Виктория резко открыла глаза, рывком откинула одеяло и села на кровати. Сердце скакало в груди бешеной белкой, тело сотрясала нервная дрожь. Частое дыхание рвалось пульсирующими толчками, обжигая горло и иссушая губы: «Приснится же такое!!!»
… Теросы окружали со всех сторон. Отбиваясь из последних сил, она искала глазами хоть какого-нибудь убежища, хоть какой-нибудь опоры. Но ничего, кроме стены полуразрушенного здания, поблизости не было. Отступать больше было некуда. Она прижалась спиной к нагретым солнцем, выщербленным кирпичам и зажмурилась, закрыв голову руками… Сейчас… Вот сейчас…
Вой и рычание стократно усилились, волна ярости буквально впечатала её в стену. Но ни один зуб, ни один коготь не прикоснулся к ней. Послышались звуки ударов и треск разрядов молний. Она осторожно приоткрыла глаза, и в следующее мгновение распахнула их, поражённая увиденным. Озверевшие теросы, забыв про беззащитную жертву, атаковали кого-то, находящегося в самой их гуще. Они пускали в ход всё, чем обладали — стальные когти, гигантские клыки, шипастые хвосты, могучие клешни и рога — но тот, кто вызвал всю их «огневую мощь» на себя был словно неуязвим.
Твари вылетали из эпицентра побоища искромсанные, обугленные, агонизирующие, сражённые наповал. Кровь хлестала фонтанами, и тёмные ручейки уже подбирались к её ногам. Но оставшиеся в живых чудовища с диким рёвом бросались на смельчака, посмевшего лишить их добычи. Кто же её загадочный спаситель? Кто этот рыцарь без страха и упрёка?
Вдруг над этой оголтелой сворой, над клубами пыли и дыма взметнулся сияющий молот. И рухнул на голову огромного медведя, ощерившего невообразимых размеров пасть. Косматый гигант рухнул, как подкошенный. Взмах молота взбаламутил дымовую завесу и скрылся в ней.
Молот! Это же оружие Васи! Он пришёл, чтобы спасти её! Она сжала молитвенно руки. Может ли она помочь ему, необычайному, таинственному юноше, Избранному, пареньку из рабочего квартала?
Налетевший порыв ветра рассеял пелену. И в гуще сражения, с Васиным молотом в руках, она увидела ящерообразное чудовище, покрытое бронированной чешуёй, с жуткими когтями на безобразных пальцах, размахивающее покрытым шипами хвостом и скалящее перекошенный безразмерный рот, полный ужасающих акульих зубов. Ей стало так страшно, как не было ещё никогда! Силы и сознание покинули её. Она провалилась в темноту…
И проснулась. Отдышавшись, снова легла, натянув одеяло до самых глаз. Лежала, глядя в потолок, повторяя про себя: «Это сон! Это просто сон!» Пыталась списать всё на переутомление, волнение и стресс, в котором пребывали последнее время все жители Города: «Это просто ночной кошмар!» Вспоминала последнюю встречу с Василием, стараясь в деталях воспроизвести всё, что он поведал о своём Даре. Вспоминала рассказ Анны о том, как он ушёл в Лакуну, как вспыхнуло и закипело у неё в груди, как вырвалось наружу потоком слёз, как летело в подругу всё, что в этот момент оказалось у неё, Вики, под рукой. А Анна и не думала защищаться… и даже её канис, понимая ситуацию, только жался к ногам хозяйки, точно испуганный щенок… Вспоминала, вспоминала, прокручивала в голове… Уснула в слезах, твёрдо решив никому не рассказывать о своём видении. Это ведь только сон. Приснится же такое!
………………………………………………………………………
Шкряб! Шкряб! Шкряб!
Ну, кому там неймётся?
Я открыл глаза и сладко потянулся, поскрипывая чешуей и костяными пластинами о стенки оккупированной норы. За этот час я отлично выспался и был полон сил. Рывком поднявшись, я уселся (встать не получилось по причине низких сводов), вытянув ноги, и с удовольствием пошевелил всеми когтями и хвостом — кажется, он был особенно рад моему пробуждению. Сильнее радовался, пожалуй, только Дружок, смотревший на меня преданными глазами. Я потрепал питомца-метаморфа по косматому загривку, одновременно разглядывая свои апартаменты: тесновата лачужка, но на первое время сойдёт. Хомякам, конечно, было раздолье, особенно если здесь обретался только головной отряд. Но я не хомяк. Я значительно круче! Скажем, что пещерка мне «как раз», как толстушке — хула-хуп. Низкий потолок не позволяет встать во весь рост, да и от стены до стены я почти могу дотянуться раскинутыми в стороны руками — зато никакая крупная тварь сюда не залезет. А если залезет — сама дура! Ей здесь будет не развернуться, а у меня ещё и тактическое преимущество в виде уже имеющегося опыта боя в крайне стеснённых обстоятельствах и лучшего знания местности.
