Четверо путников брели по степи с редкими, хилыми деревцами и жиденьким кустарником. На землю, уже, спускались сумерки и сверчки, целым хором, стрекотали в высокой траве. Холодный вечерний ветер, беспрепятственно гулял по степи, загибая к земле траву, скрывавщую двух старых зайцев, да норовил забраться под убогую хламиду Его Величества, что бы полоскотать откормленные королевские телеса холодными пальцами.
— Эдак мы до ночи никакого жилья не найдём, — ворчал Зац, пряча зябнувшие лапы подмышки.
— Это всё рыба нас тормозит, — сказала Зайчиха и обернувшись, бросила злой взгляд на плёвщегося позади всех Леща.
— Это от того, что мы по суше передвигаемся, — пытался оправдаться Лещ — вот если бы по речке, вплавь, я бы вам показал, какой я быстрый. Ну, или, хотя бы, поездом, я, между прочим, заслуженный железнодорожик…
— Да слышали мы уже! — перебила хитрую рыбу Зайчиха — Ты всю дорогу об этом толдычишь.
— Я, между прочим, колии различаю, — обиженно произнёс Лещ.
— Ну вот зачем ты его взял? — Зайчиха догнала Короля и, поравнявшись с ним, посмотрела на него со значением — Он же нам нужен, как зайцу пятая нога.
— Я бы и от шестой не отказался! — отозвался, толком не расслышавший разговора Заяц.
— Мало нам было одного идиота — моего братца, так ты второго прихватил, для коллекции, — продолжала высказывать Королю Зайчиха.
— Он нам пригодится, — сухо отвечал Король — я целым королевством управлял, так что знаю, что делаю. Тебе не понять, ты — дура.
— А ты, выходит умный, дом мне сжёг, со всем имуществом, а я после этого дура, — злобно зашипела Зайчиха.
— Конечно дура, — монарх сохранял невозмутимость — нельзя было меня в дом пускать. Я, вон, целое королевство спустил, что мне стоит какой — то домишку спалить. В дни моей юности, умные люди, меня тряпками взашей от своего порога гоняли, сразу видели во мне большого хозяйственника — государственника.
Против таких веских аргументов у Зайчихе нечего было возразить и они пошли молча.
Внезапно их опередил Заяц, длинными прыжками он пытался догнать пару фазанов, на которых он ненароком наткнулся.
Заяц прыгнул, жадно расставив передние лапы, но перед самым его носом, фазан, самым издевательским образом, вспорхнул и исчез в сумерках.
— Сволочь пернатая! — выругался косой, поднимаясь с поваленной травы — Жалко, что уже сезон высиживания закончился, я бы тебе все яйца передавил!
— Никогда бы не поверил, что заяц может охотиться на фазанов, — подивился Король.
— В былые времена я и на людей охотился, — сказал Заяц — а, теперь, по бедности вот до чего докатился.
— А, что, охота на человека — это по — твоему элемент роскоши? — фыркнул августейший — Не мели чепухи! Этих людишек расплодилось — девать некуда. Я, токмо, на краснокнижного зверя ходил. Ну, ходил, разумеется, образно.
Мы, бывало с дворянами, возьмём ящик шампанского, в одной руке бокал в другой ружьё с позолотой, и к нам загоняют путоранских снежных баранов или тяньшанского медвежонка, вот потеха — то! У меня, как — то, на такой охоте дворяне с перепою друг другу головы поотстреливали, за что получили звезду героя посмертно и были причисленны к лику святых.
В темноте пронзительно прокричал сыч.
— Всё! Нужно останавливаться на ночлег! — Зайчиха припала к земле — До рассвета ни шагу!
— Ополоумела, что ли? — ехидно поинтересовался Его Величество — Где ты здесь ночевать предлагаешь? Посреди чистого поля.
— Всё равно лучше ничего не найдём, — Зайчиха вся обратилась в слух — не хлопают ли в небе крылья.
— Ты, что — сыча испугалась? — Король брезгливо сощурился.
— Между прочим они на зайцев охотятся, — шёпотом ответила Зайчиха, ползя на пузе — может и меня схватить.
— Не велика потеря, — хмыкнул августейший.
— Ваше Превеликое, — неожиданно раздался булькающий запыхавшийся голос Леща — сычи, они и рыбкой не брезгуют!
— Так ты, вроде, слишком крупный, — заволновался Король.
— Так большому куску и рот рад, — пробулькал Лещ.
— Ладно, уговорили, — согласился Король — давайте хоть спустимся под этот холмик, — он указал на возвышавшийся, чернеющей громадой холм, чётко прорисовывавшийся на фоне ясного вечернего неба, на котором, уже, выступили первые звёзды — в ложбинке под ним, хоть, не будет ветра.
Путники свернули и быстро, насколько мог Лещ, пошли к холму.
По мере приближения, становилось ясно, что холм был куда выше, чем казался из далека, густо заросший деревьями, он ощетинился их верхушками, словно пиками, да и скорее, больше, напоминал маленькую гору, чем холм. Удивительное ландшафтное явление, как для степи.
Наконец перед Королём и его свитой открылась уютная глубокая ложбина у подножья холма, а на самом её дне светились два тёплых жёлтых огонька, которые могли быть, только светом окон.
— И где, сейчас, только не живут люди! — отреагировал на увиденное Заяц.
— По — моему, лучше ночью в незнакомый, одиноко стоящий, дом не соваться, — предупредила Зайчиха.
— Ну я же к тебе зашёл, не побоялся, — припомнил Король — а, уж, здесь мне опасаться и подавно нечего. Сколько лет прошло, а я всё же узнаю свою alma mater.
— Кого? — не понял Заяц.
— Узрите, презренные, мою великую историческую родину, — торжественно заговорил Король — отсель я начал свой путь, вот она — моя materna! — он указал на убогий домишко у подножия холма.
— Что — эта холупа? — не поверила Зайчиха.
— Это тебе не холупа, — обиделся Король — это вольное Королевство Малоземельное, титул принца которого я имею честь носить!
— То есть, на ночлег мы можем рассчитывать? — предположила Зайчиха.
— Да что там ночлег, нас ждёт королевский приём! — заверил Его Величество — Мой папашка закатит по такому поводу пир горой! Объедимся и обопьёмся, на перинах выспимся, — Король стал уверенно спускаться в ложбину.
— Так уж и на перинах, — с сомнением покачала головой Зайчиха, глядя на ветхую постройку, но все уже увлечённо следовали за монархом.
Спуск, хотя и бы, довольно короток, но зато был каменист, да и ещё повсюду были накопанны неглубокие ямки, в которые, то и дело, проваливались путники, зайцы — те целиком, а Его Величество, по самое колено, причём в одной из ямок в которую угодил августкйший, дно было вымощенно битым стеклом, и только непробиваемая подошва пынехода спасла королевские пяточки.
— Узнаю милые папины шутки, — проворчал Король, вытягивая ногу из ямы — помню, когда был маленький, постоянно ходил с ним по ночам волчьи ямы рыть.
— Зачем? — поинтересовалась Зайчиха — Вы, что, на осадном положении находились?
— Да это здесь не при чём, — Его Величество вытер подошву пынеступа о траву, счищая с неё прилипшие кусочки стекла — Это же, вообще, была для нас заграница, и мы, что бы не быть пойманными, сваливали в эти ямки отходы, так как о своём королевстве заботились и не хотели его загаживать. Накопаем несколько ямок — они заполнятся, мы новые выроем — так и жили, с заботой о экологии родного края, так что будьте повнимательней, здесь, как на минном поле.
Раздалось сочное чавканье — это Заяц попал в одно из отходохранилищ.
— Я так понимаю, — тихо сказал он — биологические отходы жизнедеятельности своих организмов вы, тоже, сюда сбрасывали.
— Так а куда же ещё? — подтвердил Король — У нас в королевстве центральной канализации не было.
— Нет её там и сейчас, — пророчески произнёс Заяц, выбираясь из тягучей жижи нечистот.
— Да не подходи ты так близко! — оттолкнула брата Зайчиха — Оботрись, хоть, травой. От тебя, аж, глаза слезятся.
Но как не были аккуратны Король со свитой, всё же, в потёмках, они ещё не раз, попадали в плотно рассаженные ямы.
