Все, без исключения, города Королевства Многоземельного носили гордое имя своего короля и каждое утро, ровно в пять часов, в каждом городе включались громкоговорители и спящий город будился гимном во славу Великого Короля Многоземельного, и все подданные были обязаны, встав на одну ножку, громко вторить словам гимна, при этом люди зорко следили друг за дружкой, и если кто — то увиливал от почётной обязанности или пел недостаточно восторженно, об этом сразу же становилось известно в правоохранительных органах, в особом отделе уважения и почитания величества.
Но, с отходом Короля Многоземельного от власти, государство вступило в эпоху декоролизации. Прежние названия населённых пунктов были отмененны, а новых, ещё, не успели придумать. Почитания отдел оказался не удел, и ввиду того, что сотни тысяч служащих отдела стали не нужны, то их штат пришлось утроить, заодно утроив и их оклады. Но была, ещё, одна особенность отжившего королевского режима — это монументы, каждый городок был обязан иметь на своей территории не меньше пяти статуй изображавших Короля Многоземельного, а столицы провинций не меньше десяти изваяний, обязательно из лучшего гранита, но, уже, на второй день низложения монархии был издан приказ о демонтаже статуй, за счёт местных бюджетов, что, естествнно, было совершенно невыполнимо, так как местные бюджеты разделялись между местными князьями. Вот так вот! Монархия ушла, а аристократия осталась, оказывается бывает и так! Но, всё же, с монументами нужно было что — то делать. Их пытались свалить при помощи техники, что бы они не торчали над городом, а стали, как бы деталью урбанистического ландшафта, но из техники, князья соглашались оплатить не больше, чем трёх хлопов с верёвкой, причём хлопы были прописаны в фирме принадлежавшей князю и работали за ломоть хлеба и стакан водки, но из бюджета им выделялась сумма эквивалентная стоимости целого ликёро — водочного завода, но невзирая на траты, свалить королевские статуи так и не смогли — держались они покрепче самого монарха. Разрабатывались ещё планы по расстрелу статуй из пушек, для коей цели, за тридевять земель, заключались контракты на поставку орудий и боеприпасов к ним, но дело заглохло на фазе освоения бюджета, как всегда…
И вот Его Величество Король Многоземельный, сбственною персоной, стоял задрав голову перед гранитным колоссом, созданным по образу и подобию величайшего, хотя если не знать этого факта, то узнать в изваянии Короля было бы невозможно, до того разительно расходились во внешнем виде оригинал и его копия.
Статуя имела удивительно тонкую талию, широко расправленные плечи, пышные кудри и, вместо трёх подбородков, только один — скудновато…
— М — да… — выдавил из себя Его Величество, детально изучив монумент — не достигли ещё наши скульпторы такого уровня мастерства, что бы передать, хотя бы часть, моей совершенной красоты и непревзойдённой грациозности фигуры, — он поскрёб ногтями заросшие длинными чёрными волосами, подбородки.
Зайчиха же, всместо того, что бы наслаждаться красотой скульптуры, внимательно изучала клочок бумаги наклеенный на постаменте монумента.
— Эй, — поманила она Короля — поди сюда, королевская морда!
— Что тебе надобно, старая? — монарх неохотно подошёл.
— Гляди! — Зайчиха ткнула пальцем в бумагу, которая оказалась ни чем иным, как объявлением о разыске.
Король внимательно изучал объявление с которого на него глядела собственная нахальная физиономия в профиль и анфас.
— Какая неприятная рожа! — скривился Король — Стоп! — он аж подпрыгнул — Да это же я!
— Угадал, — кивнула Зайчиха — а что написано под фотографией?
— Ну — у — у… — протянул Король и, водя указательным пальцем по буквам, забормотал — тут написанно, что это изображение Основателя сущего мира и национального единства — Лидера нации…
— Что ты несёшь?! — оборвала Короля Зайчиха — Кого сущего? Я такого как раз, сейчас, вижу, — она указала на брата, который без лишней скромности справлял малую нужду за углом постамента — только ты — то здесь при чём?
— Как при чём? — удивился Его Величество — Это всё мои официальные титулы!
— А это здесь при чём?! Я спросила, что там написано, а ты начал… А — а — а! Да ты не умеешь читать! — поняла Зайчиха — Как же ты безграмотный государством управлял!?
— А в этом деле грамотность и не требуется, — насупился Его Величество — короли не читают историю — они её создают!
— Вот ты и досоздавался, — съязвила Зайчиха — тут написано, что ты объявлен в розыск!
— Это неудивительно, — хмыкнул агустейший — попробовали людишки как жить без меня, теперь, спохватились. Ищут. Плачут за мной. Оно и понятно, без короля государство, сразу, впало в неурядицы и хаос.
— А при тебе, разве, не так же было? — саркастически усмехнулась Зайчиха — Кризис и хаос тридцать лет без перерыва!
— Нет! — Король зажал уши — Я тебя не слышу! Это неправда, ты наговариваешь!
— Да неужели? — Зайчиха скривила удивлённую рожу — Да при тебе такое творилось, что, даже, такая как я — всю жизнь на руководящих должностях грелась, пальцем о палец не ударила, а на досрочную пенсию вышла, повышенную, с доплатой за интеллектуальный труд! Да что там я! — она схватила брата за уши и повернула его придурковатую морду к Королю — Даже вот это! — она потрясла головой брата, от чего зрачки его глаз разошлись в разные стороны — Вот оно — оформило себе нехилый пансион, да с надбавками за награды, которые он получил за выдающийся вклад в развитие трудовых отношений! Он, даже, кандидатскую защитил!
— Это наглая ложь! — упорствуя, Король закрыл лицо руками.
— Нет! Смотри, не отводи глаза, вот порождение твоей деятельности за тридцать лет на троне! — Зайчиха тыкала бестолковой мордой брата в лицо Его Величеству — Вот плод зерна, что ты посеял!
