Перевод: Kuromiya Ren
ПРОЛОГ
Генерал Торо проснулся холодным свежим утром, третьим по счету. Несмотря на количество лет в его жизни, или, может, из-за них, Торо был очарован погодой. В Трех Королевствах чем дальше на юг уходил путешественник, тем теплее становилась погода. Но Торо находился почти дальше всех на юге в Трех Королевствах, и хотя осень только началась, он проснулся и уже увидел иней, покрывающий землю по утрам. Как будто погода сломалось. Будто мир сломался.
Торо поднял меч и привязал его к поясу. Он немного вытащил лезвие, чтобы убедиться, что оно все еще плавно выходило из ножен. Ему было не о чем волноваться. Торо был человеком, который заботился о деталях, и его клинок, семейная реликвия, возраст которой насчитывал сотни лет, все еще сиял, как будто он только что вышел из кузницы. Его присутствие утешало его. Мир вокруг него мог рушиться, но меч останется твердым и непоколебимым в мире хаоса.
Торо был благодарен даже за то, что проснулся. Каждое утро их становилось все меньше. Они приходили каждую ночь. Сколько бы факелов ни было зажжено, они все равно находили тени. Они наносили удары наугад, и становилось обычным явлением просыпаться и обнаруживать своего соседа по койке с разрезом на горле или колом в сердце. Торо потерял десятки людей, но страх был еще большей угрозой.
Он глубоко вдохнул, успокаиваясь перед предстоящим днем. Затем вышел из своей палатки, скрывая шок от того, насколько холодно на улице. Вокруг него мужчины двигались с отработанной дисциплиной, целеустремленно, несмотря на страх. Торо на мгновение огляделся, чтобы узнать и запомнить лица в толпе. Когда он вернется в Великий Цикл — он боялся, что этот день скоро настанет — он уйдет, зная, что гордится людьми, с которыми служил. Первая армия была лучшей в Южном Королевстве, и ему поручили быть их генералом.
Торо начал утреннюю разминку. Он пошел в место в лагере, предназначенное для тренировок, открытое пространство, через которое посланники и солдаты не ходили. Он был рад видеть, что пространство было заполнено тренирующимися мужчинами. Хотя местность была переполнена, все солдаты уступили ему место. Он привлек несколько взглядов, но его люди уже знали его распорядок.
Торо вытащил свой клинок. Он не тренировался с деревянными мечами много лет. Только сталь имела значение. Он сделал несколько взмахов, разогревая свое тело и мысленно проверяя свою форму. Сколько он себя помнил, он стремился к идеальным взмахам, свисту воздуха при ударе. По мере того, как его тело, закаленное от многих лет интенсивного использования, начало расслабляться, его движения и атаки становились более сложными. Его тело помнило каждый взмах, каждый шаг. Мир вокруг него сузился так, что остались только он и его меч, и затем даже это различие стало бессмысленным.
Когда он закончил, с его тела капал пот, но он даже не заметил. Зрение и звуки медленно вернулись, и Торо снова был среди своих людей. Как иногда случалось, некоторые остановились, чтобы посмотреть. Торо все еще считал себя одним из лучших мечей Южного Королевства. У него не было скорости или силы молодых людей, но его опыт торжествовал над их физическими способностями. Его люди могли наблюдать и учиться.
Завершив тренировку, Торо занялся повседневными делами, управлением армией. Его первая задача была стенами. Первая армия находилась в форте Азумы, построенном лордом Акирой на южном краю Трех Сестер. Торо шел с прямой спиной и высоко поднятой головой. В эти тяжелые времена его людям нужно было видеть уверенного генерала.
Его встретило то же зрелище, которое мучило его последние несколько дней. Там, на азарианских равнинах, за пределами досягаемости его сильнейшего лучника, было море людей. Азарианцы пришли с силой, о которой никто в Трех Королевствах и мечтать не мог. Их было несколько десятков тысяч, больше, чем можно было бы сосчитать. Мужчины, женщины и дети. Клинок ночи, Морико, была права: Азария привела весь народ, чтобы вести войну с Тремя Королевствами.