Хуже всего приходилось Лещу, проваливаясь он, уже, не мог сам выбраться и, только, слабо стонал, пока зайцы, по указке монарха, не вытягивали его.
До границ Королевства Малоземельного наши герои добрались с выбитыми ногами, грязными и дурнопахнущими.
То что сверху, видя одну покрытую мхом покатую крышу зайцы приняли за дом, оказалось маленькой землянкой, с парой узких окошек под самой крышей, свет из которых и привлёк путников. Землянка была обнесена плетнём, таким низким, что Заяц мог через него легко перешагнуть. Вход во дворик перегораживал шлагбаум — тонкое, покрашенное в красный цвет брёвнышко, лежавшее на двух, вкопанных в землю рогачиках.
— Господа, — промолвил Король, но, взглянув на Зайчиху добавил — и дамы, приглашаю вас, вместе со мной, посетить Королевство Малоземельное — великую державу, подарившую миру — меня!
Но, только, Король поднял шлагбаум, как на конце его, зазвенел колокольчик, еле видимый в темноте. В ту же секунду, со стуком, откинулась дверь землянки и, обрисовавшийся в жёлтом проёме чёрный силуэт прокричал:
— Это вероломное пересечение границы! Стой, сволота, стрелять буду!
Король так и застыл, не выпуская шлагбаум из рук, замерли и его сотоварищи. Только Зайчиха тихо спросила у августейшего:
— А как давно ты покинул отчий кров?
— Да лет в семнадцать, — припомнил Король.
— Молчать! Я не дозволял переговариваться! — брюзжал силуэт, но, тоже, не двигался с места.
— Папа, что же вы дитятю своего родного не признаёте? — решилась выкрикнуть Зайчиха.
— Нет у меня никаких дитятей! — тут же отверг родство силуэт.
— Папа, это же я — твой сын, Принц Малоземельный! — нерешительно отозвался Король.
В ответ силуэт, обругал Короля отборным матом.
Король в долгу не остался и выписал сдачу в три этажа. От услышанного силуэт, аж поперхнулся, засипел набирая в лёгкие воздуха и обложил Многоземельного Короля по самые уши. Тогда, Его Величество, наконец отшвырнул бревно шлагбаума, и раззявив рот пошире, укрыл своего визави, не то что с головой, а ещё, и сверху пару слоёв закатал.
Силуэт затих, было видно, что его здорово пробрало, аж шатает.
Потом он, медленно, выкарабкался из землянки и зашкандыбал навстречу незванным гостям. Когда он вышел на лунный свет, то оказался смуглым кучерявым крепышом, со злыми, сверкающими глазками, точно, как у Короля. Одет он был в домотканную рубаху из грубого серого льна, да такие же домотканные штаны, обшитые старым мехом, с парой заплат, в левом ухе блестела крупная золотая серьга.
— Насилу тебя признал, — сказал он, остановившись перед Его Величеством — признаться, не ждал, уже, тебя здесь увидеть. Да и не хотел.
— Я и сам не рад, — ответил отцу Король — но что поделаешь, в трудное время до чего, только, не докатишься.
— Трудное? — переспросил Король Малоземельный и в его рту блеснула золотая фикса.
— Да так, маленькие неприятности, — равнодушно сказал Король Многоземельный — низложили меня, но это временно.
— Нет ничего более постоянного, чем временное, — заметил ему папка — а это, что за бродячая свора с тобой?
— Это моя свита, — Король Многоземельный указал на зайцев и рыбу — я же всё — таки король, мне без двора не положено.
— Какого ещё двора!? — испуганно вскрикнул Король Малоземельный — Никакого тебе двора! Это мой двор! — он расставил руки прикрывая свой куцый клочок земли — И всё что во дворе, тоже, моё! — он схватил валявшееся на боку деревянное ведро без дна и жадно прижал к себе — Не дам! Всё моё!
— Да я и не претендую, — успокоил отца Король Многоземельный — просто, вот все эти рожи, — он поставил зайцев перед родителем — это и есть мой двор, правда, скотный, ибо такая моя судьба, я — Король.
— Кто король?! Ты?! — пуще прежнего разъярился Король Малоземельный — Ничего не перепутал, сынок?! Это ты там — король! — он обвёл руками видимые просторы — А здесь король — я! Ты уж это запомни, щенок! Здесь ты всего лишь жалкий принц, капитан лейбгвардии и магистр рыцарского ордена благородных братьев — паладинов Королевства Малоземельного, а так же — второй адмирал королевского военного флота (я — первый) и не более того!
— Ладно, папа, — не желая злить старика, согласился Принц Малоземельный.
— И не папкай мне тут! — строго указал Король сыну — Обращаться ко мне строго по титулатуре, соблюдай этикет! Ты, всё — таки, в великой стране находишься!
— Ваше Величество, — по уставу обратился Принц к отцу — разрешите мне и моей свите заночевать в роскошных покоях вашего дворца, обязуюсь, что ни я, ни мои приближённые не доставят вам ни малейших хлопот.
Король Малоземельный задумчиво поскрёб подбородок, при этом чёрные злые глаза его продолжали внимательно изучать прибывших.
— Вот что! — наконец решил он — Ты получишь мой ответ в письменной форме.
Король вынул из кармана крохотную записную книжку и огрызок карандаша, поплевав на грифель, он что — то нацарапал на листочке, три раза перечитал написанное, вырвал лист и протянул сыну.
Принц, было, потянулся за посланием, но отец тут же и в самой грубой форме, напомил ему об этикете.
— Ты как, говно, королевску грамоту принимаешь, сучий сын беспутный! — гаркнул Король Малоземельный.
Принц тут же исправился, склонился почти, пополам, отставил левую ножку в сторону, исполнил пару заковыристых пируэтов и, только после этого, принял бумагу из рук Короля.
Само собой разумеется, что в ночной мгле не возможно было ничего прочесть, тогда Принц Малоземельный, порыскав в карманах, вытянул маленький хрусталик, и, как только, он разжал кулак, яркий свет исходивший из хрусталика, разом, осветил всё Королевство Малоземельное, и в этом, истинном свете, оно выглядело непревзойдённо убого, грязно и злачно. Свет больно полоснул по косым заячьим глазам, от чего те запрятали морды в лапы. Король Малоземельный, зашипел и отскочил назад, подальше от пронзаюшего света.
— Выключи — выключи! — истошно заквакал хитрый Лещ — Жжётся! Я изжарюсь!
Но этого времени Принцу хватило, что бы взглянуть, что же там такое написал ему отец, и он быстро спрятал хрусталик обратно в карман.
Правда, сам факт ознакомления Принца с написанным особого значения не имел, так как тот всё — равно не знал грамоты. Но этой же самой грамоте не был обучен и Его Величество Король Малоземельный, единственное, что он знал, по надписям на заборах и стенах — это как выглядит написанное ругательство из трёх букв, его — то он и изображал на всех государственных документах.
— Его Величество, мой дражайший родитель, — обратился Принц к своей свите — в своём письме известил нас, что рад оказать нам гостепреимнейший приём в его благодатном крае, предоставив свой личный дворец к нашим услугам. Следуйте за мной! — но не успел он ступить и шага, как в его мягкую грудь уткнулся кривой, с жёлтым ногтем, палец отца.
— А дары принёс? — спросил Король Малоземельный — По этикету положено. Без подарков не пущу.
Принц злобно проворчал и, пошарив в карманах, вытянул карманные часы на золотой цепочке, подержал их, словно пробуя на вес и, неохотно, отдал отцу.
— Хороша вещица! — обрадовался Король — отец — А что это?
— Часы, — сухо пояснил Принц, огорчённый потерей.
— А! Ну это штука нужная! — закивал Король — А для чего они?
— Что бы время знать, — по — прежнему сухо отвечал ему сын.
— А для чего его знать?
— Ну, что бы понимать, когда утро, когда вечер, когда обедать пора, — как мог разъяснил Принц отцу.