Король бессильно опустился на бетонный бордюр.
— Но было же и хорошее, — пробормотал он — хотя бы крепостное право взять.
— А что с ним? — спросила Зайчиха выпустив уши брата и тот, как ни в чём не бывало, принялся скакать вокруг Короля.
— Я же реформировал его, усовершенствовал, — ответил Его Величество.
— Наверное я на тот момент, уже, на пенсию вышла, — сказала Зайчиха, немного поостыв — так что суть реформы не уловила.
— А я, между прочим, там очень сильно людям жизнь облегчил, — похвастался августейший — вот раньше оно как было? Имеет какой — нибудь господин в собственности душ, эдак, с две сотни, и нет ему с ними ни сна ни отдыха. Неровен час, случись что с ними, эпидемия какая, наводнение или, просто, с голоду помрут и что тогда будет с господином? Это же, в хорошем случае, тратиться придётся, новых покупать или, хуже того, полное разорение по причине вымирания трудовых резервов и как следствие — банкротство и, последующий за этим, ужас полуроскошной жизни. Я же сделал всех крепостных, всю эту холопскую массу, общей! И, больше, ни один господин не должен тревожится из — за пустяков! Ну вымрет деревенька — другая и что? Да пусть, хоть, целый город, вся провинция откинет копыта — пожалуйста, дохните сколько душа пожелает, на ваше место прибудут новые хлопы, а передохнут, их место займут другие!
— Да, но с демографической точки зрения, эдак холопское поголовье значительно оскудеет, — заметила Зайчиха.
— Ничего катастрофического в этом нет, — заверил августейший — вот подсичтай сама сколько господских задниц может подтереть за день один холоп? Если не будет лодырничать, то не меньше тысячи. Вот и делай вывод — зачем нам такая уйма дармоедов, когда, для комфортного существования достаточно самого малого их количества.
— Ну это ты хорошо придумал, — Зайчиха присела рядом с Королём и, даже, по — дружески, похлопала его по колену, прокашлялась и, вкрадчивым голосом, предложила — а может ну его, все эти хлопоты с реставрацией тебя на престоле? Дело — крайне ненадёжное, рисковое, шансы минимальные, я бы, даже, сказала — никаких. Шут с этим королевством! Давай, лучше, до осени как — нибудь дотянем, а там, с гречей, в сельсовете выборы на пост головы выиграем, крепостных местных, поровну, на двоих, поделим и заживём.
— А ему? — Король кивнул на гонявшегося за бабочкой Зайца.
— А что ему? — засуетилась Зайчиха — Там и на двоих в самый обрез будет, так что он обойдётся. Тем более мы его в надзиратели взьмём, тоже, пристроен будет.
— Нет, — покачал головой Его Величество — кто правил народами, тот, уже, не сможет быть обычным плантатором.
— Ты, давай, Марину Мнишек из себя не строй, — покачала головой Зайчиха — помнишь чем она закончила?
— При чём тут она, — Король встряхнул чёрным вихрастым чубом — я как Наполеон!
— Ты как идиот, — не удержалась Зайчиха — ну чего тебе неймётся? И обычным плантатором быть, тоже, неплохо. Да штук семь крепостных за пару месяцев тебе на джип заработают. А у тебя этих хлопов будет под полсотни, нормально будешь жить, чаёк из самовара прихлёбывать, да с конфеткой шоколадной вприкуску, заграничной, из настоящего какао, а не из того песка, что у нас делают.
— Нет! — резко отказал Король и поднялся — Я не для того столько вытерпел от жены — негодницы, что бы, теперь, мой тестюшка на лаврах почивал! Пускай башляет!
Зайчиха тяжело вздохнула.
Монумент Великого Короля Многоземельного находился в самом сердце парка имени всё того же Короля, вернее это место было парком в градоустроительных чертежах, на самом же деле столь лакомый участок земли в самом центре города был отдан под застройку торговыми павильонами.
Ларьки и ларёчки, просто лотки, и крошечные, как собачьи будки магазинчки завалили территорию парка, как груда мусора. Они плотно лепились один к одному, и, даже, поверх друг друга.
Как ласточкины гнёзда, ярусами, лотки громоздились на близлежащих жилых многоэтажных домах. Всё это наполнялось ароматами поджаривавшихся неизвестных животных, обильно сдобренных специями, да потом толпы, с трудом передвигающейся по узким закоулкам.
Король и зайцы влились в общее столпотворение, гул голосов вперемешку с плохой музыкой, во всю оравшей, из каждого ларька лишил троих путешественников возможности слышать друг друга и что бы не потеряться в толпе, Король держал обоих зайцев за уши. Зайчиха обещала показать ломбард, где за королевскую гречу могли дать неплохую, как на этот сезон, цену, но добраться до заветного ломбарда было непростым делом. Людская масса двигалась со скоростью земляного червя, да и по пути постоянно попадались напёрсточники, окружённые толпой зевак и уголовников.
Активно работали щипачи — карманники, Зайчиха была вынуждена спиной прижиматься к округлой королевской ляжке, что бы прикрыть карман с гречей от настырных ручонок расписанных синими татуировками.
Ломбард под названием «Добро», в который вела Зайчиха, состоял из строительного фургончика разрезанного напополам и эти половины были нагроможденны одна на другую. На первом этаже все желающие могли приобретать зантересовавшие их вещи, а на втором велась скупка.
Король и Заяц поднялись вслед за Зайчихой по хлипкой винтовой лестнице, тонкие проржавевшие металлические ступени которой с визгом прогибались под увесистыми стопами Его Величества, вся лестница ходила ходуном и зайцы, то и дело, перепуганно хватались за перила. Добравшись на верх они увидели узкую пластиковую дверь с маленьким окошком. Зайчиха постучалась, и в окошке появилось небритое лицо, с видом равнодушного ожидания оно уставилось на Зайчиху, а та, прижавшись к окошку вплотную, прошептала так тихо, что её спутники могли расслышать только:
— У мя эсть хреча, ва фунта…
Лицо за окошком сказало что — то, что расслышать могла только Зайчиха, она быстро подскочила к Королю и выставив ладонь сказала:
— Нужно несколько ядрышек на проверку качества.