От этой пещеры во все стороны тянулись ходы: одни — совсем узкие — туда разве что руку можно просунуть; другие — покрупней, через них можно протиснуться, если специально ужиматься, по третьим, так и вовсе можно спокойно проползти в моей текущей форме. По-пластунски, конечно, но можно.
Верхний вход меня беспокоил сильней всего. Хоть его «дверь» и располагалась в неприметном углу, а сам он был достаточно узким — я чуть чешую с себя не соскоблил, когда лез, хоть и юркнул в нору весьма проворно. И Дружку тогда пришлось хорошо постараться, чтобы просочиться. Но всё-таки он вел напрямую к поверхности, и не забаррикадировал я его только потому, что он выступал единственным источником света. Кстати, о свете. Почему темно? Ночь, что ли?
Шкряб! Шкряб! Шкряб!
«Нет, не ночь. К тебе — гость», — сообщил Алукард, и я сосредоточил своё внимание на дырке в потолке.
В следующий момент из неё показалась щетинистая морда с пятачком и клыками. Далее появилась пара коротких ножек с копытами. Ножки бессмысленно болтались в воздухе, время от времени задевая камни. Когда трепыхания бедняги становились максимально отчаянными, на голову мне начинали сыпаться мелкие камешки и пыль. Зверь пыхтел и явно чертыхался. И было не понятно, чего он сейчас хочет больше — забраться внутрь или выбраться наружу. Хотя нет, взгляд кабанчика наконец сфокусировался на мне, и в глубине глаз тут же зажглись алчность и безумие.
При этом брыкаться он продолжил с утроенной силой. Вот только пока безрезультатно…
— Что нам делать с этим чучелом? — я с лёгким гастрономическим интересом рассматривал незадачливого вторженца. Кабанчик был уровня двенадцатого, и опасности сам по себе никакой не представлял.
— Да ничего не будем делать! Выруби его просто и пусть торчит!
— А свет?
— А что «свет»? — фыркнул фамильяр, — Не тупи. Ты же сейчас видишь? Вот! А «заглушка» уже стоит, и твои глаза давно адаптировались к кромешной тьме. И грех отказываться от такой сигнализации.
Я в недоумении скосил глаза на фамильяра.
— Ну, так если свинку начнут грызть за попку, она всяко очнется и завизжит, — пожал плечами кровожадный колобок.
Логика в словах Алукарда была. Собственно, я и сам организовал бы что-то подобное. Просто надеялся, что следующая тренировка техники сокрытия ментала пройдёт в менее экстремальной обстановке.
Впрочем, тренироваться в условиях, приближенных к естественным, даже лучше — продуктивнее. Сомневаюсь, что в реалиях боя, засады или отступления кому-то придёт в голову позаботиться о моём комфорте, включая меня самого.
Я поёрзал на меховой постилке, устраиваясь поудобней (хотя какое «удобнее»? У меня же сейчас бронированный зад), краем глаза заметил, что пленные хомяки лежат в дальнем углу тихонько, как мышки, и успокоился в позе Демона Сидящего. Мой партнёр, понимая, что информация, исходящая от видимого объекта, усваивается лучше, проявился максимально чётко. И теперь в воздухе перед моим носом туда-сюда плавал одноглазый колобок, шевеля свободно свисающими щупальцами. Пару из них он время от времени закладывал за… ну, будем считать, за спину — и становился похожим на зануду лектора.
— Значит, так, — вещал он. — Механик сокрытия ментала великое множество. Все я не знаю. Но все тебе и не нужны. Выбор конкретной техники зависит от ситуации и индивида. С двумя ты уже познакомился на практике. Помнишь? Когда швырнул страуса, и часть теросов резко переключилась на него? Это произошло вовсе не потому, что они получили более доступную добычу. При броске ты неосознанно, хоть и с моей помощью, напитал тушку мёртвой птицы своей ментальной энергией. Что и дезориентировало нападающих.
