Приёмная в Лиге была. Имелся в ней даже секретарь, как полагается. Но пользовались ею только для того, чтобы предложить посетителям подождать в ней, пока их не пригласят куда-нибудь ещё. Например, в личные покои Мирэноя. Секретарь — низкорослое серокожее существо, отдалённо напоминающее человека — указал Саартану на стул, закатил глаза, застыл на пару секунд за стойкой, затем отмер и, не успел Хранитель присесть, объявил:
— Господин Вхэнлеттервэйт скоро будет у себя и просит вас подняться к нему сию минуту. Это вверх по лестнице на предпоследний этаж и прямо по коридору в северную.
— А лифта у вас нет? — полушутя-полусерьёзно спросил Саартан.
— Есть, — серокожий выпучил на Хранителя круглые влажные глаза и растянул губы в подобии улыбки, отчего стал похож на лягушку. — Но у него трафик высокий.
— И?
— И вверх по лестнице на предпоследний этаж прямо по коридору в северную.
Хранитель возвёл очи горе и, в который раз вспоминая, что день явно не задался, поплёлся на самый верх высоченной башни. Пешком. С покоями Мирэноя он не промахнулся. На предпоследнем этаже других попросту не было. Короткий коридор упирался в двустворчатые белоснежные двери из материала, напоминающего кость (а может, и из кости), украшенные барельефом с изображением двулапых драконов с шерстью вместо чешуи. Саартан подивился нелепым созданиям, поудобнее перехватил коробку со звякнувшими в ней пузырьками зелий и постучал. Ему никто не ответил, зато дверь сама собой приоткрылась. Помедлив, Хранитель толкнул створку и вошёл.
— Господин Вхэнтер… Вхэнтлер… Господин Мирэной?
Саартана раздражало, что все в Суушире обращаются друг к другу на вы и зовут господами. В сочетании с непроизносимой фамилией это звучало вычурно. Спасало лишь то, что можно было легко сочетать «господин» с именем и даже с прозвищем.
— Есть кто? — Саартан огляделся.
Апартаменты Мирэноя выглядели богато для простого лиговского офицера. Правда, Хранитель понятия не имел, какая в Лиге воинская система и есть ли она вообще. Вполне могло быть, что звания и титулы присуждались бессистемно. Учитывая, что Лигой правит Тёмный Владыка… Но брат Лэуорда без сомнений привык к роскоши: об этом говорило всё, начиная от мебели и кончая шпалерами с гербами на стенах.
Так и не дождавшись ответа, Саартан поставил коробку с зельями на ближайший столик, прошёлся по комнате и остановился перед гобеленом с замысловатым вензелем и всё теми же белыми мохнатыми недодраконами по бокам. Заложил руки за спину, разглядывая герб.
— Это нелекреанская виверна. Символ королевского дома Вхэнлеттервэйт.
Саартан вздрогнул и обомлел. Замёрз разом, парализованный с головы до ног, словно его превратили в лёд колдовством. Сердце Хранителя подпрыгнуло в груди, гулко упало куда-то в пятки и беспомощно затрепыхалось там, замирая. Этот голос он помнил. Низковатый, бархатный, чуть печальный и самую малость надменный.
— Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять… Глупый кролик…
Как она вошла так тихо? И подошла совсем близко…
— Вы к Мирэною?
— Да… — выдавил из себя Саартан.
«Да» получилось хриплым и неуверенным. Хранитель не оборачивался, застыл с заложенными за спину руками, прямой, как палка. По его напряжённой спине поползли мурашки, когда эльфийка обошла его и заглянула ему в лицо.
— Что с вами? — спросила Септемберель. — Вам плохо?
— Да… нет…
— Воды?
Хранитель совладал с собой, кивнул, отворачиваясь и пряча глаза. Янтарный цвет глаз Дафтраана уже полностью сменился на красный, менкарский ободок занял своё законное место вокруг радужки. Но Саартан отвернулся не потому, что боялся, как бы эльфийка его не узнала. Он просто не знал, что делать. Всё это время Хранитель думал о Септемберель, неоднократно прокручивал в голове разные сценарии их встречи, но… всё вышло как-то неожиданно. Идя в Лигу, он совсем забыл, что вампиршей… нет, вампирессой. Что вампирессой занимается брат Лэуорда.
Септемберель отошла. Саартан облегчённо вздохнул. Медленно повернулся, взглянул исподтишка на склонившуюся над столиком эльфийку. Строгое элегантное платье в неброских тонах, изящные украшения под серебро (вряд ли это было оно) с прозрачными камнями, аккуратно собранные в сложную косу длинные волосы. Движения плавные, аристократичные и… живые. Вампиресса казалась живой! То есть, она и была живой, но… Румянца на щеках раньше точно не было!
Саартан метнул взгляд в пол, когда Септемберель снова подошла к нему и протянула высокий стакан с водой.
— Здесь слишком душно, — сочувственно произнесла она.
В комнату, на ходу одёргивая рукава сорочки, быстрым шагом вошёл Мирэной. В отличие от вампирессы, которой полагалось быть бледной и нервной, но какой она не была, брат Лэуорда выглядел больным. Глубоко запавшие глаза, тени под скулами, нездоровый сероватый цвет кожи, усталый взгляд, дёрганные движения. Саартан прищурился, заметив лёгкий шарф на его шее. Она пьёт его?! Очень на то похоже…
— Вы от госпожи целительницы? — спросил Мирэной.