Король бросил Зайчихе в ладонь несколько гречичных ядрышек и она вернулась к окошку.
Пока зайчиха занималась торговыми махинациями, Заяц любовался открывавшимися с высоты архитектурами города, а вернее тем единственным, что было видно из любой его точки — невероятно высоким зданием, сложенное целиком из чёрного гранита, оно, неодолимым чёрным пиком, взмывало в небо, терясь своей вершинах в, беспрестранно кружаших подле него, тёмно — фиолетовых тучах, выбрасывавших синие полосы молний и всё это не смотря на ясный день.
— Какая любопытная конструкция, что это за учреждение? — спросил у Короля Заяц.
— Канцелярия тайной полиции, — Его Величество опёрся на перила и они, застонав, склонились под величием государя.
— Тайной? — Заяц удивлённо прищёлкнул языком — Так какая же она тайная, если, её видно за десять лиг?
— Всё правильно, — ответил Король — нужно, что бы все видели и боялись, в этом же и есть суть, а тайная она потому, что, когда тебя забирают, то ты, совершенно, исчезаешь и, что с тобой произошло, для всех, полнейшая тайна. Был человек и нет человека!
— Нет человека — нет проблемы, — хихикнул Заяц — ну всё же, а как иностранные разведки? Они же всё видят. Это же получается вся агентура засвеченна?
— И что? — Его Величество поглядел на Зайца, как на бестолкового ученика, не способного понять простейших вещей — Тайная полиция предназначена не для того, что бы противостоять разведкам иностранных держав, а для запугивания своих граждан. Ну узнают иностранные службы, что я и мои ближайшие соратники — опора трона, крадём всё что под руку попадётся? И что с того? Это мне никак не помешает грести миллионы и миллиарды. А вот, если, внутри державы начнётся брожение и начнут поднимать голову разные бузотёры, вот тогда, у меня могут начаться финансовые трудности, тогда у всех этих люмпенов и прочего отребья так легко денежки не заберёшь. Вот на них то я и завёл тайную полицию, и денег на неё не жалел, хотя вроде, на первый взгляд, что с них толку? Ни сеять, ни пахать, ни на войне воевать — не хотят! Ан, нет! Не так всё просто! Тайная полиция — важнейший слой на который опирается каждый настоящий тиран. Без тайной полиции — нет тирании. А как бояться, то чего не видишь? Эдак людишки, ещё, сомневаться начнут. Потому каждый день, прямо у них перед глазами — смотрите, мерзавцы, вот они мы — тайные, за любым из вас прийдём, хоть днём, хоть ночью и, даже, не ваджно виновен ты или нет, если попал в лапы тайной полиции — исчез для всего мира!
— Ух ты как! — восхитился Заяц — Тонко!
— А ты думал, что мы — деспоты, только и делаем, что проводим время в роскоши и разврате? — Король зажал бороду в кулак и глубокомысленно поглядел в даль.
— Ага, — признался Заяц.
— Ну и правильно думал, — подтвердил Его Величество и лицо его стало, воистину, одухотворённым и наполненным смыслами.
Подошла Зайчиха и сообщила, что скупщики согласны взять королевскую гречу, правда цена не лучшая, но ничего не поделаешь, греча наиболее ценна в избирательный период, как говорится — хороша ложка к обеду. Король подошёл к окошку и выгрузил гречу в предоставленную стеклянную тару. Греча тут же исчезла за окошком, небритое лицо вставило себе в глаз ювелирную лупу и, быстро, оглядев гречу, выдало Королю толстую пачку банкнот.
Его Величество, поплевав на палец принялся пересчитывать купюры, не отходя от кассы.
— Отойди, — оттащила монарха за полу Зайчиха — здесь этого не любят.
— А, вдруг, не додали? — возмутился Король.
— Всё равно ничего, уже, не сделаешь, — просипела на ухо Королю Зайчиха — сколько дали, столько и дали. Теперь нужно побыстрее уходить отсюда, — она подтолкнула государя к лестнице и он, с недовольным видом, стал спускаться, Зайцы семенили следом.
— Может за помощь что — нибудь подкинешь? — спросила у Короля Зайчиха, прыгая со с тупеньки на ступеньку — За копытные расходы.
Его Величество встал, долго рылся в кармане перебирая купюры, наконец выбрал одну и, смяв в комок, швырнул Зайчихе. Та жадно схватила подачку и лихорадочно развернув, поднесла поближе к очкам, что бы разглядеть номинал купюры.
— Один многоземельный доллар, — сухо процедила она и, резко, перешла на крик — один доллар!
— Не промотай всё сразу, — чванливо посоветовал Король — для нас, людей высшей касты — это, конечно, ничто, но я знаю, что для вас — хлопов и грош, за счастье, скаредные мерзавцы.
— А можно и мне? — попытал удачу и Заяц.
— Это было вам на двоих, — Король подал зайцам руку для благодарственного поцелуя.
Зайцы переглянулись.
— Давай ты первый, — сказала Зайчиха.
Заяц смачно приложился к руке и, с звоким чмоком, оторвал липкие губы от королевской кожи.
— И второй раз за меня, — Зайчиха подтолкнула брата под затылок.
— Нет уж, достаточно! — Король брезгливо отёр липкую руку о хламиду, и уже, было занёс ногу, что бы ступить на грешную землю, недостойную носить величайшего, но пронзительный вой сирены и визг тормозов заставил его остановиться, и вовремя!
