За ночь Геральт успел решить целый ряд актуальных проблем. В первую очередь, пополнил запас наиболее важных эликсиров, бесцеремонно закрывшись в лаборатории Северуса. Тот, возможно, и возражал бы, но не после половины фляги водки — организм волшебника оказался куда слабее, чем ведьмачий.
Разобравшись с эликсирами, Геральт привел в порядок одежду: позаимствовал у Северуса крепкие башмаки и залатал на скорую руку прореху на куртке. А ближе к рассвету даже наведался на местную кухню, где получил от лопоухих глазастых существ полкурицы и буханку хлеба.
Из блаженного состояния медитации его вырвал стук в дверь. На пороге появился помятый Северус со склянкой в руке.
— Держи, — мрачно буркнул он и отдал Геральту склянку. — Антипохмельное.
Чтобы не обижать человека, Геральт выпил эликсир — по опыту он знал, что собутыльников сильно расстраивает качество и скорость обмена веществ у ведьмаков. Действительно, очень обидно утром мучиться от жесткого похмелья, зная, что товарищ чувствует себя свежим и бодрым.
— На завтрак пойдешь?
Разумеется, вчера после второй стопки они с Северусом перешли на «ты».
— Пойду, — согласился Геральт, подхватил перевязь с мечами и снова последовал за зельеваром по бесконечным коридорам замка.
Северус был молчалив и мрачен — похоже, антипохмельное действовало не так хорошо, как хотелось бы, поэтому Геральт мог, не отвлекаясь на беседу, осмотреться в замке при свете дня. Здесь было, пожалуй, красиво. Эдакая нильфгаардская архитектура, имперская. Широкие коридоры, большие окна, квадратные мраморные плиты на полу. В стенах чувствовались пустоты — видимо, всевозможные тайные проходы. Естественное явление для замка, но плохая идея для школы — за детьми не уследить. Впрочем (он хмыкнул, вспомнив того бесенка, который сейчас тренируется в Каэр Морхэне), за детьми нигде не уследишь.
— Запомнил дорогу? — спросил Северус.
Геральт кивнул.
— Это Большой зал. Здесь мы едим и собираемся на праздники. Дамблдор сказал, ты пока формально войдешь в число преподавателей — иначе твой статус ученикам объяснить не удастся.
Геральт снова кивнул и прошел в зал.
— Вы, смотрю, денег и сил не жалеете.
Северус неопределенно пожал плечами, мол, не понял, о чем речь. Но для Геральта было очевидно, что поддержание таких сильных заклинаний, как волшебный потолок, требовало немалых сил. Или там стоят накопители?
По раннему времени за преподавательским столом восседала только пожилая строгая женщина в темном одеянии и высокой шляпе. Она пальцем водила над чашкой, заставляя жидкость перемешиваться, и сосредоточенно читала какой-то белый лист с мелким текстом.
— Доброе утро, Минерва, — как-то радостно поздоровался Северус. Геральт даже удивился — не ожидал от него такой бодрости. Женщина тут же отложила свой лист и поджала губы:
— Северус, потрудитесь объяснить, как так вышло, что за вчерашний вечер мой факультет лишился сорока баллов?
Что ж, вот и объяснение. Ничто так не поднимает настроение с утра, как сделанная ближнему гадость.
— Минерва, скорее вам стоит спросить, почему я ограничился только сорока баллами. Если бы состояние Гриффиндора было чуть менее плачевным, я снял бы восемьдесят.
— Возможно, стоило поставить меня в известность, вам так не кажется?
— Я считал, что контроль за поведением студентов входит в список моих компетенций.
Северус сладко улыбнулся и сел через два стула от женщины.
— Располагайся, Геральт, — сказал он. — Кстати, Минерва, возможно, вам будет любопытно познакомиться с мистером Геральтом из Ривии. По настоянию профессора Дамблдора он некоторое время будет гостить в замке. Геральт, это профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан факультета Гриффиндор.
Женщина посмотрела на Геральта поверх очков, и он почувствовал себя неловко: в его мире чародейки практически не старели, до смерти оставаясь молодыми и прекрасными.