Он подошёл к Септемберель, поцеловал её в щёку и что-то шепнул на ухо. Та улыбнулась, опустила ресницы, кивком попрощалась с Хранителем и вышла из комнаты. Хранитель так и не услышал её шагов.
— От… неё, да, — Саартан залпом осушил стакан с водой, громко прочистил горло. Что это могло показаться здесь, среди роскоши и королевских регалий, неприличным, он не озаботился. — Зелья. Она просила их отнести и забрать оплату. Ещё уточнить о Славише Вега. Чем, точнее кем здесь кормят вампиров?
Вопрос Хранитель непроизвольно задал язвительным тоном, каким обычно разговаривал с Дейрдре. С прозвучавшим в нём вызовом. И в сочетании с брошенным на шарф Мирэноя многозначительным взглядом. Мирэной заметно помрачнел, но на провокацию не отреагировал.
— Славиш не совсем вампир, — сказал он немного рассеянно. — Кровь ему нужна только для того, чтобы пользоваться силой и не стареть. В остальном Вега всеядный. В полном смысле этого слова. Хоть кирпичами его кормите. Но где можно поохотиться, я вам покажу. Вы же — дракон, господин Саартан?
— А это тут причём?
— Вам не нужно время от времени разминать крылья и держать рефлексы в тонусе?
— Эм… не думал об этом.
— Так вот подумайте. А раз уж вы знакомы с Вегой, я объединю вас в один отряд.
— Отряд? Из двух чел… из двоих бойцов? И вообще, боевой отряд?
— Нет, как в детском лагере. Будете ходить за ручку и присматривать друг за другом.
Хранитель замолчал и встретился взглядом с холодными глазами Мирэноя, в которых не было ни намёка на шутку.
— А если я откажусь? — после паузы спросил Саартан, начиная злиться.
— Лига перестанет платить за вас Дейрдре. И вы лишитесь её протектората.
— Чьего? Лиги или целительницы?
Мирэной не ответил. Сказал вместо этого:
— Я направлю к вам… вожатого. Будь готовы отправиться на полигон сразу по его прибытию. У меня к вам всё, господин Саартан, можете быть свободны.
Хранитель яростно раздул ноздри и сжал кулаки. Да этот мальчишка издевается над ним! И не скрывает этого! Мирэной окинул его бесцветным взглядом, задержался им на сжатых кулаках и вопросительно поднял бровь:
— Хотите что-то добавить?
— Нет, — процедил Саартан, еле сдерживаясь, чтобы не врезать этому белобрысому офицеру по наглой аристократической физиономии. — Всего… доброго.
— И вам, — Мирэной вежливо и холодно улыбнулся. — Оплату за зелья занесёт Мицу.
В дом целительницы Саартан вернулся в отвратительном настроении. Бросил с порога вышедшей ему навстречу Дейрдре что-то вроде: «Отцепитесь от меня все, видеть вас не могу!», только в более грубой форме и сразу свернул в подземный переход. Споткнулся о порожек на входе, пнул его со всей дури. Больно ушиб палец на ноге, зашипел от злости, облокотился на стену и ткнулся в неё лбом. Да что за день такой?! Сперва целительница со своим упырём, потом проклятая Лига с её высоким трафиком лифта, высокомерный брат Лэуорда… Септемберель, которая пьёт его. Хрен с ним, с Мирэноем, его не жалко. Но когда добровольно отдаёшь свою кровь — это очень интимный процесс. Хранитель помнил, как замерзали его вены под клыками, и как вместе с этим смертоносным морозом растекалось по телу блаженство. Боль и удовольствие, замешанные на крови… замешанные на том, что один дарит часть себя, а второй принимает и благодарит, растворяя, пусть и ненадолго, в чувстве абсолютного счастья. Эйфория, сладкая смерть, которую желаешь всей душой, как говорил Михей.
— И он проникает в неё всё глубже с каждой отданной каплей крови, — пробормотал Саартан.
— Кто?
Дейрдре стояла за спиной, невинная, как ангел. Да что же они все подкрадываются-то?! Нужно перестать постоянно витать в собственных мыслях…
— Я же сказал, что никого видеть не хочу, — Саартан устало потёрся лбом о шершавую стену.
— Я слышала, — целительница подошла почти вплотную.
Одна в тёмном переходе с очень злым драконом. Бесстрашная женщина. Когда-нибудь Альбер может и не успеть прийти ей на помощь…
— И что не понятного? — хмуро спросил Саартан.
— Ты мне не отдал деньги за зелья.
Хранитель резко развернулся. Дейрдре отшатнулась, но тут же встала в свою боевую позу, подбоченившись и выставив подбородок, точно собираясь отстаивать в споре свои интересы.
— Что, серьёзно? — Саартан вскинул брови.
— Отдать зелья — забрать оплату. Всё просто. Но если честно, мне нужен был предлог, чтобы узнать, что тебя так расстроило.
Вид у Дейрдре снова стал невинным.
— Вот только в душу ко мне лезть не нужно! — Саартан поморщился.