По узкой улочке между ларьками нёсся автомобиль Toyota Land Cruiser Prado золотого цвета, тараня толпу, которой некудо было подеться. Тела перекатывались через крышу машины и, падая одно на другое, оставались лежать бездыханными.
Автомобиль затормозил у самой лестницы и, напротив, ларька с апельсинами. На крыше авто стояли две мигалки, синяя и красная, а на кузове был изображён герб — раскинувшая перепончатые крылья чёрная летучая мышь — вампир с окровавленными клыками.
Обе передних дверцы разом открылись и из транспорта выскочила странная пара, обряженных самым дивным образом. На огромных толстых животах еле сходились золотые пуговицы серо — зелёных мундиров, с эполетами. Грудь в орденах, да не в простых, а с подсветкой. На каждом бедре по маузеру в деревянной кобуре из ореха. Толстые ножки были одеты в брюки галифе, заправленные в высокие сапоги из крокодильей кожи с серебряными подковами на каблуках.
На головах, не смотря на жару, водружены высокие медвежьи шапки времён наполеоновской гвардии, под ними, чёрные солнцезащитные очки, прикрывавщие всё лицо до самого рта, а лица, нужно сказать, были немаленькие. И что бы, уже, никто не сомневался, на толстых красных шеях висело по длиной массивной золотой цепи с бейджиком на котором цветными лампочками мигала надпись — «секретный сотрудник тайной полиции».
Оба агента осматривали учинённое ими побоище, некоторые из пострадавших были ещё живы и издавали слабые стоны.
— Что здесь произошло? — спросил один из сотрудников.
— По всей видимости массовое дтп, — ответил ему второй.
— А кто же это сделал? — снова осведомился первый.
— Я думаю пострадавшие попали под поезд, — предположил второй — или, даже, самолёт. Сейчас мы допросим свидетелей — они нам всё подтвердят. Так, где свидетели?
Но свидетелей не было. Торговый ряд мгновенно опутел, ларьки позахлопывали окошки, магазинчики позапирали двери, ни где ни звука, ни шороха.
— Если свидетелей нет, — подытожил секретный сотрудник — значит пострадавшие попали под теплоход по собственной халатности, должно быть в гребной винт затянуло, и те, которые выживут, будут привлечены к ответственности за злостное нарушение правил дорожного движение повлёкшее за собой порчу служебного транспорта кровью и кишками, — он стёр рукавом красное кровавое пятно на лобовом стекле.
Затем обое подошли к лотку с апельсинами и, перещупав с пару десятков оранжевых фруктов, выбрали один, показавшийся им самым спелым и, уже, пошли к машине, как из под прилавка им вслед тоненько пискнуло:
— Вы забыли оплатить! — это был продавец, лежавший накрыв руками голову, как при бомбардировке.
Гневу секретных сотрудников не было предела.
— Негодяй, как ты посмел! — они вытащили продавца на дорогу и принялись топтать каблуками с серебряными подковами — Ты что же не видишь, что мы из тайной полиции! Совсем ослеп!
— Вижу! Вижу! — пищал продавец.
— Ах, так ты видишь и всё — равно своё делаешь! — пуще прежнего обозлились тайные полицейские — Умышленно подрываешь порядок в стране! На какую разведку работаешь! Иноагент!
Из — под лохматых медвежьих шапок градом катился пот, пуговицы на мундирах поотскакивали, выпустив между пол грузные волосатые животы — сотрудники работали не жалея себя, но всё — же они были не железные и, поняв, что больше нет сил бороться с предателем родины, расчехлили маузеры и из двух рук каждый, открыли огонь на поражение.
Король наблюдал всё действо, стоя на лестнице и оставаясь незамеченным тайными полицейскими, зайцы прятались за королевскими ногами. На лице Его Величества изобразилось холодное равнодушие, ему часто доводилось наблюдать подобные сцены и произошедшую расправу над смутьяном он находил, довольно таки, пресной и, откровенно, слабой. Происходящее, вообще, мало трогало монарха, его, сейчас гораздо больше заботило другое — длинный путь пройденный до города и духота торговых рядов вызвали у Его Величества сильнейший приступ жажды.
Король углядел в руке у тайного полицейского пухлый сочный апельсин и, смело, сошёл с лестницы, несмотря на уговоры вцепившихся в подол хламиды зайцев, умолявших монарха не высовываться, но сил заячьих лапок не хватило, что бы остановить Короля, бывшего в исполнении желаемого безудержным, как стихия. Зайцам ничего не оставалось как отпустить августейшего, а сами они взбежали вверх по лестнице и, уже, с безопасного расстояния наблюдали за подвигами Его Величества.
Король, несколько не брезгуя ступать по трупам, решительно подступил к тайным полицейским, выхватил у одного из них апельсин и, не очищая, откусил большой кусок от цитрусового плода. Сок потёк по чёрной густой бороде, Король жадно чавкал, поглащая апельсин. Тайные полицейские пришли в совершенный ступор, их обомлевшие глазёнки, даже, забыли моргать под тёмными стёклами очков.
А Король тем временем доел апельсин, обтёр покрытые липким соком руки о бока и, хорошо размяв широкую ладонь, залепил одному из сотрудников звонкую пощёчину.
Именно этого и боявшаяся, Зайчиха зажала глаза ушами.
— Ты это видел? — ошарашенно спросил тайный полицейский у своего напарника, повернув к нему пылающую багрянцем щёку.
— Это немыслимо, — глухо пробормотал тот — такого не бывает…
— Не бывает говоришь? — усмехнулся Король и отвесил вторую пощёчину усомнившемуся.
— Ты кто такой?! — выпалили оба сотрудника, заподозрившие, что обычный бродяга не может позволить себе подобного обращения с тайной полицией и, возможно, это какой — то знатный господин с перепою.
И они не ошиблись.
— Я — Великий и могучий, повелитель вселенной и господин всего сущего, Король Многоземельный! — объявил себя августейший, высоко задрав нос — Падите ниц перед величайшим!