— Вот же вы — идиоты! — искренне изумился Король — отец — Это — то я и без всякого времени знаю! Эх, сын мой непутёвый, как был ты дураком так и остался. Эта штукенция вовсе не для того что бы узнавать это самое «время», да, разве, время королю указ? Да и зачем бы предмет, по которому узнают время, отливать из золота? Инкрустировать его бриллиантами? Да потому что эта безделушка — это знак, знак того, что его обладатель, есть, из касты господ всемогущих, что бы холоп видел это и трепетал! Или ты думал вожди диких племён облачаются в бусы и перья, ради красоты? А вот и не угадал, это затем, что бы соплеменники видели, кто находится на вершине пищевой цепи! — отчитав таким образом сына, Король повязал цепочку часов вокруг шеи, а сам корпус часов, точно пристроил посерёд груди, поверх рубахи.
— Спасибо, тебе папа, то есть Ваше Величество, за науку, — снисходительно ответил отцу Принц — но пора бы и проводить гостей в пиршественный зал, вам так не кажется?
— Мне кажется, что вы все — сборище мудаков, — не стесняясь высказал своё впечатление Король Малоземельный — и кажется, что не кажется!
— Ты, как всегда, приветлив, — Принцу, уже, надоела вся эта радостная встреча после долгой разлуки с отцом, он жестом вскомандовал своей свите следовать за ним и направился к землянке.
Подойдя к узкому низкому входу, Принц уже, нагнулся, собираясь пролазить внутрь королевских покоев, но тут его оттолкнул отец.
— Дорогу королю! — прокричал он и прыгнул в землянку первым.
— Какой же говнюк! — возмутился поступком отца Принц, но, стерпев обиду, полез в землянку по хлипкой лесенке с кривыми ножками.
Убранство королевских хором было более, чем скромным.
Под потолком висел керосиновый фонарь, с грязным цоколем, вокруг которого кружили тучи насекомых. Стены из брёвен, проложенных мхом, ничем не обитые, придавали помещению спартанский вид. Землянной пол, кривой, в ямах. В углу маленькая печурка, вся покрытая копотью и сажей. Посередине землянки стоял стол, со столешницей из некращенных досок, по бокам его две скамейки, одна узкая, а другая пошире — она же служила не только седеньем, но и ложем Короля. Троном для Малоземельного государя был старый, выкорчеванный пенёк тополя, а за ним стоял старый велосипед с почерневшей от ржавчины цепью.
— Ты бы, Твоё Величество, хоть бы прибрался, что ли, — посоветовал отцу Принц, с трудом усаживаясь на широкую скамью — а то, уже, совсем засрался, смешно смотреть.
— Что же ты не смеялся, когда сам тут жил? — проникновенно спросил Король — И не убирался, тоже? У меня рабов нет, как у некоторых, на территории моего королевства рабовладение запрещено — потому и прибираться некому.
Зайцы медленно спустились в землянку и стояли, щуря косые глаза на окружавшее их великолепие.
— Что вылупились? — Король понял, что зайцев не восхитил интерьер его дворца — Понимаю, что не Межигорье, но тем не менее, собственное, независимое королевство, и я им горжусь! Да! — он ударил кулаком по столу — И никому не позволю…
Чего именно он не позволит, Король не успел договорить, потому что в землянку завалился, поскользнувшийся на лестнице Лещ и привлёк общее внимание.
— Это что, я в темноте не разглядел, настоящая рыба? — Король привстал со своего пня — трона.
— Позвольте представиться, Ваше Величество, я — хитрый Лещ, — рыба бил по полу хвостом, безуспешно пытаясь подняться.
— Да он же здесь всё завоняет! — воскликнул Король.
— Ну, да, — усмехнулся Принц — так же у тебя тут розами пахнет.
— На хер рыбу с хаты! — закричал Король не своим голосом.
Принц, поджав живот руками, вылез из — за стола и помог рыбе подняться, а затем усадил его на скамейку с зайцами, и вернулся на своё место.
— Ты это что? — у Короля от изумления округлились глаза — Ослушался королевского слова!
— Ну что ты пристал, только от тебя и слышно — делай так, ходи эдак! Заколебал ты, уже, со своими указами! — вспылил Принц, но быстро успокоился — Посдержанее надо быть, выдержка красит государя. Тем более этот рыба — большой мастер. Знаешь, как задницу лижет? Закачаешься!
— Не знаю! — признал очевидное Малоземельный правитель — Мне ни разу в жизни никто задницу не лизал. Даже по — дружески не чмокали. Это ты там от целовальников отбою не имел, а я всю жизнь с сухими ягодицами маяюсь.
— Не переживай, сейчас всё сделаем по высшему разряду, — пообещал отцу Принц — лучше поздно, чем никогда, хоть ты и долго ждал, но, зато, узнаешь работу истинного виртуоза, — он, через стол, похлопал Леща по плавнику — ну — ка, давай, рыбка, покажу моему августейшему отцу мастер — класс.
Король Малоземельный встал со своего трона, повернулся к публике задом и, развязав верёвку, бывшую у него вместо ремня, стал спускать портки. Лещ же наблюдал за этими приготовлениями холодным рыбьим глазом, не изъявляя ни малейшего намерения к популизаторству.
— Чего сидишь, Лещик? — удивился Принц — Приступай, Его Величество ждёт. Удиви.
— Я ему зад лизать не стану — с, — неожиданно отказал рыба.
— Это почему ещё? — у Принца от удивления отвисла челюсть — Что с тобой случилось?
— Я властителю такого нищего государства ни по чём гузно не буду целовать, я — гордая рыба и подобное претит моему самолюбию, я после такого уважать себя перестану — с, — Лещ скрестил плавники на груди и с видом оскорблённого достоинства отвернулся в сторону.
Король, до которого немного туго доходило, стоял с выпяченным лохматым задом, вопросительно глядя на сына.
— Давай, Лещик, не подводи меня, — полушёпотом попросил рыбу Принц.
— Нет, нет и нет! — не поступался хитрый Лещ — Я своей чести посрамить не могу!
— Ах так! — заорал, наконец, понявший, что его выставили на посмешище Король Малоземельный — На хер рыбу из дворца! Сейчас же, на хер! Депортировать! Запретить въезд на сто лет!
— Папа, успокойся, — попытался повлиять на отца Принц — смирись и уймись.
— Какой я тебе «папа»! — истошно завопил Король — Я здесь — король! Всё! Хватит это терпеть! Все вон из страны! Пока я не начал массовые казни! Все на хер отсюда!
— Ну что, довыделывался? — с укором спросил у рыбы Принц — Теперь этот самовлюблённый эгоистичный тиран нас на улицу выгонит.
— Вон! Вон! Вон! — орал Король.
— Есть способ этому помещать, — Лещ прищурил рыбий глаз — а что если мы устроим дворцовый переворот?
— Власти захват антиконституционный, — подсказал Заяц.
— Мысль дельная, — Принц потёр бороду — но у нас с собой ни шарфика, ни табакерки.
— Это ничего, — поддержала заговор Зайчиха и повернувшись к взбешённому Королю спросила его — А что, Ваше Величество, вас часом геморроидальная колика не беспокоит?
— Ты о чём? — Король резко притих — Вы что задумали? — он обвёл присутствующих испытывающим взглядом — А — а — а! — вскрикнул он, уловив чем запахло дело — Вы, что хотите, как во Франции? — голос его стал тоненьким, с визгливыми нотками — Королевство Малоземельное исчерпало лимит на революции! Я вам не дам этого сделать! — он пристально посмотрел в холодные глаза хитрой рыбы — главного зачинщика и, неожиданно смягчившись, сел на пенёк, сказав спокойнейшим тоном — Так что оставайтесь. Все прощены, всё забыто. Ночуйте до самого утра.
— Ну вот, так бы и сразу, — Принц обрадовался мягкому разрешению конфликта — а то раскричался, как на базаре.
— Лучше бы я на базаре тебя продал, жаль никто говна не покупать не хотел, — проворчал себе под нос Король.
Но сын расслышал его слова и, поверувшись к отцу сказал, с нескрываемым упрёком:
— Ну ты же, всё одно, продал меня с потрохами, такого нежного, такого наивного, ты сбыл, как уличную девку. Сутенёр!
— Это кому я тебя сбагрил? — злобно спросил Король Малоземельный и его злобные глаза встретились с такими же, налитыми ненавистью ко всему сущему, глазами сына, да так, что аж искры посыпались.