Отвернулся от целительницы и зашагал по тоннелю в сторону гостиницы.
— Душевная рана — та же рана, — сказала ему в спину Дейрдре. — Её надо лечить.
— И всем постояльцам вы оказываете психологические услуги? — не останавливаясь, спросил Саартан.
— Да. Раненые в душу умирают чаще самых тяжелобольных. Потому что перестают бороться. Никакими зельями их не отпоить, случись что в бою. А дохлые пациенты портят репутацию.
Саартан всё-таки остановился. Обернулся на Дейрдре. В последнее время он перестал понимать разницу между шуткой, издёвкой и правдой. Вот сейчас что было?.. Целительница воспользовалась замешательством и догнала его.
— Так что случилось-то? — спросила она и всё с тем же невинным выражением лица добавила: — И где деньги?
***
Узнав, что деньги принесёт некий Мицу, Дейрдре ужасно обрадовалась.
— Он такой хороший мальчик! — сказала она Саартану и Славишу, сидящим за одним столом друг напротив друга, разливая им чай. — Жалко, что некромант. Лига совсем его испортила!
Целительница наклонилась к Хранителю и доверительно шепнула ему на ухо:
— А Мирэноя я сама недолюбливаю. Не обращай на него внимания. Положение обязывает его нос задирать.
— Но ведь у Лорда выше статус, — Саартан подозрительно понюхал чай в своей кружке, поймал укоризненный взгляд Дейрдре и притворился, что наслаждается ароматом. — А он тактичный, дипломатичный. Как сказал один мой знакомый, с ним приятно иметь дело. Они точно братья?
— Они… — целительница замялась. — Славиш, тебе сколько сахара?
— Пять, — Славиш осветился улыбкой.
— Пя-ать? Ложечек?
— Ага. Кружка большая же.
Хранитель пронаблюдал, как хозяйка дома скрупулёзно стряхивает сахар с ложечки, чтобы не было горки, усмехнулся. Нет, целительница не была жадной. Она была практичной. И умудрялась одарить своей заботой и соответствующим уходом всех своих постояльцев и пациентов.
— Что не так с братьями, госпожа целительница? — переспросил Саартан. — Мирэной — внебрачный сын Лорда, и тот выдаёт его за брата?
— Что значит, внебрачный?! — возмутилась Дейрдре. — Намекаешь, что Лорд ходил налево, будучи женатым на мне?
— Сколько ему лет? Веков? Без обид, но вы же понимаете, что женщин до вас у него могло быть до черта и ещё вагончик.
Целительница хмыкнула и уселась за стол с краю. Высыпала в блюдечко извлечённые откуда-то из подола фартука печеньки и конфетки, подвинула это блюдечко в центр стола. Славиш, не дожидаясь разрешения, сгрёб себе сразу целую горсть сладостей и принялся громко ими хрустеть, поглядывая на своих собеседников.
— Мне приятно думать, что я у него — единственная, — сказала Дейрдре, меланхолично макая печеньку в чай. — Не разрушай мои иллюзии своим прагматизмом. Мне в них хорошо. А Мирэной… там всё сложно. Однажды…
Целительница собралась рассказывать историю, и Саартан со Славишем, не сговариваясь, подняли свои чашки с чаем и откинулись на спинки стульев, устраиваясь поудобнее. Дейрдре глянула на них, вздохнула:
— Мальчишки никогда не вырастают… Ладно. Так вот. Лорд, точнее — Лэуорд, очень старый джинн. Он давно живёт в Суушире и в своё время много странствовал по миру. Учился тому, сему. Джинны же, они любят учиться. Их миссия — собрать все возможные знания о мире, овладеть всеми ремёслами, выучить все языки и повадки разумных существ. И стать лучшими во всём, Мастерами над Мастерами…
— Это же офигеть как долго! — воскликнул Славиш.
Саартан через стол кинул в него конфетой и шикнул. Славиш ловко поймал конфету и послал Хранителю ослепительную улыбку.
— Они терпеливые, — ответила Дейрдре. — В отличие от некоторых.
— Продолжайте, госпожа целительница, — вежливо попросил Саартан.
— Хм… На чём я остановилась? Ах, Мастерами над Мастерами. Да. Так вот. В мирах джинны рождаются почти нормальными людьми, с нормальным набором эмоций. Обычно они учатся эти эмоции контролировать, но Лэуорд поступил кардинальнее: он от них избавился. Вынул из себя всё то, что мешало ему познавать мир абстрагировано, и воплотил в Мирэное. Мирэной — часть Лорда, но сам по себе он — человек, воздушный маг, генерал Лиги и наследный принц Нелекреана.
— Охренеть! — не удержался Славиш.
— Да уж, — поддержал его Саартан. — Не удивительно, что он такой… какой есть. А госпожа Септемберель?
— А что госпожа Септемберель? — откликнулась довольная произведённым впечатлением целительница.
— Кто она?
— Она его жена. Высокородная эльфийка, очень эффектная женщина.
Саартан уронил печеньку в чай. Жена? Сердце Хранителя больно сжалось. Жена… А что ты хотел? Ей две тысячи лет, она действительная эффектная, высокородная и безумно красивая. Думал, Септемберель будет ждать какого-то задрипанного недофизика-недодракона, которого она и видеть-то видела пару раз в жизни. В камере. В состоянии безумия. Когда есть генералы и наследные принцы вокруг.