— Величество, неужели, правда ты?! — ахнули тайные полицейские.
У одного из них был золотая монета с выгравированным профилем Короля Многоземельного, он вынул её из кармана и сравнил оригинал с чеканкой. Сходство было, но на деньгах Короля изображали, как и в изваяниях, с неполной передачей неземной красоты государя, зауживали ему лицо и срезали подбородки, потому утверждать что — либо опираясь на столь некачественную работу было невозможно.
— Стоп! — тайный полицейский хлопнул себя по лбу — Нам же сегодня выдали плакаты для расклейки с рожей этого самодержца, они в машине ещё остались! — он полез в машину и, вытащив пачку плакатов, вернулся к напарнику.
И тут, уж, тайные полицейские с одого взгляда признали Его Величество, но, только, вместо того что бы припасть к стопам монарха, они закричали:
— Именем Беззакония, ты арестован! — и набросились на Короля.
— Прочь, псы шелудивые! — ревел Его Величество, но сотрудники ничего и слушать не желали, они заломили королевские руки за спину и заковали их в наручники.
— Клятвопреступники! — рычал, силясь вырваться Король — Вы кому присягу давали!
— Кому давали — у тех и забрали, — насмехались над монархом тайные полицейские.
— Не имеете права, холопы! — не унимался августейший — Это, только, мне — Королю, позволено от своего слова отказываться!
Тайные полицейские подтащили, упиравшегося монарха, к багажнику машины и, без церемоний, погрузили августейшее тело на дно багажника, совершенно не подготовленного для приёма такой знатной особы.
Король завалился в кучу рабочего инвентаря, столь необходимого в службе тайной полиции — моток верёвки с привязанным к одному из концов камнем, наполовину пустой мешок с цементом, штыковая лопата и лопата — грабарка, две бейсбольных биты, удавка из нейлоновой лески, кастет с шипами, пара чёрных лайковых перчаток, пять балаклав, противогаз со следами крови, да вобщем, всё самое необходимое в борьбе с вражеской подрывной деятельностью.
Не забыли тайные полицейские и зайцев, несмотря на их отчаянные крики:
— Нет, мы его не знаем! Мы не с ним! — зайцев за уши стащили с лестницы, в назидание ударив пару раз головами о ступени. Лапки у зайцев оказались слишком маленькими для наручников и находчивые тайные полицейские замкнули их одной парой наручников, надев по браслету на шею каждого, а после, забросили в багажное отделение к Королю.
Ни зайцы, ни Его Величество не могли видеть какой дорогой их везут, лишь по ударам о корпус автомобиля, они догадывались, что кого — то сбивают, и за весь путь таких ударов было немало, один раз, даже, удалось протаранить пассажирский автобус, это арестованные поняли из той цензурной части слов, что выкрикивали из окон тайные полицейские, прежде чем открыть стрельбу. Стреляли, тоже, предостаточно, иногда, просто в воздух. Вобщем поездка выдалась насыщенной.
О том, что наконец приехали, Король и зайцы поняли, когда открылся багажник и несколько десятков рук вытащили арестованных из автомобиля.
По всей видимости о прибытии особо важных арестантов в тайной полиции были оповещены заранее, ибо Короля и зайцев поджидал надёжный эскорт из нескольки сотен тайных полицейских и, даже, спецназа со шмайсерами. Хотя, скорее всего, им, просто, было нечем заняться.
Толпа служивого народа обступила арестованных, топча им ноги и давя их грузными пузами со всех сторон. Король задрал вверх голову, что бы сделать глоток свежего воздуха и увидел, что они находятся у подножия чёрной башни. Близко, тучи окружавшие вершину башни выглядели, ещё, более грозно, молнии так и сверкали, иногда попадая в кондиционеры закреплённые на каждом из окон сотен этажей, и, по всей видимости, служившие громоотводами. Внизу же кружили стаи летучих мышей, они носились с диким визгом, задевая головы тайных полицейских, а одна, даже, угодила Королю Многоземельному, прямо, в рот, когда он пытался глотнуть воздуха. Король не растерялся и откусил рукокрылому голову.
Арестованных протянули по лестнице из чёрного мрамора и затянули в холл здания, просторный, уставленный кадками с завявшими цветами, биллиардными столами, столами для покера и автоматами со сладкой ватой. Тут же Короля и зайцев втолкнули в кабину лифта, обитого изнутри алым шёлком и повезли на двухсотый этаж в кабинет начальника тайной полиции.
Когда арестованных втолкнули в кабинет, то, даже, видавший виды Король ахнул. Кабинет начальника занимал полностью весь этаж и в нём было всё чего душа не пожелает. Первым в глаза бросалось настоящее футбольное поле с аккуратно подстриженным газоном, начальник сам в футбол не играл, но любил вместе с друзьями скоротать часик другой за просмотром матчей, специально для которых привозились заграничные команды уровнем не ниже серии А. Был тут и теннисный корт, в него — то начальник любил поупражняться самолично, но достойных соперников, опять же, приходилось искать за рубежом, как правило среди призёров Большого шлема или финалистов Уимблдона. Имелся олимпийский бассейн для соревнований на большой воде, и, даже, сейчас в его водах весело плескались модели из журнала Hustler. Короче говоря, начальник тайной полиции был заядлым спортсменом, а как же после таких нагрузок да не расслабиться, восстановить истраченные силы? На этот случай, тоже, было всё предусмотрено — ванны джакузи, массажный стол, креосауна и, даже, соляная шахта, построенная итальянскими мастерами, из неё — то и вышел сам начальник, отдыхавший от трудов праведных, и на плоском лице его с приплюснутым носом и крошечным ртом, обросшим, модно подстриженной бородкой, читалось раздражение от того, что он был прерван на самом интересном месте.