— Пусть не прямо, — Принц не сводил с отца пылающего взгляда — но опосредованно, это твоя вина, что не дал мне достойного королевского существования, из — за чего я был вынужден скитаться по свету, предлагая своё роскошное тело всем встречавшимся принцессам, ты обрёк меня на участь жалкого куртизана, презираемого и гонимого. Всю жизнь, лучшие свои годы я вынужден был провести с нелюбимой женой — нужда заставила! Но какое это мученье! День за днём, год за годом жить в противном душе браке. Понимать, что ты — вещь, пусть и безумно красивая, и несусветно дорогая, но, по сути, всего — лишь предмет, украшение интерьера, и всё из — за жалких денег, которых мне так не хватало! Так что выходит это ты меня продал, превнеся в этот жестокий мир!
— Во оно как значит! — Король откинулся на троне — Так а где же моя плата за тебя? Где? Продал — то я тебя очень выгодно, только, что — то, не в свою пользу. Видел я по телевизору, пока он не сгорел, как ты на кортежах раскатываешь, золотые роллс — ройсы, гаремы наложниц, сам закутанный в меха, обшитый бриллиантами с голубиное яйцо каждый.
— Это лишь внешняя мишура! — вскрикнул задетый за живое Принц — Это всё было, исключительно, во благо державы!
— Ага, по телевизору именно так и говорили, — понимающе кивнул Король.
— Вот видишь, — Принц чуть не заикался от переживаний — а раз по телевизору сказали, значит — правда! Не будут же по телевизору врать?
— Но что — то меня ты не позвал, разделить с тобой тяготы, — Король сочувственно покачал головой — снять непомерный груз тягот с твоих хрупких плеч. Хоть бы мне выслал пару миллиончиков, или землицы нарезал.
Принц, которому нечего было ответить на колкие упрёки отца, нервно заёрзал на скамейке, рискуя протереть свою убогую хламиду на пятой точке.
— А могли бы вы обсудить ваши семейные вопросы после ужина? — вмешалась Зайчиха, которой изрядно поднадоели распри королевской семьи, и не было сил выслушивать всё это на голодный желудок.
— Да, собственно неплохая идея, — Принц обрадовался возможности перевести тему разговора — пора бы попотчевать гостей яствами с королевской кухни, а, Ваше Величество?
— Жрите, что Бог послал! — развёл руками Король и указал на пустой стол.
— Да ладно тебе, королевская твоя морда, — Принц хлопнул ладонью по столу — снимай опалу! Гости жрать хотят! Тем более, мы же видим, вон у тебя на печурке какая — то кастрюлька, выставляй её на стол!
Король, что — то недовольно прохрипел, но всё — же, поднялся с трона, и, спрятав, ладони в рукава, взял с печи, покрытую огаром и засохшими чёрными потёками, объёмную кастрюлю, и переставил её на стол. Принц, не дожидаясь, сорвал с кастрюли крышку, и, обжегшись, тут же выпустил её, после чего, с любопытством, заглянул внутрь кастрюли.
— Фи… — разочарованно выдохнул он — капуста — пища бедняков…
В кастрюле, действительно, был суп из грубо нарубленной капусты с солью.
— Каким привередой ты, однако, стал, — подметил Король Малоземельный — в юные годы ты эдакую похлёбку за обе щёки уплетал и не жаловался. Да мы когда с тобой набеги делали на ближнее зарубежье, по ночам, что бы разжиться этой самой капустой, ты её, прямо, на поле, сырую грыз, а теперь, погляди, нос воротишь, — он выловил из жидкости капустинку и, положив себе в рот, с наслаждением зачавкал.
— Короли и капуста! — насмешливо воскликнула Зайчиха и, резво вскочив на стол, попыталась схватить плававшую по поверхности бульона капустину.
— Куда лапами лезешь! — Король дал Зайчихе кулаком по лбу и та свалилась обратно на лавку — Бескультурье! Жрать нужно столовым серебром, это же элементарные санитарные нормы, гигиена! — он вытянул из — за пояса грубо вырезанную деревянную ложку, поплевал на неё, обтёр о рубаху, и погрузив в суп, набрал полную ложку варённой капусты и, с видом неописуемого блаженства, отправил её в рот.
Принц не растерялся, вскочил со скамьи, схватил дырявый половник, который валялся на земле возле печки и, став с отцом плечо в плечо, принялся уплетать капустный отвар, юшка, проливалась в дырки половника, заливала стол, но Принц не останавливался, вернувшись в очий дом он вспомнил негласные правила королевства: голодный голодному — не товарищ, голодный голодному — волк, у семи голодных нянек — дитя голодное, без труда у голодного еду не отберёшь и так далее.
Мир королевства Малоземельного был суров и не прощал колебаний и бездействия. Пока зайцы и рыба ждали, что и им выдадут хоть какие — то столовые приборы — два августейших правителя начисто выели всю похлёбку (не считая того, что Принц пролил на стол).
— Что, вскусен супчик — то? — Король покосился на сына, с явным неудовольствием, что пришлось с ним делиться — Ты всегда был большим любителем халявы, — он облизал корпус часов, который, во время трапезы, несколько раз погружался в суп.
— Это во мне благородное происхождение сказывается, — Принц облизал половник и зашвырнул его в угол.
— От твоего непримиримого благородства бывали у нас беды, — Король плюхнулся на трон, потирая наполнившийся капустной похлёбкой живот — помнишь, как мы в рамках заграничного визита подрядились красить забор? Нам, ещё, отказались тогда платить.
— Как же, такое не забывается, — Принц растянулся на скамье и громко срыгнул капустными газами.
— Ты устроил такой скандал, — Король выложил на стол свои босые грязные ноги с тёмно — жёлтыми ногтями — как же ты крыл матом, даже в соседних домах у окон стёкла дрожали.
— Да, — улыбнулся Принц — я это всегда умел.
— А как же нас с тобой за это выпороли, тут же, за амбаром, помнишь? — придавался воспоминаниям Малоземельный владыка — Ты так визжал, что, не то что стёкла, стены дрожали, и это тебя, ещё, сечь не начали, только растянули, помнишь?
Принц закашлялся и промолчал.
— Мда — а — а… — протянул Король — у меня с тех пор шрамы так и остались по всей спине. И кто тебя, паршивца, за язык — то тянул? Мы так удачно сбыли и краску — три банки, и растворитель, и, даже, кисти, но нет! Ты решил, ещё, и плату требовать за непокрашенный забор. Мол, время — то потеряли… Эх… у меня, когда на погоду спину ломить начинает, сразу вспоминается тот случай.
— Да всё я прекрасно помню, — выдавил из себя Принц — я, ещё, в тот день поклялся всеми святыми, что такого никогда больше со мной не будет!
— И как? — поинтересовался Король Малоземельный — Сработало?
— Ну, не совсем, — Принц лениво потянулся — бывали и другие случаи — влетало мне, но я же ещё поклялся и в том, что в будущем, сам буду наймитов — батраков пороть, да крепче чем самому досталось. И уж тут я не сплоховал! Знал бы ты сколько я этого скота запорол — обзавидовался бы!
— Конечно, — насупился Король — тебе же трудно было с папкой поделиться! Прислал бы мне, хоть, дюжину хлопов на расправу, а то, ведь, знаешь, что для поротого самое высшее счастье другого запороть.
— Не до тебя мне было, — не скрывал Принц — чуть встаешь, около полудня — сразу пир, да до поздей ночи затянется, а после пира — развлечения всякие, тоже время отнимают. Кстати, насчёт развлечений, у тебя есть какие? Или всё по — старому — поплевал в потолок и спать? Если хочешь я могу Зайцу приказать — он для нас спляшет. Танцор из него, конечно, слабенький, зато потешно. Посмеёмся над убогим?
— А! — отмахнулся Король — Нет у меня на это настроения. Тем более он, ещё, пыль поднимет, дышать, совсем, невозможно будет, а мне и вони от этой рыбины твоей хватает. Тем более, что танцы — это вчерашний день. Сегодня мы живём в век развитых технологий и я обзавёлся вот таким вот чудом техники, — он наклонился и выволок из — под скамьи тяжёлый деревянный радиоприёмник, вытянул антенну во всю длинну и принялся искать станцию.
— Украл? — спросил Принц, поглядев на приёмник.
— Нет, блин, заработал! — съехидничал в ответ ему отец.
Приёмник ожёсточённо шумел, кашлял, иногда из него слышались приглушённые помехами голоса.