— Что с тобой? — Дейрдре по привычке потянулась пощупать его лоб.
— У него, кажется, сердечный приступ, — сказал Славиш. Указал на своё ухо и объяснил: — Я слышу, точнее, теперь не слышу его пульс.
— Сердце остановилось?! — целительница вскочила со стула и кинулась к Хранителю.
— Это… — Саартан, морщась, попытался отстраниться от рук Дейрдре. — Особенности организма. Я сегодня перенервничал.
— Дай посмотрю! — Дейрдре цепко схватила его за запястье. — Тебе лечь надо!
— Пусть тут остаётся, — Славиш кивнул в сторону своей спальни. — Я всё равно ночью не сплю.
— Ну-ка подсоби! — целительница поднырнула Хранителю под руку.
— Да всё нормально! — Саартан зыркнул на тотчас возникшего рядом с ним Вегу — Я сам могу идти!
— Не спорь!
Саартан шумно, с прирыком, выдохнул и сдался.
Неспящий по ночам вампир и так и не сумевший заснуть дракон проболтали до рассвета. Этот Вега оказался неплохим парнем. Болтливым, немного шизанутым и не сомневающимся в своей крутости, — этим он сильно напоминал Хранителю Михея — но единственным, кто казался Саартану нормальным здесь, в Суушире. Да, у вампира есть особняк. Да, он торгует оружием. Да, он наёмник, причём — охотник на нечисть. И да, как и сказал Мирэной, он не совсем вампир. Но это было Саартану ближе, чем проглоченные хаимы, избавляющиеся от эмоций джинны и кармические воплощения одного конкретного нага.
— Наш мир захватили мирты, — рассказывал Славиш. — Бестелесные, мы их называли, призраки. Когда они пришли, то были дружелюбными. Но ты же знаешь людей? Им всё чуждое — угроза. Началась расовая нетерпимость, война на уничтожение. Мирты узнали, что такое агрессия, а они очень быстро учатся. Что твои джинны. Ну и начали вселяться в людей. И хрен ты мирта от человека теперь отличишь, тут нюх нужен. И люди, эти безмозглые расисты вспомнили о вампирах.
— Герти? — спросил Саартан, подкладывая подушку под лопатки.
— Кто?
— Вампиры как раса — это герти. Нет?
— Да я как-то историей семьи не интересовался, — Славиш почесал лоб. — Может и герти. Но у нас вампиров называют кровами. У кого-то губы отморозило, и он слово «кровь» выговорить не смог. Знакомишься такой: привет, я — кров. Как-то по-дурацкому звучит, да?
— Скорее всего, твой с отмороженными губами не успел договорить. Что-то вроде: «Бегите! Там кров…ососы!».
Вега рассмеялся. Искренне и заразительно. Так, что Саартан тоже улыбнулся.
— Может и так всё было, — сквозь смех проговорил Славиш. — Один фиг мы — кровы. Короче, вампиры могли распознать миртов, начали сражаться бок обок с людьми. Мирты мутировали, и всем понадобились новые охотники на нечисть. Так появился я. С братом.
— У тебя ещё и брат есть?
— Ага, Милош. Близнец мой, только у него с глазами всё в порядке. И он не такой белый, как я. И его рождение ждали, а я выскочил из мамки: нежданчик! Думали, не выживу. А он — вот он я, — Славиш погладил себя по белоснежным волосам и усмехнулся краешком губ. — Мы — полукровки. И кровы и мирты.
— Это поэтому ты всеядный? Белобрысый… прости, это я о Мирэное. Так вот он сказал, что тебя кирпичами кормить можно.
— Подозрительно много ваш Мирэной знает обо мне, — Славиш прищурился. — Я его уже заочно не люблю.
— Очно он тебе тоже вряд ли понравится.
— Ты на жену его запал, да?
— Что-что? — Саартан вскинулся. — С какого это перепугу-то?
— После слова «жена» Дейрдре ещё много слов сказала. А сердце у тебя дрогнуло именно на этом.
— А дрогнуло б на, скажем, трансформатор, то что?
— Не меняй тему.
— Ты сам сменил. Я про всеядность спросил.
— Я всё могу сожрать и переварить в силу. Сжигаю в себе, получаю энергию. Я ответил. Валяй ты.
— Ни на кого я не западал, — Хранитель опустил подушку и улёгся на неё.
— Тогда я западу.
— То есть?
— Раз тебе всё равно, то я уведу её у этого вашего Мирэноя.
— Ха! — Саартан отвернулся к стене и натянул одеяло. — Попробуй.
— Но в постель затащу точно.
— Угу.
— Спорим?
— Нет. Уже светает, скорее всего. Я бы вздремнул хоть часок.
— Спи. И пусть тебе присниться, как я…
Хранитель старался не слушать, как Вега в красках расписывает, чем он собирается заняться с госпожой Септемберель. Не особо-то получалось, но пришлось ждать, пока красноречивый альбинос выдохнется. Не убивать же его из-за того, чего вроде бы нет. Из ревности.