Появившийся из неоткуда лакей поднёс начальнику розовый шёлковый халатик и тот, расставив руки, позволил одеть своё морщинистое тельце, похожее на лысого зверька с коротеньким хвостиком.
— Что это за голодранцы? — начальник тайной полиции сквозь полуприкрытые веки покосился на приведённых арестантов — Не могли с ними без меня разобраться, что ли? Задушили бы их шарфиком и вся недолга, прошло бы как самоубийство.
— Никак не могли! — отрапортовал тайный полицейский приложив указательный палец к виску — Дело требует вашего личного рассмотрения, — он подал начальнику плакат с фотоизображением Короля Многоземельного.
— Это меняет дело, — задумчиво произнёс начальник тайной полиции, полностью открыв веки, он пристально поглядел на Короля и повелел — следуйте за мной, — сам начальник уселся в гольф — кар и плавно покатил по кабинету.
Арестованных потащили следом. Зайцев несли за уши, а вот Короля пришлось поставить на ноги, так как, даже, десяток мордастых тайных полицейских не могли долго нести бесценное королевское тело, и теперь, августейший был вынужден идти рысью, регулярно подгоняемый в спину ударами электрошокеров.
Они пересекли мини — аллею из, растуших в кадках, фиговых пальм, с весело скачушими по ним озорными мартышками, подвергшими арестованных и их конвой мошному фекальному обстрелу, и достигли рабочего стола начальника.
Огромный стол красного дерева на толстых ногах — колодах, покрытый зелёным сукном был уставлен Недопитыми бутылками шампанского и хрустальными бокалами. Рядом со столом стоял чёрный рояль за которым восседал прокурор во фраке. Начальник тайной полиции подал ему сигнал рукой и прокурор мягко коснулся клавиш, заиграв лайт — версию знаменитой композиции «Мурка».
— Что ж, — начальник тайной полиции вальяжно развалился в кресле обтянутом мехом белого медведя — начнём, пожалуй, с обыска. Выверните этим оборванцам карманы!
— Не сметь, обыскивать короля! — Его Величество забился в руках тайных полицейских, пытаясь не дать им обшарить карманы.
— Это кто у нас тут такой недотрога? — нахмурился начальник тайной полиции — Хочешь в пыточную попасть, раньше времени?
— Меня в пыточную?! — Король расхохотался — По закону не имеешь права! Я знаю закон, ведь это я его придумал! Благородных и состоятельных господ пытать строго запрещается! Пыточные цеха предназначенны, исключительно, для черни!
— Ну а ты кто, по — твоему? — начальник дерзко усмехнулся в лицо Королю.
— Я — Король Многозмельный! — крикнул разозлённый монарх — Господин всех господ, повелитель сей земли и помазанник божий! Пади же на колени пре виде меня!
Тайные полицейские едко, по — гиеньи, захихикали.
— Что вы такое говорите? — притворно взволновано заговорил нчальник — Король? А мы, знаете ли, вас за холопа приняли, чуть, уж, вас пытать не начали, а вы — то, оказываетесь, — король!
— Да — это я! — Его Величество не понял салдафонского юмора и ждал, что сейчас все начнут целовать ему ноги, вымаливая пощады.
— А доказать как — то можете? — вкрадчиво спросил начальник тайной полиции и его тонкие губы расплылись в улыбке — Где ваш королевский кортеж из пятидесяти автомобилей? Или, может быть, вы прибыли к нам на собственном аирбасе?
Королю стало доходить, что над ним насмехаются и королевские щёки залило румянцем гнева.
— Или вы, как истинный диктатор — клептоман, прибли на боевом истребителе? — продлжал потешаться начальник — А где ваши самосвалы, гружённые долларами США? Уж не попали ли они в затор? А почему на вас нет шубы из шкурок детёнышей нерпы и шляпы из медвежонка панды? Где ваше сопровождение из уголовников, под видом охранного агенства? Они, уже, готовы штурмовать наше скромное учреждение?
Король не имея, что ответить, потупил взгляд.
— Ах, у вас ничего этого нет! — всплеснул пухленькими ручками начальник — Так выходит, голубчик, что ты есть самый обычный холоп, представитель низшего сословия, смерд и плебей! Так что дыба тебе светит, абсолютно, законно.
— Нет! Никогда! — вспенился Король, не в силах стерпеть таких оскорблений — Никогда я не был и не буду призренным хлопом, нищим наймитом! В моих жилах течёт благородная кровь! Кровь — богача и мота, не знающего ни скромности, ни ограничений!
— Где доказательства? — гнул своё начальник.
— Да у меня миллион доказательств! — не сдавался Его Величество — Чем угодно могу доказать, что не холоп! Если меня ударить — мне будет больно, если обругать — обидно, разве холоп способен такое чувствовать? Налейте мне дорогого шампанского и я выпью, подайте белужьей икры и, сами увидите, я её съем! А холоп бы не знал, что с этим делать. И откуда у меня желание отдыхать на Мальдивах и Сейшелах? Могут ли быть такие желания у гадкого хлопа? Конечно нет! У них одно желание — работать и обеспечивать мне и другим господам комфортное существование и больше ничего!
— Тебе бы в институте для благородных и состоятельныхлекции читать, — хмыкнул начальник тайной полиции — но это всё философия — пустые слова. А вещественных доказательств, по факту, у тебя никаких и если ты будешь здесь выламываться, как сдобный пряник, я тебя на полчасика в пыточную отправлю, только тебе эти полчасика покажутся, как полгода, ты меня понял?
Король, узнавший за последние дни много нового, чего и не представлял, сразу же покорно кивнул, уж очень он не хотел попадать в пыточную, хотя, сам, отправлять туда любил и часто.
У Его Величества стали изымать содержимое карманов, а один тайный полицейский, вооружившись пером и бумагой составлял список изъятого.
Первыми вытащили несколько пшеничных зёрен, которые запали в королевский карман во время приключений Короля на поле.