— Что — то сегодня не ловит, — недовольно кряхтел Король — а неделю назад ловило, это видно, из — за вас аппаратура расстроилась, помехи создаёте.
— Да ты ручку громкости крутишь, — подсказала глазастая до чужих промахов Зайчиха — а нужно ручку настройки.
— И без тебя знаю, — оскалился Король и взялся за верную ручку — сразу же из радио полилcя задорный мотивчик:
— Ай чита — дрита гоп ца — ца!!! Дуца — буца оп ца — ца!!!
— Красиво поют, — восхитился — Король Малоземельный — талантливые скотиняки!
Заяц, уже, к тому времени, клевавший носом, оперевшись плечом о холодную рыбью тушку, разбуженый внезапной мелодией, внезапно решил, что это ему выпал шанс подзаработать, отряхнулся, вскочил на стол и пошёл вприсядку.
Король, бывший не только крайне щепетильным в вопросах придворного этикета, но и, просто, очень воспитанным человеком, не мог допустить, что бы по банкетному столу топтались грязными лапами, потому быстро выхватил из — за пояса штанов, чисто облизанную, деревянную ложку и ловко запустил ею в плясуна, свергнув его со стола и прекратив тем заячьи безобразия.
— Ну чего ты так, — огорчился Принц — пусть бы этот скот поплясал, мне нравится над ним потешаться.
— Не хер, — коротко ответил Король и, аккуратно, поставил радио на край стола — тут вам не дискотЭка.
Принц вдохновлённо поглядел на гордый отцовский профиль и у него возникло сильное желание надавать этой хамовитой роже увесистых пощёчин, для науки, но, всё же, хорошо обдумав это дело, он прикинул, что у эдакого грубияна, как Малоземельный владыка может хватить наглости в ответ, при всех, отхлестать щёчки собственного сына, так что рисковать не стоит.
Внезапно пение из приёмника прервалось и на смену ему раздался мощный голос с чётким выговором, произносивший каждое словно, словно бил кирпичём по голове слушателя.
— Внимание — внимание! — вещал голос — Прослушайте срочное сообщение от многоземельного республиканского информбюро! Розыскивается особо опасный государственный преступник, низложеннй узурпатор и деспот, незаконно захвативший власть в Многоземельйе и удерживавший её, почти, сорок лет, палач и враг нашего свободолюбивого народа, именовавший себя Великим Королём Многоземельным! Всякому кто сумеет выдать властям, равно как и навести на след, благодаря которому ненавистный узурпатор будет изловлен и взят под стражу, либо же кто сумеет предоставить труп или голову розыскиваемого — тому от имени республики будет врученна награда, а именно: — тут все, чуть ли не прижались к приёмнику, даже, спавший рыба, и Заяц выбравшийся из — под стола, где отлёживался после ранения, Зайчиха, та, в нетерпеливом ожидании кусала губы, а Король увеличил звук, что бы ничего не прослушать и голос продолжал, зачитывая список наград — тому будет объявленна всеобщая республиканская благодарность с вручением почётной похвальной грамоты, именем героя будет названна новая улица в столице республики, когда таковая построится, так же будет выпущенна серия юбилейных открыток, укращенных портретом героя! — по мере зачитывания списка, лица слущателей тускнели, а глаза наполнялись горечью разочарования, но тут из приёмника прозвучало — Так же, выдавшему преступника будет выплаченно и материальное вознаграждение! — лица слушателей растянулись в синхронной улыбке — А именно! — голос наполнился торжественостью, а на фоне раздалась барабанная дробь — Три полновесных медных гроша поступят в банк на счёт героя, с правом получения их спустя три года, но без учёта будущих процентов, кои банк будет полномочен оставить за собой. Так же, в дополнение, будет выданна путёвка на курортно — оздоровительное лечение, с покрытием её стоимости на пятьдесят процентов за счёт республиканского бюджета. К тому же прилагается медаль и звание героя республики.
Слушатели с кислыми минами, отхлынули от радиоприёмника.
— Кто же попытается утаить местоположение беглого преступника, — завершал объявление голос — будет заниматься укрывательством, либо каким — другим путём припятствовать поимке узурпатора, тот будет четвертован, а его семья, буде такая имеется, сослана на урановые рудники сроком — пожизненно и навсегда!
Принц приподнялся на локтях, его лицо выражало крайнюю степень негодования.
— Вот же какая сволочь! — выразился он — Предлагать награду за поимку своего законного короля — в три гроша! Да за кого они меня считают?! Да я стою дороже всего Многоземельного Королевства! Его на меня переписали, что бы в супружество заманить, к тому же всю жизнь доплачивали, да так должны и остались. Теперь самолично иду — долги выколачивать. А эти уроды за меня путёвку на курорт предлагают! Скоты! — Принц в сердцах плюнул на землю.
Король же молчал, нервно постукивая пальцами по стенке приёмника. Потом вскочил, заходил из стороны в сторону, заложив руки за спину — шаг вперёд, шаг назад.
— Мне нужно в магазин за хлебом, — неожиданно объявил он, схватил велосипед и понёс его к выходу, по пути растолкав седоков.
— За хлебом среди ночи? — удивился Принц новой причуде отца — Рехнулся ты на старости лет, что ли?
— Я всегда так делаю, — сказал Король, его чёрные злобные глазки предательски бегали — до того как его повезут в магазин, не хочу, что бы моей пищи касались руки простых смертных. Забыл что ли, как мы хлеб, прямо из машины брали?
— Не брали, а воровали, — поправил отца Принц — и не забыл, потому что мы постоянно руки обпекали, ибо не было у нас рукавиц.
— Брали, воровали — какая, в конце концов, разница? Главное результат. Если он есть, — Король, толкнув жердью, открыл дверь из землянки, напустив ещё насекомых, и выбросил из неё велосипед — спите спокойно и никуда не уходите, я скоро вернусь и, это, дам вам денег, на дорогу, — он вылез по лесенке из землянки, и, нагнувшись, снова, повторил — никуда не уходите! — после чего захлопнул дверь.
— Чуден старик! — высказался об отце Принц — Мы с ним, всего — то, один раз пытались хлебовозку обокрасть, но нас, тогда же, на месте, поймали и побили. Больше мы таким не промышляли, хотя мечтали часто. Мне папка, всё время, говаривал — вот женишься, будем, твою жёнку отправлять на промысел. Нам чужой бабы не жалко.
— Ты серьёзно ничего не понял? — не верила Зайчиха.
— А чего тут непонятного? — Принц улёгся поудобнее и заложил руки за голову — Сейчас его поймают и начистят рожу — это же элементарно. Вот же старый дурак! — Принц хихикнул.
— Это ты — дурак! — нагрубила Зайчиха августейшему собеседнику — Если до тебя такие простые вещи не доходят!
— Сама ты — дура! — обиделся Принц — Идиотка!
— Да он же поехал доносить на тебя! Разве не ясно! — Зайчиха спрыгнула со скамьи и подбежала к лестнице выводившей из землянки.
— Сама — дура! — упорно продолжал доказывать своё Принц.
Зайчиха махнула на него лапой и, взяв жердь, толкнула ею дверь — та с визгом откинулась.
— Как он не додумался запереть нас на замок? — подивилась Зайчиха такой удаче.
— Да потому, что у нас никогда такой роскоши не было, — сказал Принц — подумать только — целый замок! Ключ был, а вот замка — никогда не было.
Зайчиха взобралась по лестнице до верхней ступеньки и, медленно, прижав уши, высунула голову из землянки, вглядываясь в темноту.
— Вроде никого, — тихо произнесла она и, повернувшись к честной компании, спросила — вы идёте со мной или остаётесь?
— А я, собственно, не совсем уяснил, что случилось, — робко высказался Заяц, который, свернувшись клубочком, уже, успел задремать.
— Как ожидаемо, — заметила Зайчиха.
— Да это твоей сестре, полоумной, мерещится, что мой папка, поехал на меня доносить, — объяснил Зайцу Принц — с какой, только, радости? Казни он не боится, у него независимое государство, не подпадающее под юрисдикцию Многоземельного королевства, а за три гроша сдавать родного сына — он так не продешевит.
— Ну, судя по состоянию в его королевстве, — Зайчиха обвела взглядом землянку — три гроша для него неплохой капитал. Я бы тебя заложила и за один, будь у меня моё имение и не будь я вынуждена странствовать с тобой, лишь бы обеспечить себе, в будущем, кусок хлеба.