— Здравствуйте, мистер…
— Достаточно просто «Геральт», мадам, — ответил он и тоже сел за стол. После утреннего перекуса он практически не чувствовал голода, но заняться пока все равно было нечем, так что он попробовал клейкую кашу и отдал дань напитку с названием «кофе».
Постепенно зал начал заполняться: школьники размещались за четырьмя длинными столами, а взрослые занимали места за столом преподавателей. На Геральта внимания почти не обращали — как пояснил Северус, в этом году в школе гостят две иностранные делегации, так что к незнакомцам все привыкли.
Единственным, кто проявил к ведьмаку повышенное внимание, был хромой человек с искусственным глазом. Он рассматривал Геральта так внимательно, словно планировал его медленное убийство. В принципе, к взглядам, — внимательным, подозрительным, злобным и даже угрожающим, — Геральт привык. Не раз его пытались выгнать из таверны или забить камнями за нечеловеческие желтые глаза или белоснежные волосы. Но здесь о ведьмаках никто не слышал, поэтому такое недоброжелательное внимание вызывало и удивление, и опасение.
— Одноглазый — кто это? — спросил Геральт у Северуса. Тот поджал губы:
— Грюм. Грозный Глаз Грюм, местный борец с темными силами. Параноик и фанатик.
— У него проблемы с ведьмаками или ему не нравлюсь конкретно я?
Северус хмыкнул, спрятавшись за чашкой кофе.
— Ему вообще никто не нравится. Постарайся не подходить к нему сзади и не пугать — может запустить «Авадой» просто по привычке.
Про «Аваду» Геральт уже знал, так что кивнул и вернулся к завтраку, от которого его отвлекло дрожание медальона. Поттер вошел в зал и занял свое место за одним из столов.
— Мерлиновы кальсоны, — прошипел Северус. — У него же вчера отработка должна была быть.
— Повезло мальчишке, — кивнул Геральт. Судя по всему, для того торчание под дверью было и в половину не так неприятно, как работа под руководством зельевара.
Поттер не замечал внимания к своей персоне и спокойно поглощал свой завтрак, а Геральт изучал его. Он буквально кожей чувствовал проклятье, но сказать точно, с чем имеет дело, пока не мог. Ему нужно было поговорить с ребенком, посмотреть на его поведение. Хотя формально никакого заказа не было, Геральт собирался разобраться с Поттером. Проклятье на ребенке — это то, чего он категорически не одобрял.
Последним в зал вошел Дамблдор. Он встал возле своего директорского кресла, похожего на трон, и постучал ножом о бокал. Звон привлек всеобщее внимание, и разговоры смолкли.
— Друзья, доброе утро! Прошу на минутку оторваться от замечательных кушаний и прослушать объявление. С сегодняшнего дня в нашем замке будет гостить мистер Геральт. Я настоятельно призываю вас относиться к нему с тем же почтением, что и ко всем профессорам школы. Добро пожаловать в Хогвартс!
Раздались вялые аплодисменты. Геральт так же безэмоционально махнул рукой в знак приветствия.
— Геральт, — уже тихо сказал Дамблдор, — пройдите, пожалуйста, в мой кабинет после завтрака.
В десять часов утра начались занятия. Школьники и профессора разошлись по кабинетам, удалился и Снейп, а Геральт направился в кабинет директора.
Дамблдор его уже ждал, даже табурет наколдовал.
— А, Геральт, прошу вас, садитесь. Как вы освоились в Хогвартсе?
— Благодарю, — ответил ведьмак, — все отлично.
— Геральт, судя по всему, вы задержитесь здесь надолго, поэтому я рискну предложить вам… работу. В Хогвартсе небезопасно в этом году. Что именно — никто не может сказать, но нам не помешают дополнительные глаза и уши. Осмотритесь, прислушайтесь.
Дамблдор говорил тихо, но грустно. В его глазах Геральт видел ту печаль, с которой был так хорошо знаком сам. Так смотрят очень сильные существа, которые вдруг ощущают свое бессилие. В другое время он не взялся бы за столь расплывчатый и неточный заказ, но у него все равно не было здесь дел и он все равно собирался помочь Поттеру. Задание Дамблдора не станет лишним.
— Хорошо, директор. Я осмотрюсь и расскажу вам о своих наблюдениях.