Мицу оказался совсем мальчишкой. На вид — не старше пятнадцати-шестнадцати лет по человеческим меркам. И уже лейтенант. Конечно, годков-то ему могло быть как в два раза больше, так и в десять, но Саартана всё равно злил тот факт, что какой-то мелкий пацан будет им командовать. Мицу отдал деньги Дейрдре, приветливо пообнимался с ней, как давно не заходивший в гости любимый племянник, пощебетал с целительницей на кухне за чашкой чая и только потом пришёл знакомиться со своими подопечными. Вожатый, чтоб его! Мирэной точно издевается…
— Вот, держите, — Мицу протянул Славишу и Саартану по кольцу. — Это мгновенный портал в дом целительницы. Полигон считается тренировочным, но на нём легко могут убить. А это кольцо отправит вас к госпоже Дейрдре в случае смертельной раны и спасёт вам жизнь.
— А если нас, скажем, испепелят на месте? — Хранитель с сомнением разглядывал амулет.
— Есть несколько секунд на то, чтобы ухватить оборванную нить жизни, — Мицу широко улыбнулся. — При условии, что от вас хоть что-то осталось.
— А, то есть может и не остаться. Отличная перспектива провести выходные.
— Зверомонстров выпускают по уровню воинов, так что шанс напороться на того, кто испепеляет взглядом, невелик.
— Зверо кого? — спросил Славиш. Он надел кольцо на палец и пару раз сжал и разжал руку, проверяя, не будет ли оно ему мешать. — Монстров?
— При Лиге есть Зверинец, — объяснил Мицу. — Мы там выращиваем разных опасных существ.
— А потом убиваете? — Саартан хмыкнул. — Жестоко.
— Это не охота, господин Саартан, — Мицу посерьезнел. — Это бой. На полигоне каждый имеет шанс победить. А зверомонстры кроме как убивать и калечить больше ни на что не способны.
— А жители города не против такого соседства?
— И Зверинец, и полигон находятся в другом измерении. Угрозы прорыва нет. И вот ещё что. За шкуру каждого зверомонстра полагается награда в один золотой. За уничтожение без трофеев — только очки, баллы. Чем больше очков, тем выше ваш рейтинг. А от рейтинга зависит ваша карьера в Лиге.
— Я не планировал связывать свою жизнь со службой в Лиге, — Хранитель недовольно свёл брови.
— И я не планировал, — кивнул Славиш. — Но мне любопытно. Похоже на компьютерную игру, только живого действия. Звучит прикольно!
— Господин Саартан, — Мицу принялся терпеливо поправлять длинную кожаную перчатку на правой руке. Такую, с какими выходят на соколиную охоту. Да и сам лейтенант был чем-то похож на птицу вроде того же сокола: жёсткие каштановые волосы торчат в разные стороны, как перья, глаза жёлтые, черты лица резковатые, хищные. — Мне поручено разъяснить вам, как тут выживают и зарабатывают деньги. Будете ли вы дальше служить Лиге или нет — не моя проблема. Но пока вы под моим командованием, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы вы остались относительно здоровы, полезны и при деньгах. Если всё понятно, то я бы поспешил. Тренировки на полигоне проходят по расписанию.
Нет, всё-таки в Лиге звания раздаются не бессистемно. Похожий на сокола мальчишка — лейтенант не за красивые глаза и не из-за, возможно, знатного происхождения. Он своё звание завоевал, сражаясь со зверомонстрами, некоторые из которых могут испепелять людей взглядом… Придётся признать, Хранитель, что кроме Лиги и её протектората у тебя в Суушире больше ничего нет. И смириться с тем, что юные дарования вроде этого Мицу будут приказывать тебе и тыкать носом в твои недостатки. Не стоит забывать, что полигон — в конечном итоге вотчина Фаархи.
***
Полигон представлял собой лабиринт из полуразрушенных городских построек, которые с одной стороны полукругом поджимала изрытая пещерами скалистая гряда, а с другой — почти вплотную подступал угрюмый хвойный лес. Улицы лабиринта были пустынны и завалены всяким хламом: деревянные балки, перевёрнутые телеги и обглоданные до костей трупы лошадей рядом с ними, раскатившиеся бочки и пустые раскрытые сундуки, дырявые мешки с песком и целые баррикады из них, поваленные искорёженные стволы деревьев и переломленные столбы фонарей с разбитыми светильниками, сваленные грудами камни и много чего другого, что придавало этому месту вид брошенного после кровопролитного боя города.
Славиш восхищённо присвистнул, разглядывая живописную местность с высоты каменистого плато, на котором открылся портал Мицу.
— Офигеть, как круто! — он подошёл к самому краю плато и глянул вниз. — Охрененно! У меня аж руки зачесались кого-нибудь здесь пристрелить!
— Мы называем полигон Городом Мёртвых, — с гордостью проговорил Мицу. — Лига специально нанимала гномов, чтобы они тут всё отстроили. Катакомбы под городом, шахты там. Большую часть уже разнесли в пыль, но, по-моему, стало только лучше.
— Да тут зашибись! — Славиш обернулся на Хранителя. — А ты идти не хотел!
— Я и сейчас не горю желанием спускаться в эти руины, — с холодком в голосе отозвался Саартан. — Вот объясните мне. Лига тратит деньги на то, чтобы выращивать чудовищ, а потом платит за их уничтожение. В чём смысл?