— Вот и сиди на месте, если расчитываешь его от меня получить, — посоветовал Принц Зайчихе.
Но, вдруг, не говоря ни слова, Лещ вынырнул из — за стола и, на удивление, ловко перебирая плавниками, потеснил на лестнице Зайчиху, встревоженно квакнул, и выпрыгнул из землянки.
— Лещик, ты куда собрался? — встревожился Принц, тоже вскочил, и бросился по лестнице на верх.
Он застал рыбу стоящим в какой — то напряжённой позе, с высокоподнятым спинным плавником.
— Лещик, что случилось? — Принц сопереживающе погладил рыбу по чешуйчатому боку.
— Знаете ли, Ваше Величество (или, здесь, Сиятельство), — прочмакал Лещ и его небритый подбородочек задрожал — у меня, как и у любого жополиза, очень остро развито чувство опасности. Стоит нам, жополизам, лишь почуять что — то неладное, мы, всегда, первыми сбегаем. Таков, уж, наш чудесный дар.
— И что, сейчас, говорит тебе твоё чутьё? — настороженно спросил Принц.
— Оно подсказывает мне покинуть вас немедленно, — Лещ уставился на короля холодным стеклянным глазом — ваша песенка спета и никакой пользы, для меня, от вас, вскорости, не будет никакой.
— Ишь ты! — Принц нахмурился, а на лбу его проступила глубокая морщина, свидетельствовавшая о нешуточном беспокойстве — А ты не преувеличиваешь? Может тебя эта старая косая тварь напугала своими выдумками? У страха, как известно, глаза велики.
— Да нет, — Лещ отрицательно потряс головой — у жополизов, на этот случай есть специальный нерв, вот здесь, — он похлопал себя брюшным плавником по килю — он безошибочно предчувствует опасность, и, именно, благодаря ему, мы — как вид, всегда выживали в часы невзгод. И, сейчас, этот нерв зудит необычайно сильно, да так, что я ухожу, всё равно идёте ли вы со мной или нет, а вы знаете, как сильно я вас люблю и только малейшая опасность может вынудить меня отречься от своего короля без колебаний.
Принц молчал, нехорошие предчувствия начинали терзать и его.
— В этот раз я вынуждена согласиться с этой скотиной, — произнесла Зайчиха, тихо сидевшая рядом во время всего разговора — мы достаточно погостили и чем быстрее мы уберёмся тем лучше.
Принц глубоко вдохнул прохладный ночной воздух.
— Я вам приказываю, — глухо произнёс он — следовать за мной, ибо я принял решение немедленно покинуть королевство Малоземельное, — и он, сделав два широких шага, очутился возле пограничного шлагбаума, поднял его и отшвырнул в сторону.
— Что же ты так? — Зайчиха скривила насмешливую рожицу — Теперь, ведь, без препоны, в королевство так и хлынут незаконные мигранты.
— И сами будут виноваты, — следующим шагом Принц пересёк границу и замер — Стоять! — скомандовал он и Лещ с Зайчихой встали, как вкопаные — С этого момента я, снова, — Великий и могучий Король Многоземельный, а не какой — то жалкий Принц Малоземельный! Не спутайте!
— Да плевать, — поняв, что ничего значительного, вновь образовавшийся Король не скажет, Зайчиха припустила, чуть ли не трусцой, но резкий оклик сыча, заставил её сбавить скорость и дальше она скакала плотно прижимаясь к ногам Его Величества.
Троица плыла в траве, под громогласные аккомпанементы тысяч сверчков, да под гул неисчеслимого роя кровосисей, от которых выпало принимать муки одному Королю, так как Зайчиха была вся покрыта шерстью, да и к тому же, из травы от неё торчали одни уши, а Лещ был мокрый и вонючий.
— Ай! — вскрикнул Король, пытаясь прихлопнуть ненасытного кровосисю, впившегося ему в губу, и хлопнул себя по лицу ладошкой, да и разбил эту самую губу, которую хотел уберечь от укуса. От запаха крови кровосиси совсем озверели и принялись грызть Его Величество невзирая на потери. Бедный монарх, уже, заплевался от ярости, разбил себе всё лицо, но отбиться от кровосисей ему никак не удавалось — Какого ляда я вас послушал, — запричитал несчастный Король — спал бы сейчас спокойно, в тёплой землянке! Так нет же! Лещ, отгоняй от меня насекомых!
— Не могу, Ваше Величество, — извиняющимся голосом пробулькал рыба — я, только, задницы лизать умею, больше ничего — с. Если желаете, могу вам прямо сейчас засосик на ягодичке поставить.
— Да иди ты! — послал Король рыбу — Если я, сейчас, зад оголю, то эти кровосиси мне и внутрь залетят! — монарх хлопнул себя по уху, пытаясь ликвидировать севшего на него кровосисю, из — за чего, тут же оглох на это самое ухо — Заяц! — вскрикнул августейший потирая ухо — а ты что расслабился, давай, отгоняй этих паразитов! Заяц! — Король повертел головой, но ему никто не отвечал — Где эта сволочь? — и тут он вспомнил — Мы же Зайца забыли! Слышь, старая, — он пнул ногой Зайчиху — братца — то твоего мы в королевстве Малоземельном оставили!
— Ну и хер с ним, — не стала сильно переживать Зайчиха — давайте, лучше, как можно дальше уйдём, что бы он, уже, не смог нас найти.
— Ясное дело, что возвращаться за ним никто не будет, — Лещ радостно захихикал — как говорится, Заяц с возу — нам больше достанется.
Вдруг, у них под самыми ногами, с хрустом ломая сухую траву, пролетел какой — то комок, оставляя за собой след из выдавленной травы.
— Сыч! — взвизгнула Зайчиха.
— Цапля! — испуганно пискнул Лещ.
— Заяц, — правильно угадал Король.
Это действительно был никто иной, как общий любимец — шелудивый косоглазый зверёк. Он, тоже, по голосам, узнал друзей и, резко затормозив, остановился.
— Куда несёшься, оглашенный? — крикнула Зайчиха.
— Да тут такое дело, — прохрипел Заяц и было видно, как в темноте, над травой, дрожит его единственное ухо, и то кривое — вы ушли, и как — то мне зябко стало, видно от ваших газов помещение ещё как — то прогревалось, а без вас, совсем, неуютно стало, ну и решил я печку получше растопить. Там, ещё, тлела зола, мне нужно было, только, подкинуть топлива, но в этой дряной лачуге не оказалось ни кусучка угля, я стал закидывать, что есть. Отломал у скамеек ножки и, сначала, топил ими, потом всунул и саму доску от скамьи, короче, каким — то образом, не по моей вине, начался пожар.
— Да там — то и гореть нечему, — усмехнулась Зайчиха — это, только, мой братец способен сделать гадость, казалось бы, в невозможной ситуации и из ничего.
— Тебе лишь бы меня охаять, — надулся Заяц.
— Там стены наполовину из шпал промасленных, — сказал Король — мы их с железнодорожного полотна покрали, так что гореть должно хорошо.
— Вот и я ж говорю, — закивал Заяц — загорелось знатно. Ну, я выскочил, вас позвать, что бы тушить вместе, глядь — а вас — то и не ту нигде. Что делать? А тут, вдали, огоньки какие — то засветились, галогеновые. Я туда. Может это пожарные? Да, только, вовремя успел я синие мигалки разглядеть, явно не пожарные, а милицейские, я их за сто километров отличу, и тут же нырнул в траву. Пронеслось мимо меня «чёрных воронков» с десяток, да, только, не доезжая до Малоземельного королевства они все мигалки повыключали, стало быть желали стать незаметными — а это, явно, не к добру!
— Как — будто «чёрные воронки» к добру бывают, — квакнул хитрая рыба.
— Бывают, — тут же веско вставила Зайчиха — когда за твоим соседом приезжают, да, к тому же, по твоему доносу.
— Ну тут, явно, не тут случай был, — продолжал свой рассказ Заяц — вот я прокрался следом за ними, гляжу из каждой машины человек по пять выскочили, все в чёрном, с автоматами, мечутся, а из головной машины сам Его Величество Король Малоземельный вышли.
— Должно быть в плен отца взяли, — предположил Король Многоземельный.