Выйдя из кабинета Дамблдора, Геральт направился на прогулку по замку. Шли занятия, и коридоры были совершенно пусты, если не считать портреты на стенах, но на них ведьмак не обращал внимания. Возможно, в будущем они пригодятся как источник сведений, но пока спрашивать все равно было не о чем. Дамблдор сказал об опасности, но так расплывчато, что, не будь вчерашнего разговора с Северусом, Геральт вообще не знал бы, что думать. К счастью, зельевар вчера кое-что прояснил: кто-то подставил Поттера и заставил участвовать в смертельно опасном Турнире наравне с людьми старше него. И этот кто-то — явно не злобный школьник. К сожалению, количество посторонних взрослых волшебников в этом году в школе было просто огромным.
Из размышлений Геральта вырвал противный непристойный звук сверху. Почти над его головой парил… — надо же, какая встреча! — настоящий полтергейст.
— Ути, а это у нас кто? Палки-копалки на спину повесил, башка белая, как в сметану залез! — радостно пропел дух.
С этой мерзкой формой жизни Геральт встречался неоднократно. Полтергейсты часто заводились в старых домах и отравляли жизнь их владельцам. Впрочем, особой опасности причинить они не могли, так что ведьмаки их не уничтожали, а просто припугивали.
— Ух, а зенки как горят! — не унимался дух, перемежая описание внешности Геральта непристойными звуками.
— Слушай-ка внимательно, сгусток эктоплазмы, — сказал Геральт мрачно, — ты сейчас замолчишь и не будешь меня злить.
Разумеется, дух не послушался, а вместо этого схватил меч с ближайших доспехов и ринулся в атаку с улюлюканьем, но в этом и была цель: полтергейст может становиться нематериальным, и тогда достать его невозможно. Однако, чтобы воздействовать на реальный мир, ему приходится воплотиться. Этим Геральт и воспользовался: легко уклонившись от тяжелого меча, он развернулся и ударил духа по голове кулаком. Раздался дребезжащий звон, и полтергейст рухнул на пол. Геральт вытащил серебряный меч и показал его со словами:
— Ну, что скажешь? Развоплотить тебя?
Дух замотал башкой, пытаясь лежа делать поклоны:
— Никак нет, ваше почтение. Был виноват, ошибся! Буду вашу милость стороной обходить!
Это Геральта вполне устраивало, так что он показал духу кулак, убрал меч и продолжил прогулку.
За несколько часов он обошел все восемь этажей замка, примерно разобрался с лестницами и отыскал несколько потайных переходов. Замок он осматривал не столько ради заказа — все равно пока было непонятно, что искать. Но он предпочитал изучить территорию, на которой ему предстояло жить достаточно долгое время.
Солнце давно клонилось к закату, когда он наконец вышел из замка во двор, где уже дышали воздухом будущие волшебники. Шум и гам снова резанули по ушам, заставив Геральта поморщиться. Даже на торговой площади в Новиграде — огромном городе с населением в пятнадцать тысяч человек (и еще как минимум столько же нелюдей), — было тише.
Постепенно уши Геральта адаптировались к шуму, и он смог разобрать отдельные разговоры. Тем было, в сущности, всего две: зверства профессора Снейпа (он же летучая мышь, он же злобный гад) и нечестность Поттера. Добрая половина студентов носила на груди волшебные значки, на которых надпись «Поттер — вонючка» то и дело сменялась на «Поддержим Седрика».
На идущего по двору Геральта поглядывали с любопытством, но без страха или удивления, и передвижению его не мешали. Геральт же искал конкретного студента — Поттера. Раз уж вокруг него все крутится, с ним и нужно беседовать.
— Я думаю, ты не продержишься и пяти! — услышал он восклицание и последовавший за ним взрыв хохота. Геральт пошел на звук и сразу же увидел искомое: Поттер стоял в окружении шестерых ровесников, один из которых — высокий и белобрысый — упражнялся в остроумии.
— Ты просто жалок! — заявил Поттер и сделал потрясающе глупую вещь — развернулся к блондину спиной. Тот не преминул воспользоваться случаем и достал палочку. Геральт уже планировал оттолкнуть Поттера в сторону, когда из-за колонны вылетел хромоногий Грюм и с криком:
— Не смей нападать сзади! — превратил блондина в хорька, а потом с визгом: — Я тебя научу! — подбросил его в воздух и с силой уронил на каменные плиты.