Если бы это были только кланы, с которыми Торо и его люди привыкли сражаться, все было бы иначе. Форт Азума занимал весь перевал, и за лето без конфликтов его стены были укреплены и стали выше. Хотя солдат Торо было в десять раз меньше, они могли устоять. Но охотники все изменили. Это охотники приходили ночью, невидимые, убивали его людей, будто это была игра среди детей, смертельная игра в прятки.
Торо не отвечал охотникам. Он удвоил и утроил патрули и зажег факелы по всему лагерю, пока не стал беспокоиться, что огонь кончится раньше, чем еда. Его люди по-прежнему не спали по ночам, опасаясь, что их жизни могут отнять без боя. Охотники сломают его людей задолго до того, как это сделает армия за стенами.
Торо разочарованно смотрел на армию, думая, что если он просто будет смотреть на них достаточно долго, решение придет в голову. Но так не получилось.
На его глазах юноша с луком в руке побежал из лагеря в сторону форта. Крики воинов позади него доходили до ушей Торо. Он покачал головой. Они играли в эту игру каждое утро. Юноша бросился к форту, совсем один на равнинах, повидавших столько смертей. Торо услышал ворчание лучников, защищавших стену, но их дисциплина сохранилась. Он приказал им не стрелять по этим отдельным насмешкам, если они не могли попасть. Не было необходимости тратить стрелы.
Юноша подошел ближе, чем кто-либо из предыдущих.
«Они становятся смелее», — подумал Торо. Были ли они беспокойны? Юноша, как всегда, целился в Торо. Его форма отличалась от остальных, и если они не знали, что он генерал, они знали, что он важен. Стрела летела одинокой темной полосой на фоне безоблачного и равнодушного голубого неба.
Торо смотрел на стрелу, пораженный силой лукой азарианцев и лучников. Юноша был на краю радиуса стрел его лучников, и никто из них не был уверен, что попадет. Стрела упала, и Торо невольно отпрянул, стрела застучала об каменную стену форта ниже него. Парень промазал на два шага. Торо покачал головой, но все равно махнул. Он мог помучить их немного. Они скоро придут.
* * *
Торо сидел в своей палатке, просматривая письма и отчеты за день. Когда он был моложе, он думал, что роль генерала — произносить вдохновляющие речи и вести людей в бой. Он никогда не предполагал, что его злейшим врагом будет ежедневная бумажная работа. Процесс не доставил ему радости, но именно внимание к деталям помогало кормить армию, снабжать ее и готовить к борьбе с врагом, который угрожал Южному Королевству.
Торо пролистал натренированными руками бумаги, запоминая информацию о запасах, отчеты разведки по окрестностям, а также численность войск и их распределение. Он сделал паузу, чтобы рассмотреть отчеты о моральном состоянии своих командиров. Новость не удивляла. Мужчины были близки к тому, чтобы сломаться, но Торо не знал, как остановить охотников.
Он не считал себя отличным стратегом. Два младших генерала лорда Акиры, Макото и Маширо, были намного лучше. Но Торо обладал жизненным опытом и мог собрать воедино разрозненные фрагменты информации, чтобы создать полную картину того, что происходило с его армией. К сожалению, выводы, к которым он пришел, были не из приятных. Они держались, но если что-то не случится в ближайшее время, дисциплина нарушится.
Поскольку у него не было идей, он выбросил мысли из головы. Свою личную переписку он оставил напоследок, потому что ждал ее и боялся. Торо первым открыл незнакомое письмо, не удивившись, когда увидел, что оно пришло от его нового лорда Танака. Он не мог заставить себя называть Танака лордом. Это Танак вторгся в Южное Королевство, убил тысячи солдат и оставил Торо одного на юге защищаться от гораздо более опасного врага. Этот человек не заслужил титула лорда.