Все молча поглядели на монарха и продолжили слушать повествование Зайца.
— Как они увидали, что дворец пылает, как заругаются, — кинулись все к нему, — тараторил косой — я, уже, было понадеялся, что решат что мы все угорели и разойдутся, но нет. Один из них, в противогазе, всё предусмотрели суки, заглянул внутрь и подал знак, что в землянке пусто, остальные тут же в рассыпную, на перехват. Я дальше дожидаться не стал и отступил, что было сил. Тут — то на вас и наткнулся.
— То есть за нами, сейчас, по пятам идёт милиция, а ты в это время стоишь и лясы точишь?! — воскликнула Зайчиха.
И все дружно, как по каманде, обернулись.
Их взорам предстало алое пятно на чёрном фоне — полыхавшая резиденция Короля Малоземельного, но главное — это множество голубых огоньков растягивавшихся вокруг холма и стремительно приближавшихся к путешественникам.
— Атас! — зашлёпал жабрами Хитрый Лещ и первым бросился наутёк.
И, нужно сказать, бежал он гораздо лучше чем ходил, ему, оказалась, не нужна ничья поддержка, он не спотыкался, даже в темноте, короче нёсся, так, словно плыл по течению. Даже Зайцы, бежавшие со всех четырёх, не могли угнаться за хитрой рыбой. Замыкал процессию Король, но до поры до времени, вскоре чудодейственные пынеходы сделали своё дело, выведя августейшего в лидеры пробега.
Бежали к холму, больше было некуда, цепь преследователей замкнулась в кольцо и начала сжиматься.
Только заскочив в подлесок беглецы решились оглянуться и ахнули, передовые разъезды блюстителей порядка были, уже, шагах в ста от них, пуская по подножию холма лучи прожекторов, в столб света одного из которых попала громоздкая фигура его величества.
Тут среди правоохранителей раздались ликующие крики, словно при абордаже вражеского судна. Особа Его Величества, явно, была замечена и произвела настоящий фурор. Но радость доблестных стражей закона была недолгой. Волшебные пынеходы молниеносно унесли Короля из ихнего поля зрения и понесли вверх по крутому лесистому склону.
Милицейские «воронки», с остервенелой яростью ревя моторами, ворвались под кроны деревьев, да тут же и стали, такую гору, да ещё густо поросшую столетними дубами, этим корытам ни за что было не осилить.
Но такой подъём существенно измотал и беглецов, убедившись, что, пока, преследования нет, они, тяжело дыша, попадали в заросли. Лынеходы, хотя и обладали магической силой, но даже им оказалось не под силу вытолкать в гору такой астрономический вес, коим был щедро одарен Король Многоземельный.
— Давайте Короля выдадим, — пропыхтел Заяц — это же он объявлен в розыск, а не мы.
— Да как ты смеешь, — возмутился было Его Величество, такой неожиданной подлости, но, вдруг, подал голос и его любимец Лещ.
— Тогда вы его подержите, а я пойду милицию позову, — предложил зайцам хитрая рыба.
Даже в ночном сумраке лесной чащи Лещ разглядел горько — укоризненное лицо монарха, поглядевщего на него жалобным взглядом.
— Не надо, Ваше Величество, — попросил устыжённый Лещ, не выдержав монаршего взгляда — вы же должны понимать, что мы — жополизы, по другому не можем. Не требуйте от меня невозможного. Я, даже, готов на прощанье расцеловать вас в мягкое место, но, уже, и этого не могу. На данный момент вы сильно проигрываете, а жополиз, он отворачивается вместе с фортуной. Таковы испоконвечные устои.
— Прекратите, вы, чушь пороть! — взялась вразумлять соратников Зайчиха — Если бы выдачей нашего государя решались все проблемы, то я бы первой его заложила. Но, так как, его ищут лучшие люди страны, что же по — вашему они сделают с теми, кого возьмут вместе с ним? Со свидетелями. Может скажут: «Можете быть свободны. Досвидания. «Если жизнь этого толстопуза, ещё, под вопросом, то, уж, нас — то порешат, прямо, на месте. Тут же и прикопают. Место хорошее — глухое.
Заяц и Лещ были вынуждены признать, что старая тварь в этот раз оказалась права на все сто с лишним процентов.
— Так что же нам делать? — чуть не плакал косой — Выдадим — смерть, не выдадим, но поймают, ведь итог один и тот же!
— Нужно подождать, — Зайчиха почесала за ухом — не будут же они осаду держать, им нужно схватить Короля как можно скорее, уверенна им начальство на макушку капает каждую минуту, я бы капала, а значит они будут спешить и взойдут на холм, в этом — то наше спасение. Ночь, лес, будем аккуратны и бесшумны — сможем между ними проскочить, а уж, оказавшись за кольцом, там и наша воля! Можно, даже, угнать один из воронков и, пока, они будут нас искать, мы успеем оторваться, да, собствено, до границы не так много и осталось, может, и проскочим где.
— Ага, — критически квакнул хитрый Лещ — они возле машин кого — нибудь да оставят, охранять.
— Не должны, — отвергла такое предпроложеие Зайчиха — я же эти дела знаю, сама видела не раз. Начальство им по шапке надаёт, что бы Король был немедленно изловлен, мелкие руководители, получив нагоняй, сразу же кинутся в лес, но попытайся они оставить кого — нибудь на месте, младший состав поднимет крик, почему это одни должны работать, а другие сачковать, так что бы не терять времени на споры в такой ответственный момент, потянут всех.
— Складно ты обещаешь, — усомнился Лещ — коли бы, ещё, и вышло бы так, вот тогда хорошо бы было.
Зайчиха презрительно фыркнула.
Но как оказалось, сомневался Лещ не зря.
Засевшие в густых кустах беглецы были встревоженны, внезапно, раздавшимся над их головами треском и уханьем. Все дружно задрали головы вверх. Над самыми верхушками деревьев кружил вертолёт, высвечивая мощным прожектором склоны холма.
— Тихо! — сыкнула на товарищей Зайчиха — Не дёргайтесь. Не будем шевелиться и высовываться на открытые места — он нас не заметит.
Все затихли, старались, даже, не дышать.
Тарахтя лопастями, вертолёт сделал круг над вершиной холма, и вновь завис, но в этот раз из него начали сбрасывать какие — то тёмные, овалообразные предметы.
— Бомбы! — взвизгнул Зайяц.
— Тихо ты! — сестра навалилась на него и зажала ему слюнявый рот.
Вертолёт плавно пролетал над холмом, сбрасывая предметы, но никаких взрывов или пожаров вследствии не наблюдалось.
— Вот видите, — прошептала Зайчиха — всё нормально, никаких причин для паники нет.
— Раз — раз! — донеслось откуда — то снизу, кто, явно, опробовал громкоговоритель.
— Ну вот, — промямлил Лещ — сейчас предложат сдаться. Если условия будут приемлемые, я, тут же, соглашусь.
— А не боишься, что обманут? — спросила Зайчиха и по тону её было понятно, что у самой — то по этому поводу никаких иллюзий нет.
— Агов! — послышался голос из громкоговорителя, и как не слабо, он доносился до такой высоты, вся компания узнала Короля Малоземельного — Сыночек! — звал малоземельный владыка — Это твой папа говорит! Где ты, родной? Папа очень волнуется! Ты попал в дурную компанию, это за ними приехала милиция! Не за тобой! Выходи скорей, папа тебя обнимет и поцелует!
Многоземельный Король подскочил, дрожа от радости.
— Лежать! — Зайчиха, тут же, схватила его за подол хламиды — Не будь идиотом! Хотя бы большим, чем ты есть. Это уловка.
— Почему это? — Король не хотел верить в плохую версию — Может, просто, вам не охота погибать самим, вот и меня пытаетесь за собой утянуть!
— Да ты прикинь, — Зайчиха повисла на королевской хламиде — мы — то кто такие?
— Хлопы, — не задумываясь ответил Король — дешёвка, шавка, шваль.
— Ну вот, — шептала Зайчиха — всё верно. Так, разве, стали бы за нами такую охоту организовывать?
— Никогда, — уже, более, угрюмо ответил Король, осознавая, что Зайчиха, опять, права.