— Что это? — спросил начальник и ему поднесли зёрна поближе — Ага! Разорял господские поля! Сосчитайте количество зёрен, если окажется больше семи, то ему не сдобровать!
Тут у Короля вынули коробок спичек.
— Так ты ещё и поджигатель?! Пироман? — воскликнул начальник — Признавайся — хотел поджёги устраивать?
— Конечно хотел! — гордо сознался Король — И устроил бы, но, мерзавцы, помешали.
— А знаешь ли, что тебе за это полагается? — спросил, перегнувшись через стол начальник.
— Знаю, — уверенно ответил Король — звание героя и именной биографический фильм.
— Действительно знаешь законы, — начальник было опустился в кресло, но тут из королевского кармана извлекли толстую пачку банкнот.
Начальник быстро схватил деньги и спрятал их в верхний ящик стола.
— Не записывай этого, болван! — одёрнул он тайного полицейского ведшего опись изъятого и собиравшегося занести в список и обнаруженные у арестованного денежные средства.
У зайцев при обыске не было найдено ничего важного и начальник тайной полиции снял трубку служебного телефона. Когда из трубки ответили, начальник весь преобразился, мгновенно у него ни стало ни надменности, ни барского высокомерия, он привратился в мягкого, обходительного, скорее не человека, а миленького котёнка.
— Да — да, разлюбезнейший Амтих Амтихович, — заливался соловьём начальник — он у меня. Да, абсолютно, точно — это он. Да, он предоставил неопровержимые доказательства, нет никаких сомнений — это наш потерянный государь. Хи — хи! Чего изволите с ним произвести? Я бы его в пожизненное батрачество определил, это будет похуже смертной казни. А вы что предлагаете? Ага, вот так! Ну что же, всё исполню в лучшем виде не извольте беспокоиться, вы же знаете у нас богатый опыт. Не, беспокойтесь, не засветимся, мы не в Англии, никто ничего не узнает. Хи — хи! Всего доброго, искренне ваш! — начальник положил трубку и его лицу вернулось прежнее выражение и голос обрёл былую хамовитость — Расковать арестованных! — приказал он.
Тут же с Короля и Зайцев сняли наручники и, даже, любезно подали три курульных кресла времён директории, на которых бывшие арестанты, с удовольствием разместились, предвкушая неожиданное улучшение ситуации.
— Ваше Величество, — обратился к Королю начальник тайной полиции — к счастью для всех, мы убедились в подлинности вашей личности, что есть, лично для меня, огромным счастьем. Мы вас объявили в розыск, но не просто так, а с целью просить вашего восстановления на престоле.
Король поглядел на Зайчиху с выражением — «А я тебе говорил!»
— Народ жаждет, алчет, покорности своему исконному государю, — тараторил начальник — прямо сейчас, если вы не откажите, мы специальным рейсом доставим вас в столицу, где все феодалы страны, вновь, присягнут вам на верность!
— Разрешаю, — благосклонно произнёс Его Величество.
— Ваши спутники отправятся с вами? — справился начальник у Короля.
— Нет, — ответил монарх — они мне более без надобности.
— Очень хорошо, — начальник потирал ручки — а теперь, по случаю такого праздника, разрешите поднести вам бокал шампанского, — и не дожидаясь ответа он, с хлопком, откупорил бутылку.
Игристый напиток был разлит по трём высоким бокалам, но начальник не спешил, подносить их гостям. Он, надев медецинские перчатки, порылся в нижнем ящике стола, извлёк из него большую стеклянную банку, заполненную порошком сероватого оттенка и столовую ложку. Скрутив с банки крышку, начальник набрал полную, с горкой, ложку порошка и насыпав его в бокал, тщательно размешал.
— Это, что бы было вкусней, — улыбнулся он Королю и положил, ещё, по ложке в каждый бокал и, собственноручно, роздал гостям.
Королю банка почему — то сразу не понравилась. На ней была наклеена этикетка с надписью большими буквами, но Его Величество, никогда не тратил времени на изучение грамоты и потому надпись была для него загадкой, спрашивать у зайцев было бесполезно, так как обое были близоруки, а очки у Зайчихи были с треснутым стеклом. Но, помимо надписи, на этикетке были изображенны череп и две перекрещенных кости — это и насторожило Короля. Должно быть порошок был сделан из толчённых костей. А кто знает проходили ли они санитарную обработку? И если проходили, то какого качества? Потому, приняв бокал, монарх не спешил его пригубить, и поглядел на зайцев, тоже получивших шампанское.
Для Зайчихи, само добавление вкусовых добавок было достаточным аргументом, что бы воздержатся, а вот Заяц, в виду того, что имел страсть к алкогольным напиткам, оказался не так брезглив и сразу уткнулся носом в бокал, но выпить не успел, так как сестра зарядила ему крепкую затрещину.
— Чего!? — возмутился Заяц, потирая ушибленный затылок.
— Не трогай его, — остановил Король Зайчиху — пускай выпьет, — и стал внимательно глядеть на Зайца.
Тут, уж, и косой заподозрил неладное.
— Только после Вашего Величества, — со всей скромностью предложил он.
— Пей, я тебе приказываю! — гаркнул на Зайца Король.
— Простите, я — непьющий, — соврал в ответ Заяц.
— Хватит! — оборвал их выкрик начальника тайной полиции — Не хотите не пейте, — успокоившись добавил он — но, хоть, пирожных откушайте, — на столе стояла фарфоровая тарелочка с десятком брауни из тёмного шоколада, начальник вынул из кармана халатика маленький шприц с тоненькой иглой и проткнув верхнее пирожное, начинил его содержимым шприца, потом взял тарелочку и, с поклоном поднёс Королю.
Его Величество занес ладонь над пирожными, немного покружил и, было, схватил толстый брауни из нижнего слоя, но начальник ловко перехватил королевскую руку за запястье и положил на верхнее пирожное, которое он, только что, начинил секретным снадобьем.