Алукард создал в воздухе перед собой незамысловатую схему:
— Хочу заметить, что для использования этой техники тактильный контакт с предметом не обязателен. Перенести ману на другой объект можно и на расстоянии. Конечно, при определённом навыке и сноровке. Для осознанного применения этой техники нужно сконцентрировать на объекте строго направленный поток ментальной энергии. Другой вариант: можно представить и сконцентрировать энергию в своеобразный ком, этакий файербол, и запускать его в объект. Хотя при непосредственном контакте технику переноса использовать значительно легче. Его можно ударить, пнуть, укусить, оцарапать. Даже плюнуть на него. Главное — с чувством. Хотя понимание процесса тоже не помешает. И готово дело! Часть твоей ментальной энергии перенесена на объект. Вообще, этот прием на самом деле является основой для различных ментальных заклинаний, но в нашем конкретном случае его можно использовать для создания отвлекающих внимание «обманок» и временного уменьшения твоей «яркости».
— Хрюк! Хрюк-хрюк! Шкряб! Шкряб! — возня над головой активизировалась. На что я аккуратно взмахнул хвостом, вновь отправляя нашего «привратника» в царство Морфея.
— Полностью убрать твоё ментальное свечение для теросов эта техника не сможет, но запутать противника или сбить со следа вполне реально, — продолжал Алукард. — А это, как ты понимаешь, тоже очень важно. С теорией — всё. Давай пробовать. Что выбираешь: поток или файербол?
— Думаю, лучше второе, — решил я и прикрыл глаза. Сосредоточился на своём ментальном потоке. Благо, Малая Веда Развития Разума хоть почти мной не использовалась, но была освоена. А значит, чувствовать свою ментальную энергию я умел.
Мысленно я начал сматывать этакий клубок. Наверное, можно было просто хапнуть «кусок» нужного размера и скомкать его, как снежок. Поосторожничал. Или просто хорошая мысля приходит опосля. Так или иначе, у меня получился «файербол» размером с крупный апельсин. Открыв глаза, я огляделся. Визуально сгусток ментальной энергии было не обнаружить, но я его «ощущал», а разум услужливо рисовал в руке полупрозрачный шар.
Покачивая на ладони получившийся сгусток, задумался. Куда бы запулить?
Алукард на всякий случай поднялся повыше. Я выбрал камень у противоположной стены и кинул в него ком. «Прозрачный шар» шмякнулся на объект, и энергия потекла по нему, как содержимое кокнутого золотого яйца.
В момент, когда снаряд вылетел из рук, я ощутил резкую усталость. Не физическую или энергетическую, а словно… Целый час читал научную статью не по профилю, да ещё и написанную корявым языком, переполненным спец. терминами.
— И как проверить, насколько хорошо сработало?
— А ты хомяка разбуди! Я пока прикрою твоё «сияние».
Через секунду приведенный в чувство грызун ошалело огляделся, уставившись на меня, но потом вперил голодный взгляд в экспериментальный камень и яростно пополз в его направлении. Связанный, с кляпом во рту. Стало быть, результат налицо.
— Видишь! — оценил Алукард, — Всё работает. Вырубай «тестировщика», и продолжим.
Шкряб-шкряб-шкряб-шкряб!!! — снова завозился наш незадачливый визитер.
— Давай, попробуй теперь потоком. Если что — подстрахую.
Я глубоко вдохнул, снова зажмурился, на медленном выдохе зачерпнул поток светящейся энергии и перенаправил его в руку. Приоткрыв глаза, не теряя концентрации, направил указующий перст на застрявшего кабанчика. Поток легко промчался по руке, вызвав ощущение приятных мурашек (несмотря на то, что я в чешуе), защекотал ладонь и, кольнув вытянутый палец, устремился ввысь. Ну, что твой бластер!
Лететь лучу, правда, было недалеко — даже из положения «сидя» «стрелял» я практически в упор. Направленный поток угодил прямо в раскрытую для очередного хрюка клыкастую пасть.
— Гаси! — крикнул Алукард, заставив меня резко выдохнуть и прервать контакт. Луч оборвался. Его остаток проворно нырнул во чрево визгучего тероса. Я опустил отяжелевшую руку.
— Как накатило-то! — выдохнул я, помотав загудевшей головой.
— Уи-и-и-и-и-и-и-и!!! УИ-И-И-И-И-И-И!!!!!! — перебил мои рефлексии истошный визг. И если сразу после насыщения ментальной энергией свинтус резко заткнулся, то сейчас начал трепыхаться с утроенной силой. Настолько, что каменистая осыпь хлынула на пол потоком, заставив нас с Дружком переместиться к противоположной стене пещерки.