Торо недоверчиво прочитал письмо раз, затем второй, чтобы убедиться, что не вообразил приказы в первый раз. В письме Торо было приказано отступить из форта Азума. Первая армия должна была вернуться выше по перевалу, где они могли встретиться с советниками Танака, чтобы обсудить новую структуру командования армией Торо. Танак отправит в форт небольшой исследовательский отряд, чтобы встретиться с любыми азарианцами и заключить длительный договор.
Торо выругался про себя. Решение Танака было неправильным, и он снова оказался в ситуации, когда ему приходилось выбирать между своим долгом и правильным действием. Последний раз это было весной, когда лорд Акира оставил его здесь. В то время Торо думал, что Акира совершает ошибку, но теперь эта ошибка была единственной вещью, стоящей между десятками тысяч азарианцев и Тремя Королевствами. Или Двумя Королевствами, как бы их ни называли сейчас.
Единственная причина, по которой Танак мог приказать Первой армии вернуться, заключалась в том, что он не верил сообщениям Торо. Он, должно быть, думал, что они были частью заговора с целью передать недавно объединенное королевство в руки Акиры. Но ничто не могло быть дальше от истины. Если Танак сомневался в искренности сообщений Торо, Торо был бы рад привести своего нового лорда на стену. Затем, когда начнут падать стрелы, он, по крайней мере, послужит щитом.
Он покачал головой. Такое мышление было неправильным. Лично он мог ненавидеть Танака, но Танак был его законным повелителем, и, как генерал Первой армии, он поклялся подчиняться. Но если он это сделает, Три Королевства потеряют свою лучшую защиту. В письме Танака говорилось, что любая возможная агрессия со стороны азарианцев была вызвана вторжением Трех Королевств на их землю, но Торо ни на мгновение не поверил этому аргументу. Никто не привел пятьдесят тысяч солдат на поле битвы, чтобы захватить один форт. Их посылали захватить новую землю.
Торо отбросил свои разочарованные мысли. Решение может быть принято позже. Он с нетерпением взглянул на второе письмо. На нем была печать лорда Акиры, и почерк был его. Торо осторожно открыл его и обнаружил, что содержание сильно отличалось от первого письма. Торо был удивлен, когда прочел. Лорд Акира просил Торо вернуться домой. Не армию, а только Торо. Он знал, что следующий год будет временем великой борьбы, и он хотел, чтобы Торо был рядом с ним, помогал ему вести борьбу с азарианцами.
Письмо закончилось личной запиской, в которой обсуждались мысли Акиры о перемирии с Танаком. Торо не мог винить Акиру за его решение сдаться. Он хотел, чтобы результат был другим, но Торо не был уверен, что мог бы добиться большего. Лорд Акира принял наилучшее возможное решение, учитывая обстоятельства. Это было не идеально, но давало им шанс выжить.
Торо осторожно отложил письмо, почесывая длинную бороду, задумавшись. Предложение было заманчивым. Это означало жизнь вместо смерти, и его сердце, все еще влюбленное в идею долгой жизни, умоляло его принять предложение своего господина. Это было легко объяснить. Он был самым опытным генералом как в Западном, так и в Южном королевствах. Его опыт был бесценен. Но более мудрая часть Торо считала это решение и приказ неправильными. Он был не лучшим стратегом Южного Королевства. Если военное решение стоящей перед ними проблемы и существовало, то оно исходило бы не от него, а от Макото или Маширо.
Торо считал, что генерал должен вести свою армию. Эта вера сформировала его жизнь. Бросить свою армию во время беды было бы равносильно духовному самоубийству. Даже если бы только часть его людей осталась защищать форт от вторгшейся армии, Торо знал, что останется с людьми, которые остались и сражались. Он не мог просить любого человека отдать свою жизнь, если он сам не хотел это сделать.
Слеза грозила покатиться по щеке Торо. Он стер ее, взял себя в руки для ответа, который нужно было сделать. Предложение лорда Акиры было щедрым, но укрепило его решение. Он зажег новую свечу, зная, что в этом письме будет что сказать. Это будет последнее письмо, которое он напишет своему господину, человеку, которого он почти считал сыном. Ему было что сказать, и он знал, что его время на исходе. Он верил, что лорд Акира будет удовлетворен его решением.