— Не хочу, — буркнул Король, который начинал чувствовать и здесь какой — то подвох.
— Дайте мне! — вскочил со своего стула Заяц и потянулся за брауни, но сестринский подзатыльник вернул ему разум, и он, бормоча под нос, мол, не выпить, не закусить не дают, — вернулся на место.
Король продолжал хмуро смотреть на протянутое ему угощенье и расплывшегося в улыбке подобострастия начальника, как, вдруг, в голову ему пришла блестящая идея, он резко выдернул, упорно настраеваемую начальником в нужном направлении, руку и, наотмашь, хлестанул того по щеке.
Начальник тайной полиции побагровел от злости и ударил тарелочкой об пол, хрупкий фарфор разлетелся на тысячу осколков, разбитые брауни расползлись тёмно — коричневыми пятнами. Только сейчас, посмотрев на зря погибшие пирожные, Король и зайцы разглядели, что пол под их ногами был, из совершенно прозрачного толстого стекла, под которым в огромном, заполненным голубоватой водой бассейне, плавала стая белых акул, их спинные плавники то и дело выныривали из под ног Короля, этот элемент интерьера был перенят начальником тайной полиции у министра доходов и сборов.
— Вы что думаете — перехитрили тайную полицию!? — заорал в бешенстве начальник — Думаете мы тут зря свой хлеб едим!? У нас есть все наработки, разработки, находки! За нами многолетний опыт тайной службы, видимой всеми! Именно мы изобрели абсолютный метод, работающий всегда и везде, это — венец наших способностей, квинтэссенция тайного мастерства и ответ на все проблемы, разрешение любых оперативных задач, — начальник прижался своим приплюснутым носом к горбатому мясистому носу Короля и злобно прошипел — и ты, сейчас, испробуешь его на себе! — он отскочил к столу и трижды нажал на незаметную кнопочку вмонтированную сбоку стола.
Завыла сирена, замигали красные огни, в центре кабинета открылась круглая крышка люка, и, покрытый клубами, визжа и сыпля снопы искр, из него поднялся титановый лифт, его дверцы с лязгом распахнулись и выпустили шесть фигур в жёлтых костюмах изолирующей химзащиты и свинцовых жилетах.
— Теперь ты не выкрутишься! — ликовал начальник тайной полиции, от радости он пританцовывал перед Королём, невольно демонстрируя августейшему все свои прелести, выскакивавшие из — под короткого халатика.
Но заплясал не один начальник, шесть фигур в химзащите, тоже, начали выдавать грациозные па, к ним присоеденились и сотрудники тайной полици, тряся медвежьими шапками. Все они пустились хороводом вокруг Короля и зайцев, подкидывая ноги выше головы, не хуже чем в каком — нибудь кабаре, Заяц, даже, принялся аплодировать в такт, изо рта, обильней ообычного, потекли слюни и он стал радостно приговаривать:
— А где девочки? Когда будут девочки?
Но танцами дело не ограничилось — это было, только, начало.
Начальник, высоким фальцетом, затянул песню, а остальные подхватили её хором басов, это был гимн тайной полиции:
На страже Родины стоим,
Не пьём, не спим и не едим!
На мерседесах и в версаче,
Ведь нам никак нельзя иначе!
Покой отчизны бережём,
Мы год за годом, день за днём!
Проникнем мы во вражий дом,
И угостим его ведром!
Да не простым и не пустым,
А полным ядищем густым!
Начальник тайной полиции запрыгнул на стол, залихватски топнул ногой и по этой его команде сотрудники дружно затянули припев:
Эй, не ссы! Эй не ссы!
Яду всыпь ему в трусы!
Нас прикроют, не сдадут,
Травим мы и там и тут!
И, нужно признать, их слова не раходились с делом — в руках у химзащитников замелькало пластиковое ведро до краёв наполненное серым порошком, они перекидывали ведро друг другу, просыпая поршок на стеклянный пол, в котором он с шипением и дымом проедал дырки.
Тайные полицейские, внезапно, всем скопом навалились на Короля, схватив его за ноги и за руки, подняли с кресла и понесли к столу.
— Сюда его драгоценного! — начальник радостно подскакивал.
Августейшего разложили на поверхности стола, как на андреевском кресте и, уже, занесли над ним ведро с отравой.
— В гульфик, главное, сыпьте побольше, не промахнитесь, а не то всё пойдёт насмарку, — напутствовал начальник своих подчинённых.
Тайные полицейские задрали подол королевской хламиды до самого пупа и в ужасе ахнули. На короле не было исподнего!
— Батюшки! — простонал начальник — Он без трусов! Как жить!
Все тайные полицейские в отчаяньи отпрянули от Короля и, сбившись в кучу, дрожали как листочки на ветру.
Что — то звякнуло — это агент в химзащитном костюме, нечаянно, опрокинул ведро с ядом. Отрава высыпалась на пол, прожигая стеклянный пол, как весеннее солнце залежалый снег. Со скрипом и хрипом по полу побежали трещины и, вся агентура, с плеском, провалилась в подпольный бассейн. Акулы набросились на бултыхавшихся, как в ополонке, сотрудников. Вода закипела, окрасившись тёмно — красными тонами.
Король слез со стола, поправил подол хламиды и, поглядев на зайцев, имевших крайне угнетённый вид, сказал:
— Глупцы, со мной вам нечего бояться, ибо я — Король! — утешив таким образом косых, он открыл верхний ящик стола, вытянул конфискованую у него пачку денег и вернул обратно в карман.
Порывшись, ещё, в стопках документов, в поисках чего — нибудь полезного, Его Величество нашёл ключи от личного автомобиля начальника тайной полиции, позвенев ими в воздухе, монарх швырнул их Зайцу со словами:
— Назначаю тебя персональным извозчиком Короля!