Король стоял абсолютно нагой, его убогое одеяние была брошенно в паническом бегстве и навеки осталось в лабиринте подземелий. На всём внушительном теле Его Величества не осталось ни одного чистого места, весь перемазанный грязью в перемешку с потом, укрытый многочисленными ссадинами, со слипшейся грязной бородой, и торчавшей в разные стороны густой вздыбленной шевелюрой — как мало он теперь походил на себя, какой — нибудь двухнедельной давности, как мало, оказалось, надо времени, что бы сошёл весь лоск изысканного небожителя, уступив место, совершенно дикарскому образу.
— Ты, хоть бы, срам чем — то прикрыл, — услышал Король укоризненный и вместе с тем насмешливый голос.
Говорила Зайчиха.
Она, как раз таки, первой выбралась на поверхность, пока Король и Заяц ориентировались на местности, и ожидала результата, нежась на мягкой травке под тёплым солнышком.
— Нечего мне красоту скрывать, — уныло ответил Кроль, осматривая себя.
Он до того вывозился в грязи, хорошо налипшей на потное тело, что был, практически, в грязевом костюме.
— Вы, опять, трепетесь без толку, — вмешался Заяц — а меж тем, лучше бы вы осмотрелись! Знаете, где мы оказались?
— Понятия не имею, — коротко ответила Зайчиха.
— Опять, дыра какая — нибудь? — предположил Король.
— Дыра — то, дыра, — согласился Заяц — но что за дыра? Это же мой совхоз, где я председательствовал. Всё знакомые места! А значит, пока мы блуждали в подземельях, мы пересекли границу!
— И зачем я вас с собой взял? Выходит и сам бы справился, бесплатно, — начал догадываться августейший.
— Ты это брось! — насупилась Зайчиха — Ты нам и без того много должен. Особенно мне! Тем более, дело далеко не кончено, мы, даже, твоего тестя, пока, не видали. Неизвестно, что он, ещё, скажет нам.
— И слова против не посмеет мне сказать, — уверенно заявил августейший.
— Ты, точно, в этом уверен? — с сомнением спросила Зайчиха — А то, как бы, у твоего дорогого тестя, нас, просто — напросто, в темницу не бросили. Чего, спрашивается, столько добирались?
— Есть у меня на него средство безотказное! — уверил Король Зайчиху.
— Можно узнать, какое именно? — Зайчиха хотела точно убедиться в возможностях августейшего.
— Дело в том, — пояснил Король — что моя жена — это к тому же и дочь моего тестя.
— Чудеса! — восхитилась Зайчиха — И как ты до этого догадался? Сам?
— Не совсем, — сознался монарх — она мне сама подсказала. Да и куда ей было деваться? Не будь он её отцом, я бы ни по чём её замуж не взял!
— Так, подожди, — остановила Зайчика поток королевского сознания — ты можешь, по — простому, объяснить, в чём заключается твоё всеобъемлющее влияние на тестя?
— Всё очень просто, — развёл руками Король — если он мне, хоть на копеечку меньше даст, чем я затребую, то я отправлю к нему свою жену, его же дочь, и она такую истерику там закатает, что он даст мне вдвое больше. Потому — то он сразу согласится на все мои требования, что бы не потерять больше.
— Мда — а — а… — протянула Зайчиха — какой — то, уж больно ненадёжный метод. Не реалистичный.
— Сестра, не говори глупостей, — сказал Заяц — ты же видела Королевство Малоземельное, родину нашего Короля! Будь бы этот метод не действенен, как бы этот убогий заморашка стал хозяином Королевства Многоземельного? Сама — то скумекай, что к чему…
— Так — то оно так, — задумалась Зайчиха — да как — то сказочно выходит, кому не расскажи — не поверят.
— Это ещё что, — произнёс Его Величество — ведь, на самом деле, я должен был быть ещё, во сто крат, богаче и величественее. В юности, когда я активно торговал собой на диком брачном рынке, и уже успел познакомиться с родителями будущей жены, Закатиглазки, и не только позакомиться, но и смирить их с мыслью о том, что нам доведётся породниться, и они, уже, отплакав своё, совершенно сдались на мою милость, как тут, абсолютно внезапно, мне выпал, воистину, счастливый жребий.