— Смысл в том, — Мицу поднял вверх указательный палец, — что каждое убитое тобой чудовище, даже в совместном рейде, заносится в твоё личное дело. Ты получаешь лицензию на истребление подобных монстров в Суушире и принимаешь заказы на них от горожан. А за выполнение заказов платят хорошо, очень даже хорошо. И процент от твоей оплаты поступает в казну Лиги.
— Откуда берутся «подобные монстры» в Суушире, если угрозы прорыва нет? — подозрительно и с долей язвительности спросил Хранитель.
— То маг какой-нибудь тайно выведет, то из Вечного леса госпожи Стинары сбегут. Да мало ли! Это же магический мир.
— Наро-од! — Славиш нетерпеливо повёл плечами. — Хватит трепаться! У нас вроде как время ограничено расписанием. Может уже спустимся?
— Я только за, — Мицу глянул на Хранителя.
Саартан скривился.
— Не нравится мне всё это, — пробубнил он и кивнул, мол, идём.
Когда они были на плато, стояла ясная погода. Но стоило троице спуститься в Город Мёртвых, поднялся ветер, небо затянула беспросветная серая пелена, и начал накрапывать противный мелкий дождик.
— Повезло, что не снег, — Мицу зябко поёжился и огляделся. — В катакомбы спускаться не будем — не ваш уровень. Предлагаю прогуляться по улицам.
Саартан равнодушно пожал плечами. Славиш принюхался.
— Пахнет псиной, — сказал он. Чихнул и потёр нос. — Мокрой.
И, подтверждая его слова, где-то вдалеке раздался протяжный вой. Его подхватили сразу несколько глоток.
— Волколаки охотятся на кого-то, — Мицу согнул руку в локте, и из перчатки с лязгом выскочили три стальных когтя.
— Ого, — Славиш покосился на лезвия. — А я думал — это для птичек.
Он резко выкинул вперёд сжатые кулаки и поднял их уже с пистолетами в ладонях. Саартан с Мицу недоверчиво переглянулись.
— Я думал, — начал Саартан, — что огнестрельное оружие…
— Не может быть духовным, — закончил за него Мицу. — Только холодное. Или они у тебя механические? Без пороха?
— Без пороха, — кивнул Славиш, раскрыл и развернул ладони так, чтобы пистолеты удобнее было рассмотреть. Оружие было очень элегантным, несмотря на кажущуюся тяжесть, с ярко выраженной оружейной эстетикой и харизмой: резная рукоять с гравировкой, идеально подогнанная под узкую вампирскую ладонь, удлинённый, немного приплюснутый округлый ствол, расширяющийся к дульному срезу, серебристый блеск стали и руническая вязь на ней. — Только металл, моя кровь и энергия. Ну, сила, в которую я пережигаю то, что сожру. Это мои девочки, валькирии. Гейр и Гела. И плевать я хотел, что это кольт! — непонятно закончил Славиш, любовно приласкал взглядом своих «девочек» и ожидающе глянул на Хранителя.
Мицу тоже посмотрел на Хранителя, и Саартан, предвосхищая вопросы, позвал в руку свою шпагу.
— Понятно, — кивнул Мицу. — Тогда за мной.
Он быстро побежал по улице, не скрываясь и не заботясь о том, сколько шума создают хрустящие под ботинками осколки стекла и щебня. Дракон и вампир рванули за ним.
Волколаки — шестеро огромных, двигающихся то на всех четырёх, то на двух коротких задних лапах, монстра, покрытых чёрной шерстью и с горящими красными глазищами — зажимали в тупик между домами двоих подростков. Мальчишка и девчонка в латах и с оружием. Дети. Против чудовищ. Саартан покосился на Мицу — этот ненамного старше выглядит. Со скольких лет вообще выпускают на полигон?..
Девчонка отстреливалась от зверомонстров из лука, а мальчишка лихо размахивал здоровенным, наверное, больше, чем он сам, двуручником. И, надо признать, довольно эффективно им отмахивался! Да и стрелы девчонки почти всегда находили цель. Но волколаки взвизгивали, отпрыгивали назад, быстро зализывали раны и вновь нападали. Их кольцо неумолимо сжималось.
Мицу вскинул руку почти одновременно с Вегой. Три лезвия со щелчком отделились от перчатки и, обгоняемые сдвоенными пулями Гейр и Гелы, полетели в монстров. Славиш в мгновение ока оказался рядом с окружёнными подростками, весь изломился, худой и длинный, как цапель, прыгнул вверх. Загрохотали выстрелы. Вега стрелял короткими дуплетами, выпуская в каждую цель по четыре пули с двух стволов. Когда он приземлился после затяжного прыжка, два монстра покатились по брусчатке с пробитыми черепами, разбрызгивая дурно пахнущую серо-зелёную жижу из страшных ран, один, подвывая и поджимая лапу, дал дёру, а трое других отступили, яростно рыча и лупя себя по бокам хвостами.