Торо приступил к работе над последним письмом. Он обнаружил, что после того, как он принял решение, его душа была спокойнее, чем в последнее время. Он писал, пока свеча не стала догорать, и как только ночь и тьма подобрались к палатке, он сам погасил ее.
* * *
Настало следующее утро, и меньше его людей осталось в живых и увидело это. После очередного пребывания на стене Торо спустился посмотреть костер для людей, погибших в ночи. Торо покачал головой. Умереть в постели ночью, во сне — это был ужасный конец. Солдат должен был умирать с клинком в руке, видя перед собой врага. В этой войне не было чести.
Торо разглядывал лица вокруг себя, пока костер сжигал тела. Мужчины были напряжены и напуганы сильнее, чем раньше. Он не мог их винить. Он чувствовал то же самое, что и они. Одно дело знать, что ты можешь умереть в битве на следующий день, но совсем другое — знать, что если ты заснешь, есть реальный шанс, что ты никогда не проснешься. Это был страх пожилых, который проник в сердца молодых.
Пока он смотрел, Торо знал, что у его людей осталось всего несколько дней дисциплины. Если обстоятельства не изменятся, скоро мужчины попытаются уйти обратно через перевал. Здесь они умирали во сне, ничего не добившись. Хуже всего было то, что Торо не мог изменить их положение. Проведение вылазки за стену было бы самоубийством и ничего не дало бы, но пока это был единственный способ нанести урон врагу. Торо проклинал Безымянного, главнокомандующего азарианцами. С охотниками Безымянный мог убивать его людей одного за другим, пока они не сломались. Это заняло бы больше времени, чем потребовалось бы при прямом нападении, но при этом рисковало гораздо меньше людей. Взятие форта Азума было бы кровопролитным сражением, если бы Безымянный использовал традиционные средства.
В тот же день с перевала вернулся разведчик с новостями. Торо принял его в своей палатке. Разведчику явно было холодно, а с его формы все еще свисали сосульки.
— Сэр, на перевале метель. Похоже, она надолго останется, сэр.
Торо обдумал эту новость. Было еще рано, чтобы на перевале было столько снега, но это не было чем-то неслыханным. Это открыло для него новые возможности. Если перевал закроется рано, ни одна армия не сможет пройти до весны, что даст Трем Королевствам и лорду Акире больше времени для подготовки достойной защиты после лета, полного войны. Торо злобно ухмыльнулся. Безымянный и его охотники могли истребить его людей, но если они и дальше не поторопятся, то обнаружат, что их продвижение блокируется самим перевалом.
— Сколько еще нам осталось?
— Сэр, мы не знаем точно, но наше лучшее предположение — три дня, может быть, меньше. После этого никакая армия не сможет пройти через перевал.
Торо расхаживал по палатке. Разведчик прибыл из отряда, специализирующегося на Трех Сестрах. Это были взрослые люди, знающие горные тропы и их непостоянную погоду. Он должен был верить в их суждение. Если они говорили три дня, то три дня — это все, что у них было.
— Спасибо. Съешьте теплой еды, прежде чем возвращаться.
Разведчик выглядел благодарным.
— Да, сэр.
Торо бродил по форту, разглядывая своих людей. Они были полны решимости и гордились собой, но никогда раньше не сталкивались с чем-то похожим на охотников. Многие из его людей, которые не были на вахте, крепко спали и были благодарны за сон в те часы, когда солнце светило над их головами, защищая их лучше, чем их сослуживцы ночью. Глубоко вздохнув, Торо принял решение. Он созвал командиров.
— Господа, последние несколько дней были тяжелыми для всех нас. Мне не нравится видеть, как наших людей убивают так трусливо. Но, как вы знаете, события на севере были драматичными, изменили баланс власти на земле, которую мы зовем домом. Наш новый лорд, Танак, приказал Первой армии подняться выше в перевале.
Группа зашепталась. Торо дал им миг, а потом продолжил: