Трубников отстранился от трубки, провел рукой по сухим, растрескавшимся губам, повернулся к директору МТС.
Тот, поняв, что уборку уже начали, ошалело глядит на Трубникова.
Ржаное поле, залитое жгучим солнцем. Недвижимы плотные ряды колосьев. И, надвигаясь на них, широким фронтом идут косцы.
Мелькают знакомые нам лица: Василий Коршиков, кузнец Ширяев, разящие колосья, как вражескую рать.
Павел Маркушев.
Колька-замочник.
Алешка Трубников.
Другое поле. Здесь женщины серпами жнут рожь.
Заводилой в том трудовом согласье — Прасковья, у которой серп забирает колосья, что добрая коса Руки, трудовые женские руки… Молодые и старые, тонкие, покрытые первой загрубелостью, и темные, будто из ремней плетенные, повитые толстыми жилами, и все равно прекрасные человеческие руки, творцы всего доброго, что есть на земле!
А вот чьи-то сильные, загорелые руки вдруг выпустили крепко схваченные в горсть колосья. Уронили на землю синеватый серп.
Надежда Петровна стоит, прикрыв глаза, на лице ее странное выражение счастья и боли. Руку она положила под сердце.
Прасковья заметила неладное. Она подошла к Надежде Петровне и, обняв за плечи, повела ее прочь с полосы.
— Ступай, слышь, домой! Нашла чего — на жнитве ломаться…
На другом конце поля, где, удаляясь к горизонту, размахивают косами мужики, слышен треск мотоцикла.
Примчавшийся из райцентра Раменков взывает через кювет к Трубникову:
— Да вы понимаете, что теперь будет?! Кто дал указание начинать уборку?! — кричит он, краснея мальчишеским лицом.
— Зерно! — отвечает Трубников. — Самое высшее начальство!
— А где же техника? — кричит Раменков. — Где машины?
— Вы недооцениваете поэзию ручного труда! — с усмешкой отзывается Трубников и идет прочь.
— Вам это так не пройдет! — кричит Раменков и остервенело жмет на педаль. — Анархия! Вы ответите за это партийным билетом!..
Мотор, чихнув, тут же замолкает, Раменков жмет еще, еще и еще, но мотоцикл не заводится. Раменков с мученическим видом слезает с седла и толкает мотоцикл вперед.
Райком партии. По лестнице подымается человек, показывает партбилет вахтеру и проходит в коридор, где на деревянном диване покуривают двое: председатели колхозов «Луч» и «Звезда».
— Сергей Сергеич, привет! — окликают они вошедшего. — Как жизнь молодая?
— Живем не тужим, ожидаем хуже… — с невеселой усмешкой отвечает Сергей Сергеич.
— А что, и тебя тоже?
— Ободрали как липку! — доканчивает председатель «Красного пути». — Все до зернышка сдал, на трудодни ноль целых хрен десятых, людям в глаза стыдно смотреть!
— А мне скоро и стыдиться будет некого, — замечает председатель «Луча», — страсть как бежит народ.
— План-то хоть выполнил?
— Куда там! Погорело зерно…
— Молодец Трубников! — с восторгом и завистью говорит председатель «Звезды». — Так, видать, и надо!
— А что он? — спрашивает Сергей Сергеич.
— Да, понимаешь, намочил носовой платок в спирте, рот обмазал, за голенище нож сунул — и к директору МТС. Глаза красные, сивухой дышит, я, говорит, контуженный и за себя не отвечаю: или начинай уборку, или расторгай договор!
— Да брехня все это, легенда!
— Ничего не брехня, — обиделся председатель «Луча», — люди видели.
— Да ладно вам спорить! Дальше что?
— А дальше — убрали они хлеб вручную. Решили, сколько сверх плана сдать. Засыпали семенной фонд, а остальное — на трудодни. Натуроплаты МТС им не платит — дай бог сколько вышло! А когда тут хватились, — председатель кивает на дверь, ведущую в секретарский кабинет, и понижает голос, — он уже чистенький!
— Главное, что обидно? Он насамовольничал — и ему почет, а мы по указке действовали — и с нас же стружку снимать будут!
Из кабинета высунулся Раменков.
— Товарищи, прошу, начинаем!
Председатели поспешно гасят папиросы и проходят в кабинет.
У подъезда райкома остановился тарантас Трубникова. Это все тот же драндулет, но отлакированный до блеска, и сбруя и дуга на Копчике новые. Трубников выпрыгивает из тарантаса и быстро проходит в райком.
Трубников входит в кабинет, где уже началось совещание, и слышит:
— Наша страна испытывает могучий рост производительных сил и невиданный подъем в сельском хозяйстве. Мы стоим на пороге изобилия, товарищи. В этих условиях мы должны бороться за каждый колос, каждое зерно, чтобы еще умножить богатство и мощь нашей великой Родины. И мы не можем мириться с фактом недоперевыполнения плана колхозом «Труд», где председателем товарищ Трубников.
В дверь заглянула секретарша Клягина.
— Товарищ Клягин, возьмите трубочку, вас обком вызывает.
Клягин встает и берет трубку.
— Клягин на проводе… Здравствуйте, товарищ Чернов… Не проходим мимо, товарищ Чернов, внушаем. Так точно. Квалифицируем… делаем соответственные, Николай Трофимович. — Положил трубку. И тут же продолжает: — Район не выполнил плана хлебосдачи. Засуха? Да! Но не только засуха Председатель колхоза «Труд» товарищ Трубников разбазарил урожай. Вместо того чтобы сдать весь хлеб государству…
Из магазина выходит Алешка с новыми сапогами, перекинутыми через плечо.
Кабинет, где происходит совещание.