Мицу и подоспевший Саартан налетели на волколаков сзади. На перчатке лейтенанта вновь сверкнули лезвия. Он закружился среди чудовищ, рубя и кромсая стальными когтями направо и налево. Саартан растерялся, не успевая прицелиться для укола шпагой, а мальчишка и девчонка переглянулись, сообразили, что люди — это подмога, а не новые враги, и пошли на прорыв. Вновь послышались выстрелы, свистнули стрелы и совсем рядом с Хранителем с шипением рассёк воздух чёрный клинок двуручника. Шпага дёрнула руку Саартана, изогнула и метнула в сторону и вверх, а потом стремительно вперёд, распарывая и пронзая что-то мерзко хлюпнувшее и затем тяжело засопевшее. Смрад ударил в ноздри. Хранитель отшатнулся, прикрываясь полой плаща. Он снова упустил тот момент, когда подаренная Дейрдре одежда сменилась его традиционным алым одеянием, которое так не нравилось Иватарну.
Стало тихо. Только сбивчивое дыхание четверых воинов и шорох опускаемого оружия нарушали тишину. И урчание. Какое-то кошачье. Урчал Вега. Вампир, кривясь и морщась… пил кровь (или что там им её заменяло?) одного из поверженных зверомонстров. Его белый костюм был заляпан зелёной слизью, с подбородка капало что-то тягучее, исходящее паром… Саартан отвернулся, сдерживая тошноту. И тишина тотчас закончилось. Что именно произошло, Хранитель не понял. Его швырнуло спиной на стену, а в грудь ему упёрся наконечник чёрного двуручника. Его обладатель держал руку полусогнутой, и разожми он её, Саартан оказался бы пришпилен лезвием к стене, как бабочка иголкой. Другой рукой мальчишка прижимал к горлу ошарашенного Мицу кинжал. Его напарница, отскочившая на десяток шагов, целилась из лука в Славиша, который, в свою очередь, целился в лучницу из одного пистолета, а второй держал у виска мальчишки с двуручником.
— Я быстрее, — Славиш облизал липкие губы.
— Хочешь проверить? — девчонка сильнее натянула тетиву.
— Эй! Эй! — Мицу медленно втянул когти в перчатку. — Всё хорошо! Данн! Свои же!
— Я их не знаю, — Данн сузил глаза на Саартана.
Жёлтые, как у самого Мицу, только с зелёными разводами.
— Да они новобранцы! — почти взвыл Мицу. — Первый раз в ГээМе! Мой отряд, — закончил он жалобно.
Мечник поджал губы. Шевельнул двуручником (как он вообще его одной рукой так легко держит?!), нарочно или случайно поддев цепочку с кулоном Фаархи на груди Хранителя. Саартан напрягся, ободок в его глазах опасно потёк к зрачку.
— Они мне не нравятся, — упрямо заявил Данн. — И что это за тварь?
Про тварь — это, к счастью, про Вегу. Саартан догадался по ответу Мицу:
— Да вампир он! Только очень голодный.
— Раз голодный, значит слабый, — лучница улыбнулась Славишу.
— Я и без капли крови быстрее тебя, — Славиш улыбнулся в ответ, обнажая клыки. — А у тебя уже рука на тетиве дрожит.
Девчонка обиженно вздёрнула начавший незаметно опускаться лук. Вега взвёл курок.
— Да хватит уже! — крикнул Мицу, выворачиваясь из-под руки мечника. Тот в последний момент успел убрать кинжал, чтобы не полоснуть им лейтенанта по шее. — Данн, ну заканчивай цирк!
— Ладно, — Данн опустил меч. — Эйтлин, убери оружие.
Лучница, не сводя глаз с Веги, сняла стрелу с тетивы. Славиш, помедлив, растворил пистолеты в ладони.
— Доля секунды, — предупредил он. — Достать их — доля секунды.
Саартан отлип от стены и поспешно спрятал кулон под рубашку. Все убрали оружие и разошлись на две стороны: двое на одну, трое — на другую. Как будто кто-то провёл между ними невидимую черту.
— Данн, Эйтлин, — Мицу вышел чуть вперёд. — Это Саартан и Славиш. Славиш, Саартан, это Эйтлин и Данн. Они из Гильдии.
— Оу, — Вега оглядел гильдийцев заинтересованным взглядом. — А мы разве тут не одни должны быть?
— У Гильдии расписание тренировок пресекается с лиговским.
— Ты лучше скажи, — Данн скрестил руки на груди. — Как добычу делить будем?
— Я каждому шкуру прошил! — встрепенулся Славиш. — Уложил троих. Ну, двоих с половиной. И ещё один убёг. Тоже предлагаю считать за половину. Итого — трое моих, так и так.
— Ишь ты, хитрый какой! — Эйтлин упёрла руки в бока. — Я тоже каждому шкуру прошила! И что? И мы первыми их нашли!
— Или они вас?
— Мы их заманивали! А вы распугали.
— Чего-о-о?
— Ну-ка цыц! — Мицу даже ногой топнул для убедительности. — Их пятеро — нас пятеро. Никому не обидно.
— Я соглашусь, — Данн усмехнулся. Как-то по-взрослому, и Хранитель снова подумал, что лет и этому парнишке может быть в несколько раз больше тех, на какие он выглядит, — если ты, Мицу, признаешь, что мы вас сегодня сделали.
