы и начинает хлопать в ладоши, за ним подхватывают и завучи и остальные педагоги, а потом уже стоял весь зал, нам рукоплескали, кричали: «БРАВО!!!». Это был успех.
— А теперь, — сказал я. — Я спою эту песню на русском языке.
Я подошёл к синтезатору. Катя и остальные девочки отошли в сторону кулис, Пашка за ними. А я стал играть и петь:
Жил-был художник один,
Домик имел и холсты,
Но он актрису любил,
Ту, что любила цветы.
Он тогда продал свой дом,
Продал картины и кров
И на все деньги купил
Целое море цветов.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз.
Свою жизнь превратит в цветы.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз.
Свою жизнь превратит в цветы.
Утром ты встанешь у окна:
Может, сошла ты с ума?
Как продолжение сна — площадь цветами полна.
Похолодеет душа,
«Что за богач здесь чудит?»
А под окном, чуть дыша,
Бедный художник стоит.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз.
Свою жизнь превратит в цветы.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз.
Свою жизнь превратит в цветы.
Встреча была коротка:
В ночь её поезд увёз,
Но в её жизни была песня безумная роз.
Прожил художник один,
Много он бед перенёс,
Но в его жизни была целая площадь цветов.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз.
Свою жизнь превратит в цветы.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты.
Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз.
Свою жизнь превратит в цветы.
Алла Борисовна Пугачева, конечно, была и в этом мире, но авторов этой песни и слов не было. Поэтому их авторство я присвоил себе. Может, потом я и предложу Алле Борисовне спеть её. Зал слушал моё исполнение стоя. Всем очень понравилась эта песня. После нас были и другие выступления первокурсников, но такого как у нас не было.
Место действия: Кабинет директора музыкального агентства.
Время действия: Тот же день, вечер.
Мы стояли в кабинете директора нашего музыкального агентства: я, Катя Воронина, Паша Восьмёркин, Антон Самойлов, а также Пак ХёМи и Гулзара Садыкова. За столом же сидели директор Николай Николаевич, замдиректора товарищ Михин и наш менеджер Луиджи Бертучи.
— Я поздравляю вас с успешным выступлением на концерте в школе, — сказал директор. — Алиса, это было потрясающее. Спасибо, что заранее предупредила. Я, считаю, что это будет очень успешный номер. Поэтому предлагают снять видеоклип на эту песню, а затем послать в Южную Корею, как вам идея?
— Я, — сказал Луиджи. — Поддерживаю. Но, что делать с Гулзарой, которая тоже исполняет свою партию в этой песни?
— А, она очень похоже на кореянку, — сказал товарищ Михин. — Может её тоже взять трейни в наше агентство, да и включить её в состав рок группы «Талисман»?
— А, что, — согласился директор. — Не плохая мысль. Товарищ Михин, подготовьте контракт для Гулзары Садыковой. Ты же Гулзара, становишься отныне участницей рок группы «Талисман». Сейчас я вас отпускаю обратно в общежитие школы. Но, когда будет готов сценарий для клипа, я вас вызову, и мы снимем этот клип. Если же он в Корее будет успешен, я организую вам промоушн в Республике Корея. И, у меня к тебе просьба, Алиса, ты сможешь совместно с ХёМи ещё что-нибудь написать на корейском языке.
— Я могу с ХёМи, — сказал я. — Попробовать перевести несколько уже известных песен на корейский язык, а именно «Кукушку» и «Группу крови», а там уже напишу ещё что-нибудь.
— Прекрасно, — сказал директор. — Действуй, Алиса. Я договорюсь со школой, чтобы у тебя и ХёМи было больше свободного времени для работы.
— Спасибо большое! — сказал я.
— Спасибо, что заботитесь обо мне, — сказала ХёМи.
На этом мы и разошлись.