— ХРЮИ-И-И-И!!! ХРЮИ-И-И-И-И!!!!!!! — выл застрявший и дёргался, что было сил. Это уже не было похоже на попытку освобождения. Дело было явно в другом.
— Поздравляю, — сообщил Алукард. — Перенос получился чрезвычайно качественный. Твою энергию почуяли, и сейчас этого бедолагу будут жрать. Наверное, даже уже жрут.
— Может, просто мимокрокодил? — спросил я.
— Не, — мотнул головой глазастый колобок, — я мониторил — ещё недавно никого рядом не было. Прискакало издалека, но очень быстро. Пока, правда, мелюзга. Ранг второй, не выше. Но кабану от этого не легче.
Словно в подтверждение его слов, хрюндель всхрапнул, дёрнулся и обмяк. К струям песка присоединились вязкие струйки крови, хлынувшие из его разинутой пасти… В наступившей тишине, прерываемой только тихим шорохом осыпающегося мелко-каменистого потока, было отчётливо слышно доносившееся снаружи чавканье и урчанье.
— Похоже, пора переезжать, — заерзал я.
— Наоборот! Сейчас лучшее время отточить вторую, уже известную тебе технику — «чистый разум». Освоим её, как это у вас говорилось? «По бразильской системе!»
— Ну, ты хоть поможешь? — спросил я.
— Только вначале. А дальше сам! — безапелляционно постановил Алукард и скрестил щупальца.
Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул и задержал дыхание. Не придумав ничего лучше, представил себе огромный глаз с бездонным чёрным зрачком, и провалился в него. Кувыркаясь, полетел во мрак и замер в нём, как муха в янтаре. Голова была пустой и лёгкой, как воздушный шарик.
Я медленно открыл глаза и равнодушно огляделся. Хомячьи шкурки на полу были сбиты и основательно засыпаны пылью. В углу, строго над верхним входом, образовалась нехилая кучка песка и камешков, залитых кровью убиенного визитёра. Мёртвая голова кабана, застрявшего в дыре, отчаянно задёргалась, затряслись безжизненные ножки и свисающий из открытой пасти язык. Кто-то тянул остатки добычи наружу. Вскоре его старания увенчались успехом, и в наше убежище проник тусклый свет.
Чавканье, сопровождающееся похрустыванием костей, возобновилось. Когда трапеза была, видимо, закончена, я услышал фырканье и покряхтывание, и в дырку, снова осыпая песок и камешки, просунулась узкая безобразная башка на тонкой подвижной шее. Она бегло осмотрела пещеру, скользнув при этом по мне пристальным взглядом красноватых глазёнок. Но серьёзного интереса я не вызвал. Дружок заинтриговал больше, но тот вовремя спрятался за мою спину и успешно прикинулся ветошью. Связанные полуобморочные хомяки не были удостоены внимания.
Зато камень, на котором я опробовал первую ментальную передачу, вызвал бурю эмоций и энтузиазма. Голова метнулась к нему и клацнула зубами в считанных сантиметрах — не хватило длины шеи. Монстр завозился, протискиваясь дальше. Снова посыпались земля и камни — торс животного оказался гораздо габаритнее лаза в потолке. Но вот жадные челюсти, наконец, впились в вожделенный булыжник и… Я уж было подумал, что «и всё», так как в погоне за каменюкой терос явно застрял.
Я с подозрением посмотрел на вновь забаррикадированный проход на поверхность и решил здесь больше не задерживаться. Поищем-ка мы более спокойное местечко. Благо, система ходов у хомяков-переростков крайне обширна, и в ней, скорее всего, найдется ещё парочка «залов», в которых я смогу разместиться.
— А вот теперь идею с переселением полностью поддерживаю, — кивнул Алукард. — Только пошли сначала Дружка разведать обстановку, чтобы не пришлось полдня ползать по местному лабиринту…
В следующий миг метаморф уже стремглав ринулся в один из ходов. Через пять минут вернулся и юркнул в следующий, а потом — в следующий. И только через полчаса, когда я уже успел «поздороваться» с парочкой любознательных визитеров, наконец, появился, довольно чавкающий (явно подкрепился кем-то, пока уточнял дорогу), с нужной информацией — подходящее место найдено.
Не затягивая, мы направились по указанному маршруту. «Гордый первопроходец» с уцелевшими пленными в зубах — впереди. Я же шел замыкающим, при этом активно орудуя хвостом словно перфоратором — было решено обвалить за собой часть свода, чтобы затруднить следующим лазутчикам наше обнаружение.