— Ты бы ничего не успела, — заухмылялся ему Вега. Саартан сморгнул: успела? — От стрелы я бы увернулся, а вот вы от моих пуль — вряд ли. Говорю же, я бы-ыс-тре-е! Ну, царапнула бы ты дракончика, и что? Вот босс наш — да, мог пострадать от твоего ножичка. Это я признаю. И всё равно счёт был бы один к двум. Трупикам.
— Ты девочка? — в лоб спросил Саартан у Данна. Или у Данн?
Мечник заморгал от неожиданности и отступил на шаг, а Мицу рассмеялся.
— Данн вечно с мальчишкой путают! — сказал он. — Но она — одна из самых сильных бойцов Гильдии, так что не советую с ней ссориться. И девочкой называть. А то наша драконница как раз из тех, кто умеет испепелять взглядом. Так что, Вега, извини, но они бы нас сделали при желании.
Славиш издал возмущённо «пф-ф!» и закатил глаза, явно не согласный со словами командира.
— Да ладно! — примирительно улыбнулась Эйтлин. — Ты, в самом деле, очень быстрый.
— Ага, сам знаю, капитан очевидность, — беззлобно огрызнулся Славиш.
Похоже, его не расстраивало, что две девчонки — девчонки! — поставили их в патовую ситуацию. Или он просто остался при своём мнении. Саартана вот их «ничья» сокрушала.
— И что? Вся ролевушка? — спросил Славиш. — Геймовер?
— Чего? — не понял Мицу.
— Наигрались, говорю? Делим очки и разбегаемся?
— Очки тебе в Лиге посчитают, а вот туши зверомонстров нужно разделать. Ты ведь уже начал, да? — Мицу расплылся в улыбке. — Только потом не забудь сменить костюм.
— Выкинуть что ли?
Славиш на намёк лейтенанта только пожал плечами, а у Хранителя комок к горлу подступил. Что значит — разделать?!
— Э-э-э… — Мицу запнулся и кивнул на Саартана. — Ну, вот как он поменял.
— Я так не умею…
— Слушай, Мицу, — Данн нетерпеливо дёрнула головой. — Вы тут разбирайтесь, а мы делом займёмся.
— Да не вопрос…
Когда гильдийки отошли свежевать туши зверомонстров, Хранитель метнулся к Веге.
— Славиш, — быстро зашептал Саартан, — я тебя научу одёжку менять! Только избавь меня от… — он бросил быстрый взгляд на деловито орудующих ножами девчонок. — От этого извращения!
***
Славиш, преувеличивая и приукрашивая, раздувая историю до неимоверных размеров захватывающего приключения, рассказывал целительнице про их с Хранителем первую вылазку на полигон. Дейрдре притворно ахала и охала, прикрывала глаза ладошками и смеялась. Саартан мрачно сюпал чай.
— А Саныч такой, — Славиш сделал лицо каменным и проговорил, мастерски подделывая голос Хранителя: — Ты чё, девственница?..
Саартан поперхнулся и расплескал на себя чай.
— Ты чего несёшь, упырь бледнорылый?! — зарычал он. — И какой я тебе Саныч?!
— Ну, оговорился, — Славиш спрятался за целительницу, которая замахала на Хранителя руками, мол, остынь, он пошутил. — Девочка, ты сказал — девочка. Что в некотором контексте звучит, как невинная и девственница. А Саныч — уважительное от сокращённого до Сан Саартана. В бою короткие имена эффективнее.
— То есть, если я тебя Слаш буду звать, ты не обидишься? — прошипел Саартан. — Или лучше Виш!
— Виш — неплохо, но странно будет слышать это от тебя, — Славиш загадочно улыбнулся, и Хранитель про себя твёрдо решил, что так точно его называть не будет. Что бы там оно ни значило. — Меня можно звать просто Вега. Я всё равно окажусь рядом раньше, чем ты любое слово произнесёшь.
— Чт…
Славиш оказался за плечом Хранителя прежде, чем тот договорил:
—..о, серьёзно?
Саартан сплюнул в сердцах:
— Да чтоб тебя! — он перевёл взгляд на умильно улыбающуюся Дейрдре. — Глумитесь?
— Нисколько, — целительница пододвинула севшему обратно за стол довольному Славишу вазочку с печеньем. — Вы очень хорошо вдвоём смотритесь. Мило. Мальчики — такие мальчики! А той девочке, Данаис, сто четыре года. И она — Мастер меча, тренирует согильдийцев.
— Офигеть! — Славиш изумлённо вскинул брови. — Мелковато выглядит для такого солидного возраста!
— Это уж я не знаю, почему. Драконы сами решают, когда им взрослеть. Тем более, золотые.
О золотых драконах Хранитель слышал, что они прямые потомки Солна, Духа Суушира. Вроде драконов над драконами, властители мира. Тёмный Владыка Лиги, несмотря на свой зловещий титул, тоже золотой дракон. На котором верхом летает Лэуорд, советник Лиги… ха! Поразительно!
— А Мицу сколько? — спросил Саартан, загодя приготовившись не удивляться.
— Двадцать восемь. Мирэною около трёх сотен, а Лорду не спрашивай, сколько. Он и сам уже, наверное, не помнит.
Про возраст самой целительницы Хранитель спросить постеснялся.