«Кажется, беседа с Поттером откладывается», — подумал Геральт.
Из двух зол Геральт выбирать не любил, но в этой ситуации болтливый ребенок вызывал у него все-таки большую симпатию, чем полоумный взрослый, поэтому он почти не колебался, складывая знак «Аард» и отправляя Грюма в недолгий полет по двору и хватая свободной рукой хорька за шкирку. Как и следовало ожидать, потеряв равновесие, чародей потерял и контроль над заклинанием, поэтому за угол, подальше от любопытных глаз, Геральт утаскивал уже не верещащего зверька, а растрепанного парня. Сгрузив его на пол, Геральт заботливо спросил:
— Живой?
Вместо ответа мальчишка всхлипнул и заявил:
— Мой отец узнает об этом и уничтожит его!
Геральт вздохнул. Кажется, он только что спас папенькиного сынка.
— Эй, парень, я тебе вопрос задал. Впрочем, раз визжишь, значит живой.
Мальчишка сразу же подскочил на ноги:
— Наследник рода Малфоев не визжит!
— О как, а ты наследник? Я-то думал, что птица сирена.
Заметив непонимание в глазах, Геральт пояснил:
— Кричишь много и не по делу.
Кажется, это немного привело ребенка в чувство, потому что он поправил свою дурацкую одежду и почти вежливо сказал:
— Простите, сэр, и спасибо за спасение. Мое имя Драко Малфой, наследник…
— Да-да, я понял. Ты на будущее учти, наследник: раз уж делаешь подлость, так постарайся, чтобы о ней никто не знал. Выглядит со стороны глупо.
Драко Малфой покраснел, вернее, пофиолетовел от стыда.
— Это была не подлость, а тактический ход.
Геральт покачал головой. Он ничего не имел против ударов в спину, если уж враг был так неосторожен, что подставил ее, но вот нападать без повода, в окружении большой толпы…
— Тактический ход, к твоему сведению, предполагает наличие путей отступления. А ты от Грюма разве что на четырех убежать мог. Повизгивая.
Драко стал еще темнее и повесил голову.
— Вы правы, сэр. И еще раз спасибо вам за помощь.
Убедившись, что Драко совершенно смущен и растерян, Геральт спросил:
— А из-за чего весь сыр-бор?
Парень сразу же вскинулся, поджал губы:
— Из-за святого Поттера.
— Я и не знал, что его канонизировали, — ответил Геральт. Парнишка захихикал и ответил:
— Еще в детстве, после удара по голове. Так и ходит с нимбом.
— Отличная история. Но причем здесь ты, наследник?
История из уст Драко Малфоя прозвучала куда более живая и подробная, чем из уст Северуса. Мальчишка не стеснялся и даже стремился полить соперника грязью. Выяснилось, что Гарри Поттер — страстный любитель нарушать правила, нахальный, заносчивый и бездарный кретин, который только и делает, что ввязывается в неприятности, а вся школа во главе с Дамблдором старательно его из этих неприятностей вытаскивает, не гнушаясь никакими средствами. Похоже, больше всего Драко задевал не факт всепрощения директора, а то, что Поттер не принял его в свою компанию, предпочтя ему «рыжего идиота» и «грязнокровую заучку».
— А теперь он у нас Чемпион. Как же. Держу пари, что Дамблдор сам все подстроил, а теперь разводит руками. А что, ему-то не трудно обмануть кубок, — закончил рассказ мальчишка.
Геральт хмыкнул:
— То есть Дамблдор Поттера ненавидит?
Малфой захлопал глазами, а Геральт посоветовал:
— Узнай о правилах турнира и об испытаниях. Мне вот вчера рассказали, и я бы участвовать не стал.
Драко посмотрел на Геральта, на мечи за его спиной, заглянул в желтые глаза и задумался. Впрочем, воспитание наследников в круг интересов ведьмака не входило, так что он оставил его раздумывать о вечном, а сам направился в Большой зал. Поттера ему сейчас не найти, а вот поужинать будет нелишним.