Снизу, по громкоговорителю, продолжал надрываться Малоземельный Король, но больше, его слова, толку не давали. Его сын, растерянный, почти сломленый, стоял оперевшись рукой о дерево, он вынужден был признать, что произошло, как он считал невозможное, отец выдал его.
Король сдал Короля!
Когда это такое бывало? Ну, кроме тех случаев, когда одному из монархов было, хоть чуть — чуть, выгодно предать собрата…
Вертолёт, опять, пронёсся над их головами, но вслед за этим, глухо ударясь о ветки, и чуть не пришибив Зайца, перед ними шлёпнулось что — то тёмное, размером, где — то, с два мяча для регби.
— Это что за твою мать?! — Лещ отпрыгнул подальше от неведомого предмета.
— Раз не взрывается — значит не бомба, — предположила Зайчиха.
— А воняет — то как, — Заяц зажал нос, и, с опаской приблизившись к предмету, пнул его — Фу! — он брезгливо стёр с лапы, покрывшую её, слизь — Оно живое!
— Не выдумывай, — Зайчиха решила, что брат свихнулся на почве хронического алкоголизма — зачем бы они стали сбрасывать что — либо живое с такой высоты? Оно бы разбилось на смерть.
— Ну вот оно, по всей видимости и разбилось, — стоял на своём Заяц.
— Если оно разбилось, — Лещ выглядывал из — за спины Короля, прислонившись к нему мокрой тушей — то почему тогда оно дышит?
Все внимательно поглядели на неопознаный объект. Он, действительно, то расширялся, то, обратно, сужался, что, очень, походило на дыхание.
— Что — то мне это не нравится, — оценил ситуцию Его Величество.
— Давайте — ка, лучше, поскорей отсюда, — разделила мнение монарха Зайчиха.
Но тут загадочный предмет издал долгий характерный звук выпускаемых газов и лопнул, забрызгав Короля с его свитой, дурнопахнушей слизкой субстанцией, один хитрый Лещ успел укрыться за королевской спиной.
— Знакомый запах, — Король принюхивался в выпачканным слизью пальцам — что же это было? А! Вспомнил! Язнаю, что это такое, — гордо заявил он.
— Надеюсь это не экипаж вертолёта прослабило, — Зайчиха старательно обтиралась листьями.
— Мне их показывали, когда просили подписать разрешение на импорт в королевство, — хвастал своей осведомлённостью августейший — видите ли, в тёмных глубинах преисподней, в круге, вроде, седьмом, живёт исполинская столапая паучиха, которая только то и делает, что несёт яйца. Представляете сколько их накопилось!? Чего же добру зря проподать? Наши дельцы — ростовщики договорились с Князем преисподней о регулярных закупках партий этих яиц, на очень выгодных условиях. Тогда — то мне их и принесли, показать, что за диковинку такую хотят начать завозить в королевство.
— А зачем ростовщикам понадобились яйца исполинской паучихи из ада? — Зайчиха, как всегда, зрила в корень.
— Как зачем? — искренне удивился Король — Из этих самых яиц и вылупляются те кого мы, на земле, зовём коллекторами.
После этих слов все дружно уставились на то место, где лежало яйцо и, только сейчас, заметели на его месте, плохо различимый в темноте комок бледно — белёсого цвета. Комок шевелился, его трясло, с хрустом и отвратительным чавканьем из него появилась длинная перепончатая трёхпалая лапа, затем вторая, жутко уродливая голова получеловека — получервя, на жирафьей шее, поднялась, разрывая остатки плёнки, оплетавшей новорожденное чудовище. Едва его, сочащиеся гнилью, глаза увидели четверых товарищей, тут же из глотки чудовища вырвался безумный вой:
— Должни — и — ик!!! — и, через, мгновеье, в ответ ему, где — то, совсем рядом, залился воем ещё один коллектор.
Король и его свита понеслись со всех ног. На вершину холма. Теперь коллектора выли со всех сторон, сливаясь в унисон. В темноте ветки исхлестали и без того искусанное кровосисями личико Его Величества, так что бежал он практически наослеп, полагаясь, только на силу чудесных пынеходов, и они, действительно, обносили Короля мимо, предательски выскакивавших стволов деревьев, и перешагивали через камни и коряги. Лещ, в какой — то момент, поскользнулся на своём мокром хвосте и растянулся по сырой земле, но, тут же, взмахнув плавниками, сам вскочил и улепётывал с удвоившейся силой.
К вершине холм стал особо крутым, пологие склоны, уже, не позволяли перемещаться бегом и, даже, стоя. Король и Лещ, ползли на четвереньках, хватаясь за торчавшие из земли корни, что бы не свалиться вниз. Зайцам же такой образ передвижения был более привычен, тут они смогли обойти спутников и первыми взбежали на вершину, Которая как назло, оказалась лысой, совершенно лишённой древесной растительности плешью, с высокой, будто сложеной, грудой камней в центре.
— Мы как на ладони, — пропыхтел подоспевший Король, оглядев вершину.
— А может они отстали? — робко предположил Заяц.
Как в ответ на его чаянья над головами у них затрещал вертолёт. Луч бело — голубого света упал на беглецов, слепя их и указывая преследователям на жертвы.
На вершине начали появляться первые коллектора, безобразные уродцы, светя белёсыми шкурами и глазами — фонарями неумолимо окружали Короля и его товарищей. Выстроившись кругом, исчадия ада стали медленно приближаться к загнанной четвёрке.
— Должни — и — ик!. — изрыгали пасти демонических созданий.
Зайцы, Король и рыба Лещ, взобрались на груду камней и стояли прижавшись спинами друг к дружке.
— Это конец, — жалобно пробулькал Лещ.
— Славный конец Великого Короля, — гордо сказал Его Величество — обо этой последней битве будут слогать легенды, о моём непревзойдённом героизме и отваге!
— Какой героизм! Какая битва! — чуть не плакала от страха и злобы Зайчиха — Что ты несёшь!? Где ты всё это видишь?!
— Не важно как было на самом деле, — хрипло отвечал ей Король — главное, как об этом расскажут!
— Какие же вы скоты! — не выдержала Зайчиха, паника захлестнула её — Сволота! Из — за вас я вляпалась во всё это дерьмо! Если бы вы, только, знали, как же я вас всех ненавижу!
— Мы знаем, сестрица, — попытался утешить сестру Заяц — знаем!
Вой — дикий, жуткий, леденяший кровь, вой дюжины глоток злоебучих коллекторов, казалось сотряс саму землю.
Чудовища, наконец, кинулись на своих жертв.
Король, зайцы, хитрая рыба упали зажмурив глаза и зажав уши, они ощутили как ледяные мерзкие, невыносимо смердящие, туши навалились на них, а потом… Потом будто земля ушла под ними, свет погас, и в животе появилось гадкое ощущение свободного падения. Тут уж глаза сами открылись. Они, действительно падали, свет прожектора, уже, был малеьким пятнышком где — то вверху и стремительно удалялся.
Первым, по таинственному тоннелю падал Его Величество, кувыркаясь через голову и безостановочно матерясь, он пролетал, мимо торчавших из стен тоннеля острых, как зубы хищника, камней. Хламида, задранная потоком воздуха, накрыла голову Его Величиства, выставив на показ королевские прелести.
Следом за Королём, остервенело рыча, летел один из коллекторов, но для него мучения полёта окончились гораздо раньше чем для остальных — он нанизался тощей грудной клеткой на торчавший, как указательный палец, камень и так и завис, исходя потоками чёрно — зелёной крови.
Зайцы летели крепко обнявшись, и клацали зубами ища горло друг у дружки, видимо стресс отключил у них сознание, оставив, только, основные рефлексы.
С большим отставанием падал хитрый Лещ. Он махал плавниками, как колибри крылышками, взлеть это ему не позволяло, но заметно снижало скорость падения.
Естественно, что первым приземлился Король.
Вряд ли бы он пережил падение с такой высоты, но упал он ровно в то место где протекал подземный ручей. Мягкая земля и вода ласково приняли королевское тело, погрузив его, почти целиком в размытую почву.
Большое, нежное, как пуховая перина тело монарха, послужило спасительным батутом для зайцев, которые, ударившись о Короля, наконец разлепились и раскатились в разные стороны.
Лещ, словно бабочка, мягко опустился на расплоставшегося короля, накрыв его своей холодной липкой тушей.
Всё стихло.